Еще пятнадцать минут назад мы изнывали от жары, обмахивались платками, и вспоминали о кондиционерах, не смотря на ветерок с моря, а теперь с каждым поворотом серпантина горной дороги температура падает на полградуса. И вначале это воспринимается как долго ожидаемое облегчение, но позже холод уже не радует. Всегда у нас так – чего-то не хватает, получаем это, и тут же начинаем жалеть о времени, когда нам этого не хватало.
Петляя как заяц, и вдребезги разбивая ходовую машины на каменистой дороге, мы пробираемся сквозь горный лес. Исполинские деревья уходят к небу, закрывая солнце, от чего внизу постоянный полумрак. Слева, то отвесно поднимаются скалы, то появляется пологий склон поросший кустарником вперемешку с «исполинами», а справа… Человеку чувствительному к высоте лучше не смотреть. Практически у самой кромки дороги земля уходит вниз, и поневоле задерживаешь на этом взгляд, пока не начинает кружиться голова от жуткого предчувствия чего-то страшного. И не выдерживая этого, отводишь взгляд в сторону.
Один раз проезжаем мимо места, где свирепствовало удивительное природное явление – некое подобие маленького урагана, который неожиданно опускается на землю, обрушиваясь на нее всей своей безумной мощью разрушая все на своем пути, а потом также быстро исчезающем в никуда. Вырванные с корнем деревья, перекрученные, и сломанные как спички стволы лежат на земле, верхушками указывая направление, в котором дул ветер. И все это на площади 60 на 100 метров. А вот уже и вершина, и стоя на ней, ежась от прохладного воздуха, с удивлением смотришь вокруг. Внизу суета городов, неразрешенные проблемы. А тут тишина, покой. Склоны укрыты зеленым ковром, который издали, кажется мягким и податливым, но это впечатление обманчиво. Чем выше, тем беднее растительность, тем менее яркие цвета, поражающие своим аскетизмом. Вдали виднеются крымские водохранилища, неправильными кляксами нарушающие зеленую гармонию лесов.
Как назло, нет времени любоваться просторами, его всегда катастрофически не хватает, даже тут. И уже надо спускаться под землю, уже ждет проводник. Нам предстоит спуститься на глубину 125 метров, в пещеру открытую в 1927 году Симферопольскими спелеологами. Площадь пещеры 12000 квадратных метров, объем 80000 метров кубических.
Вход в пещеру оборудован на месте древнего источника. Перед нами, прорубленные в породе ступени, круто спускающие вниз на глубину. Температура резко падает. Тут она всего три градуса. Внешний мир как будто отсекается невидимой дверью. Пространство меняется, даже воздух становится другим. И мы уже во власти этих метаморфоз. Окружение гротескно. Нет прямых линий, все плавно перетекает из одной формы в другую. Огромные наплывы сменяются башнями сталагмитов, к которым с потолка тянуться сталактиты со скоростью миллиметр в десятилетие. И в далеком будущем они обязательно сойдутся в тесном объятии, чтобы не расстаться уже никогда.
В 80-х годах была открыта галерея, принесшая пещере мировую известность, покрытая кальцитовыми кристаллами – «пещерными цветами», причудливо сверкающие в свете фонарей. Сейчас она запечатана. Тут создан заповедник, что бы пыль приносимая туристами, не уничтожила эту красоту. Там же, где доступ открыт, воздействие приносимой пыли и воздуха, выдыхаемого человеком, видны всюду. На стенах имеются черные наплывы, которые можно принять за плесень, но это всего лишь обычная пыль.
Кое-где проходы достаточно узкие. Приходится протискиваться, но усилия стоят того. Мы входим в зал заваленный обломками камней, когда-то давно обрушившихся с потолка. Зал на первый взгляд кажется маленьким, но это не так. В действительности он имеет размеры в высоту 60 метров, в ширину 45 и в глубину около 200 метров. Под землей пространство воспринимается по-другому. Тут вообще все воспринимается по-другому. Известен случай, когда группа ученых проводила исследования и добровольно прожила длительное время в пещере не поднимаясь на поверхность. К концу срока пребывания под землей они перешли на 48 часовый цикл жизни – сутки растянулись. Что уж тут говорить про пространство, если и время здесь не властно над нами.Снова узкие лазы, ступени, коридоры, спуски и подъемы. Ярких цветов тут нет. Все в желто-коричневых тонах.
Еще один зал. Тут немного светлее – сверху льется солнечный свет. Пару веков назад в результате землетрясения откололся огромный кусок породы (он и сейчас лежит в этом зале), открыв тем самым проход в пещеру. Через этот провал сюда попадали редкие животные, тут они и оставались навсегда. Прямо напротив меня лежат останки мамонтенка, нашедшего себе последнее пристанище в темных кастровых пещерах. Это сейчас мы смотрим без дрожи на светлое пятно в потолке, а ведь каким должен был быть тоскливым взгляд этого мамонтенка, когда он последний раз в своей жизни провожал лучи уходящего солнца.
Идем дальше. Сырость, падающие капли монотонно, микрон за микроном наращивающие гигантские наросты. Впереди «колодец желаний» глубиной три метра. Это его так назвали туристы. Вряд ли он исполняет сокровенные мечты, но людям нужно верить в сказку. Об этом свидетельствуют россыпи мелочи вокруг колодца, оставленные на счастье. И я не обращаю внимания на то, что вода в колодце мутная, хотя я всегда представлял себе, что в пещерах она должна быть кристально чистой, и рука сама тянется в карман и швыряет в воду монетку. Суеверия жили, живут и будут жить в нас.
Вдали слышится органная музыка. Удивительное сочетание – пещера и орган. Происходящее обладает свойствами чего-то нереального, воздушного. Большое становится маленьким, маленькое наоборот вырастает в размерах. И я просто стою на месте и всем телом впитываю звуки многократно отраженные от стен, усиленные резонансом. Звук органа провожает нас на пути к поверхности.И вот над нами небо. Мы наверху. Я подхожу к провалу, куда когда-то провалился детеныш мамонта, пытаюсь заглянуть в него в глубину пещеры, но там только мрак, хотя снизу он выглядел как окно в мир, к свету.
Справочные материалы взяты с сайтов: www.allcrimea.ru/speleo; www.ccssu.crimea.ru
Особая благодарность моей Любимой, которая вытащила меня из-за рабочего стола и показала, что в мире есть красивые и удивительные места.
В горном массиве Чатыр-Даг, через многочисленные трещины вода проникала 
