Василий Великий родился около 330 г. в Кесарии. В семье свт. Василия к лику святых причислены мать Эмилия (память 1 января), сестра Макрина (память 19 июля), брат Григорий (память 10 января). Отец был адвокат, под его руководством Василий получил первоначальное образование, затем он обучался у лучших учителей Кесарии Каппадокийской, где познакомился со святым Григорием Богословом (память 25 января), а позже перешел в школы Константинополя. Для завершения обучения св. Василий отправился в Афины — центр классического образования.

В Афинах Василий Великий приобрел все доступные знания. О нем говорили, что «он так изучил все, как другой не изучает одного предмета, каждую науку он изучил до такого совершенства, как будто не учился ничему другому. Философ, филолог, оратор, юрист, естествовед, имевший глубокие познания в медицине, — это был как корабль, столь нагруженный ученостью, сколь сие вместительно для человеческой природы».


Три святителя

В Афинах между Василием Великим и Григорием Богословом установилась теснейшая дружба, продолжавшаяся всю жизнь. Около 357 г. святой Василий возвратился в Кесарию, где вскоре вступил на путь аскетической жизни. Василий, приняв Крещение от епископа Кесарийского Диания, был поставлен чтецом. Желая найти духовного руководителя, он посетил Египет, Сирию, Палестину. Подражая наставникам, вернулся в Кесарию и поселился на берегу реки Ирис. Вокруг него собрались иноки. Сюда же Василий привлек своего друга Григория Богослова. Они подвизались в строгом воздержании; при тяжелых физических трудах изучали творения древнейших толковате-лей Священного Писания. Ими был составлен сборник Добротолюбие. В царствование Констанция (337-362) распространилось лжеучение Ария. Церковь призвала к служению Василия и Григория. Василий вернулся в Кесарию, где в 362 г. был рукоположен в сан диакона, в 364 г. — в сан пресвитера. При императоре Валенте (334-378), стороннике ариан, в тяжелые времена для Православия к Василию перешло управление церковными делами. В это время он составил чин Литургии, «Беседы на Шестоднев», а также книги против ариан. В 370 г. Василий был возведен епископом на Кесарийскую кафедру. Он прославился своей святостью, глубоким знанием Священного Писания, великой ученостью, трудами на благо церковного мира и единства. Среди постоянных опасностей св. Василий поддерживал православных, утверждая их веру, призывая к мужеству и терпению. Все это вызывало ненависть к нему ариан. Все свои личные средства он употреблял в пользу бедных: создавал богадельни, странноприимные дома, лечеб-ницы, устроил два монастыря — мужской и женский.

Ариане всюду преследовали его. Св. Василию угрожали разорением, изгнанием, пытками и смертью. Он же сказал: «Смерть для меня благодеяние. Она скорее приведет меня к Богу, для Которого живу и тружусь».

Болезни от юности, труды учения, подвиги воздержания, заботы и скорби пастырского служения истощили силы святителя, и 1 января 379 г. он преставился ко Господу, будучи 49 лет. Церковь тотчас стала праздновать его память. Современник Василия Великого, епископ Амфилохий (память 23 ноября) так оценил его заслуги: «Он принадлежит не одной Кесарийской Церкви, и не в свое только время, не одним соплеменникам своим был полезен, но по всем странам и градам вселенной и всем людям приносил и приносит пользу, и для христиан всегда был и будет учителем спасительнейшим».

---

Тропарь святителя Василия
глас 1

Во всю землю изыде вещание твое,/ яко приемшую слово твое,/ имже боголепно научил еси,/ естество сущих уяснил еси,/ человеческия обычаи украсил еси,/ царское священие, отче преподобне,/ моли Христа Бога// спастися душам нашим.

Кондак святителя Василия
глас 4

Явился еси основание непоколебимое Церкве,/ подая всем некрадомое господьство человеком,/ запечатлея твоими веленьми,// небоявленне Василие преподобне.

СВЯТИТЕЛЮ ОТЧЕ ВАСИЛИЕ, МОЛИ БОГА О НАС!!!

На восьмой день после Своего Рождества Господь наш Иисус Христос, по ветхозаветному закону, принял обрезание, установленное для всех младенцев мужского пола в знамение Завета Бога с праотцем Авраамом и его потомками (Быт. 17, 10 - 14; Лев. 12, 3). При совершении этого обряда Божественному Младенцу было дано Имя Иисус, возвещенное Архангелом Гавриилом еще в день Благовещения Пресвятой Деве Марии (Лк. 1, 31 - 33; Лк. 2, 21). По толкованию отцов Церкви, Господь, Творец закона, принял обрезание, являя пример, как людям следует неукоснительно исполнять Божественные установления. Господь принял обрезание для того, чтобы никто впоследствии не мог усомниться в том, что Он был истинным Человеком, а не носителем призрачной плоти, как учили некоторые еретики (докеты). В Новом Завете обряд обрезания уступил место таинству Крещения, прообразом которого он являлся (Кол. 2, 11 - 12). Свидетельства о праздновании Обрезания Господня в Восточной Церкви восходят к IV веку. Канон празднику написан преподобным Стефаном Савваитом (память 28 октября). Вместе с обрезанием, воспринятым Господом как знамение Завета Бога с людьми, Он получил и Имя Иисус (Спаситель) как печать Своего служения делу спасения мира (Мф. 1, 21; Мк. 16, 17; Мк. 9, 38-39; Лк. 10, 17; Деян. 3, 6 Деян. 3, 16; Фил. 2, 9-10). Эти два события, совершившиеся в самом начале земной жизни Спасителя, напоминают христианам, что они вступили в Новый Завет с Богом и "обрезаны обрезанием нерукотворенным, совлечением греховного тела плоти, обрезанием Христовым" (Кол. 2, 11). Само имя христианина свидетельствует о вступлении человека в Новый Завет с Богом.



http://pravoslavie.ru/docs/jan01-791e6f.pdf

Тропарь Обрезания Господня
глас 1

На Престоле огнезрачнем/ в Вышних седяй со Отцем Безначальным и Божественным Твоим Духом,/ благоволил еси родитися на земли/ от Отроковицы Неискусомужныя, Твоея Матере, Иисусе,/ сего ради и обрезан был еси, яко Человек осмодневный./ Слава всеблагому Твоему совету,/ слава смотрению Твоему,// слава снизхождению Твоему, Едине Человеколюбче.

Кондак Обрезания Господня
глас 3

Всех Господь обрезание терпит/ и человеческая прегрешения, яко Благ, обрезует,/ дает спасение днесь миру./ Радуется же в Вышних и Создателев иерарх,// и светоносный, Божественный таинник Христов Василий.

Величание:

Величаем Тя, / Живодавче Христе, и почитаем пречистыя плоти Твоея / законное обрезание.

Чтобы утвердиться в надежде вечного спасения, к молитве нужно присоединять собственный подвиг для достижения блаженства. Руководством в этом подвиге может быть учение Господа нашего Иисуса Христа, сокращённо предложенное в Его заповедях о блаженстве. Таких заповедей девять.


1. «Блажени нищии духом: яко тех есть Царствие Небесное».

Желающие блаженства должны быть нищими духом. Быть нищим духом значит иметь духовное убеждение: всё, что мы имеем, дарует Бог, и ничего доброго мы не можем сделать без Божией помощи и благодати; и таким образом считать, что мы — ничто, и во всём прибегать к милосердию Божию. Кратко: нищета духовная есть смиренномудрие.


2. «Блажени плачущии: яко тии утешатся».

Желающие блаженства должны быть плачущими. Плачущие — это те, кто сокрушается и плачет в раскаянии о грехах своих, т.е. сокрушаются, что они недостойно служат пред Богом и своими грехами оскорбляют Его величие и заслуживают Его гнев. Плачущие утешатся, т.е. получат прощение грехов и успокоение совести.


3. «Блажени кротцыи: яко тии наследят землю».

Желающие блаженства должны быть кроткими. Кроткие — это такие люди, которые стараются, чтобы никого не раздражать и ничем не раздражаться. Это незлобивые, терпеливые в отношении друг к другу, не ропщущие на Бога люди. Кроткие наследуют землю, т.е. Царствие Небесное.


4. «Блажени алчущии и жаждущии правды: яко тии насытятся».

Желающие блаженства должны быть алчущими и жаждущими правды. Алчущие и жаждущие правды — это те, которые, подобно пище и питию для тела, желают спасения для души — оправдания через веру в Иисуса Христа. Алчущие и жаждущие правды насытятся, т.е. получат желаемое ими оправдание и спасение.


5. «Блажени милостивии: яко тии помиловани будут».

Желающие блаженства должны быть милостивыми. Милостивые — это те, которые оказывают милость и сострадание ближнему, или, иначе говоря, которые творят дела милосердия. Дела милости телесной следующие: алчущего напитать, жаждущего напоить, одеть нагого или имеющего недостаток в необходимой и приличной одежде, посетить находящегося в темнице, навестить больного, послужить ему и помочь его выздоровлению или христианскому приготовлению к смерти, странника принять в дом и предоставить отдых, погребать умерших в убожестве (в бедности, нищете). Дела милости духовной следующие: увещанием обратить грешника от ложного пути его, не ведающего научить истине и добру, подать ближнему добрый и благовременный совет в затруднении или, в случае не замеченной им опасности, молиться о нём Богу, утешать печального, не воздавать за зло, которое сделали нам другие, от всего сердца прощать обиды. Господь обещает милостивым, что они помилованы будут. Здесь подразумевается помилование от вечного за грехи осуждения на Суде Божием.


6. «Блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят».

Желающие блаженства должны быть чисты сердцем. Чистота сердца — это не совсем то же, что чистосердечие. Чистосердечие, или искренность, согласно которой человек не показывает лицемерно добрых расположений, не имея их в сердце, но добрые расположения сердца проявляет в добрых поступках, — есть только низшая степень чистоты сердца. Этой чистоты человек достигает постоянным и неослабным подвигом бдения над самим собой, изгоняя из сердца своего всякое незаконное желание и помышление и всякое пристрастие к земным предметам и непрестанно сохраняя в сердце памятование о Боге и Господе Иисусе Христе с верой и любовью к Нему. Чистые сердцем узрят Бога, т.е. получат высочайшую степень вечного блаженства.


7. «Блажени миротворцы: яко тии сынове Божии нарекутся».

Желающие блаженства должны быть миротворцами. Миротворцы — это те люди, которые живут со всеми в мире и согласии, всем прощают обиды и стараются по возможности примирить и других ссорящихся между собою, а при возможности — молить Бога об их примирении. Миротворцам обещается благодатное имя сынов Божиих, поскольку они своим подвигом подражают Единородному Сыну Божию, пришедшему на землю примирить согрешившего человека с правосудием Божиим.


8. «Блажени изгнании правды ради: яко тех есть Царство Небесное».

Желающие блаженства должны быть готовыми потерпеть гонение за правду. Этой заповедью требуются следующие качества: правдолюбие, постоянство и твёрдость в добродетели, мужество и терпение. За терпеливое и безропотное перенесение гонений им обещается Царство Небесное.


9. «Блажени есте, егда поносят вам, и ижденут, и рекут всяк зол глагол на вы лжуще Мене ради».

Желающие блаженства должны быть готовы претерпеть всяческие поношения, бедствия, самую смерть за имя Христово. Подвиг согласно этой заповеди называется подвигом мученическим. Господь обещает за этот подвиг великую награду на Небесах, т.е. преимущественную и высокую степень блаженства.
«Радуйтеся и веселитеся: яко мзда ваша многа на Небесех» (Мф.5,3—12).

газета " Чадушки " № 27 январь 2011г.

В одном селе произошёл страшный случай. Был у одной матеои единственный сын, школьник. Рассердилась как-то мать на сына и в гневе произнесла безумные слова:" Если бы мои глаза тебя никогда не видели, тогда я была бы счастлива!". Ребёнок был настолько потрясён, что схватил ружьё и застрелился; рядом с ним нашли дощечку его школьную, на которой он написал слова:"Мама, вот исчезаю я с глаз твоих, только бы ты была счастлива".
После этого несчастная мать каждый вечер сидела у очага и заливала огонь слезами, пока однажды утром не нашли её мёртвой у погасшего очага: умерла от горя.
Видишь, что безумное слово делает? но не оставлю тебя без примера доброго слова Во время войны послали одного боязливого солдата в разведку. Все знали его боязливость и смеялись, когда узнали, куда посылает его старшина. Только один солдат не смеялся. Он подошёл к своему товарищу, чтобы поддержать и ободрить его. Но тот ответил ему:" Погибну я, ведь враг рядом"!- " Не бойся, брат, Господь ещё ближе", - ответил ему добрый товарищ. И эти слова, как большой колокол, зазвонили в душе у этого солдата и звонили они до конца войны. И вот некогда робкий солдат вернулся с войны, награждённый многими орденами, за храбрость. Так преобразило его благое слово:" Не бойся:Господь ещё ближе!"

Этот случай произошел на Руси в конце XVI века. Иноки очень бедного Хутынского монастыря в Новгороде, получив в дар от одного боярина хорошие пастбища, решили завести овец. Шерсть от них давала все нужное обители: и одежду братии, и доход от продажи излишков.

Но вот в соседнем лесу поселился медведь и стал жестоко обижать бедных иноков, похищая их овец. Не смея сами предпринять ничего, послушники-пастухи не раз докладывали о чинимых медведем обидах настоятелю. Но старец-настоятель почему-то медлил с каким-либо решением насчет обидчика, говоря, что и медведю надо же есть. А у того от безнаказанности разрасталась алчность, так что на опушке леса стали находить уже овец не только съеденных, но почти и нетронутых, а лишь растерзанных. Снова доложили настоятелю.

“Э, это уже озорство. Ради потехи губить не позволю”, - проговорил старец и, взяв свой посох, пошел один в лес.

На следующий день изумленная братия увидела своего настоятеля идущим из леса в монастырь в сопровождении огромного упитанного медведя. Старец вошел в келью, а медведь лег у крыльца.

“Отче, что же делать с медведем? - спрашивали келейники настоятеля, - он лежит у крыльца и никуда не отходит”.
“Не трогайте его, пусть лежит. Мы завтра пойдем с ним в Москву на суд к Патриарху”, - отвечал настоятель.

И на следующий день настоятель действительно отправился пешком из Новгорода в Москву, а за ним покорно пошел и монашеский обидчик-медведь. Пришлось, конечно, этим странным путникам проходить и через многие села и деревни, и везде народ с удивлением смотрел на такое странное явление. Тогда еще водили по деревням медведей ради потехи, но те бывали на цепи, с продернутым железным кольцом в носу и заморены, а этот шел свободно, и такой огромный.

И то не диво, - что люди страшились медведя крепко и даже отказывали настоятелю в ночлеге, так как он, боясь, чтобы на улице не убил кто-нибудь медведя, просил и его впускать куда-нибудь. А животные относились к странному зверю совершенно спокойно. Собаки даже близко подбегали к нему и обнюхивали его, а пасшийся на пути в поле скот при приближении настоятеля с его обидчиком лишь подымал голову и как бы с любопытством смотрел на диковинное шествие, а затем снова спокойно принимался щипать траву.

Так и добрел хутынский настоятель со своим обидчиком в Москву на Патриаршее подворье. Он вошел в покои Патриарха, прося доложить о себе, а медведь остался у ворот.

Патриарх принял хутынского настоятеля.

- Я к тебе, Святейший, пришел с жалобой на нашего обидчика, - принимая благословение Патриарха, проговорил игумен. - В соседнем с нашей обителью лесу поселился медведь и ведет себя непотребно - похищает наших овец больше, чем съесть может, стало быть, просто ради своей звериной страсти потешается над кроткой Божией тварью. Этого я стерпеть не мог, и привел его к твоему Святейшеству на суд.

- Кого привел? - недоумевал Патриарх.

- Да нашего обидчика, Владыко.

- Где же он?

- У ворот дожидается твоего суда. Внуши ему, Святейший, что такое поведение зазорно для создания Божия.

- Брат, зачем же ты трудился вести его ко мне, если он так повинуется тебе, что пришел за тобою в Москву? - сказал Патриарх. - Запрети ему сам.

- О, нет, Святейший. Что же я такое? Нет, запрети ему ты своими святительскими словами не чинить больше обиды неповинной твари. Скажи ему, что озорничать грешно и непотребно.

Патриарх вышел на крыльцо, а хутынский настоятель пошел к воротам и через минуту вернулся во двор сопровождаемый своим косматым обидчиком.

- Вот, Святейший, наш обидчик, рассуди нас твоим святительским судом, - сказал настоятель, указывая Патриарху на огромного медведя, стоявшего смирно понурив голову.

Подивился Патриарх такой покорности зверя и обратился к нему, как к разумной твари:

- Хутынский настоятель приносит жалобу на твое озорное поведение. Ты обижаешь бедную обитель, похищаешь ее достояние и позволяешь себе озорство, непристойное никакому созданию Божию. Отныне чтобы ты не смел трогать монастырских овец, Господь силен, и без этого пропитает тебя.

Суд кончился. Настоятель поклонился в ноги Патриарху и повернул домой, а за ним покорно поплелся и медведь.
С этого времени он никогда уже не трогал монастырских овец и в случае недостатка в еде смиренно являлся в ту же обитель, прося пропитания, в котором братия не отказывала ему.

Из журнала “ТРОИЦКОЕ СЛОВО”+

 

Избиение вифлеемских младенцев царём Иродом

Память 11 января (29 декабря по ст.ст.)

Тогда Ирод видев, яко поруган бысть от волхвов, разгневася зело, и послав изби вся дети сущыя в Вифлееме, и во всех пределех его, от двою лету и нижайше, по времени, еже известно испыта от волхвов. (Мф. 2: 16)

Каждому, кто хоть как-то связан с Церковью, известно то гнусное злодеяние, что было совершено около 2000 лет назад. С тех времен и поныне многих оно потрясает. Многие рассуждали о нем, пытаясь найти главного виновника невинно пролитой крови. Многие при этом весьма неразумно судили о погубленных детях и, возмущаясь учиненной над ними несправедливостью, ставили более или менее скептические, а то и дерзкие вопросы. Многие говорили, что вполне понятно, что Ирод решился на подобное преступление, если вспомнить его нрав и присущее ему безудержное властолюбие. Но чем же виноваты убитые дети, и как же праведный Бог позволил Ироду это совершить? Эти вопросы волнуют многих и в наши дни. Неправедность Ирода ясна каждому, но само преступление озадачивает, ибо оно возмущает чувство справедливости, и людям хочется понять, почему пострадали невинные дети. Если Ирод был обманут волхвами, почему он выместил свой гнев на младенцах? Разве младенцы надоумили волхвов возвратиться иным путем в страны свои?

Несомненно, Ирод решился на это злодейство не потому, что считал вифлеемских младенцев виновными в том, что волхвы обманули его, но потому, что был одержим демоном властолюбия и зависти, а вернее – из страха, как бы «рождейся Царь» (Мф. 2: 2) не отнял у него престол. Он предпринял это избиение не из чувства мести или ненависти к детям, а из превеликой любви к себе и еще большей ненависти к Тому, на Кого указывала звезда, к Тому, ради Кого волхвы пустились в столь дальний путь, к Тому, Кого ангелы приветствовали песней: «Слава в вышних Богу, и на земли мир, во человецех благоволение» (Лк. 2: 14). Сразу после этой песни вместо благоволения и мира является свирепая и бесовская воля Ирода, лишившая мира и невинных младенцев «от двою лету и нижайше» (Мф. 2: 16), и их матерей и сродников, и даже праматерь «Рахиль плачущися чад своих, и не хотяше утешитися, яко не суть» (Мф. 2: 18). Господь Иисус Христос самим Своим Рождеством явил, а спустя 30 лет и высказал эту известную истину: «Не приидох воврещи мир, но меч» (Мф. 10: 34).

Так не правы ли тогда те, которые говорят, что вифлеемские младенцы были погублены из-за Господа Христа или даже что Сам Христос является причиной их убийства? Нет, Боже сохрани! Хотя Ирод преследовал Иисуса, едва Он родился, и, преследуя Его, погубил всех вифлеемских младенцев, все же младенцы эти были погублены не из-за Христа, а по причине бессердечия Ирода, его злобы и жестокости. Итак, эти дети пострадали не из-за Христа, но воистину за Христа – как первые невинные жертвенные агнцы, как первые мученики Христовы, пусть даже они и не осознавали этой своей жертвы. Господь принял их жертву как благоуханный фимиам, а Церковь ежегодно празднует их святую память 29 декабря / 11 января.


Такой ответ, хотя и точный, все же многих не удовлетворяет. Для них все еще остается неясным, почему Бог допустил, чтобы Ирод совершил такое злодейство. Дабы получить исчерпывающий ответ и на этот вопрос, необходимо сначала объяснить некоторые понятия.

Прежде всего, если бы предназначение человека ограничивалось его земной жизнью и, следовательно, завершалось его смертью, то есть если бы за свои добрые и дурные поступки люди получали воздаяние только здесь, на земле, тогда бы всякий страдающий за правду, всякий невинно осужденный, всякий незаслуженно терпящий скорби был бы вправе считать себя обездоленным и обиженным и имел бы основания сказать: «Где справедливость? И как Бог допускает, чтобы я страдал в то самое время, когда люди порочные благоденствуют?» Так и рассуждали язычники, не имеющие ни веры в вечную жизнь, ни понятия о воскресении; так рассуждают и сегодня все те, кому незнакома сущность христианства.

Настоящие христиане рассуждают иначе. Они знают, что Господь Иисус Христос говорил и учил о бессмертии души в предстоящем воскресении всех людей, о кратковременности земной и о вечности будущей жизни, о воздаянии в будущей жизни за все содеянное здесь, на земле, о ничтожности земных богатств и славы перед судом Божиим. Они знают, что Христос наглядным примером, то есть Своими страданием, смертью и воскресением, показал людям, что и они воскреснут. Поэтому истинные христиане ожидают в будущей жизни воздаяния за добро или зло, которое они делали на земле, и не обвиняют Бога в несправедливости к ним. Ведь если здесь мы претерпеваем незаслуженные страдания и несчастья, это значит, что они ниспосланы нам свыше ради испытания нашей веры (тому пример – многострадальный Иов), и переносимыми без ропота скорбями мы либо искупаем наши грехи, либо, если грехов не имеем, добываем себе в награду блистающие венцы.


Но и такое объяснение не всех успокаивает. Некоторые в недоумении вопрошают: «Разве были у младенцев грехи, которые требовалось бы смывать их кровью? Все изложенное выше правильнее было бы применить к взрослым людям, которые успели в своей жизни совершить или грех, или какое-либо добро». Как уже было сказано, претерпевание несправедливости и страданий в этой жизни (если у человека нет грехов) приносит ему награду в жизни будущей. Кроме того, на подобные недоумения святой Златоуст отвечает вопросом: «Что есть смерть?» И продолжает: «То же самое, что снимание с себя одежды. Тело, подобно одежде, облекает душу, и мы сбрасываем его с себя на краткое время, чтобы вновь его получить, но более светлым». И поэтому он так смело восклицает: «Дай мне лишь твердую веру в Царство Небесное – и убей меня, если угодно, прямо сейчас! Я возблагодарю Тебя за смерть, за то, что через нее Ты мгновенно переселишь меня к тем [небесным] благам». При этом следует подчеркнуть, что проблему страданий маленьких детей и – шире – праведников необходимо рассматривать и решать с учетом греховности и подверженности страданиям человеческой природы вообще вследствие первородного греха. Дети, без сомнения, не могли страдать за некие свои «личные» грехи, однако они не были исключены из той общей греховности, которую, вероятно, и имел в виду Иов, говоря: «Кто бо чист будет от скверны? Никтоже, аще и един день житие его на земли» (Иов 14: 4–5).

Тайна вифлеемских младенцев получает свою разгадку и свой смысл единственно в этом свете. Именно в таком аспекте можно смело и уверенно утверждать, что вифлеемские дети ничего не потеряли, слишком рано уйдя из своей земной жизни. Но всего лишился в вечности их палач – злочестивый Ирод, коего праведный суд Божий вскоре настиг, так что он завершил свою жизнь куда более тяжелой и позорной смертью, нежели погубленные им младенцы.


Это преступление Ирода против невинных детей совершилось не без предвидения и попущения Божиего. Ибо Бог знает все, хотя и не все делает. Доказательство тому – пророчество Иеремии, относящееся к этому событию: «Глас в Раме слышан бысть, плач, и рыдание, и вопль; Рахиль плачущися чад своих, и не хотяше утешитися, яко не суть» (Иер. 31: 15; Мф. 2: 18). Итак, если Бог предвидел и предсказал устами пророка это событие, значит, оно наверняка произошло не без Промысла Божия и не лишено своего смысла. «Ты говоришь, – пишет святой Иоанн Златоуст, – что эти младенцы могли бы многое совершить, даже и великие дела, если бы жизнь их была продолжительнее. Но тогда Бог не допустил бы их раннюю смерть, если бы им суждено было стать великими», то есть более великими, чем они стали благодаря своей смерти. «Напротив, – говорит архиепископ Иннокентий Херсонский, – они легко могли бы попасть в число тех, которые кричали Пилату: “Да распят будет… Кровь Его на нас, и на чадех наших” [Мф. 27: 22, 25]. Возможно, на них бы обрушились те беды и потрясения, о которых Господь говорил незадолго до своих страданий: “Се дние грядут, в няже рекут: блажены неплоды, и утробы, яже не родиша, и сосцы, иже не доиша” [Лк. 23: 29]. И вот, это блаженство и выпало ныне на долю вифлеемских матерей. Им было легче потерять своих детей, пока те были в невинном возрасте, нежели видеть их злосчастную смерть или ужасные несчастия тогда, когда эти дети стали бы опорой их немощной старости».

Несчастья сопровождают каждого человека на его жизненном пути. И вифлеемские младенцы, если бы продолжили жить, обязательно бы столкнулись в своей жизни со множеством невзгод. Между тем, как знать, помогли бы им эти невзгоды в стяжании Царства Небесного так, как помогла им в этом их ранняя смерть. Ибо несчастья идут на пользу человеку только тогда, когда он их смиренно и терпеливо переносит ради Бога. В этом случае несчастья и страдания очищают нас от грехов и доставляют нам награду. Но перенесли бы столь же героически эти младенцы все жизненные невзгоды, как перенесли они смерть, – вот в чем сложнейший вопрос и огромный риск. Они своим страданием вложили меньшее (хотя и самое большее, что имели в этом мире, – жизнь), дабы приобрести все – бессмертие и вечную жизнь в Царстве Небесном. Поэтому воистину они не претерпели никакого ущерба.

Наконец, когда многие сомнения и вопросы обуревают нас со всех сторон, когда мы видим бедствия, на первый взгляд незаслуженные, и не постигаем их смысла, и теряемся в недоумении, мы должны со смирением вспомнить слова Иисуса Христа, обращенные к апостолу Петру: «Еже Аз творю, ты не веси ныне, уразумееши же по сих» (Ин. 13: 7). Многое из того, что некогда было непостижимым, становится понятным по прошествии времени; окончательно же мы уразумеем все на последнем суде Христовом над родом человеческим.

Епископ Рашско-Призренский и Косовско-Метохийский Артемий (Радосавлевич)

Перевела с сербского Александра Копанева

11 января 2010 года

http://www.pravoslavie.ru/orthodoxchurches/41608.htm

Жил-был один очень вспыльчивый и несдержанный молодой человек. И вот однажды его отец дал ему мешочек с гвоздями и наказал каждый раз, когда он не сдержит своего гнева, вбить один гвоздь в столб забора.

В первый день в столбе было несколько десятков гвоздей. На другой неделе он научился сдерживать свой гнев, и с каждым днём число забиваемых в столб гвоздей стало уменьшаться. Юноша понял, что легче контролировать свой темперамент, чем вбивать гвозди.

Наконец пришёл день, когда он ни разу не потерял самообладания. Он рассказал об этом своему отцу и тот сказал, что на сей раз каждый день, когда сыну удастся сдержаться, он может вытащить из столба по одному гвоздю.

Шло время, и пришёл день, когда он мог сообщить отцу о том, что в столбе не осталось ни одного гвоздя. Тогда отец взял сына за руку и подвёл к забору:

— Ты неплохо справился, но ты видишь, сколько в столбе дыр? Он уже никогда не будет таким как прежде. Когда говоришь человеку что-нибудь злое, у него остаётся такой же шрам, как и эти дыры. И неважно, сколько раз после этого ты извинишься — шрам останется.+