После распада Советского Союза и окончания холодной войны мир стал свидетелем ряда односторонних действий со стороны одной единственной сверхдержавы и её верных союзников. Упадок равносильного ей СССР стал ощутим уже во время Войны в Персидском заливе 1990-х гг. Совет Безопасности ООН принял резолюцию о применении силы против Ирака – впервые в истории с совместного одобрения США и ослабшего Советского Союза. Китай от голосования воздержался.

К тому времени экс-руководитель бывшего СССР Михаил Горбачёв стал для Запада фигурой малозначимой, поэтому он был не в том положении, чтобы оспаривать западную гегемонию. С 1990-х гг. США действовали односторонне и высокомерно – в Ираке ли, Афганистане, Югославии или Пакистане. Боевые действия против Ливии именем ООН, не основанные ни на законе, ни на равноправии, ни на справедливости, снова стали результатом однополярности мира. Россия и Китай воздержались при голосовании в Совете Безопасности. Но это не отвратило возглавляемые США западные страны от использования ООН в своих собственных интересах. Поэтому сейчас, чтобы спасти мир от антропогенной катастрофы, России нужно сосредоточиться на создании нового миропорядка, основанного на международном праве и справедливости.

России удалось успешно пройти через трудный переходный период, прокладывая курс сквозь конфликты и испытания. В случае России это было не простой реставрацией, а трансформацией в современное государство, к тому же с целостным подходом к развитию. Задавшись именно этой целью, Россия смогла добиться в 1990-х и 2000-х впечатляющего успеха в научной, энергетической и административной сферах.

Россия уже несколько лет шлёт миру сигнал большой значимости. Россия хочет создать новый и справедливый миропорядок, и в то же время протянуть руку помощи развивающимся странам вроде Непала. Россия доказала, что ей небезразличны события мирового масштаба, подобные 11 сентября, возможность которых нужно исключить раз и навсегда. Бремя недопущения таких инцидентов лежит на всех странах, в первую очередь на единственной сверхдержаве и местных сторонниках её односторонних действий. Мы уже видели пример злоупотребления подобной резолюцией в Ираке, и это не должно повториться в других странах, например, в Сирии.

Долг всех здравомыслящих людей во всех других уголках мира – громко осудить безнравственные и незаконные действия любой силы от чьего бы то ни было имени. Роль ООН должна быть усилена с устранением любых лазеек для неверного истолкования положений, регулирующих её деятельность. Мир не может быть свободным от конфликтов, пока мы видим односторонние действия, исходящие от какой-либо силы. Россия, Китай, Бразилия, Индия, Индонезия и Южная Африка могут предпринять совместные действия, чтобы превратить ООН в реальную силу без уклона в сторону какого-то одного государства.

Альтернативы ООН не существует. Мы надеемся, что здравый смысл возобладает в тех странах, которые по-прежнему верят, что у них есть право действовать в одностороннем порядке, поправ все международные законы и человеческие ценности. Мир не может больше себе позволить новых иррациональных действий, исходящих из какой-либо части мира. Многополярность мира обязательно принесёт справедливое равновесие между странами, создав здоровую и конструктивную атмосферу. Настрой Москвы на многополярный мир – это, без сомнений, единственное решение, способное сделать наш мир лучше.

Сейчас Россия влиятельна не потому, что у неё ядерные ракеты, а потому, что она стала полноценным и полноправным членом международного сообщества. Россия – убеждённая сторонница многополярного мира. В наше время все претензии на гегемонию тщетны. Не будет работать сегодня и идея однополярного или биполярного мира. Согласно стойкой позиции России все страны должны работать сообща.

Дискуссии о многополярности в России не новы. Во второй половине 1990-х, группа мыслителей и творцов политики под началом бывшего министра (а затем премьер-министра) Евгения Примакова разработала новую внешнеполитическую парадигму, основанную на представлении о России, возглавляющей «многополярный альянс» стран, придерживающихся аналогичных взглядов, для противостояния тому, что мы знаем как «однополярный» мир, который строят Соединённые Штаты. Сегодня, когда на ряд крупных стран, среди которых Китай, Индия, ЕС, Бразилия и Россия, приходится всё большая и большая доля мирового ВВП, русские сразу заметили, что их более ранние взгляды на мир оказались правильными. Главной движущей силой нынешнего перераспределения мощи стала глобализация и колоссальный экономический рост, для которого было больше условий на развивающихся рынках, особенно в Азии. Действительно, хотя страны БРИК стремительно ширят своё экономико-политическое влияние по всему земному шару, пока нет признаков формирования между ними антиамериканского альянса. Наоборот, как будет рассмотрено ниже, повторный выход России на мировую сцену совпал с новым акцентом со стороны Кремля, призванным подчеркнуть европейские «реквизиты» России и таким образом стать частью «западного клуба» государств.

Другим европейским странам следует вести себя по отношению к России, как к равной. Вместо того, чтобы читать России лекции о развитии её социальной и экономической систем, Евросоюзу лучше признать, что Россия будет следовать своей модели развития, которую нужно рассматривать как обогащение того, что уже стало пёстрым заштопанным одеялом европейской социально-экономической системы. Тот же вывод применим и к более широкой международной арене. Признание России равноправной участницей международных переговоров является необходимым условием для решения мировых проблем. Никоим образом не мешая международному сотрудничеству, русские понимают ценность многосторонних отношений, что делает их более склонными к кооперации международными игроками. Поэтому в строительстве многополярного мира Россия играет жизненно важную и незаменимую роль.   http://mixednews.ru/archives/38680

Когда мы говорим, что капитализм есть экономически предпочтительный метод для тех, кто находится во власти страсти и невежества, мы не имеем в виду, что коммунизм был или есть лучше, или даже что он чем-то отличается. По правде говоря, с эконмическои точки зрения коммунизм не слишком отличается от капитализма, поскольку создан был капиталистами, чтобы еще больше упрочить их власть. Выдающийся английский историк Неста Вебстер пишет в своем труде «Капитуляция империи»:

Будь большевики просто бандой революционеров, какими их часто изображают, решившими уничтожить собственность сперва в России, а потом и во всех других странах, они естественным образом натолкнулись бы по всему миру на организованное сопротивление владельцев этой собственности и московский пожар быстро бы угас. Лишь благодаря могучей поддержке тех, кто стоял за ними, эта маленькая партия смогла захватить бразды правления и, захватив, удержать до наших дней.

Ученый Энтони Саттон, когда работал в престижном Гуве-ровском институте, исследовал связь между собственниками, капиталистами и коммунистами. В то время он выпустил свое глобальное исследование в трех томах «Западная технология и советское экономическое развитие», где подробно объяснялось, насколько велика была роль Запада в развитии Советского Союза от самого его возникновения до 1970 года. Еще в двух томах он пытался вникнуть во взаимоотношения Уолл-стрит с большевиками. Еще две книги подробно описывали помощь Америки Советскому правительству, и еще две – дополнительные – описывали финансистов Уолл-стрит и их влияние на правительства и политиков. В предисловии к книге «Уолл-стрит и большевистская революция» он пишет: «С начала 1920-х годов многочисленные статьи, брошюры и даже несколько книг пытаются выковать соединительное звено цепи между „международными банкирами" и „большевистскими революционерами". Редко когда эти попытки основывались на убедительных доказательствах и никогда не аргументировались научными методами». Но через пятьдесят лет после Октябрьской революции правительство Соединенных Штатов рассекретило связанные с этим документы, и Саттон нашел нужное ему свидетельство в Десятичном досье Государственного департамента, в частности, в фонде 861.00. «И когда доказательства из официальных документов соединяются с неофициальными свидетельствами в биографиях, личных документах и житейских историях, возникает интереснейшая картина. Мы обнаруживаем, что действительно существовала взаимосвязь между некоторыми международными банкирами Нью-Йорка и многими революционерами, включая большевиков. Оказывается, банковские джентльмены... были кровно заинтересованы в успехе большевистской революции и „болели" за нее» (курсив оригинала) (Энтони Саттон, Уолл-стрит и болешевитская революция. М.: «Русская идея», 1998 г. Эта книга доступна в Интернете. При переводе была использована электронная версия, в которой отсутствуют номера страниц, однако найти нужную цитату можно, воспользовавшись функцией поиска)

Что же это за участие и кто за всем этим стоял? Русский генерал Арсений Гулевич писал в книге «Царизм и революция»: «Однако основными поставщиками средств для революции были не сумасшедшие русские миллионеры и не вооруженные бандиты Ленина. „Реальные" деньги шли в первую очередь из определенных британских и американских кругов, которые еще долгое время после этого оказывали поддержку делу русской революции». Далее Гулевич говорит, что революция была «спланирована англичанами, а точнее – сэром Джорджем Бушененом и лордом (Альфредом) Милнером (Круглого Стола)... В частных беседах мне сказали, что лорд Милнер вложил в русскую революцию более 21 миллиона рублей» (Arsene De Goulevitch, Czarism and the Revolution, Omni Publications, Hawthorne, California, 1962).

Уильям Бойс Томпсон, директор нью-йоркского отделения Федерального резервного банка, владелец большого количества акций Чейз банка, управляемого Рокфеллерами, финансовый компаньон Гугенгеймов и Морганов, вложил в революцию большевиков миллион долларов с целью пропаганды (В биографии Германа Хейгдорна «Магнат: Уильям Бойс Томпсон и его время (1869-1930)» приводится репродукция телеграммы от Дж. П. Моргана (Нью-Йорк) У. Б. Томпсону по адресу: «Американский красный крест, отель „Европа", Петроград». На телеграмме стоит штемпель с датой, согласно которому она была получена в Петрограде 8 декабря 1917 года. Телеграмма гласит: «Нью-Йорк Y757/5 24W5 Nil – Ваша вторая телеграмма получена. Как и было велено, заплатили в Национальный городской банк один миллион долларов. – Морган». Цит. по: Wall Street and the Bolshevik Revolution, Chapter 4)

Еще пять миллионов золотом добавила Германия, обеспечив также безопасную их переправку в военное время в Россию. Банковский магнат Яков Шифф, по воспоминаниям его внука Джона, вложил в окончательную победу большевизма в России еще 20 млн долларов (Колонка Никкербокера в New York Journal American, February 3, 1949)

Эти деньги были помещены на счет в Варбурговском банке, а потом переведены в «Ния Банкен» в Стокгольме, где их получил Ленин.

Троцкий, прибывший из Нью-Йорка по американскому паспорту, позже присоединился к нему в Петрограде.

Шифф не просто был за большевиков – он хотел разрушить Российскую империю. В Журнале еврейской общины Нью-Йорка за 1917-1918 гг. подтверждается, что фирма Шиффа Kuhn-Loeb & Со «огромными кредитами оказала поддержку японцам в их войне с Россией в 1900-1905 гг., обеспечив им победу над русскими». Отчет также говорит, что «м-р Шифф обеспечивает финансовую помощь врагам самодержавной России, используя свое влияние в финансовых кругах, чтобы держать ее подальше от американского денежного рынка» (Стр. 1018-1019).

Кроме того, Государственный департамент США опубликовал трехтомный отчет об установлении в России коммунизма, «Сборник документов о международных отношениях Соединенных Штатов Америки на 1918 год», в котором подробно излагается информация, полученная из отчетов разведслужб и перехваченных писем, о том, как немецкие банки под влиянием банковского магната Макса Варбурга создали систему рассредоточения больших платежей – передачи их в руки Ленина, Троцкого и других, кто участвовал в свержении царя. Был основан синдикат, с тем чтобы «...между финскими и американскими банками установились очень близкие и совершенно секретные отношения». Помимо этого, были созданы банкирские дома в Стокгольме и Копенгагене, которые стали посредниками между финансовой аристократией Запада и российскими революционерами (Из отчета, опубликованного в 1931 году. Том. 1, стр. 371-376. Этот отчет Государственного департамента США был составлен через несколько лет, во времена Гувера, когда революция большевиков стала уже свершившимся фактом. Впоследствии он пропал из поля зрения исследователей и политиков, но некоторые, самые выдающиеся места были воспроизведены в работе Элизабет Диллинг «Иудаизм и его влияние в наши дни»

Очевидно, если эти люди вкладывали в революцию деньги, они не испытывали страха перед международным коммунизмом, смертельным врагом капиталистов. Единственный логический вывод, который можно из этого сделать: раз уж они так хотели и даже стремились сотрудничать с большевиками, значит, они управляли ими. На самом деле Ленин понимал, что ничего не контролирует. Он писал: «Государство не функционирует так, как нам это надо. А как же? Машина не слушается. Человек за рулем и как будто ведет ее, но машина не едет куда нужно. Другие силы управляют ею».

А кто же тогда на самом деле управлял машиной? Профессор Саттон пишет:

Гигантский российский рынок надлежало захватить и превратить в техническую колонию, которая будет эксплуатироваться немногими мощными американскими финансистами и подконтрольными им корпорациями. То, чего Комиссия по торговле между штатами и Федеральная комиссия по торговле, всецело находящиеся в руках американских промышленников, смогли достигнуть для них у себя в стране, того же может достичь для них за границей правительство планового социализма, с учетом надлежащей поддержки и стимулов от Уоллстрита и Вашингтона.

В заключение, пусть это объяснение кажется слишком радикальным, вспомним, что именно Троцкий брал царских генералов в Красную армию, чтобы укрепить ее, именно Троцкий призывал американских официальных лиц контролировать революционную Россию и выступать в интересах Советов, именно Троцкий подавил сначала свободомыслящий элемент в российской революции, а затем рабочих и крестьян... Другими словами, мы предполагаем, что большевистская революция была союзом политиков: политиков-революционеров и политиков-финансистов....

Теперь у читателей должен возникнуть вопрос: не были ли эти банкиры тайными большевиками? Конечно нет. Финансисты не имели идеологии. Было бы большой ошибкой предполагать, что помощь большевикам была идеологически мотивирована в любом узком смысле. Финансисты имели один мотив – власть – и поэтому помогали любому политическому инструменту, который обеспечил бы им доступ к власти.

Итак, вот искомое объяснение, которое соответствует нашим доказательствам. Эта кучка банкиров и торговцев акциями не была ни большевистской, ни коммунистической, ни социалистической, ни демократической, ни даже американской. Превыше всего эти люди желали рынков, то есть подневольных международных рынков и своей монополии на мировом рынке как конечной цели. Они желали рынков, которые могли бы эксплуатировать монопольно, не боясь конкуренции со стороны русских, немцев или кого-то еще, в том числе и американских бизнесменов за пределами их избранного круга. Эта замкнутая группа была аполитичной и аморальной. В 1917 году она имела прямую цель – захватить русский рынок; и все это представлялось под интеллектуальным прикрытием некоей лиги для установления мира (Энтони Саттон, Уолл-стрит и большевистская революция, М.: «Русская идея», 1998. 1-е изд.; 2005. 2-е изд., Глава 9) (Курсив оригинала.)

Советский Союз был мечтой бизнесмена: на всю страну монополия одного-единственного агента – советского правительства. Практически сразу же (к 1919 году) дела пошли: 10 млн долларов за продовольствие, 4,5 млн – за типографии, 3 млн – за станки, 3 млн – за одежду и еще 3 млн – за обувь. Остальные контракты в сумме насчитывали 1,5 млн долларов (U. S., Senate, Russian Propaganda, hearings before a subcommittee of the Committee on Foreign Relations, 66th Congress, 2d session, 1920, p. 71. Цит. по Antony Sutton Capitalists and Bolsheviks, Chapter 9).

Основные выплаты за политическую и финансовую поддержку начались в 1923 году, когда советское правительство учредило первый международный банк, Рускомбанк, чтобы облегчить торговлю между Россией и Европой и Россией и США, т. е. позволить английским и американским фирмам продавать свои товары на громадном российском рынке. Номинальным главой банка стал Олаф Ашберг, компаньон Дж. П. Моргана, основным же источником капитала были три миллиона фунтов от британского правительства – огромнейших размеров начальная инвестиция в банк. Директором Рускомбанка стал вице-президент Страхового фонда Дж. П. Моргана Макс Мэй. И Рускомбанк тут же назначил Страховой фонд своим представителем в США. Chase National Bank Рокфеллера (впоследствии Chase Manhattan Bank) в 1922 году помог учредить Русско-американскую торговую палату, первым президентом которой стал Рив Шлей, вице-президент Chase. В 1925 году тот же Chase разработал программу по финансированию экспорта сырья из России в США, a Chase National and Equitable Trust Co стал главной силой в кредитной политике Советского Союза (Antony Sutton, Wall Sreet and the Bolshevik Revolution, Chapter 4).

Недавно в частной коллекции бывшего дипломата и постоянного члена Бильдербергского клуба Джорджа МакГи были обнаружены документы, из которых следует, что в 1970 году Римский клуб намеревался  использовать идею глобальной матрицы (G-Matrix), для того чтобы навязать людям образ мышления, в котором вопросы защиты окружающей среды и необходимости регулирования численности мирового населения воспринимались бы всеми в качестве основных общечеловеческих ценностей.

Автор обнаруженного документа – итальянец, основатель Римского клуба Аурелио Печчеи. В этом документе он пишет, что выводы клуба «в значительной степени основаны на использовании глобальной матрицы управления». Далее он пишет, что выводы такого неизвестного людям клуба, как наш (в том числе, вывод о необходимости сокращения населения планеты) могут быть восприняты людьми только в ходе повторяющего, глобального и существенного воздействия. С помощью такого процесса человечество «постепенно сможет достичь согласия в отношении соответствующей ценностной базы и избежать мрачной перспективы будущего».

«Разработки Римского клуба основаны на использовании глобальной матрицы. Необходимо приступить к обсуждению конкретных шагов для построения и применения данной матрицы».

В документе также говорится, что клуб старался, чтобы все слои общества приняли и согласились с выводами, опубликованным в его докладе в начале 70-х годов.

«Необходимо отметить <…>, что подобное принятие и согласие является «отправным пунктом» для дальнейшей эволюции проекта Римского клуба», — написал Аурелио в 1970 году.

«Это будет лишь примерной ценностной базой. Её универсальность, надёжность и обоснованность зависят от оценки участников опроса по методу Дельфи. Тем не менее, это будет попытка тщательно и профессионально описать «Проблемы человечества». Чем больше групп приложат усилия для решения подобных интеллектуальных задач, тем бльшую значимость приобретёт диалог по вопросам глобальных проблем человечества».

«Проблемы человечества» согласно докладу включают в себя «постоянно растущий культурный, экономический и технологический разрыв между нациями, зловещий рост населения в ограниченном пространстве планеты, явление молодёжного бунта, возможность пересечь порог, за которым станет возможно манипулировать генетическим материалом человека».

Модели и системы, используемые Римским клубом для предсказания хода будущих событий, были также использованы и Китаем для установления жестокой политики одного ребёнка. В 1978 году группа китайских учёных посетила ряд научных конференций в Европе и с готовностью взяла на вооружение идеи Римского клуба. Среди членов этой делегации был человек, которому приписывают внедрение той самой политики одного ребёнка, из-за которой народ Китая страдал на протяжении последних десятилетий.

Старший сотрудник Центра политики безопасности США Роберт Зубрин в своей статье в Вашингтон Пост подтверждает, что политика одного ребёнка в Китае является воплощением одной из идей Римского клуба:

«В июне 1978 года ответственный за разработку систем контроля для управляемых китайских ракет Сонг Жиан ездил в Хельсинки на международную конференцию по вопросам теории системы контроля и дизайна. Находясь в Финляндии, он получил копии доклада Римского клуба «Пределы роста: проект по выживанию», который пропагандирует теорию Томаса Мальтуса. Он также познакомился с некими европейцами, которые всячески поддерживали используемые в отчёте методы компьютерного анализа для предсказания и моделирования будущего человечества», — пишет Зубрин.

В качестве иллюстрации того, как развивалась модель глобальной  матрицы, хорошо подходит доклад Римскому клубу «Первая глобальная революция», опубликованный в 1991 году. Доклад содержит описание того, как был выдуман некий общий знаменатель, общая цель, вокруг которой мог бы сплотиться весь мир.

«В поисках нового врага, который объединил бы нас, нам пришла в голову мысль, что на эту роль подойдут идеи загрязнения, угрозы глобального потепления, нехватки питьевой воды, засухи и прочего. Все эти опасности являются результатом деятельности человека. Преодолеть их можно, только изменив отношение и поведение людей. Поэтому настоящий враг – это само человечество», — говорится в докладе.

Идея глобальной матрицы навязанного согласия является примером того, насколько глубоко обман сумел обосноваться в наших умах, что ещё несколько лет назад никто даже не задавался вопросом о его обоснованности.  http://mixednews.ru/archives/38357  

Источник перевода: http://explosivereports.com/2013/06/19/club-of-rome-founder-proposed-global-matrix-of-manufactured-consent/

Сам документ смотреть здесь: http://www.google.nl/search?tbm=bks&hl=nl&q=The+First+Global+Revolution%3A+A+Report+to+the+Club+of+Rome&btnG=

Зерно было не только одним из жизненно важных экономических ресурсов Советского Союза – оно было связующим звеном между городами и деревней, где проживало свыше 80 % населения. Нэп призван был улучшить благосостояние крестьян до такой степени, чтобы в их среде мог появиться внутренний рынок сбыта для промышленных изделий индустриального сектора. Но в то же время советское правительство хотело обеспечить чистую прибыль для развития и расширения индустрии, назначив цены на промышленные товары выше, чем на зерно.

Но этот план был чреват проблемами идеологического характера, поскольку сама идея развитого крестьянства была своего рода оксюмороном для советской власти, ожидавшей, что с развитием современного индустриального общества крестьянство как класс исчезнет само собой. Хуже всего то, что коммунисты смотрели на крестьянство с неким культурным презрением, приписывая ему более низкий социальный статус.

По мере того как разрастались планы индустриализации, появилась потребность увеличить и экспорт зерна. Система распределения и снабжения в 1927 году начала давать сбои. Причиной тому была засуха и то, что крестьяне предпочитали придерживать зерно в ожидании зимнего и весеннего роста цен. Сталин же не хотел ждать и потребовал провести насильственное изъятие зерна, а также «излишних» денежных ресурсов. Село стало новым местом боевых действий, в которых запасы зерна стали «крепостями, которые нужно взять любой ценой». Коммунисты приготовились к войне нового типа – на сей раз за местные объекты и с местными же врагами. Главной задачей, по словам Сталина, было «ударить по спекулянтам и кулакам», а также по всем чиновникам низшего ранга, которые «потворствуют спекуляции, содействуют ей» (The War Against the Peasantry, 1927-1930 The Tragedy of the Soviet Countryside, edited by Lynne Viola, et. al, Yale University Press, New Haven, CT, 2005, p. 58).

Вот что пишут по этому поводу российские ученые:

Дилемма, с которой столкнулась советская власть, не была для российской экономики чем-то новым.

Варианты казались совершенно взаимоисключающими: либо власть позволит крестьянству процветать и постепенно, через сбалансированный рост и социальную стабильность, накопит средства, необходимые для индустриализации, либо же, рискуя вызвать народное недовольство, попробует «выжать» из крестьянства всё, обложив его непомерными налогами, придерживая низкие цены на сельскохозяйственную продукцию, увеличив экспорт зерна и быстро скопив таким образом капитал, стремительно начнет принудительную индустриализацию. И в том и в другом случае крестьянство воспринималось главным образом как экономический ресурс, по существу, оно было едва ли чем-то большим, нежели своего рода внутренняя колония. А факторы, которые определяли такой подход, были чаще политические, нежели экономические.

Первый вариант меньше устраивал существующий режим с его революционными замыслами преобразования российского общества. Вопрос о темпах индустриализации стал для властей важной и спорной проблемой. В первые годы нэпа Л. Д. Троцкий и левая оппозиция ратовали за дальнейший рост объемов индустрии. В середине 1920-х гг. Е. А. Преображенский, теоретик левой оппозиции, утверждал, что условия торговли следует еще больше обернуть против крестьян, что с них, дабы ускорить накопление капитала и индустриализацию, нужно собирать «дань». Нимало не смущаясь, со всей серьезностью он, перефразировав название столь ненавидимого Марксом «примитивного капиталистического накопления», окрестил этот процесс «примитивным социалистическим накоплением» в интересах Советской власти (Ibid., р. 13-14).

В ноябре 1927 года Иосиф Сталин начал свою «революцию сверху», идеалистически поставив перед советской внутренней политикой две невыполнимые задачи: быструю индустриализацию (330 %-й рост тяжелой промышленности) и коллективизацию сельского хозяйства. Эти задачи были призваны стереть всякие следы капитализма, которые появились в экономике во времена ленинского нэпа, а также по возможности быстро, не думая о цене, превратить Советский Союз в индустриальное и полностью социалистическое государство. Была объявлена первая пятилетка, которая должна была превратить хутора и маленькие частные хозяйства советского сельскохозяйственного сектора в систему больших государственных колхозов. Правительство было уверено, что коллективизация увеличит выпуск сельскохозяйственной продукции и обеспечит зерном постоянно растущую армию городских рабочих. Также предполагалось, что земля у крестьян во время коллективизации будет отнята (насильно) и крестьяне станут работать на государство – либо в колхозах, либо на заводах, в городах.

Реакция крестьян на эти крутые перемены была почти такой же, как в Европе, в XV-XVII вв. Противясь коллективизации, они совершали диверсии, жгли хлеб, резали скот. Они разрушали дома и совершали нападения на официальных лиц и членов колхозов. Исаак Мазепа, бывший премьер-министр Украинской национальной республики (1919-1920), гордился тем, что в 1930-1932 гг. украинским крестьянам удалось отстоять свои политические права, саботируя сельскохозяйственные работы.

Поначалу были беспорядки в колхозах, даже убивали коммунистов и их агентов. Но потом склонились к пассивному сопротивлению, цель которого была систематически срывать планы большевиков по посеву и сбору урожая... Катастрофа 1932 года стала для Советской Украины тяжелейшим ударом со времен голода 1921-1922 годов. Осенняя и весенняя посевные провалились. Незасеянными оставались огромные участки, вдобавок, когда убирали хлеб... во многих местах, особенно на юге, 20,40 и даже 50 % оставалось на полях. Его или вовсе не убирали, или губили при обмолоте.

Советское правительство очень резко и грубо отреагировало на подобные выступления, прекратив поставки продуктов питания и других товаров первой необходимости (например, соли) в те области, где имело место сопротивление коллективизации, особенно на Украину. Сотни тысяч не согласных с коллективизацией были расстреляны или направлены в трудовые лагеря. Крестьянские семьи насильно переправлялись в Сибирь и Казахстан, в особые поселения, и десятки тысяч человек погибли в дороге по пути туда.

В 1932 году Сталин еще больше повысил квоты на зерно для Украины (на 44 %), что, по сути, было для нее смертным приговором. По советским законам все зерно, прежде чем быть распределено между членами колхоза, сначала должно было быть приведено к уровню квоты, установленной правительством. При помощи регулярных войск и тайной полиции советская власть вела беспощадную войну против тех, кто отказывался сдавать свое зерно. Изымалось насильно даже зерно, предназначенное для посева. Любого мужчину, или женщину, или ребенка, пойманных при попытке унести из колхоза хотя бы горсть зерна, ожидал расстрел или ссылка. Времена были настолько тяжелые, что тех, кто не голодал, подозревали в том, что они припрятали зерно. Во время украинского голодомора от истощения погибло от шести до семи миллионов человек.

По приблизительным оценкам, число погибших в Советском Союзе от голода или болезней, непосредственной причиной которых послужила коллективизация, составило многие миллионы. По официальной статистике, около 24 млн крестьян покинуло сельскую местность, и из них только 12,6 млн подались в города, на работу. Подтекст здесь таков, что количество жертв сталинской коллективизации составило порядка 12 млн человек. Огромные потери понесла Украина, которая была самой плодородной областью Советского Союза. Чтобы подавить остатки национального самосознания, голод сопровождался «чисткой рядов» украинской интеллигенции и даже Коммунистической партии Украины. Голод сломил решимость украинских крестьян противиться коллективизации и травмировал целый народ как в политическом, так и в общественном и психологическом отношении.

Украинский историк Валентин Мороз, рассказывая о том, насколько тесно был связан голод с изменением традиционной культуры, писал: «Украинская деревня долгое время считалась оплотом народных традиций. Большевики хотели нанести по ней смертельный удар, поскольку деревня была источником жизни для живого народного духа» (The Journal of Historical Review, Summer 1986 (Vol. 6, No. 2), pp. 207-220).

Один из приближенных Сталина высказал мнение коммунистов: голод на Украине был серьезным успехом. Крестьяне, по его словам, «теперь поняли, кто здесь хозяева. Это стоило миллионов жизней, но колхозы стоят» (Текст этой речи в электронном виде находится на сайте Библиотеки Конгресса в разделе «Рассекреченные документы из русских архивов» ("Revelations from the Russian Archives").

До боли напоминает слова Майкла Лидена, правда?

В своей речи в Палате Общин 5 ноября 1919 года Уинстон Черчилль сказал:

.. .Ленина послали в Россию... С тем же успехом вы могли послать ампулу с возбудителями тифа или холеры, чтобы их выпустили в систему водоснабжения большого города. Это сработало с убийственной неизбежностью. Стоило Ленину приехать, и он тут же начал манить пальцем тут и там, чтобы запутать людей, сидящих в безопасных убежищах в Нью-Йорке, Глазго, Берне и других странах, и он созвал главных духов грозной секты, самой грозной секты в мире... Окружив себя этими духами, он с демонической ловкостью взялся за работу, чтобы разорвать на куски все организации, от которых зависело русское государство.

Экономика в гуне невежества извлекает энергию и прибыль любой ценой. Если говорить о России – консолидация бизнеса и попытки заставить людей направить свою производственную энергию на служение господину обошлись в миллионы человеческих жизней. С 1930 по 1950 гг. более 20 млн русских погибло в исправительно-трудовых колониях, Хрущев лично руководил истреблением 10 000 украинских граждан в Виннице. Точное количество погибших неизвестно, но оно никак не меньше 20 млн Это и жертвы насильственной коллективизации, и жертвы голода, крупных чисток, высылки, изгнания, казней и массовых смертей в ГУЛАГе. Александр Солженицын называет цифру в 66 млн.

Нет особой разницы, работает человек на хозяина-капиталиста или на хозяина-коммуниста. И те и другие оперируют экономикой невежества, прибегая к жестокости, принуждению, насилию и угрозам жизни. И в том, и в другом случае горстка людей посягает на труд миллионов, чтобы заработать на этом побольше денег для себя. Так что разницы между коммунистами и капиталистами нет.

Закономерен вопрос: как случилось, что международный коммунистический эксперимент, упражнение в эксплуатации (а это тама-гуна), завершился мирно, без насильственного переворота, которого, казалось бы, следовало ожидать, учитывая свойства тамаса? Мое скромное мнение на этот счет таково. Этот 70-летний эксперимент по сопоставлению капиталистической и коммунистической модели хозяйствования показал, что из людей можно выжать гораздо больше, когда они считают себя свободными и могут беспрепятственно наслаждаться. Чтобы купить какой-нибудь хлам, ненужный и абсолютно бесполезный, увеличив тем самым свое мелочное чувство «я и мое», они готовы вкалывать как ослы. И на этом наживаются богатые. Зачем, черт возьми, втравливать народ в разрушительные войны, если вы и без того управляете землей и людьми? История показывает, что большинство войн за последние две тысячи лет разгорались для того, чтобы решить – кому эксплуатировать землю и людей (См. J. W. Smith, Why?, доступна на сайте http://ied.com. Также см. фильм Билла Стилла «Повелители денег»).

Но если вы и так ими управляете, зачем тогда воевать? Тем не менее, скольких усилий стоило объяснить «идеологический сдвиг» миллионам советских граждан, которые верили в коммунистическую идеологию, а теперь преданы своими же лидерами. Если вся коммунистическая риторика была правдива, почему же русские так и не увидели якобы принадлежавших народу денег советского государства, когда империя была приватизирована? А потому что все это время деньги доставались лишь маленькой части этого народа. Когда же коммунизм пал, тем, кто стоял у власти, было позволено, с небольшими перестановками, и дальше повелевать. «Государства», ради которого надо было работать, нет. Государства – это вообще фикция. В случае с Советами под именем «государства» действовали руководители коммунистической партии. Внешне мало что изменилось.

Жители бывшего Советского Союза теперь играют в новую игру – они пытаются наверстать упущенное и ухватить как можно больше «вкусностей», которые импортируются в их страну со всего света. В России тысячи магазинов – чего при коммунистах не было, – зазывающих клиентов «купить прямо сейчас». Легко взять вещи в кредит, без первоначального взноса и с нулевым процентом. И это работает. Люди заполняют магазины и подобно жителям других стран быстро американизируются. Но и платить за это приходится. Во время моих поездок по России я спрашивал людей, приходится ли им теперь, при капитализме, работать больше, чем при коммунизме, и ответом всегда было уверенное и неизменное «да».

Многие с ужасом понимают, что стоит за этой игрой. Они осознали, что раньше их эксплуатировали во имя коммунизма, а теперь эксплуатируют во имя капитализма. Между тем и другим разницы – ни на грош. И то и другое – экономика в невежестве.