Украинский националист Иосиф Сталин
- 28.05.11, 07:34
Не везет в последнее время единственному в Украине памятнику «вождю всех времен и народов», установленному в Запорожье перед обкомом Компартии. То голову ему пытаются отпилить, то взрывают... Но когда я узнал, что ответственность за эти деяния взяли на себя всеукраинское движение «Тризуб» имени Степана Бандеры и некий «Рух Першого Січня», то испытал недоумение, граничащее с замешательством. Как украинские националисты могли такое учудить? Собственноручно посягнуть на самое святое для себя! Или они историю не учили, или вообще в школу не ходили? Как там у них с националистической политико-воспитательной работой дело обстоит? Помнится, в советские времена каждый понедельник в школе начинался с политинформации, на которой ответственные читали заметки из газет. Проводились такие мероприятия и в Советской армии. Проведем такую политинформацию и для украинских националистов, уж коль их отцы-командиры это сделать не удосужились. Еще в 1921 году на Х съезде РКП(б) Сталин заявил: «...Недавно еще говорилось, что украинская республика и украинская национальность – выдумка немцев. Между тем ясно, что украинская национальность существует, и развитие ее культуры составляет обязанность коммунистов. Нельзя идти против истории. Ясно, что если в городах Украины до сих пор еще преобладают русские элементы, то с течением времени эти города будут неизбежно украинизированы». Сказано – сделано. На прошедшем в 1923 году XII съезде ВКП(б) с подачи того же Сталина, действовавшего в соответствии с ленинскими идеями, которые «несознательная» Инесса Арманд назвала бредовыми, было принято решение провести политическую кампанию по «коренизации», то есть по замене русского языка на местные национальные языки в администрации, образовании и культуре. В Украине, а также на Кубани, в Ставропольском крае, части Северного Кавказа, Курской и Воронежской областях такая коренизация совершенно официально была названа украинизацией. 
На самом деле никакой непроходимой пропасти между коммунистами и украинскими националистами никогда не существовало. Единственное, что требовалось от последних – это не занимать антисоветскую позицию. Те из них, кто, как говорится, не посягал, делали головокружительную карьеру в советском госаппарате, специализируясь преимущественно именно на украинизации. Больше-то они ничего не умели. Поставщиком кадров для этого стала входившая на тот момент в состав Польши Восточная Галиция. В одном из своих писем обласканный советской властью один из родоначальников жанра «украинской альтернативной истории» М. С. Грушевский писал, что «в УССР из Галиции переехало около 50 тысяч человек с женами и семьями, молодые люди, мужчины. Много галичан работает в аппарате Наркомпроса Украины. В Укрнауке работали М .И. Яворский, К. И. Коник, М. Л. Баран; учеными секретарями Наркомпроса были А. И. Бадан-Яворенко, а затем Зозуляк; личным секретарем Скрыпника был галичанин Н. В. Ерстенюк».
В рядах таких переселенцев было и около 400 офицеров Галицкой армии, разгромленной поляками, во главе с Г. Коссаком – дядей Зенона Коссака, ставшего автором 44-х правил жизни украинского националиста.
Население Советской Украины, а особенно Кубани, энтузиазма по поводу такой «заботы» партии и правительства почему-то не испытывало. Вот что писал один из таких переселенцев: «Мое несчастье в том, что я – галичанин. Тут галичан никто не любит. Старшая русская публика относится к ним враждебно как к большевистскому орудию украинизации (вечные разговоры о «галицийской мове»). Старшие местные украинцы относятся еще хуже, считая галичан «предателями» и «большевистскими наймитами».
Интересны слова Антона Макаренко из «Педагогической поэмы», относящиеся к 1926 году (когда колония находилась в Куряжском монастыре под Харьковом), об одном из воспитанников, его тезке: «По своему развитию Антон стоял гораздо выше многих колонистов, говорил правильным городским языком, только для фасона вставлял украинизмы». В малоросских, а особенно новоросских городах тогда действительно разговаривали преимущественно по-русски, в еще не ставшей советской Западной Украине городским языком был польский.
Действия власти вызывали пассивное сопротивление у населения. Ведущий филолог украинского зарубежья Юрий Шевелев замечал, что«элемент принудительности и искусственности возбуждал чувство враждебности к украинскому языку». Он также говорил о том, что«украинизацию проводили (а возможно, запланировали) как фронтальное наступление против языка, культуры, привычек и обычаев города». Сопротивление выражалось в уклонении от украинизации и саботировании ее. Наиболее популярным в эти годы выражением было: «Извините, вы это серьезно или по-украински?».
Тем не менее, по словам одного из ее апологетов Николая Скрыпника, «украинизация проводилась и будет проводиться самыми решительными мерами... Тот, кто это не понимает или не хочет понимать, не может не рассматриваться правительством как контрреволюционер и сознательный либо несознательный враг советской власти».
В результате уже в 1926 году делопроизводство было на 65 % переведено на украинский язык, на украинском издавалось 60 % периодики. Количество украинцев среди служащих государственного аппарата с 1923 по1927 гг. возросло с 35 до 54 %. Впрочем, в украинцы автоматически попали все, кто считал себя малороссами. Доля такой «коренной национальности» среди членов КП(б)У (той самой партии, которую сейчас обвиняют в геноциде украинского народа) в то же время увеличилась с 23 до 52 %! В 1933 году, как раз в разгар Голодомора, среди членов Компартии было 60 % украинцев и лишь 23 % русских.
В 1929 году в УССР уже действовало 80 % школ, свыше 60 % техникумов и 30 % институтов с украинским языком обучения. Расширялась сеть украиноязычной прессы и издательств: свыше половины книг, газет и журналов начали издаваться на украинском языке. В 1930 году в Украине 68,8 % газет выпускались советскими органами на украинском языке, в 1932 году их было уже 87,5 %. В 1925-26 гг. 45,8 % книг, издаваемых коммунистами в Украине, печатались по-украински, к 1932 году эта цифра составила 76,9 %! Впрочем, рынка сбыта для них не было, рост и распределение тиражей были сугубо партийным делом и не диктовались спросом. В русскоязычных регионах Украины, как и сейчас, украинизация встречала сопротивление людей, отказывавшихся покупать литературу на украинском.
Для примера возьмем русскоязычный Донбасс, который безуспешно пытались украинизировать особенно ударными темпами. Вот цитата из решения 4-го пленума Донецкого обкома КП(б)У: «Строго соблюдать украинизацию советских органов, решительно борясь со всякими попытками врагов ослабить украинизацию». Решение принято в октябре 1934 года. За полгода до этого, в апреле, тот же обком принял волевое решение «О языке городских и районных газет Донбасса». Во исполнение решений партии об украинизации дончане постановили полностью перевести на украинский язык 23 из 36 местных газет, еще 8 должны были печатать как минимум две трети информации по-украински, 3 – на греко-эллинском и лишь две газеты в области решено было оставить на русском языке. До революции в Донбассе было 7 украинских школ. В 1923 году Наркомпрос Украины приказал в течение трех лет украинизировать 680 школ региона.
Но пик украинизации образования здесь пришелся именно на 1932-33 гг. На 1 декабря 1932 года из 2239 школ Донбасса 1760 (или 78,6 %) были украинскими, еще 207 (9,2 %) – смешанными русско-украинскими. К 1933 году закрылись последние русскоязычные педагогические техникумы. В 1932-33 учебном году в русскоязычной Макеевке не осталось ни одного русскоязычного класса в начальной школе, что вызвало бурные протесты родителей.
Вот крайне интересные документы, рожденные в Луганском окрисполкоме:«Подтвердить, что на службу можно принимать только лиц, владеющих украинским языком, а не владеющих можно принимать только по согласованию с Окружной комиссией по украинизации», «Подтвердить сотрудникам, что неаккуратное посещение курсов и нежелание изучать украинский язык влечет за собой их увольнение со службы». В июле 1930 года было принято решение «привлекать к уголовной ответственности руководителей организаций, формально относящихся к украинизации, не нашедших способов украинизировать подчиненных, нарушающих действующее законодательство в деле украинизации». В Одессе, где учащиеся-украинцы составляли менее трети, были украинизированы все школы. В 1930 году в Украине оставалось только 3 большие русскоязычные газеты.
Вот еще один примечательный эпизод. Директор Украинского института лингвистического просвещения в Киеве И. М. Сияк (галичанин по происхождению) запрещал говорить в институте на русском языке. Над студентом Ивановым, продолжавшим говорить по-русски, по инициативе директора был проведен общественно-показательный суд, после чего студента исключили из института. При этом Сияк руководствовался благими целями развития украинской культуры, и исключение было целиком оправдано. На стороне студента Иванова выступил сам Максим Горький. Вот отрывок из письма Горького украинскому писателю А. Слесаренко: «Уважаемый Алексей Макарович! Я категорически против сокращения повести «Мать». Мне кажется, что и перевод этой повести на украинское наречие тоже не нужен. Меня очень удивляет тот факт, что люди, ставя перед собой одну и ту же цель, не только утверждают различие наречий – стремятся сделать наречие «языком», но еще и угнетают тех великороссов, которые очутились меньшинством в области данного наречия».
Возникали трудности и с самим украинским языком как таковым. Писатели, по велению партии писавшие на малорусском, исторически всегда выполнявшем функции бытового наречия, на котором общались сельские жители, литературный язык так и не выработали, так как создавали свои произведения не только на разных диалектах, но и в разных государствах. Поэтому в советское время литературный украинский язык стал создаваться искусственно, при этом «творцы» старались максимально оторвать его от русского.
Почему-то принято считать, что к 1938 году украинизация Украины прекратилась – русский язык был введен как обязательный в школах. Это далеко не так. Следующий виток украинизации начался с присоединением к Советской Украине еще до войны той самой Галиции, откуда Компартия брала кадры для украинизации Мало- и Новороссии. Жители Галиции оказались тоже недостаточно украинизированы по причине распространенности польского языка. Львовский университет имени последнего короля Речи Посполитой Яна Казимира был переименован в честь Ивана Франко и украинизирован так же, как и Львовская опера, получившая то же имя. Советская власть в массовом порядке открыла новые украинские школы и основала новые украиноязычные газеты.
Еще более масштабная украинизация, а точнее дерусификация, произошла в Закарпатье после присоединения этого региона к УССР. Среди коренных жителей края долгое время шли споры по поводу национальной идентичности. Примерно половина из них еще до Первой мировой войны стараниями австро-венгерских властей, использовавших для убеждения непонятливых концлагеря, выбрала украинскую идентичность. Другая же половина русинов придерживалась общерусской ориентации и родным языком упрямо считала русский. Тем не менее, в 1945 году все русины вне зависимости от своего желания были названы Советской властью украинцами.
И все описанное происходило именно стараниями Коммунистической партии, выполнявшей волю народа в лице «вождя и учителя товарища Сталина».
Впрочем, время нашей политинформации ограничено, однако сказанного, думается, вполне достаточно, чтобы проявившие вопиющую «несвидомисть» члены «Тризуба» имени Степана Бандеры и «бомбисты» из «Руха Першого Січня» поняли, что «великий украинский националист» Иосиф Сталин, а также «провидныкы» Лазарь Каганович, Николай Скрыпник и многие-многие другие коммунисты должны занять достойное место в пантеоне украинского национализма наряду с Донцовым, Бандерой, Шухевичем, Мельником, Коссаком и прочими.
10.01.2011
Михаил Корниенко
|
"Лист Настасівського волосного виконавчого комітету Катошинському сільському виконавчому комітету про посилку Універсала з розпорядженням прочитати на сільському сході і на зборах, роз'яснити, що є Україна й український народ. 26 червня 1917 р.
Держ. архів Дніпропетровської області ф. 630, оп. 1, спр. 9, арк. 138 "
Очень интересный документ от 1917 года, требующий на каком-то суржике объяснять крестьянам, что такое Украина и украинский народ. Вот ведь интересно, сто лет прошло, пять поколений сменилось, а нам все еще объясняют. И ведь сам факт изумителен, что не знал крестьянин в 1917, что он отдельный народ. Раскопано в архивах Днепропетровской области.
Взял в сети: http://mikle1.livejournal.com/1772056.html#cutid1ИСТОЧНИК:
Распространение приветствуется.
38
), отдать родственникам (ага, пусть они решают, что с этим добром делать 
, у родственников, кстати, практически такой же комплект уже имеется).
тут вроде без объяснений ясно
а это мои первоклассные
слева - телевизор, справа - только такой велосипед я смогла освоить, все остальные вели себя со мной неадекватно
Такие детские коляски были в 60х 
Это типа лабораторного занятия в мединституте. Что у них лежит на столе - я рассмотрела... Ну... медики... у них своя специфика... Лично мне такое "застолье" как-то не очень...
На таких машинах ездила скорая помощь в 1957 году...
