Верочка. Свято
наближається…
Мартин Брест
Пятница, Банковая, обед:
очередь в помпезном буфете на 2-м этаже гомонит так, что слышно даже на 4-й.
Люди спешат насытиться, вентиляция разносит запах подгоревших крутонов, внизу,
перед входом, работяги сглатывают слюну и чешут каски, думая, как залить каток
при +5.
В приёмной президента, за белым столом, сидит Верочка. Красивые
стройные ноги лежат на столешнице, прямо на распоряжении премьер-министра про
остановку казначейских выплат, макбук помаргивает зарядкой, в блюдце дымится
непременная сигарета. Верочка слишком легко одета – белая блузка, чёрная узкая
юбка, туфли на шпильке, трудноуловимый запах Killian.
Приоткрывается дверь, выглядывает президент Украины. Верочка
делает слабое движение, пытаясь снять ноги со стола, потом морщится и остается
в прежней позе. Из кабинета глухо доносится голос премьер-министра,
репетирующего какую-то речь. В углу уныло молчит кофеварка.
Владимир: Верочка… Маркаровой не было?
Верочка: Министра финансов? Нет, конечно. А что, должна?
Владимир: Да ещё со вчера ждал… Ладно. Сделайте, наверное, нам
кофе. Мне американо, а Лёше… (оборачивается) Лёша! Лёш!
Алексей: «… тому курс гривні росте, а ціни не падають…» А? Шо?
Владимир: Ты кофе будешь?
Алексей: Кофе?.. Тьфу, мля, опять сбился… Буду. Ты с кем
говоришь, с Верочкой? Спроси её – шутки про самокат сегодня будут, нет? А то
уже полдня прошло, а она ещё ничего не сказала. Непривычно и даже как-то
боязно.
Верочка (лениво): Алексей Валерич, я, между прочим, всё слышу! Я
просто не проснулась ещё.
Владимир (строго): Вообще-то полвторого уже.
Верочка (зевает, прикрывая рот изящной ладошкой): Я без кофе не
могу. Кстати, Владимир Александрович, кофе не будет. По крайней мере, до Нового
Года.
Владимир (тоже зевает): Ох, заразительно… А чего?
Верочка: Ну это вы у Алексея Валерича спросите, это он казначейство
остановил. Я хотела заявку в отдел закупок скинуть, у меня тут не только кофе,
ещё сахар, бумага а-четыре, скрепки, сливки, сироп лавандовый, кстати, на
секундочку! Запасная зарядка для самоката…
Алексей (возмущённо кричит из кабинета): Верочка!
Верочка (наигранно-смущённо): Ах простите, пан премьер-министр,
это я не специально… Короче, Марина… Вы же помните Марину из закупок? Высокая
такая, эффектная, всё при ней…
Алексей (заинтересованно): Ну-ка, ну-ка.. Что-то я не помню
никакой Марины… Познакомите? Блондинка, брюнетка? Рыжая?
Владимир (строго): Вера! Вернитесь к кофе!
Верочка: Рыжая, Алексей Валерич, всё как вы любите. Так вот,
Марина говорит, что денег на статье нет, все закупки завернули. В общем – нема
кофе. И зарядки нема.
Владимир (оборачиваясь в кабинет): Лёша, шо это за херня?
Алексей: У меня, кстати,
есть все обоснования для остановки казначейских выплат. Верочка, вы распечатали
тот файл, что я вам скидывал в вотсапе?
Верочка (умиротворённо): Так бумага для принтера в том же списке
на закупку была…
Алексей: Вера!
Верочка (всё-таки поднимается со стула, идёт к принтеру): Ой,
чего вы такие дёрганные… (берёт два отпечатанных листика, отдаёт Владимиру)
Вот!
Владимир (прищуривается, читает…): «… культивуючи величність
арійської раси… прагнучи зробити свої погляди об’єктом уваги громадськості…»
БЛЯ!!! ЧТО ЭТО???
Верочка (невинно): А что? Аааа… Ой, простите, это я случайно
перепутала, это я для генпрокурора готовила проект підозри. На себя.
Владимир (недоумённо): В смысле – на себя?
Верочка (спокойно): Ну а на кого? Боевые офицеры были. Врачи
были. Военные медики были. Музыканты – тоже были. Скоро придёт очередь
писателей и секретарей. Лучше я сама напишу, хоть без ошибок будет. Вот,
кстати, документы Алексея Валерича.
Владимир (берёт с опаской, читает): Лёша, ты с Маркаровой
говорил? Мы точно останавливаем казначейство? А бюджетники? А соцвыплаты? А
пенсии?
Распахивается дверь, входит министр финансов Оксана Маркарова.
Оксана Сергеевна одета в красивый тёмно-серый костюм, в руках – чёрный кожаный
портфель и пакет «Сильпо». Услышав последние слова президента про соцвыплаты и
пенсии, Оксана делает крутой поворот и пытается выскочить обратно в коридор.
Верочка смеётся.
Владимир: Оксана. Оксанаааа! Вы куда? Заходите, не стесняйтесь.
У меня к вам и Лёше «Останови казначейство» Гончаруку есть пара вопросов.
Оксана (ставит на стулья портфель и пакет): Владимир
Александрович, я сейчас всё объясню…
Владимир: Да хотелось бы… А что у вас в пакете?
Оксана: А, это я по пути купила. Кофе, сливки, бумаги немного…
Извините, лавандового сиропа не было.
Алексей: Блять. А чего вы так поздно? Мы вас ещё вчера ждали!
Оксана (делает испуганные глаза): Не решилась. Вы видели, что в
столице вчера творилось? Выстрелы, трупы, и это всё – прямо у здания службы
безопасности…
Верочка: Оксана Сергеевна! Ну вот 3,14дец!
Оксана (достаёт пакет с кофе): Что такое?
Верочка (включает кофеварку): Не та страна, Оксана Сергеевна! И
не та столица! Какие каналы вы смотрите? Там перед словами «служба
безопасности» было слово «федеральная»?
Оксана: Не помню…
Владимир (нетерпеливо): Так, идёмте уже на совещание. Верочка,
кофе бы… Ах, вы уже сделали. Спасибо. Мммм… вкусно… Лёшааааа!
Алексей (декламирует): «… Кабмин расследует цены на бензин…»
Что?
Владимир: Кофе готов, иди бери чашку, чо я тебе, нести буду? О,
а это что? (поднимает с подноса небольшой красивый холщовый мешочек) И пахнет
как вкусно…
Верочка: А это подарок от Святого Миколая мне принесли. Хотела
полторы тысячи долларов, как в интернете пишут, но принесли только – вот.
Владимир (с интересом):
Тут что, сладости? А можно попробовать? (лезет в мешочек) Таааак, что тут у
нас…
Верочка (поднимает руку): Владимир Александрович, я бы на вашем
месте…
Владимир (достаёт что-то из мешочка, раскрывает ладонь):
ААААА!!! СЛИВКИ-ЛЕНИВКИ!!!
Верочка:… не делала бы этого. (вздыхает) Ну вот. Не успела.
Владимир (подозрительно): Зачем вы принесли сюда эту гадость?
Верочка (спокойно): Это не я… но вы ж не поверите, да? Особенно
если это на Украинской Правде напишут. Без доказательств, зато от души. С
эпитетами.
Владимир резко захлопывает дверь в кабинет, и оттуда раздаётся
приглушённый говор начавшегося совещания. Верочка садится за стол, опирается
локтями и несколько раз проводит ладонями по лицу. Плечи её поникают, она
горбится, голова наклоняется, и даже волосы, кажется, выражают дикую усталость.
За окном матерятся рабочие.
Вера вздыхает, подымает голову. Некоторое время вслушивается в
крики рабочих «… какой нах*й каток?…», «А когда уже мороз будет?…», «хер тебе,
а не мороз, но до Нового года сказали залить!..» Потом встряхивает головой,
подкуривает новую сигарету и вдруг – широко улыбается.
Макбук просыпается, и Верочка, выпуская дым, одним пальцем,
клацая маникюром, в открытом документе прямо после слов «… має навики
поводження з вогнепальною зброєю і вибуховими речовинами… » вписывает «… та
дуже полюбляє солодощі та Новорічні свята». С чувством выполненного долга
откидывается на спинку кресла, закидывает ноги на стол, снова улыбается и
выпускает дым в потолок.