О хокку замолвите слово...

Источник:WWW.HOKKU.V12.CO.UA © 2007, переработано и дополнено А.S.© 2009

Хокку - (хайку), жанр японской поэзии. Нерифмованное трехстишие, генетически восходящее к танка; состоит из 17 слогов (5+7+5). Отличается простотой поэтического языка, свободой изложения.

Танка - (япон. короткая песня), жанр японской поэзии. Нерифмованное пятистишие, состоящее из 31 слога (5+7+5+7+7). Отличается поэтическим изяществом и лаконичностью.

Твердая форма - стихотворные формы, заранее определяющие объем, метр, рифмовку, строфику целого небольшого стихотворения (а отчасти и образный строй, композицию и пр.). В европейской поэзии с 13-15 вв. употребительны преимущественно твердые формы французского и итальянского происхождения (сонет, триолет, рондо, рондель-секстина), с 19 в. также и восточного (газель, рубаи, танка, ренга).

Ренга - (нанизывание) стихотворных форм танка, одна на другую, где двустишия чеедуются с трёхстишиями, образуя единое и целостного произведения, где первое трёхстишие (хайку). Ренга могут быть написаны одним автором или несколькими авторами, где каждаятанка, а порой и хокку, это завершённая мысль или грань единого описания.

  Чередование 5-ти и 7-мисложных стихов не случайно. Ритм хокку 5-7-5 и танка 5-7-5-7-7 связан с линвистическими особенностями японского языка. Дело в том, что большинство японских слов состоят или из 2-х или из 3-х слогов. Соединяясь друг с другом эти слова легко образуют 5-ти либо 7-мисложные сочетания. Сочетания, состоящие из нечётного количества слогов, визуально представляются японцам более устойчивыми. Да и ритм, возникающий в результате чередования 5-ти и 7-мисложных сочетаний, кажется японскому слуху более естественным.    Слова в русском языке в среднем длиннее чем в японском, поэтому при сочинении хокку на русском языке, а также при переводе с японского, часто приходится пренебрегать метром ради выразительности произведения.    Кроме того, некоторые прославленные мастера по тем или иным причинам не придерживались метра 5-7-5. Такие хайку встречаются часто у Басё. В большинстве хокку такого поэта как Сантока метр также не выдерживается, что не помешало ему приобрести ещё при жизни славу одного из самых величайших японских хайдзинов. 
Хокку (хайку) - японская национальная стихотворная форма, возникла примерно в 15-16 веке. Состоит из трёх нерифмованных строк-стихов. Ритмическая организация хокку обладает устойчивым метром: пять слогов в первом стихе, семь - во втором, и пять - в третьем. 
Особенности:  Макаров Валерий  простота - Глобальность, масштабность отсутствуют. Хокку не занимается решением мировых проблем, чаще ставит вопросы, чем отвечает на них. Это экспромт, моментальный набросок из нескольких, но главных линий, зафиксированное впечатление из жизни (поэтический симбиоз импрессионизма с примитивизмом). Не точный снимок, а именно эмоциональное впечатление. Неожиданная зарисовка, спонтанная, случайная, если угодно. Простая, но не тривиальная миниатюра, часто проникнутая глубоким психологическим драматизмом или острой социальной критикой.                                    Хокку - это великое в малом.  лаконичность - Стихотворение сжимается максимально, насколько это вообще возможно. Лишние слова удаляются безжалостно. На них устраивается настоящая облава. Местоимения удаляются с помощью правильно подобранных глагольных форм. Связку слов предпочтительно осуществлять удачным подбором падежей и склонений, а не за счёт частиц, союзов и предлогов. Наречия отсеиваются прилагательными и деепричастиями. Естественно, если надо оставить, то надо оставить. Остаются только те слова, без которых теряется смысл произведения, смысл которых необходимо передать и это невозможно сделать за счёт других слов. Каждое слово отвечает не только за свой смысл, оно несёт смысловую нагрузку сразу нескольких слов, которых в стихотворении нет, но которые незримо присутствуют. Слово в хокку как предложение в абзаце! Само стихотворение - сжатая до предела пружина, мощно распрямляющаяся при восприятии. Сверхсжатость не приводит к потере информации, иногда в трёх строчках и восьми словах можно рассказать целую новеллу!  белостишие - Если бы на крайне ограниченное количество строк (3!) и слов ещё наложить обязательное присутствие рифмы, то такое ограничение бесповоротно бы погубило этот жанр поэзии, ограничило её, лишило тех огромных преимуществ и уникальных особенностей, которые характерны для хокку. Перед автором уже не стоит проблема как в десятке слов уместить философский этюд. Его заботит другое: каким образом сплести три строки тремя словами, подходящими по звучанию друг другу, но лишними для всего стихотворения в целом? Рифма создаст внешний эффект, но перегрузит стихотворение словесным мусором.  самодостаточность - Несмотря на аскетическое содержание, стихотворение полностью завершено, нет необходимости что-либо добавить и нет возможности что-либо убрать. Хокку - это выхваченный момент жизни, эмоционально воспринятый его автором. До и после - отсутствуют, хотя и легко угадываются. Интересует только настоящее мгновение, как дискретное звено в какой-то более общей цепи событий.  неопределённость - Хотя, казалось бы, из-за сверхкраткой формы в хокку всё должно быть предельно чётко и ясно, но это не так. Чаще всего смысл неоднозначен. Недосказанность создаётся осознанно. Смысл такого подхода - автор не загадывает загадки, а как бы приглашает читателя самостоятельно наполнить стихотворение содержанием, выступить соавтором произведения. Читатель заполняет стихотворение тем смыслом, который ему в тот момент наиболее эмоционально близок (при повторном прочтении содержание может оказаться принципиально другим!). Своего собственного понимания (которое всегда есть) автор не навязывает и не скрывает. 
Принципы 

  И хотя хокку существовало ещё за столетия до Басё, именно он сумел впервые придать развлекательному, до него, жанру характер высокой лирики. Басё определил следующие монументальные принципы этого жанра поэзии: 

ваби - аскетическая грусть одиночества;  саби - печаль экзистенции, скорбность необратимого течения времени;  сибуми - тёрпкая горечь переживаемых мгновений;  каруми - лёгкость изображения серьёзных вещей;  фуэки рюко - восприятие вечного в изменчивом и непостоянном.    Эти основы поэтики хайку оставались незыблемыми на протяжении почти трёх веков. Время от времени отдельные поэты или поэтические школы пытались внести некоторые новшества, но на фоне фундаментальных основ заложенных Басё они выглядели легковесно.  Так продолжалось до последней трети 19-го века, после чего в поэтике хайку произошли кардинальные изменения. Тому способствовало 2 причины: глубокий кризис хокку как жанра в первой половине 19в. и столкновение японской культуры с западной цивилизацией, что открыло для японской поэзии двери для ультрасовременных веяний литературы Большого Мира. 
Зарождение 

(в статье использовано предисловие В.Н.Марковой к книге "Японские трёхстишия. Бабочки полёт") 

  Некоторые особенности хокку можно понять только познакомившись с его историей.    С древнейших времён в японской поэзии была широко распространена танка - "пятистишие". Особенно этот жанр поэзии был распространен в аристократических кругах. В частности, овладение искусством сочинения танка являлось обязательным в системе воспитания японских самураев. Если самурай был вынужден покончить с собой, по древнему обычаю перед ритуальным самоубийством он должен был составить прощальное стихотворение.    Широко практиковались поэтические состязания. Эти турниры проводились по-разному. Например, поэты соревновались на самую лучшую танка для заданной темы. Или же на удачное стихотворение одного поэта другой должен был придумать "достойный ответ". Но особенной популярностью пользовалось коллективное стихосложение.    Со временем танка разделилось на две строфы: трёхстишие и двустишие. Очень часто один поэт слагал первую строфу (задавая тон стихотворения), а другой - последующую (красивую развязку). Таким образом мужчины и женщины флиртовали друг с другом: поэт (поэтесса) посылал понравившемуся человеку первые три строчки и изысканный ответ часто являлся залогом успеха дальнейших отношений.    Примерно в 12 веке, появилась ренга ("нанизанные строфы") - стихи-цепи, состоящие из чередующихся трёхстиший и двустиший. Первое трёхстишие называлось "начальной строфой", по-японски "хокку". Тематического единства ренга не имело, мотивы и образы чаще всего были связаны с описанием природы, с обязательным указанием на время года.    Наивысший расцвет ренги пришёлся на 15 век. Были разработаны точные границы времён года и чётко определена сезонность того или иного явления природы. Появились даже стандартные "сезонные" слова, которые условно обозначали всегда один и тот же сезон года и в стихотворениях, описывающих иное время года уже не употреблялись. 

  Начальная строфа (хокку) часто бывала лучшей строфой в составе ренги. Так стали появляться отдельные сборники образцовых хокку.

Ренга. - Зимний вечер, дом, сад, метель...

“Тёплый свет дома даже в зимнюю стужу согреет сердце” (Монголка – В.П.) В стужу лютую, Тепло у очага твоего Сердце выборет. Кружат метели, где мы Всегда перед выбором. В ночи скрипят зло Ветры, сосны качая... Нет в доме зимы… А за садом калитка, Хоть глаз выколи, темно. Я обернулся, Горело одно окно, И за садом – дом... От чего ветры воют, И метели в доме моём? . . . . . . . . . . . . . Вот зимний вечер, Свет от дома, где сад... Смолкает метель. Где темно - она воет, Терзает старую ель. Где светло? - Очаг... Греет в сердце твоём Только лучшее... В памяти проплывают - Лето, ты, этот сад, этот дом... Не слышно ветра Пагубные стоны нам, Нас греет тепло Небезразличия тех, Кто далеко, но рядом. Вой метель, - что мне, Когда в сердце моём ты, Когда я в сердце чужом...

. . . . . . . . . . . . .

© Copyright: Алексей Сикорский, 2008 Свидетельство о публикации №1802030710

Привет, а много ль птице нужно...

"Ярким контрастом огню поцелуя
Станет дразнящим…
Летнюю полночь тобой проживу я,
Будь настоящим…" 
Анна Комлева

- Привет, а много ль птице нужно... стучу в стекло,
Разбившись в крошки… Неосторожно дышат музы,
Иль мы, срываясь каплей в вёсны, летим, до самого остатка,
Остатка лет, не замечая… забыть следы, твою наружность,
Лишь нот незримые касанья… не знает век такого чувства,
Всё вычеркнул, и нас… в мгновенье. - Вздыхает ветер,
Хлопнув дверью, и не щадит дождливых луж. - Простужен?
- Да, в душе наверно, рассыпался, - не соберусь. Лишь,
За словами нот канва, - я как услышал... так и было,
Во все движенья вторглась грусть… Моя ты слабость,
Станешь ль силой? - Когда я осенью ворвусь в окно твоё…

Ну а пока, вернусь в минувшее… как слог, что длит строка…
Что, с листьями не рвётся в небо, чтоб в будущем остаться силой, 
Не зная боли родника… На длани лужи средь небес, качнулся
С ветром и исчез, посланник осени резной, - кленовый лист.
Горит он мной, пожар зажжённых лет весной… - с тобой.

Вспененные сливки с льдинками конфет Беранже,
Клубника, пюре киви, и всё на высокой ножке из хрусталя.
А в моём бокале винном Совиньон… ты поглощаешь это уже,
А я просто рад за тебя… Жарко, и не ожидая нуля,
Гроза в зной без туч - вечер… дождь в ночи… прохлада… 
Свежесть треплет тени кружев гардин… в окне…
И, я, вместе с ними, ты поглощаешь всё это… во сне…
На кухне бокал… Совиньон… и я над клавишами
Этих струн… строк… и строф… с улыбкою засыпаю.
Мы все где-то, всегда хотим лучшего, в этой жизни… любимым,
А проводим её замечательно, - только зачем то… с другими. 


© Copyright: Алексей Сикорский, 2006
Свидетельство о публикации №1609252424

Мелодия для фортепиано и дождя

Мелодия для фортепиано и дождя.
Три части, в каждой ветер, осень
И первый с неба сорвавшийся хрупкий снег. 
Падает жёлтый лист, за калиткой ноябрь.
Вечереет. Скрипки смолкли,
Тихо играет фагот, аккорд гитары,
А дальше вступает небо…

- 1. –

Скрипнула от ветра калитка,
И захлопнулась за ним.-
Кружась, на землю спускался осенний лист.

- 2. –

Тучи завесили небо,
Капли бьют потрескавшуюся краску
Старой скамьи в парковой аллее.
Я провожу рукой по ней
И в воздухе пахнет пряностью.
Холодный дождь, тёплое дерево,
Свежо, сумрачно... и темно.

- 3. –

Холодное кружево снежинки
Ложится на горячую ладонь
И плачет, плачет, плачет... - прощай октябрь. 


© Copyright: Алексей Сикорский, 2006
Свидетельство о публикации №1610252739

Ренга ендзе - "РАССВЕТ И ЗАКАТ". "ЗИМА"

РАССВЕТ Медленное свечение морозного рассвета пролилось через окно. Светает. Пронзительную тишину нарушил крик галок, глухо с ветвей опал снег. Холодно... Взор устремлен в даль и слеп, мысли набрали в рот воды, только беспричинная тоска... Далеко... Еще вчера был праздник и елка усеянная огнями объдиняла всех у очага... в любви. А сегодня в окна врывается холодный рассеянный свет и громкий гомон галок. Зябко... Так далеко от твердых форм и пагод пестрого востока утро после Рождества... и так, - Так близко. * * * Необычный день Пробежал мимо меня, И так каждый день. Проносится неделя, Другая... Мигает... все. * * * ЗАКАТ Белый снежный покров, Глубокое ночное небо, Пронзительны дальние звуки... Волчий вой и скрип шагов Моих на пустом пероне. Сколько несбывшихся притязаний, Сколько растраченных ночей? Мысли громко путаются в тишине, Поднимаю голову - холодная луна, Продрог, прячусь в капюшон и ухожу. * * * Отступила ночь, Сумерки рассвета Затяжной прыжок. Вот сумерки заката, Ночь... И мир иной. * * * © Copyright: Алексей Сикорский, 2008 Свидетельство о публикации №1801093579

Они - Он и Она

"ВОДЕВИЛЬ БЕЗ СЛОВ"

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: Ты и Я, Любовь, но об этой даме больше ни слова… она всегда здесь, и вроде бы не при чём – в стороне… МЕСТО СОБЫТИЙ: Один маленький город, Комната и шторы на дневном окне… *** Прелюдия – довольно забавная, И романтически настроенная женщина, Пока действо не дошло до финала. * Аллегория, это тоже женщина, Разделившая истинное в ложном, По любви своей… сокрытой. * Комедия – второе обличие драмы, Смеющееся, чтобы не заплакать, И прилюдно, всегда имеющая хороший финал. * Трагедия в состоянии хаоса Теряет и то, что было в гармонии. Виновница же всего – Любовь, об этой даме ни слова… * Финал, это тот, кто в результате Страдает из-за всех этих женщин, И закрывает глаза, кода им раздают аплодисменты. * Всё что я вам смог нарубать, Вместилось в семи хокку, Без содержания и рифмы европейской логики… * Содержание и оркестр с волынкой отсутствовали, По причине дефицита наличного времени, На свободное экспериментальное творчество. – Антракт. *** АНТРАКТ: Дамы делают пассы веером, Кавалеры закусывают… Любовь удаляется в гримёрную… Поклонники ждут… Финал не за горами, Занавес возлежит всё на том же месте, Закрывая окно, Ты – смеёшься, и читаешь всю эту бесподобную чепуху… Я – пишу её тебе, а иначе, Что вообще я делаю здесь… «Они – он и она». – Слушай… © Copyright: Алексей Сикорский, 2006 Свидетельство о публикации №1601111876

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

"ОНИ - ОН И ОНА"

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

Стук каблучков... Локон за ушком... И ожиданье, что выкажут взгляды... Пепел… закушенных губ… Искры эмоций, Порывы волнений, Или спокойствие в холоде яда... Всё замечая… молчит ангел ада… Взмах веера Прикрывает глаза. Лукавые уголки рта смеются и ликуют... Не выказать… мишени в облаках… Туфелька слетела с ножки, И ударилась о пол. Так в саду падает яблоко… в безветрии... В волнении… дрожат прикосновений травы… Скрывает шелк травы, Она не примята, ни чуть... Ищи мол... тропинки к румяным плодам. Под маской равнодушья… у ресниц… Глазки в пол опущены, Таят лукавство... Это всего лишь флирт, Где всё, только изящный взмах веера... И выстрел в грудь твою… охотник… День с ослепительным светом Громко ворвался в жизнь городского сада... Расставляя свои силки... Где грань? Сплетает нить… в сетей шелковый… повод… Где грань меж ночью оживлённой, И в день удушливый, прохладой В тени и сумраке аллей? Цветущий запах… обостряет нюх… Сплетался виноград широколистый, Беседку... завивая и скрывая, Две тени в ней... Две тени, что сплелись… от солнца спрятавшись… Они – он и она. Что тень аллей хранит. И шторы бальных залов. Когда твои уста дарят прохладу… на последок… Так сладок миг, В погоне за ценой… Где опустился полог… и пустеют залы… И меркнет с сумерками… суетливый свет. Они – он и она, Что ещё надо… И дальше, ничего… не говори. © Copyright: Алексей Сикорский, 2006 Свидетельство о публикации №1601111624

Завещание ангела

[ Читать полностью... ]

"Модель для сборки", 2008 © Вячеслав Бутусов - Солнце...

Барабанные палочки

«Виноградную косточку в тёплую землю зарою, И лозу поцелую, и спелые грозди сорву…» Булат Окуджава. Под каждой строчкой,  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . прозвучавшее, . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Сквозит отчаянье... Куда ходили и каких дорог у мира, . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Вы сами выбрали? Оставить тленное,  . . . . . . . . . . Порой так сложно,  . . . . . . . . . . сложно . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Разбирать предначертания... - Желаю средь миров воскреснуть . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Возымевши цельность выбора. И в тишине разбудят утро, . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Барабана палочки, И тихий ангел протрубит капелью за окном. - Слетает тленный гомон дней, . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Зачем рубли считали вы, Когда завис, пятак . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Взлетевший,  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . прямо в небо. И как цена,  . . . . . . . . . . зависший,  . . . . . . . . . . он остался прямо в нём. Неизменно шумит, как дитя, . . . . . . . . . . В каждой комнате,  . . . . . . . . . . Кружится,  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . тихая лира. И батальное,  . . . . . . . . . . плещет по ветру, . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Бело полотно. Звуки горна слышнее на брань, . . . . . . . . . . Но пока,  . . . . . . . . . . всё здесь сонно и мирно... Барабанные палочки, В вашей стучат голове…. . . . . . . . . . . На излом, на излом… Видел много мелодий . . . . . . . . . . Написанных, не для сатиры, Слышал много мелодий . . . . . . . . . . Звучавших, меж болью и тенью, Безысходности лень Отворяет запруженный день  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . вам, Барабанною дробью звуча  . . . . . . . . . . В муравья голове. А батальные стяги, . . . . . . . . . . Всё по ветру реют, И корнеты на смерть, . . . . . . . . . . День, вплетая с судьбой, . . . . . . . . . . Загоняют коней.  - Ну, а те, . . . . . . . . . . Оголтелые,  . . . . . . . . . . Мчат как тени, Всегда, - . . . . . . . . . . На огонь, на огонь... Барабанные палочки, В пыльных доспехах хранятся . . . . . . . . . . Зашторенных,  . . . . . . . . . . Душных и призрачных  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . комнат, В закоулках миров, И на полках Так редко людьми посещаемых мест. Вынесите на свет, Этих ритмов, звучащие «камни»,  . . . . . . . . . . Так робко . . . . . . . . . . и отчаянно гордо, И взорвётся призывно труба, И в атаку помчится корнет.

© Copyright: Алексей Сикорский, 2007 Свидетельство о публикации №1702241802

"Модель для сборки", 2008 © Вячеслав Бутусов - Выключи компьютер детка...

Хиро-симе...

[ Читать полностью... ]

                  

"Овалы", 1998 © Вячеслав Бутусов - Три поросёнка (Aliager Com Aliager)

Слова для тебя

«Это самое страшное слово – никогда…»

Ты искала меж слов слова, Но все слова и так для тебя. Ты хотела спросить, но они, - Мои слова беспечно резки… Ты постигала меня по слогам, Но ты не прочитала о главном, Без тебя я кровоточащая рана, Холодный пепел, и не вылитый воск. Я не имею значенья, но куда… Скажи куда мне деть этот жар, Зной выжигает мою степь, Что как угли в чреве горной реки. Ты искала меж слов слова, Но теперь это просто молчание, Живица на стволе у сосны, Печально капает в траву, Сладкий берёзовый сок… Муравьи любят сладкое, Забыв о делах, и столпившись В резном проёме травы… Бабочки вязнут в живице, Но как же дышать глубоко Заставляет волнительный запах… Кровь плохо пахнет и тяжело, Как и кислотный дождь, Неприятно приторный и горький На запах… жжет… жжет. Но так странно и ласково, Детством пахнет парное молоко. Где разлито молчание? – Я принюхиваюсь, как зверь, Впитывая молча твой запах. Твои волосы пахнут тем, Что лишено смысла и слов… Ты искала меж слов слова, Но все слова и так для тебя. Ты хотела спросить, но они, - Мои слова беспечно резки… Ты постигала меня по слогам, Но ты не прочитала о главном, Без тебя я открытая рваная рана, Холодный пепел, и не вылитый воск. Я уже совсем ничего… - Плавлюсь лёгким облаком в небе, Скольжу отражением птицы По холодной глади спокойствия вод. Качаюсь в горячей ночи Затерянной дерева тенью, На длани бескрайних и вечных небес. Слепой младенец души моей – Только движение на запах… Я не вижу слова-глаза, Я слушаю тишину из множества слов, И не понимаю значения слов. Я уже не имею значенья, но куда… Скажи куда мне деть этот жар, Когда ты читаешь меня, а я рядом И всё же так далеко. – Как и ты… От меня далеко-далеко… . . . . . . . Молчи, и никогда не говори – никогда… Ты никогда не говори – никогда… Не говори – никогда… Никогда… никогда… Никогда… эту боль не унять. Стволы склонили головы в небо, В небе плавятся облака, и быстрая тень, Парящей птицы легка… Всё что отражается во мне, Теперь лежит на глади реки, И солнце скользит по струне её, И слова из молчания света… Как напряженья сброшенный крик В небо, - безнадёжно пронзительны И легки. - Скажи, ты искала слов? - Они все так нелепы, Но они… для тебя, Как писать могу ясные мысли, Когда сбиваюсь с ритма и глотаю слова… Я рыба на суше – горю без воды… Я птица в водах – без свободы парения… Я просто нелепая жизнь, без тебя… Потому что рождён по любви, для любви. . . . . . . . Все остальные могут смеяться, И как жернова, когда всё перемелется, В конце действа упадёт занавес, И космос раскроет объятья свои. Задрожат серебряные струи вод, И воды сомкнутся, далёкие звёзды В глади своей отражая. Но все слова, Лишь слова… лишённые смысла, Пепел историй, дым от костров, Дыханье пара у воды твоих снов И моих ожиданий. Но что мне делать, Скажи мне? - Если закрывая глаза Я вдыхаю твой запах, И слышу журчания шепот О тонкие пальцы, Что опустились в прохладу Моей журчащей реки… Ты искала меж слов слова, Но все слова и так для тебя. Ты хотела спросить, но они, - Мои слова беспечно резки… Ты постигала меня по слогам, Но ты не прочитала о главном, Без тебя я кровоточащая рана, Холодный пепел, и не вылитый воск. Я не имею значенья, но тогда… Зачем твой свет и твой дурманящий запах? - Не говори, что не слышал, - твои шаги легки. Я учусь говорить слова, как рыба, Без продолжения… Я учусь, как птица пить чистую воду, Продлевая над миром парение… Я учусь быть… но это не имеет значения. Быть без тебя не имеет значения, Соль выедает душу морей, Воздух сжигает пар. Солнце всё соберёт И плывут облака снежно-белые… - Облака всегда нежно-белые. И на глазах твоих плавятся, плавятся… Бессловесными плавями… P.S. (Дальше нет слов, оборвалась и эта струна…) © Copyright: Alex Sikorsky, 2008 Свидетельство о публикации №1805230481

ВТПО "Фирма Мелодия", 1990 © Старый Примус ( А.Боднарь-Е.Фролова) - Новогодняя Сказка