Тот глупый свадебный обет,
он столь давно звучал,
теперь, коль страсть сошла на нет,
обязывает нас? Начав
любить, любили мы, сколь было сил,
пока не излюбились две любви.
Наш брак погиб, когда, нас не спросив,
забава унеслась: поди лови
клятвопреступницу, судью и палача.

Коль другу я ещё мила,
ища любви большой,
что он не дал мне не со зла,
пусть обретёт покой?
Безумье ревности ему ведь повредит,
и я с другой его не стану разлучать;
ведь только боль у брака впереди,
когда печать лишилась сургуча.
 
перевод с английского Терджимана Кырымлы

Why should a foolish marriage vow 

Why should a foolish marriage vow,
Which long ago was made,
Oblige us to each other now
When passion is decay'd?
We lov'd, and we lov'd, as long as we could,
Till our love was lov'd out in us both:
But our marriage is dead, when the pleasure is fled:
'Twas pleasure first made it an oath.

If I have pleasures for a friend,
And farther love in store,
What wrong has he whose joys did end,
And who could give no more?
'Tis a madness that he should be jealous of me,
Or that I should bar him of another:
For all we can gain is to give our selves pain,
When neither can hinder the other.

John Dryden

О мир, ты лучшей доли не избрал!
Быть мудрым лишь, в том проку нет:
очам доступен потаённый свет--
поверит сердцу кто умом немал.

Мир отыскал Колумб без всяких карт:
принял на веру птиц полёт один:
наукам и исскуствам господин--
душевной убеждённости карат.

Всезнанье наше-- факел из смолы,
он освещает путь на шаг вперёд
в стране чудес и бед невпроворот.

Ты веры светик вынь из под полы,
лишь он сквозь трепет сердце поведёт
по-божески надмыслием волны.

перевод с английского Терджимана Кырымлы

Sonnet III 
 
O world, thou choosest not the better part!
It is not wisdom to be only wise,
And on the inward vision close the eyes,
But it is wisdom to believe the heart.

Columbus found a world, and had no chart,
Save one that faith deciphered in the skies;
To trust the soul's invincible surmise
Was all his science and his only art.

Our knowledge is a torch of smoky pine
That lights the pathway but one step ahead
Across a void of mystery and dread.

Bid, then, the tender light of faith to shine
By which alone the mortal heart is led
Unto the thinking of the thought divine.

George Santayana

Желаю сил забыть, что Я есть я,
и разом тяжкие оковы оборвать
что самость позатёрли-- жернова.
Телесный узник может всё обьять,

пусть похоронен он, небесный дух,
бог будущего, страж минувших лет
вот вырвется, откроет свой секрет.
Умру чтоб жить как мой великий друг.

Сколь счастлив пёс, он ищет лишь еды,
не признавая, что страдает сам;
Благ ангел, зрящий туки и сады,
не зная, что привязан к небесам.

Несчастен смертный, думы чьи горды:
в болящем сердце отражён лишь сам.

перевод с английского Терджимана Кырымлы

Sonnet VII 
 
I would I might forget that I am I,
And break the heavy chain that binds me fast,
Whose links about myself my deeds have cast.
What in the body’s tomb doth buried lie

Is boundless; ’tis the spirit of the sky,
Lord of the future, guardian of the past,
And soon must forth, to know his own at last.
In his large life to live, I fain would die.

Happy the dumb beast, hungering for food,
But calling not his suffering his own;
Blesse`d the angel, gazing on all good,
But knowing not he sits upon a throne;

Wretched the mortal, pondering his mood,
And doomed to know his aching heart alone.

 George Santayana 

Всё тот же хаос окружает мир,
мирок, что в мыслях угнездился, ибо
рай во груди моей, где жизни виды
развёрнуты для этих рифм?

Я в ра`кушке природы задремал
не ведая о переменах внешних,
где, может, Эрос некий небо тешит
иль Крон ,покинув трон, в Тартар упал.

Их не слежу... да, в тишине ночи
они меня преследуют, незримы;
я ж опускаю веки ,сном моримый,
чтоб взор вне легиона личностей почил.

Снежинка пляшет, не поклоны бьёт--
зря вихрь слепой, грозя, метёт её.

перевод с английского Терджимана Кырымлы

There May Be Chaos Still Around the World 

There may be chaos still around the world,
This little world that in my thinking lies;
For mine own bosom is the paradise
Where all my life's fair visions are unfurled.

Within my nature's shell I slumber curled,
Unmindful of the changing outer skies,
Where now, perchance, some new-born Eros flies,
Or some old Cronos from his throne is hurled.

I heed them not; or if the subtle night
Haunt me with deities I never saw,
I soon mine eyelid's drowsy curtain draw
To hide their myriad faces from my sight.

They threat in vain; the whirlwind cannot awe
A happy snow-flake dancing in the flaw.

George Santayana

В тюрьме, в семье всю жизнь, как паралитик
по-пушкински стихами отлежав,
топорщился усами из энклитик,
втуне желая женского рожна.

Богач издал изделья инвалида.
Я не купил брошюрку-- хороша,
но много в ней не мёду, а повидла,
и ранняя, навыворот, душа.

Затем родился инвалидом с детства,
чтоб отцвести классическим стихом;
затем сидит на пенсии отец твой,
чтоб в интервью гордиться дураком?

Портрет в газете: мутен взор поэта,
уродством губы красно тяжелы.
Железный век, жалею лишь об этом:
тобой свирелей кривятся стволы.

Он не дожил до эры интернета:
калекам век бросает медяки.
В абонементе песенка, отпета--
я почитаю как-нибудь с тоски.

http://blog.i.ua/community/1878/527013/
Очередной самопародийный сумбур mike99.
"И в даль всё мчится этот поезд,
Мечта - угасшая звезда,
Стоит душа берёзой в поле,
И рубит мысленно себя..." (???! )

Опять лечу совсем куда-то,
а за окном то поезда,
то рубит матку мирный атом,
то в домне плавится руда,

в переплетенье вен на пульсе--
могилы, кладбища, кресты...
Меня анчутка не укусит
когда мой стих читает ты.

Высокопарный бред в катренах:
признанья, слёзы, ерунда
о вечном, вышнем, божьем, бренном--
на графоманство нет суда?

Не сочинять невыносимо,
ведь строчат нацики, совки...
Лета имеют также зимы;
на лбу есть волосы, виски.

Понеже нос к стеклу прижатый
собою взор мой заслонил,
пишу о том ,что мыслю, жадно:
евреи прочь, разлейся Нил.

Земле верну заём, чтоб сохранила:
всё в борозду, ничто в могилу;
свеча потухла-- край вигильи* духа;
взор, здесь замри-- виденью ход, где глухо.

Я оставляю вас, но ,в многозвучье
смешливым эхом слышен буду лучше,
взываю к небу. Изгнан из науки,
свободен я, оставив мира туки.**

Не тронут фурией,-- был Фатум добр,--
ступал я в разума святой чертог;
Кем, где когда, зачем я б ни бывал--
надежды, страха и зависти не знал.

Я к старой правде шел сквозь бурелом,
к ней дружба зрела в приступе хмельном;
а смех небес ронял с её могучих крыл
мой плач по смертному ,что столь любил.

Гармонии полей и облаков,
души и плоти мой псалом-поклон,
и да музы`ка сфер и вольный ветер
его, несовершенного, расцветят.

перевод с английского Терджимана Кырымлы
* точнее --"вигилии";
** "звуки- науки" здесь ради "word- world" оригинала.

The Poet's Testament 

I give back to the earth what the earth gave,
All to the furrow, none to the grave,
The candle's out, the spirit's vigil spent;
Sight may not follow where the vision went.
 
I leave you but the sound of many a word
In mocking echoes haply overheard,
I sang to heaven. My exile made me free,
from world to world, from all worlds carried me.

Spared by the furies, for the Fates were kind,
I paced the pillared cloisters of the mind;
All times my present, everywhere my place,
Nor fear, nor hope, nor envy saw my face.

Blow what winds would, the ancient truth was mine,
And friendship mellowed in the flush of wine,
And heavenly laughter, shaking from its wings
Atoms of light and tears for mortal things.

To trembling harmonies of field and cloud,
Of flesh and spirit was my worship vowed.
Let form, let music, let all quickening air
Fulfil in beauty my imperfect prayer.

George Santayana

Мои слёзы что тихая капель
лепестков с волшебных роз;
И всё моё горе стремится сквозь щель
забытых небес и снежных гроз.

Вот думаю, касался я б земли--
она б крошилась;
она столь печальна и красива,
столь трепетна-- что грёза.

перевод с английского Терджимана Кырымлы

Clown in the Moon 

My tears are like the quiet drift
Of petals from some magic rose;
And all my grief flows from the rift
Of unremembered skies and snows.

I think, that if I touched the earth,
It would crumble;
It is so sad and beautiful,
So tremulously like a dream.

Dylan Thomas

Я тихо стоял, древом был средь леса,
истину зная о невиданном прежде:
О Дафнисе-лавре согбённом в надежде,
знал богами славную пару старых супругов*,
что взросла дубом-вязом на пустоши в округе.
Не то было, пока те
радушно принятых ими богов
не провели к души очагу очагов--
стоило чуда хотеть;
впрочем, деревом был я средь леса,
столь много нового понял, что тесно
было б в моей голове, той допрежней.

перевод с английского Терджимана Кырымлы
* См о Филемоне и Бавкиде:  http://www.antmir.ru/html/f/filemon-i-bavkida.html

The Tree 

I stood still and was a tree amid the wood,
Knowing the truth of things unseen before;
Of Daphne and the laurel bow
And that god-feasting couple old
that grew elm-oak amid the wold.
'Twas not until the gods had been
Kindly entreated, and been brought within
Unto the hearth of their heart's home
That they might do this wonder thing;
Nathless I have been a tree amid the wood
And many a new thing understood
That was rank folly to my head before.

Ezra Pound

Когда утро пробуждалось вопреки войне,
он оделся в своё, и вышел прочь, и погиб он;
петли едва зевнули,-- и взрыв распахнул дверь,
брызнул, где любо ему было: на брусчатку горелую
да на щепы погребальные крыльца конченного.
Улице его, что позади, скажите: он солнце остановил,
глазницы-кратеры его струями стрельнули, и огнём
когда все ключи-гильзы вылетели из гнёзд, и звякнули.
Впредь не копайте оковы его сердца седовласого.
Небесная "скорая помощь", ведомая раной,
собираясь, ждёт звона заступа о клеть.
О, не кладите кости его на общую груду;
утро летит на крыльях его века,
а сотня аистов взобралась на десницу солнца.

перевод с английского Терджимана Кырымлы

Among Those Killed in the Dawn Raid Was a Man Aged a Hundred 

When the morning was waking over the war
He put on his clothes and stepped out and he died,
The locks yawned loose and a blast blew them wide,
He dropped where he loved on the burst pavement stone
And the funeral grains of the slaughtered floor.
Tell his street on its back he stopped a sun
And the craters of his eyes grew springshots and fire
When all the keys shot from the locks, and rang.
Dig no more for the chains of his grey-haired heart.
The heavenly ambulance drawn by a wound
Assembling waits for the spade's ring on the cage.
O keep his bones away from the common cart,
The morning is flying on the wings of his age
And a hundred storks perch on the sun's right hand.

Dylan Thomas