Сейчас приехал я в Смоленск. Какое смятение распространилось в народе!.. Получили известие, что неприятель уже близ Орши. В самом деле, все корпуса, армию нашу составляющие, проходя различными путями к одной цели, соединились в чрезвычайно укрепленном лагере близ Дриссея[5] и ожидали неприятеля. Полагали, что он непременно пойдет на то место, чтоб купить себе вход в древние пределы России ценой сражения с нашими войсками; ибо как отважиться завоевывать государство, не разбив его войск? Но дерзкий Наполеон, надеясь на неисчислимое воинство свое, ломится прямо в грудь Отечества нашего. Народ у нас не привык слышать о приближении неприятеля. Умы и души в страшном волнении. Уже потянулись длинные обозы; всякий разведывает, где безопаснее. Никто не хочет достаться в руки неприятелю. Кажется, в России, равно как и в Испании, будет он покорять только землю, а не людей...

                                                           17 июля. Смоленск

Мой друг! настают времена Минина и Пожарского! Везде гремит оружие, везде движутся люди! Дух народный, после двухсотлетнего сна, пробуждается, чуя угрозу военную. Губернский предводитель наш, майор Лесли, от лица всего дворянства испрашивал у государя позволения вооружить 20000 ратников на собственный кошт владельцев. Государь с признательностью принял важную жертву сию. Находящиеся здесь войска и многочисленная артиллерия были обозреваемы самим государем. К ним, по высочайшему повелению, должны немедленно присоединиться идущие из Дорогобужа и других депо рекрутские баталионы. Уже передовой отряд, под начальством храброго генерала Оленина, выступил к Красному. Старый генерал Лесли, поспешно вооружив четырех сынов своих и несколько десятков ратников, послал их присоединиться к атому же отряду, чтоб быть впереди. Вчера принят Е. И. В. из отставки в службу Г.-М. Пассек и получил начальство над частью здешних войск. — Земское ополчение усердием дворян и содействием здешнего гражданского губернатора барона Аша со всевозможной скоростью образуется. Смоленск принимает вид военного города. Беспрестанно звенят колокольчики; скачут курьеры; провозят пленных, или шпионов. Несколько польских губерний подняли знамя бунта. Недаром они твердили пословицу: «Слышит птичка весну». О заблуждение! Они думают воскреснуть среди всеобщего разрушения!.. Обстоятельства становятся бурны. Не знаю, буду ли с тобой видеться, но письменное сношение заменяет половину свидания — так говорит персиянин Бек-али; я верю ему — и буду стараться к тебе писать. — Прощай!..  

                                                            18 июля, 1812. Село Сутоки

Наконец поля наши, покрытые обильнейшей жатвой, должны будут вскоре сделаться полями сражений. Но счастливы они, что послужат местом соединения обеих армий и приобретут, может быть, в потомстве славу Полтавских: ибо Первая Западная армия, под начальством Барклая-де-Толли, а вторая — князя Багратиона, после неисчислимых препятствий со стороны неприятеля, соединились па-конец у Смоленска. Г. Платов прибыл сюда же с 15000 Донского войска. Армия наша немногочисленна; но войска никогда не бывали в таком устройстве, и полки никогда не имели таких прекрасных людей. — Войска получают наилучшее продовольствие; дворяне жертвуют всем. Со всех сторон везут печеный хлеб, гонят скот и доставляют все нужное добрым нашим солдатам, которые горят желанием сразиться у стен смоленских. Некоторые из них изъявляют желание это самым простым, но, конечно, из глубины сердца исходящим выражением: мы уже видим седые бороды отцов наших, говорят они: отдадим ли их на поругание? Время сражаться! 

19 июля. Там же

 Совоспитанники по сердцу и душе встречаются везде с непритворным, сердечным удовольствием... Многие из товарищей наших уже полковниками и в крестах; но обхождение их со мной точно то же, какое было за 10 перед этим лет, несмотря на. то, что я только бедный поручик! Как сладко напоминать то время, когда между богатыми и бедными, между детьми знатных отцов и простых дворян не было никакой разницы; когда пища, науки и резвости были общими; когда, не имея понятия о жизни и свете, мы так сладостно мечтали о том и другом!.. Помнишь, как, повторяя бессмертные слова Екатерины, что корпус кадетский есть рассадник великих людей, мы любили воображать себе, что все до одного будем полезны Отечеству. Но сколько из юных растений этого рассадника, поверженные в бури случаев, утратили способности свои от бездействия, сделались бесполезными от несправедливости людей и увяли от бедности — или в тени неизвестности, лишенные спасительных лучей —ободрения!..

Вчера армии двинулись от Смоленска, вниз по течению Днепра, к окрестностям озера Катани. Авангард пошел к Рудне; оттуда ожидают неприятеля, который теперь толпится на пространстве между Двиной и Днепром. Это наступательное движение войск наших много обрадовало народ. Всякий стал дышать свободнее!..

Дай бог нашим вперед! Помоги бог оттолкнуть дерзких от древних рубежей наших!.. Однако ж, идя вперед, кажется, не забывают о способах, обеспечивающих и отступление... На этих днях военное начальство требовало у гражданского губернатора надежного и деятельного дворянина для особенных важных препоручений. Зная из многих опытов усердие и деятельность брата моего Ивана, губернатор представил начальству его. Тотчас поручено было ему, со всевозможной скоростью, без лишней огласки, устроить сколько можно более переправ на Днепре у Соловьева, что на большой Московской дороге. Мосты спеют с удивительной поспешностью. Работают день и ночь. Великие толпы народа, бегущие из разных занятых неприятелем губерний, переправляются беспрестанно. «Но неужели и войска пойдут через них?» «Ужели и Смоленск сдадут?..» Солдаты будут драться ужасно! Поселяне готовы сделать то же. Только и говорят о поголовном наборе, о всеобщем восстании. «Повели, государь! Все до одного идем!» Дух пробуждается, души готовы. Народ просит воли, чтоб не потерять вольности. Но война народная слишком нова для нас. Кажется, еще боятся развязать руки. До сих пор нет ни одной прокламации, дозволяющей сбираться, вооружаться и действовать, где, как и кому можно. «Дозволят — и мы, поселяне, готовы в подкрепу воинам.Знаем места, можем вредить, засядем в лесах, будем держаться — и удерживать; станем сражаться — и отражать!..»

                     Августа 4 дня. Село Сутоки, в 2 часа, за полдень

Я видел ужаснейшую картину — я был свидетелем гибели Смоленска. Погубление Лиссабона не могло быть ужаснее. 4 числа неприятель устремился к Смоленску и встречен, под стенами его, горстью неустрашимых Россиян. 5 числа, с ранней зари до позднего вечера, 12 часов продолжалось сражение перед стенами, на стенах и за стенами Смоленска. Русские не уступали ни на шаг места;

дрались как львы. Французы, или, лучше сказать, поляки, в бешеном исступлении лезли на стены, ломились в ворота, бросались на валы и в бесчисленных рядах теснились около города по ту сторону Днепра. Наконец, утомленный противоборствием наших, Наполеон приказал жечь город, которого никак не мог взять грудью. Злодеи тотчас исполнили приказ изверга. Тучи бомб, гранат и чиненных ядер полетели на дома, башни, магазины, церкви. И дома, церкви и башни обнялись пламенем — и все, что может гореть, — запылало!.. Опламененные окрестности, густой разноцветный дым, багровые зори, треск лопающихся бомб, гром пушек, кипящая ружейная пальба, стук барабанов, вопль старцев, стоны жен и детей, целый народ, падающий на колени с воздетыми к небу руками: вот что представлялось нашим глазам, что поражало слух и что раздирало сердце!.. Толпы жителей бежали из огня, полки русские шли в огонь; одни спасали жизнь, другие несли ее на жертву. Длинный ряд подвод тянулся с ранеными...

В глубокие сумерки вынесли из города икону смоленской божьей матери. Унылый звон колоколов, сливаясь с треском распадающихся зданий и громом сражений, сопровождал печальное шествие это. Блеск пожаров освещал его. Между тем черно-багровое облако дыма засело над городом, и ночь присоединила темноту к мраку и ужас к ужасу. Смятение людей было так велико, что многие выбегали полунагими и матери теряли детей своих. Казаки вывозили на седлах младенцев из мест, где свирепствовал ад. Наполеон отдал приказ, чтоб Смоленск взят был непременно 5 числа; однако ж русские отстояли его грудью, и 5 числа город не был взят. Но 6 рано — о превратность судьбы! — то, что удерживали с таким усилием, отдали добровольно!.. Главнокомандующий имел на то причины. Теперь Смоленск есть огромная груда пепла; окрестности его — суть окрестности Везувия после извержения. Наши поспешно отступают к Дорогобужу, но сейчас, т. е. 8 числа к вечеру, приостановились недалеко от Бредихи. Третьего дня дрались, вчера дрались, сегодня дерутся и завтра будут драться! Злодеи берут одним многолюдством. Вооружайтесь все, вооружайся всяк, кто только может, гласит, наконец, главнокомандующий в последней прокламации своей. Итак — народная война!

Его императорское высочество Константин Павлович, усердно разделяющий с войском труды и опасности, был свидетелем кровопролитного боя и страшного пожара смоленского. С душевным прискорбием взирал он на разрушение одного из древнейших городов своего отечества. Жители Смоленска неутешны. Несчастия их неописанны. О, друг мой! Сердце твое облилось бы кровью, если бы ты увидел злополучие моей родины. Но судьбы вышнего неиспытанны. Пусть разрушаются грады, пылают села, истребляются дома, исчезает спокойствие мирных дней, но пусть эта жертва крови и слез, эти стоны, народа, текущие в облако вместе с курением пожаров, умилостивят, наконец, разгневанные небеса! Пусть пострадают области, но спасется Отечество! Вот общий голос душ, вот искренняя молитва всех русских сердец!

 Мы ложимся и встаем под блеском зарев и громом перестрелок. Мне уже нельзя заехать домой; путь отрезан! Итак, иду туда, куда двигает всех буря войны!.. Сколько раненых! Сколько бегущих! Бесконечные обозы тянутся по полям; толпы народа спешат, сами не зная куда!.. Мы теперь нищие, с благородным духом, бродим уныло по развалинам своего отечества. Бедный С...! В то время как брат его сражается и отечественный город в глазах его горит, узнает он, что отец впал в жестокую горячку, а мать, испуганная приближением врага,умерла!.. Вот пример ужаснейшего положения, в котором находятся теперь многие! Повсюду стон и разрушение!.. Мы живем в дни ужаса! Прощай!.. Может быть, в атом мире уже навсегда!..

                                                                                     13 августа

С какой грустью оставляют они дома, в которых родились, выросли и были счастливы! Бедные жители злополучных стран!

В одном прекрасном доме, близ дороги, написаны на стене женскою рукою простые, но для всякого трогательные слова:

Друг мой! Настают времена, когда и богатые, оставляя великолепные чертоги, равняются с бедными и умножают толпы бегущих... Война народная час от часу является в новом блеске. Кажется, что сгорающие села возжигают огонь мщения в жителях. Тысячи поселян, укрываясь в леса и превратив серп и косу в оборонительные оружия, без искусства, одним мужеством отражают злодеев. Даже женщины сражаются!.. Сегодня крестьяне Гжатского уезда, деревень князя Голицына, вытесненные из одних засек, переходили в другие, соседние леса через то селение, где была главная квартира. Тут перевязывали многих раненых. Один 14-летний мальчик, имевший насквозь простреленную ногу, шел пешком и не жаловался. Перевязку вытерпел он с большим мужеством. Две молодые крестьянские девки ранены были в руки. Одна бросилась на помощь к деду своему, другая убила древесным суком француза, поранившего ее мать. Многие имели простреленные шапки, полы и лапти. Вот почтенные поселяне войны! Они горько жаловались, что бывший управитель-поляк отобрал у них всякое оружие при приближении французов. Долго ли русские будут поручать детей своих французам, а крестьян — полякам и прочим пришельцам?..

Того же числа

Я приехал только посмотреть, здоровы ли вы, дети мои! Солдату в походе не о щегольстве думать: ему надобно отдыхать после трудов и готовиться к победе». В другой раз, увидев, что обоз какого-то генерала мешает идти полкам, он тотчас велел освободить дорогу и громко говорил: «Солдату в походе каждый шаг дорог, скорей придет — больше отдыхать будет!» Такие слова главнокомандующего все войско наполнили к нему доверенностью и любовью. «Вот то-то приехал наш «батюшка»! — говорили солдаты, — он все наши нужды знает: как не подраться с ним»; в глазах его «все до одного рады головы положить». Быть великому сражению!

Все обстоятельства предвещают сражение, долженствующее решить судьбу отечества. Говорят, что в последний раз, когда Светлейший осматривал полки, орел явился в воздухе и парил над ним. Князь обнажил сединами украшенную голову; все войско закричало "ypa!". В сей же день главнокомандующий приказал служить во всех полках молебны смоленской божьей матери и для иконы ее, находившейся при армии, сделать новый приличный кивот. Все это восхищает солдат и всякого!

На этих днях смоленский помещик Реад привез двух сынов, прекрасных молодых людей, и просил определить их в службу.Другой смолянин, ротмистр Клочков, оставя прекрасную жену и пятерых детей, приехал служить и определился к почтенному генералу Лихачеву, который, от тяжкой боли едва передвигая ноги и почти совсем не владея руками, ездит на дрожках при своей дивизии и бывает в сражениях.

Вот что значит война отечественная!..

Как невероятно всё изменилось со времён Советского Союза, на который тогдашняя западная пропаганда навешивала ярлык «Империя зла». Как изменился с тех пор мир – Советский Союз снова стал Россией, и забылись пропагандистские стереотипы, которые теперь кажутся гротескными и нелепыми. Эта трансформация в восприятии Западом России отчасти может быть объяснена расширением глобальных связей, и как следствие — разрушением узости взглядов и самодовольного обскурантизма.

Но тревожит то, что архетип «Империи зла» продолжает существовать. Только теперь в качестве злой империи выступают уже США. А именно, американская правящая элита и её военно-промышленный комплекс — именно они всё больше соответствуют тому беззаконию, варварству и агрессивности, которые некогда приписывались американской пропагандой России.

За последние 20 лет с момента распада Советского Союза, американская роль в разжигании самых дорогостоящих и самых разрушительных войн мира уже не может вызывать сомнений. Возглавляемое Америкой расчленение блоком НАТО Югославии, вторжение в Сомали и Ирак в 1990-х выделяются особо. Но эти эпизоды, как оказалось, были лишь кровавой прелюдией для развернувшихся вскоре преступлений против человечества.

Возглавляемые США войны в Афганистане и снова в Ираке, начатые соответственно в 2001 и 2003 годах, привели к гибели до двух миллионов человек, и ещё больше людей были ранены, искалечены, отравлены или потеряли свой кров. Общий финансовый счёт только за эти две войны составляет 6 триллионов долларов — больше трети нашего государственного долга США, долга, который в значительной степени был причиной погружения остального мира в смертельную экономическую бездну.

Затем была интервенция НАТО в Ливию в 2011 году, предназначенная, как говорили, для «защиты человеческих жизней» от «деспотичного режима Каддафи», подавлявшего «продемократичное восстание». Эта «спасательная операция» вскоре обернулась, по сути, авиаподдержкой ВВС США реакционистских боевиков-исламистов, имеющих тесные связи с афганскими моджахедами и Аль-Кайедой, с которыми Запад вроде как воевал в глобальной войне с террором.

«Гвоздём программы» американского империализма можно считать происходящее в настоящий момент в Сирии, где суверенное правительство вынуждено противостоять более чем двухлетней агрессии в целях смены ещё одного режима. Главными спонсорами этого террористического нападения на государство являются США вместе со своими региональными союзниками — Израилем, Саудовской Аравией, Иорданией, Катаром и Объединёнными Арабскими Эмиратами. Внешняя политика Вашингтона за последние десять лет, похоже, сменилась с «войны с террористами» на «войну за террористов».

Америка, как самопровозглашённый «защитник свободного мира, демократии и прав человека» в настоящее время в практическом применении, очевидно, играет совершенно другую, порочную роль. Она теперь на стороне наёмников, головорезов и насильников, нападающих на суверенное правительство Сирии, которое придерживается идей светской демократии.

В наш нынешний застойный период позднего капитализма, в котором доминируют непродуктивные финансовые спекуляции и непомерные долги, для функционирования экономики требуется запугать страны мира, и отобрать их ресурсы в пользу глобальной элиты. Вот почему Вашингтон желает смены режима в таких странах как Сирия, Иран, Венесуэла, и в конечном итоге Россия и Китай, чтобы сделать их ресурсы доступными для неограниченной эксплуатации со стороны возглавляемой Америкой глобальной капиталистической элиты.

Население Европы и Америки покорилось жёстким экономическим мерам, когда при правлении их элит суровой реальностью начала становиться бедность и нищета. Обычные американцы и европейцы начинают видеть, что истинными врагами как внутри страны, так и за её пределами являются их всё более богатеющие привилегированные олигархи.

Именно поэтому, как это ни иронично, когда Россия объявила о том, что собирается передать зенитные системы С-300 Сирии, эта новость по всему миру и даже в самих США была встречена всеобщим облегчением и радостью. Американские граждане, прекрасно зная о бесчинствах своих империалистических правителей, встретили эти обнадёживающие новости словами «Спасибо Господи за русских»…

Системы С-300 будет гарантировать, что американские военные корабли и истребители НАТО, в том числе и Израиля, скорее всего, откажутся от немедленного преступного нападения на Сирию. Раздражение США и их союзников от оборонительного вмешательства русских в Сирии, а также развёртывания военно-морского флота России в Восточном Средиземноморье, весьма очевидно. Возглавляемая США и направленная на смену режима скрытая война в Сирии поставлена русскими на контроль, что сопровождается успехами сирийских сил безопасности в поражении поддерживаемых Западом наёмников.

Вашингтон сколь угодно может фантазировать о том, что Россия «дестабилизирует Ближний Восток». Но большинство обычных людей, в том числе и тех, кто страдает под правлением американских и европейских капиталистических элит, знают, что вмешательство русских в Сирии является удачным шансом прервать кровавый марш Запада по земле этой страны и по миру в целом.

И теперь американские империалистические разжигатели войны будут остановлены благодаря России. Какой неожиданный поворот! Русские идут. Ура!  

http://mixednews.ru/archives/37081

ВОЗЗВАНИЕ

Слушайте, русские люди, за что мы боремся:

За поруганную веру и оскорблённые её святыни.

За освобождение русского народа от ига коммунистов, бродяг и каторжников, вконец разоривших Святую Русь.

За прекращение междоусобной брани.

За то, чтобы крестьянин, приобретая в собственность обрабатываемую им землю, занялся мирным трудом.

За то, чтобы истинная свобода и право царили на Руси.

За то, чтобы русский народ сам выбрал бы себе Хозяина.

Помогите мне, русские люди, спасти Родину.

20 мая 1920 г. Севастополь.

Для меня нет ни монархистов, ни республиканцев, а есть лишь люди знания и труда. (…) «С кем угодно – но за Россию!» - вот, мой лозунг.

…Верю, что настанет время, и Русская армия, сильная духом своих офицеров и солдат, возрастая как снежный ком, покатится по родной земле, освобождая её от извергов, не знающих Бога и Отечества.

Будущая Россия будет создана армией и флотом, одухотворёнными одной мыслью: «Родина – это всё».

Вдохнуть в армию эту мысль могут прежде всего господа офицеры – душа армии.

К вам, господа офицеры, я обращаюсь в первую очередь.

Напрягите ваши силы, не покладая рук работайте над усилением мощи армии и верьте, что успехи вам будут сопутствовать.

Знаю все ваши нужды и все ваши печали; знаю, что вы отдали жизнь службе Родине и потеряли всё своё достояние.

Испытание, ниспосланное Господом Богом на многострадальную нашу Родину, ещё продолжается, и я не в силах помочь вам и семьям вашим так, как бы я хотел и как вы все того заслуживаете.

Будем верить, что Мать-Россия в будущем достойно вас вознаградит…

Приказ №3580. 26 августа (8 сентября) 1920 г. Севастополь

О ЗЕМЛЕ И ЗЕМСТВЕ

…К трудной и ответственной работе по восстановлению разрушенной земской жизни необходимо привлечь новый многочисленный класс мелких земельных собственников из числа трудящегося на земле населения.

Кому земля, тому и распоряжение земским делом, на том и ответ за это дело и за порядок его ведения.

Только построенное на этом начале земское самоуправление я считаю в настоящее время прочной опорой дальнейшего государственного строительства…

Приказ №94. 15 (28) июля 1920 г. Севастополь

…Заботы о всех хозяйственных и культурно-просветительских нуждах деревни по уездам всецело возлагаются на избранные волостями уездные земские собрания, которым с этой целью даются обширные права, причём устраняется излишний надзор м всякое, не вызываемое требованиями государственной безопасности, вмешательство в их дела правительственной власти, чтобы ничем не стеснять свободу почина, самостоятельность и широту земской работы по восстановлению благоустройства и порядка жизни, разрушенного смутой

(…)

Новая земская волость даст и обновлённое свежими силами, готовое к творческой работе уездное земство – эту необходимую ступень подъёма на пути к дальнейшему возрождению русской государственности. Верю, что междоусобица скоро закончится и наступит время избрать достойных земских людей во всероссийское народное собрание, которое укажет, как должна быть устроена Русская земля…

Приказ №150. 20 сентября (3 октября) 1920 г. Севастополь

О ЕВРОПЕ

В политике Европы тщетно было бы искать высших моральных побуждений. Этой политикой руководит исключительно нажива. Доказательств тому искать недалеко. Что порукой тому, что, используя наши силы, те, кому мы сейчас нужны, не оставят нас в решительную минуту? Успеем ли мы дотоль достаточно окрепнуть, чтобы собственными силами продолжать борьбу? Темно будущее, и лучше не заглядывать в него. Выбора нет, мы должны биться пока есть силы.

Оставленная всем миром обескровленная армия, боровшаяся не только за наше русское дело, но и за дело всего мира, оставляет родную землю. Мы идём на чужбину, идём не как нищие с протянутой рукой, а с высоко поднятой головой, в сознании выполненного до конца долга. Мы вправе требовать помощи от тех, за общее дело которых мы принесли столько жертв, от тех, кто своей свободой и самой жизнью обязан этим жертвам.

БЕЛАЯ БОРЬБА

Белая борьба – это честное возмущение русского человека против наглого насилия над всем для него святым: Верой, Родиной, вековыми устоями государства, семьи.

Белая борьба – это доказательство, что для сотен тысяч русских людей честь дороже жизни, смерть лучше рабства.

Белая борьба – это обретение цели жизни для тех, кто, потеряв Родину, семью, достояние, не утратил веры в Россию.

Белая борьба – это воспитание десятков тысяч юношей – сынов будущей России – в сознании долга перед Родиной.

Белая борьба – это спасение Европы от красного ига, искупление предательства Брест-Литовска.

Не вычеркнуть из русской истории тёмных страниц Настоящей смуты. Но не вычеркнуть и светлых – Белой борьбы».

Русская Армия – это не только последняя горсть защитников Родины, - говорил он, - это не Корниловцы, Марковцы, не гвардейцы – последний батальон Императорской Гвардии; это не Донские, Кубанские, Тёрские казаки. Русская Армия – это всё русское воинство, оставшееся верным знамени, Русская Армия – это всё, что не Совдепия – это Россия…

И пока не умерла Армия – она, эта Россия, жива.

…Русская Армия не может быть названа аполитичной. Сама природа гражданской войны зачисляет каждую из борющихся сторон в тот или другой политический лагерь, в данном случае большевистский-интернациональный или антибольшевистский-национальный.

Будучи прежде всего национальной, Русская Армия собрала под своими знаменами всех тех, кто в стремлении освободить Россию от врага (…), общего для всех национальных партий, борется за русскую национальную идею.

Доколе эта борьба не закончена, вокруг Армии должны, казалось бы, объединиться все — от республиканца до монархиста.

Армия ставит своей задачей свержение большевизма для обеспечения народу свободного волеизъявления по вопросу о будущей форме государственного устройства России. Впредь, до выражения народом своей воли Русская Армия будет вести борьбу не за монархию, не за республику, а за Отечество.

8 декабря 1922 г. Константинополь

…Политическое "кредо" Армии ясно и высказывалось многократно и мной и моими ближайшими помощниками, в частности С. Н. Ильиным в Париже в заседании Бюро национального Комитета: Армия ведет борьбу не за монархию, не за республику, а за Отечество. Она не пойдет за теми, кто захочет навязать России, помимо воли народа, тот или иной государственный правопорядок, но станет на страже того порядка, который будет установлен действительно свободным изъявлением народной воли. Вы бесконечно правы, говоря, что требуется величайшее терпение и величайшее искусство разобраться в той сложной обстановке, в которой протекает теперь эта воля народа. Один неверный шаг может вызвать недоверие народных масс, и тогда дело возрождения России опять может затянуться на несколько лет.

Эта кропотливая работа проникновения в психологию масс с чистыми национальными лозунгами может быть выполнена лишь при сознательном отрешении от узко партийных, а тем более классовых доктрин и искренности в намерениях построить государство так, чтобы построение удовлетворяло народным чаяниям.

Строить придется в потемках, а потому строителям нужно быть сугубо осторожными, дабы не разрушилось воздвигаемое ими здание…

… Все прошлое России говорит за то, что она рано или поздно вернется к монархическому строю, но не дай Бог, если строй этот будет навязан силой штыков или белым террором. В том случае, если в России установится волей народа республиканская форма правления, каждый честный монархист должен будет с этим примириться и быть вернейшим слугой своей Родины.

Перейдя к нам, т. е. к эмиграции, скажу, что, если она претендует на то, чтобы принять какое-либо участие в воссоздании Родины, она должна вернуться домой единым фронтом, с единой программой, с единым лозунгом — Отечество…

…Я убежден, что мы могли бы легко найти общий язык и сговориться; для этого нужно лишь отрешиться от узко партийных программ, от предвзятого, диктуемого воспоминаниями отношения к некоторым именам и объединиться в одном чувстве — любви к Отечеству и желании работать на его благо...

12 января 1922 г.  Константинополь

…Вы не можете не сомневаться в том, что по убеждениям своим я являюсь монархистом и что столь же монархично, притом сознательно, и большинство Русской армии.

Я останавливаюсь на слове «сознательно», так как хотел этим подчеркнуть, что нынешняя Русская армия, в отличие от старой, императорской, стала сознательной, но, конечно, не дурном, опошленном революцией смысле этого слова, а в лучшем его значении.

Тяжелые испытания последних годов, а в особенности пребывание на чужбине, научили многому каждого из чинов армии, до простого солдата включительно. Патриотизм, любовь к Отечеству, преданность престолу стали понятиями осознающими, продуманными и прочувственными, а отнюдь не механически воспринятыми на «занятиях словесности» и поверхностно усвоенными. Вместе с тем на первое место выдвигается понятие о «Родине», и яркое сознание необходимости посвятить себя служению Родине является той полной нравственной силой, которая связывает всех чинов армии в единое стройное целое, и которая позволила ей выйти победительницей из пережитых ею испытаний.

В императорской России понятие «монархизма» отождествлялось с понятием «Родины». Революция разорвала эти два исторически неразрывных понятия, и в настоящее время понятие о «монархизме» связано не с понятием о «Родине», а с принадлежностью к определенной политической партии.

Нужна длительная работа, чтобы в народном сознании оба эти понятия вновь слились воедино. Пока этот неизбежный процесс завершится, причем вне всякого со стороны насильственного воздействия, пока оба эти понятия не станут вновь однородными, пока понятие «монархизма» не выйдет из узких рамок политической партии, армия будет жить только идеей Родины, считая, что ее восстановление является реальной первоочередной задачей.

(...)

Те или иные лозунги могут быть провозглашены в армии лишь тогда, когда они сделаются достоянием многочисленного русского народа, когда они стихийно зальют русскую землю, поглотив в себе все прочие чуждые народу, ему силой навязанные, непонятные ему идеи.

Идея служения Родине сама по себе так велика, диктуемые ею задачи так многообразны, что в ней, в этой всем понятной идее, надо искать то начало, которое должно объединить армию., народ и все государственно мыслящие и любящие Родину элементы.

Письмо генералу П.Н. Краснову. 16 января 1922.г. Константинополь

Ушёл ещё год. Десятый год русского лихолетия. Россию заменила Триэсерия. Нашей Родиной владеет Интернационал. Но национальная Россия жива. Она не умрёт пока продолжается на русской земле борьба с поработителями Родины, пока сохраняется за рубежом готовая помочь этой борьбе зарубежная Армия.

Час падения Советской власти недалёк. Наши силы понадобятся родине. и тем ценнее будет они, чем сплотчённее сохранится наша спайка, чем крепче останется дух.

Не обольщаясь призрачными возможностями, но не смущаяясь горькими испытаниями, помня, что побеждает лишь тот, кто умеет хотеть, дерзать и терпеть, будем выполнять свой долг.

Приказ №1. 1 (14) января 1928. Брюссель

Шишков! оставя днесь "Беседы" светлый дом, 
Ты едешь в дальний путь в карете под орлом. 
Наш добрый царь, тебе вручая важно дело, 
Старается твое беречь, покоить тело: 
Лишь это надобно, о теле только речь: 
Неколебимый дух умеешь сам сберечь.

День и ночь он на колесах, в самом пекле войны. Отныне все царские манифесты пишутся Шишковым. Они поднимали до небес народный дух патриотизма и вели к победам. Имя Шишкова гремело наравне с именем Кутузова. Ибо то было торжество не столько силы оружия, сколь силы духа. Пылающего мужеством, правдивого слова адмирала Шишкова.

Приказ нашим армиям

Французский император нападением на войски Наши при Ковне открыл первый войну. Видя его никакими средствами непреклонного к миру, не остается Нам ничего иного, как призвав на помощь Свидетеля и Защитника правды, Всемогущего Творца небес, поставить силы наши против сил неприятельских. Не нужно Мне напоминать вождям, полководцам и воинам Нашим о их долге и храбрости. В них издревле течет громкая победами кровь славян. Воины! Вы защищаете Веру, Отечество, свободу. Я с вами. На зачинающего Бог.

Александр Вильна. 13 июня 1812 г.

Соединитесь все!

Наипервее обращаемся Мы к древней столице предков наших, Москве. Она всегда была главою прочих городов Российских, она изливала из недр своих смертоносную на врагов силу; по примеру ее из всех прочих окрестностей текли к ней, наподобие крови к сердцу, сыны Отечества для защиты оного...

Да встретит враг в каждом дворянине Пожарского, в каждом духовном Палицына, в каждом гражданине Минина. Благородное дворянское сословие! Ты во все времена было спасителем Отечества; Святейший Синод и духовенство! Вы всегда теплыми молитвами своими призывали благодать на главу России; народ Русский! Храброе потомство храбрых славян! Ты неоднократно сокрушал зубы укрепившихся на тебя львов и тигров.

Соединитесь все: со крестом в сердце и с оружием на руках, никакие силы человеческие вас не одолеют...

Александр 6 июля 1812 г.

Поругание Москвы

Не долго был здесь неприятель. Один месяц и восемь дней. Но оставил следы зверства и лютости, которые покроют соотечественников и потомков его вечным стыдом и безчестием. Добродетельная душа содрогается, и отвращает взоры свои от сего срамного позорища.

За крайний стыд и преступление почиталось воину быть грабителем и разбойником. Меч покорял силу, честь побуждала щадить человечество и защищать слабость. Завоеватель брал обороняющийся город, но вступив в него, охранял безопасность мирных жителей. В войнах со шведами неприятели, захватив иногда по-житки частного человека, присылали их обратно к нам. В последнюю войну с Англией противники всегда платили деньги за взятые ими у мирных жителей вещи. Таков есть образ войны между державами, соблюдающими честь имени своего.

Мы в просвещенные нынешние времена, от народа, славившегося некогда приятностью общежития, и ко-торый всегда пользовался в земле нашей гостеприимством и дружбою, видим примеры лютости и злобы, каких в бытописаниях самых грубейших африканских и американских обитателей тщетно будем искать. Одна Москва представит нам плачевный образ неслыханных злодеяний. Неприятель вошел в нее без всякого от войск наших сопротивления, без обороны от жителей, которые почти все заблаговременно выехали. Ничто не подавало ему повода к ярости и мщению.

Казалось бы, честь имени народа своего обязывала его сохранить древнюю, веками украшенную столицу... Ибо никто кроме поврежденного умом, не пожелает искать славы Герострата. Но что же? Едва успев войти в нее, солдаты, офицеры и даже генералы пошли по домам грабить, и все вещи, которых не могли забрать себе: зеркала, фарфор, хрусталь, картины, мебели, посуду, подобно бешеным, старались разбить, разломать, разрубить, раскидать по разным местам. Книги рвали, раздирали и бросали. Несчастная Москва, жертва лютости, вдруг во многих местах воспылала. Многие вели-колепные здания превратились в пепел. Стены разграбленных и уцелевших от огня домов пушечными выстрелами усильно проламывать трудились.

Но и этого мало. Враги наши, набрав груду вещей, возлагали бремя сие на пойманного на улице старого или увечного человека, принуждая его нести в их стан; и когда тот под тяжестью изнемогал, то сзади обнаженными палашами убивали его. Некто из пожилых благородных людей, будучи в параличе, не мог выехать из Москвы. К нему вбежали несколько человек и на глазах его разграбили и залегли дом его. Он с трудом вышел на улицу, где другая шайка тотчас напала на него, содрала сюртук, все платье, сапоги, чулки и стала снимать последнюю рубашку; несчастный больной в знак просьбы прижал ее руками к телу, но получив саблею удар по лицу, растянулся наг и окровавлен без чувств на земле. Во многих местах лежали обруганные, изувеченные и мертвые женщины. Повсюду могилы разрыты, и гробы растворены для похищения корыстей с усопших тел. Двери у храмов Божиих отбиты, чудотворные иконы обнажены от окладов, ризы разодраны, иконостасы поломаны и разбросаны по полу...

Но да закроются богомерзкие дела сии непроницаемою от очей наших завесою! Поругание святыни есть самый верх безумия и развращения человеческого. Посрамятся дела нечестивых, и путь их погибнет. Он уже и погибает. Низверженный в бездну отчаяния, враг устрашает: уже не покушается более обманывать народ наш ложью о безопасном под господством его пребывании в Москве, уже не хочет более скрывать срамоту дел своих безстыдными уверениями, что не он, а сами русские жгут себя, грабят и терзают; но предается всей своей ярости и в последний раз силится подорвать Кремль и храмы Божий. Кто теперь усомнится, что он, если б то в возможности его состояло, не подорвал бы всю Россию и, может быть, всю землю, не исключая и самой Франции?

Человеческая душа не делается вдруг злою и безбожною: она становится такою мало-помалу, от примеров, от соблазна, от общего и долговременно разливающегося яда безверия и развращения. Сами французские писатели изображали нрав народа своего слиянием тигра с обезьяною; и когда же не был он таков? Где, в какой земле весь царский дом казнен на плахе? Где, в какой земле, столько поругана была сама вера и Сам Бог? Где, в какой земле, самые гнусные преступления позволялись обычаями и законами? Взглянем на адские в книгах их лжемудрования, на распутство жизни, на ужасы революции, на кровь, пролитую ими в своей и чужих землях: слыхано ли когда, чтоб столетние старцы и нерожденные еще младенцы осуждались на казнь и мучение?

Пылающая Москва, подорванный Кремль, поруганные храмы и алтари Господни, словом, все неслыханные доселе неистовства и лютости, открыли напоследок то самое в делах, что в глубине мыслей долго таилось. Могущественное, изобильное и благополучное царство Российское рождало всегда в сердце врага страх и зависть. Обладание целым светом не могло его успокоить, доколе Россия будет процветать и благоденствовать.

Вот с каким народом имели мы дело! Может ли прекращена быть вражда между безбожием и благочестием, между пороком и добродетелью? Долго мы заблуждались, почитая народ сей достойным нашей приязни и даже подражания. Мы любовались и прижимали к груди нашей змею, которая, терзая собственную утробу свою, проливала к нам яд свой...

Не постыдимся признаться в нашей слабости. Опаснее для нас дружба и соблазны развратного народа, чем вражда их и оружие. Возблагодарим Бога! Он и во гневе Своем нам Отец, пекущийся о нашем благе; в ниспослании бедствий являет нам Свою милость.

Лишение богатств поправится умеренностью роскоши, вознаградится трудолюбием и сторицею со временем умножится; но повреждение нравов, зараза неверия и злочестия погубят нас невозвратно. Мы одно из двух непременно избрать должны: или, продолжая питать склонность нашу к злочестивому народу, быть злочестивыми его рабами; или, прервав с ним все нравственные связи, возвратиться к чистоте и непорочности наших нравов, и быть именем и душою храбрыми и православными россиянами.

Должно единожды решиться между злом и добром поставить стену, дабы зло не прикоснулось к нам: тогда искусясь кровию и бедами своими, восстанем мы, купим неложную себе славу, доставим спокойствие потомкам нашим и благодать Божия пребудет с нами.

http://rys-arhipelag.ucoz.ru/publ/6-1-0-1087