Выучи намертво, не забывай

                                                                                                                           И повторяй как заклинанье:

                                                                                                                           "Не потеряй веру в тумане,

                                                                                                                            Да и себя не потеряй!"

                                                                                                                                                      В.Высоцкий

Туман это тоже дождь. Я чуть не заблудилась. Чуть не промахнулась мимо Дома. Хотя... Как я могла промахнуться. За столько времени я научилась находить точки почти наощупь, с закрытыми глазами. Звенит - не звенит. Холодно - горячо. Сам спросил - сам ответил. Чаще не звенит и очень холодно. А Дом звенел. Он звенел так в первый раз, летом, в дождь. Когда вынырнул из темноты и поселился в жизни. Со своими окнами, запахами кофе, гитарой и обитателями. Он любил жить один и любил меня. И нас было двое.

Потом были другие миры и другие дома. Где-то было хорошо, где-то было плохо. Но нигде не было дома. Были цели. Маленькие и большие. Сколько их было -- промежутков и отрезков, когда всё подчинено одному. Мир-цель-выполнение-уход. Мир-цель-выполнение-уход. Очередная цель достигнута... И я просто сбежала. Сбежала от уюта и размеренности очередного мира. От непонятного мне великодушия и внимания. От понятного равнодушия и самодовольства. Нет, хуже. Я опять вру себе. Я сбежала от Него. Или от себя. Я боялась утонуть. Хотя... Какая теперь разница...

Дана Вервес медленно брела через луг к знакомому саду. Сквозь туман проступали огни и слышна была музыка. Она даже не удивилась, услышав давно знакомые слова:

     Да, правда -- тот, кто хочет, тот и может,

     Да, правда -- сам виновен, бог со мной,

     Да, правда, -- но одно меня тревожит:

     Кому сказать спасибо, что -- живой!

И голос. Этот голос невозможно перепутать. Я давно уже привыкла читать жизнь по звукам. Проверять по тональности и гадать на рифме. Но каждый раз сердце отзывается болью, причинённой кем-то и когда-то. Как может болеть то, чего нет. Фантомная боль. Лучше бы болела голова. Но мир не выбирает, что лучше, что хуже. Он принимает... Или не принимает... 

У меня есть одна большая цель. Я не буду вспоминать то, что было вчера. Я не буду гадать, что станет завтра. Есть только здесь и сейчас. Потому что Цель не подвластна времени. Она не знакома с цифрами и ей всё равно, кто её достигнет. Так почему бы не я. А Дана изменилась. Хм.....

Людей в доме стало больше. Радует это меня или огорчает? Не знаю. Я так спешила сбежать, что даже не подумала, а ждут ли меня в Доме? Ждёт ли меня Дом? Вдруг он предал и я найду дымящиеся развалины. Остатки того мира, который был мне по-своему дорог, и разбросанные листки поспешных сборов его обитателей. Но это я узнаю только завтра. То, что Дом стоит на месте, а в саду музыка, ещё ни о чём не говорит. Я видела столько миражей, что не удивлюсь, проснувшись вместо кровати в чистом поле.

Дана обошла Дом не заходя в сад и прошла в "свою" комнату. От уверенности и бравады не осталось и следа. Кто живёт теперь в ней? Гости хозяев или дальняя родственница кухарки?...

Ничего не изменилось. Та же кровать, то же окно с тонкой занавеской, те же тени на стене. Хотя нет. Теперь это тени облетевших листьев. Но ведь прошло столько времени. Так и должно быть. Лето... Осень... Надеюсь, я не займу чьё-то место. Очень хочется побыть не кем-то, а собой. И постараться не вспоминать. Как-то встретит меня утро нового сегодня...

                                                                                                                                  

                                                                                      Понравилась она мне своей оригинальностью:
                                                                                      была не дура.
                                                                                                                           Рауль Синяя Борода.

Четыре часа пополудни.
-- Марьяша, готовь чай и бисквиты. И платье, что ли, неси. Губернатор, как ни как. Негоже в неглиже по нумеру болтаться...

Пять часов пополудни.
-- Мадам, губернатор спрашивает, не изволите ли Вы принять его? -- ехидная улыбка в глазах Марьяшки делает её похожей на маленького хорька.
-- Проси, конечно. Да чай подавай.

Губернатор, высокий и статный, несмотря на свой возраст, настороженно вошёл в комнату.
Любезности, протокол, комплимент. Приличия соблюдены, чай разлит, Марьяшка спроважена с важным поручением... Вроди, всё...
-- Вам письмо, Ваше превосходительство. -- сначала слегка стесняясь, а потом забыв о моём существовании, губернатор жадно поедает глазами строчки.
Года и судьбы, страны и границы –
Как много между нами пролегло…
Но если ночью без тебя не спится,
Я вспоминаю рук твоих тепло…
Вся гамма чувств от недоверия до восторга проносится в глазах. Как будто время повернуло вспять и вот уже передо мной не убелённый сединами государственный муж, а молодой повеса, спроваженный в Лондон для получения юридического образования. Клубы, вечеринки, оперетта и конечно Ковент-Гарден. И, несомненно, любовь. Скорее, страсть.

-- Чем могу служить, сударыня? Вы подарили мне кусочек счастья. Вернули жизнь и солнце. -- долгие уверения в вечной любви и преданности моей милости. Боже, как я не люблю этот театр, но дело есть дело. И, в конце концов, кому от этого хуже? Вроде, никому...
-- Я бы хотела, что бы Ваше превосходительство устроил приём в честь Гусарского лейб-гвардии полка. Естественно, с приглашением всех, кто имел честь в нём служить с чадами и домочадцами. А таких в нашей округе немало, как Вы знаете. Взять к примеру генерала Ржевского. Или молодой корнет -- Ваш теперешний секретарь.
-- Непременно, мадам. В эту же среду всё и состоится. Я могу надеяться на Вашу благосклонность и рассказ о Лондоне?
-- Ну конечно же. Ведь за тем я и приехала -- откланялся и поспешно удалился. Пора и мне.

На удивление, корнет ожидал внизу в неизменном фаэтоне.
-- Правду ли говорят, что леди Иванса поспешно покинула имение генерала и отбыла в неизвестном направлении? -- он так озабочен и расстроен, что мне становится немного жаль юношу. Хотя, стоило бы проучить за излишнюю самоуверенность. Ну да бог с ним. Я сегодня добрая...
-- Скажу вам по секрету, корнет, что Иванса действительно уехала -- он сейчас пойдёт топиться или вешаться, оно мне надо? -- Но не так далеко, как вы предполагаете -- повешенье временно откладывается. -- Она у своей подруги в соседнем имении. и если вы проявите изобретательность и находчивость, то возможно... Всё возможно. -- блеск надежды в глазах сменяется лихорадочным размышлением на тему подвига.
-- Корнет, не забудьте за мечтами о леди Ивансе подвезти меня к гостинице. -- с вашей любовью придётся пешком идти. В любом случае меня ожидает вечер воспоминаний.

...В тот вечер в Ковент-Гардене давали "Синюю бороду". Что за трактовка, что за личность. Что за объяснение своих поступков и характеристики. В пятой ложе сидел мужчина с военной выправкой и неотрывно смотрел на сцену, где блистала несравненная Медея. Медея, которую Рауль назвал телом, состоящим из равных частей соды и кислоты. Он готов был драться сию секунду за эти слова, понимая однако, что это только роль.. И лишь одно останавливало -- листок бумаги, пахнущий зло и отважно с мелкой вязью букв: "вечером после спектакля."

... В тот же вечер в маленьком уездном городке поручик Ржевский весело проводил вечер в компании друзей в одном очень миленьком местечке, где "дамы милы и приветны",поглощал вино и рассказывал о ратных подвигах во имя этих самых дам.

... Ну что, казалось бы, может заставить человека быть человеком. И что определяет эту самую человечность. Что и кто решает, чему быть, а чему миновать? Где. В какой книге можно прочитать ответы на все вопросы?
Молчит небо, молчат звёзды. Завтра нужно возвращать в имение. Интересно, Генерал поехал за Ивансой или марку держит. Ох уж эти стойкие оловянные солдатики. Всю жизнь играют в войну и никогда не наигрываются... Завтра и узнаем...

                                                                                                                            Цыганка с картами, дорога дальняя...

Все любопытственней и любопытственней, - Дана тихо поднималась по лестнице. - Хорошо бы хоть на одну ночь одолжить книгу и посмотреть что в ней… Но какая же Иванса молодец…

Задумавшись, Дана в полумраке налетела на поручика. Одно мгновение и жаркий поцелуй затопил все мысли, из чувств оставив лишь одно -- вечность. Но и вечность имеет свойство заканчиваться вместе с дыханием....

-- Поручик - зашипела Дана - Вы с ума сошли.

-- Именно так. И не собираюсь извиняться. Только не притворяйтесь, что вам не понравилось. -- Ещё чего, притворяться. Так, немного посмущаться для приличия. -- Дана, я хотел просить... хотел спросить... вы говорили, вечером...

-- Поручик, да что с вами? Я не узнаю гусара. Куда девалось ваше красноречие? -- так, быстро выкручиваться и наверх, к свету, к людям, а то это бог знает чем закончится.

Продолжая лепетать какую-то околесицу, Дана быстро потащила Сванидзе по коридору в гостинную, где слышны были звуки рояля и печальный голос корнета напевал какой-то старинный романс о разбитом сердце. Ещё один страдалец, похоже, пал смертью храбрых в бою с глазками Ивансы. Внизу продолжало грохотать побоище.

-- Что вы там говорили про вечер? -- тон Даны никак не давал предположить, что еще несколько минут назад она мечтала, что бы мир остановился и замер. -- Поручик. АУ!!!! Я, кажется, к вам обращаюсь. Что вас так поразило на этом портрете. Вы видите его пять раз на дню вот уже месяц. Неужели кто-то пошутил и пририсовал генералу рожки?

-- Ну что вы, Дана, кто же осмелится на такую выходку в этих стенах -- смех поручика звучал несколько натянуто -- возможно, мне показалось, но вчера этот портрет выглядел несколько по-иному. Не могу понять, что изменилось и вот та тень на стене, за левым плечом... У неё такие странные очертания...

-- Полно, поручик -- корнет встал из-за рояля и подошёл к Сванидзе. -- это всё плод вашего воображения и болтовни наших милых дам о тайнах, мистике, циганах и пророчествах. Так не долго и в дьявола поверить. -- корнет расхохотался и эхо подхватило невесёлый смех.

-- Так что вы там говорили о ромалах, мадам? -- корнет по прежнему выглядел рассеянным и погруженным в свои мысли -- А почему бы и нет! Не вижу причин, почему бы двум доблестным гусарам не испытать свою судьбу, коли им того захотелось! Как, поручик? Вы составите мне компанию в испытаниях? Я слышал, гадалка там настоящая. Неужели не хочется узнать всё и сразу?

Лихая бесшабашность пришла на смену меланхолии. Решительность засветилась в глазах и какая-то обречённость была в наигранной браваде.

-- Поручик, я вас умоляю, остановите его -- Дана почти повисла на руке у Сванидзе. -- Он погубит себя. Мальчишка не понимает, с чем он играет. Это не шутки. Нельзя в таком состоянии ехать к ромам.

-- Я не мальчишка, мадам! Порошу не оскорблять! И я знаю, что делаю. Так как же? Вы со мной, поручик? Или я поеду один. Всё равно я уже всё решил. -- всплеск эмоций прошёл так же быстро, как и начался. Корнет без сил опустился в кресло. -- Поймите же, мне почти всё равно, что я там услышу, после того, что я видел сегодня  -- он презрительно махнул рукой.

-- Корнет, не стоит так убиваться. -- Дана решила не вмешиваться. Поручик усмехнулся, резко отворачиваясь от портрета:

-- Вот помнится мне, влюбился я безумно. Был я ваших лет примерно и так же решил, что жизнь окончена. Даже стреляться собирался. И что вы думаете? Не прошло и двух месяцев, как бросила она своего интенданта. Ночи напролёт стояла под окнами казармы, прося прощения... Мда... Это я, пожалуй, загнул... Ну не ночи... но разговор у нас состоялся. Да только чувства-с не воротишь. Дааааа. Она, между прочим, теперь мать двоих прелестных малышей. Но, говорят, несчастна в браке. А ведь тоже любил... Ля мурррррр, ля муррррр...

-- Так что давайте-ка, батенька, мы с вами пропустим по рюмочке генеральской рябиновки да сыграем партейку-другую на билиарде. Вон и дождь начинается. А не то не ровён час простудим прекрасную даму по дороге. Она у нас теперь одна осталась, её оберегать надобно. -- Ага. А глаза-то, глаза. Ох и красноречевы эти гусарские глаза. Дверку-то я на ночь, пожалуй закрою....

Дана в сопровождении кавалеров отправилась в бильярдную. В камине тихо потрескивал огонь, доедая последние поленья и слова. Багровые отблески метались по стенам и фамильным гобеленам. На одном из них глаза вспыхивали и меркли под ударами молний в саду. На нарисованной стене плясала тень то ли котёнка, то ли.... Нет, это просто фантазия разыгралась. Слишком много сегодня было событий... Генерал загадочно улыбался с картины, провожая глазами троицу. И этот взгляд никак нельзя было назвать дружелюбным...

если кого-то заинтересует начало истории, то здесь, благодаря Ивансе, всё http://www.proza.ru/avtor/melamoryt&book=7#7

                                                                                                          ...Меня просили "Миг не проворонь ты.

                                                                                                             А есть ли край там, на краю земли

                                                                                                             И можно ли раздвинуть горизонты?...

Интересно, почему летом мне показалось, что Дом стоит на краю земли и вокруг нет ничего? Нет, я конечно знала, что где-то есть деревня и уездный городок. Но это были места, не связанные пространством. Как две остановки метро в детском сознании. Миры на поверхности изучены досконально и, вроде, знаешь, что город один и тот же, а сложить воедино картинку даже не у всех взрослых получается. Так и тут. 

Дождь перестал нудить и нагонять дремоту, а вместе с ней испарилась и Иванса. Следом, откланявшись, спешно ушёл Влад. Дана встала и, поёживаясь от прохлады, прошлась по веранде. Сквозь облетевший сад видны были туманные поля и две маленькие фигурки всадников, на некотором расстоянии друг от друга удалавшиеся от усадьбы. Ах, Иванса, Иванса. Наверняка твоё "подумать" значило тайком куда-то отлучится, возможно, к Елене. Терпение, Дана и ты скоро всё узнаешь.

-- Господа! -- генерал выглядел до того обескураженным, что я не удержалась от улыбки. -- Похоже, что вам придётся теперь развлекать меня одну. Генерал попытался изобразить на лице любезность. Он всегда был неплохим лицемером, но сейчас это удавалось с трудом. Неужели его так задела внезапная перемена в Ивансе. Вот уж не подумала бы. Или собака на сене берёт своё?

-- Поручик, как вы смотрите на то, что бы разведать окрестности, пока дожди не сделали эту затею невыполнимой?

Генерал опередил замешкавшегося поручика: -- Прикажете заложить коляску, мадам? Я, с вашего позволения, отправлюсь верхом. Пока годы не сделали эту затею невыполнимой... -- усмехаясь в усы удачной шутке, генерал вышел отдать распоряжения и лично за всем проследить.

-- Поручик. Вы не находите, что обстановка в доме накалилась? -- Дана заговорщицки наклонилась к Сванидзе. -- сплошные полувзгляды и полунамёки. В воздухе висит какая-то напряжённость и тайна. Вы тут давно, может просветите меня?

-- Вы же знаете мужчин, мадам. Мы умеем сражаться, а все интриги, которые нам подвластны, касаются разведки и врагов -- рассмеялся поручик. -- Покажите нам крепость и мы сможем взять её осадой. Но увольте, нам никогда не понять, чего же хочет на самом деле женщина, когда говорит "я ничего не хочу"...

Разговор был прерван генералом. Какая перемена. В нём не осталось ни капли растерянности. Как всегда, собран, улыбчив и загадочен. Натянут, как струна и даже помолодел. С чего бы это? 

-- Коляска ожидает и мы можем отправляться по местам, так сказать, охотничьей славы моего поместья. Поручик, вы верхом или.... Бедному поручику ничего не оставалось, как присоеденится к генералу. Величественное зрелище -- статные мужчины на породистых скакунах, гарцующие вокруг маленького ландо, явно английского происхождения. Не зря я люблю именно этот мир из всех своих миров больше всего. 

-- Генерал, а что стало с вашей библиотекой? Иванса сказала мне, что вы собираетесь оборудовать целую комнату в подвале и заняться некиими изысканиями? Вы уже целый месяц чем-то заняты и никто в точности не знает чем? Или это такая тайна? -- вопрос застал генерада врасплох. Не спасала даже извечная усмешка в усах.

-- Ну что вы, какая же тайна. Все мы ищем ответа на вопросы о смысле жизни. Истоках и взаимосвязях. Я, увы, не исключение. Решил, так сказать, подготовится к зиме. Что бы не умереть со скуки...- а ложь вам не идёт, генерал. Мысль сама собой мелькнула в сознании. Книжки-то вы запирать стали. В алхимию не верите ни вы, ни я. Неужели в тех книгах, которые вы так виртуозно стащили у меня под носом таки что-то было?

Мужское внимание, замешанное на тайне и приправленное осенним тленом -- что может лучше тонизировать и расправляться со скукой. Глупцами были все парфюмеры мира, верившие, что смесь ароматов способна творить чудеса. Ни один аромат не заменит пронзительного взгляда и чувства предвкушения.

Ландо неспешно выехало из рощи и Дана увидела вдалеке дом, ни на что не похожий. Ржевский никогда не распространялся о своих соседях. Возможно, не считал нужным признавать факт их существования. И тем ни менее...

-- Генерал, а чья это усадьба? -- один невинный и наивный вопрос и снова напряжённость сковывает воздух. Господи, да что же это происходит. Почему я не могу ничего понять и сложить. Меня долго не было. Хотя в мире без времени нет понятия "долго". 

-- Сударыня. Вы много от меня хотите. Не могу же я знать всех соседей. Да и человек это не жаждет общества. Вот, пожалуй, и всё, что я могу сообщить. Даже прислуга не в курсе.-- Ага. Значит вы интересовались, даже у прислуги. Генерал, а вы не так замкнуты, как хотите выглядеть.

Всю обратную дорогу беседа крутилась вокруг личностей, которые проявляются из ниоткуда и их влиянии на общество. Достойная тема. Особенно в моём присутствии. А ещё смеют что-то говорить о "ля фам"... Уже перед самой усадьбой генерал внезапно раскланялся на скорую руку и, сославшись на неотложные визиты, поспешно ускакал в направлении уезда.

-- Ну-с, поручик. И что вы про всё это думаете? -- вопросительный взгляд и ожидание ответа.

-- Сударыня. Вы ставите меня в неловкое положение. Есть, конечно, пару мыслей в моей голове, но не думаю, что они имеют отношение к генералу. Или о ком вам там ещё хотелось бы поговорить. Боюсь выглядеть невежливым, но единственное, что я сейчас мог бы обсуждать по теме неизвестности, так это планы на вечер. Намечается поездка в табор. Если вы составите нам компанию, я хотел бы сопровождать вас.

-- Боже мой, как официально -- рассмеялась Дана.-- Поручик. Я прошу вас быть моим защитником и провожатым. На случай нападения стаи голодных циган. И, кстати, раз уж мы так неофициально вступаем в заговор, не сообщите ли мне своё имя? Или нет. Я передумала. Говорят, в таборе есть замечательная гадалка. Вот вечером и проверим, насколько она и вправду умела.

-- Итак, до вечера -- Дана, шелестя платьем, поспешно отправилась в свою комнату. Вечер был уже скоро. А ей нужно ещё столько всего успеть...

если кого-то заинтересует начало истории, то здесь, благодаря Ивансе, всё http://www.proza.ru/avtor/melamoryt&book=7#7

Высокий склон огромной воронки засыпан снегом. Или мне только кажется, что воронки... Зимой темнеет рано. Снег светится отражённым светом. Где-то справа шумно, со смехом и визгом, катаются дети. С завидным упорством пытаюсь подняться наверх. Туда, где на фоне чёрного неба стоит фигура человека. Мне очень нужно, но добраться я могу только до половины и никогда выше. Опять скатываюсь вниз, ловя себя на мысли, что левее снег не укатанный и я легко смогу подняться... Сзади раздаётся знакомый смех. Теперь он сидит на сугробе позади меня... Человек без лица. Я знаю, что знаю его, но не знаю, кто он... Раньше я злилась. Теперь просто пытаюсь понять, что ему от меня нужно. Летом -- прозрачная река, осенью -- мутный разлив и необъятные лужи... Теперь вот огромный склон... В очередной раз скатываюсь под ноги смеющейся фигуре, которая одновременно и в недосягаемом небе и за спиной, больно ударяясь ногой обо что-то............

Дана ойкнула и потёрла ушибленную ногу. Тряхнула медно-рыжими растрёпанными волосами, прогоняя наваждение, и нагнулась посмотреть, обо что она стукнулась. Это была коробка. Небольшая, чуть больше ладошки, деревянная. Очень простая с виду. Из какого-то тёмного, как будто мокрого, дерева.

-- Господи, и причудится такое средь бела дня. Мало мне ночей. Нет, пора завязывать с этими гонками по мирам. Может тогда он отстанет.-- подумала и сама себе не поверила. Тихая улочка с аккуратными домиками слева и справа лентой спускалась к реке. Во дворах догорали последние осенние цветы. Подоконники с геранью и прозрачными занавесками... Как всё же этот мир не похож на тот, из которого я так опрометчиво сбежала, не закрыв за собой дверь. Теперь в эту дверь лезет всё, что хочешь... Скорее, не хочешь...

Дана нагнулась и подняла коробочку. Она действительно была мокрой и очень тяжёлой. На крышке поблёскивал нерастаявший снег...

-- Госпожа, госпожа!!!!!! -- запыхавшийся мальчишка дёрнул меня за плащ -- госпожа, вас там ищут!!! Велели мне бежать и сказать, что б вы шли до парома -- вас там ждут. Чёрные бусинки глаз снизу вверх стреляют любопытством и озорством. Бог с ней, с таверной. Хотя очень хотелось увидеться с господами гусарами, которые наверняка там. 

-- Показывай, куда идти. Да скажи толком, кто ждёт-то?

-- Не велено. Велено только позвать и показать дорогу. Идите по улице вниз, а дальше сами увидите. - и мальчишка скрылся, лихо перемахнув ближайший забор, в палисаднике.

Что за чертовщина? Тяжесть в руке напомнила о коробочке. Что-то подсказывало, что не стоит хвастаться генералу своей находкой. Дана стремительно отправилась вниз по улице. В окне за спиной колыхнулась занавеска и высокая мужская фигура скрылась в глубине комнаты, саркастически посмеиваясь...

если кого-то заинтересует начало истории, то здесь, благодаря Ивансе, всё

http://www.proza.ru/avtor/melamoryt&book=7#7

Графиня сосредоточенно всматривалась в лица пришедших... Два молодых человека, один из них почти юноша, и дама... Мужчины с военной выправкой. Тут всё понятно. Сопровождают даму в увеселительной прогулке. А вот с ней.... Что-то не складывалось, рассыпалось и пряталось за тонкой пеленой сознания. Проглядывалось, но не угадывалось. "Это что-то новенькое" - подумала она. 

Циганка стала уже забывать, когда она, молодая и строптивая, сбежала из табора с таким вот бравым молодым гусаром, влюбившись до беспамятства, на край света. Как ей тогда казалось, за вечным счастьем. Однако всё проходит, прошло и это. От любви остались только воспоминания, а от гусара -- графский титул, полученный ею при венчании. С тех пор ей иногда приятно было вспоминать, что она графиня и смотреть слегка свысока на тех, кто шел к ней узнать свою судьбу. Не всякая графиня могла себе позволить быть творцом чужих судеб... Она молча ждала, пока заговорят пришедшие...

-- Милейшая -- Влад был неподражаем - а не погадаешь ли ты нам... -- он осёкся под насмешливым взглядом поручика и быстро поправился --.. мне? Ходят слухи, ты весьма искусна. Циганка на удивление бодро поднялась с земли и молча указала в направлении ближайшего шатра, жестом приглашая корнета следовать за собой.  "Немая, что ли" - подумал Влад, но пошёл покорно, чувствуя, что кто-то подталкивает его в спину. Он даже оглянулся, но Сванидзе и Дана были довольно далеко, а кроме них вообще никого не было. Он вошёл в шатёр, полный решимости во что бы то ни стало узнать своё будущее...

-- Скажите, поручик, неужто и вы рискнёте испытать судьбу, доверившись цыганке? -- полушутя, полусерьёзно поинтересовалась Дана.

-- Ну что вы, мадам, -- презрительная и недоверчивая усмешка не сходила с губ Сванидзе с того самого момента, как они покинули усадьбу -- Неужели вы верите во все эти предсказания и пророчества? У неё наверняка есть шустрый малыш, который рыскает по округе и всё вынюхивает. А она потом выдаёт это за Знания. Это же просто трюк. Ему может поверить только такой влюблённый ребёнок, как корнет. Но мы же... Мы же с вами взрослые люди.

-- Ну неужели вам не любопытно?! Ну признайтесь же, поручик! -- Дана нетерпеливо притопнула. -- Вы просто боитесь услышать и боитесь, что то, что услышите -- сбудется. Ну же, признавайтесь!!!!

Поручик сделал вид, что подыскивает ответ: "Вот пристала. И что ты будешь делать. Не пойти -- заест насмешкой Дана. Пойти -- засмеют в полку. Дёрнул меня чёрт напомнить о циганах. Сейчас бы гулял, как положено с Даной в парке, любовался бы звёздами, амуры бы всякие рассказывал..."

-- Сейчас, молодой человек, вы бы лежали в дворницкой со сломанной лодыжкой и мадам, вместо амуров и поцелуев, накладывала бы вам повязку в ожидании врача из города. Ваша лошадь, поручик, излишне пуглива, а в саду так много теней и веток, что вы не много потеряли выбрав поездку в табор -- циганка возникла за их спинами совершенно неслышно. Вид у поручика был до того растерянный, что Дана не удержалась и прыснула со смеху, но тут же осеклась, увидев лицо корнета. Он был белым, как полотно, казалось, едва держался на ногах и вымученно улыбался одними губами. Его улыбка была больше похожа на гримасу боли...

Дана не рискнула задавать вопросы. Она только удивлённо взглянула на поручика, привлекая его внимание к корнету. От былой бравады не осталось и следа. Видно было, что корнету стоит неимоверных усилий не дрожать, как осенний лист.

-- Это не смешно, Влад. Что она тебе наговорила? -- Сванидзе бросился к корнету вовремя, что бы поддержать и не дать упасть. 

-- Если бы ты не была женщиной я бы знал, как с тобой разговаривать -- не сказал, а рявкнул он, поворачиваясь к циганке.

-- Я не просто женщина, поручик. Если бы вы только могли предположить, до какой степени вы сейчас ошибаетесь, то даме пришлось бы поддерживать вас обоих -- печальная усмешка мелькнула по губам циганки. -- Сомневаюсь, что корнет расскажет вам то, о чём не должен говорить под страхом смерти...

-- А теперь ступайте... Все трое... Я не желаю видеть вас, иначе сбудется проклятье Дома и навечно останется он перекрёстком миров, через который все проходят, как слепцы, и уходят, так и не увидев никого. И лишь потеряв его прозревают, но никогда не в силах найти дороги назад.............

если кого-то заинтересует начало истории, то здесь, благодаря Ивансе, всё http://www.proza.ru/avtor/melamoryt&book=7#7

                                                                                                                   Все года и века, и эпохи подряд

                                                                                                                   Всё стремится к теплу от морозов и вьюг.

                                                                                                                   Почему эти птицы на север летят,

                                                                                                                   Если птицам положено только на юг.

                                                                                                                                               "Белое безмолвие"

Брррррррр. Ну конечно. Окно нараспашку. Влажный ветер оседает туманом на лице. Забивает духание запахом прелой листвы и первыми предзимними заморозками. Солнце и не думало показываться. Это оно нарочно, что бы было непонятно, утро или вечер. А вставать таки придётся. Давай Дана, выбирайся. Или просто выбирай -- валяться или пойти и узнать.

Запах кофе и тихие голоса на веранде. Знакомый женский и незнакомые мужские, молодые и уверенные. Любопытно-то как. По привычке перелажу через подоконник и изящно появляюсь на публике. Плетёная мебель и гитара в кресле. Только теперь добавились клетчатые пледы. И кофе. Добрый забытый кофе с шоколадными конфетами.

-- Дана, дорогая!!!!!!! Когда ты приехала? Почему ничего не написала? Генерал бы встретил. Мы так скучали. Ты пропала так внезапно.... -- тысяча слов и смех. Моя любимая Иванса. -- Ты пропала перед своим балом. Мы так волновались. У нас столько событий. Почему ты в таком виде? Это теперь носят в Европе? Ты была там?????!!!

-- Подожди, подожди. Не могу же я ответить на всё сразу. -- Дана смеётся и рассматривает подругу. -- Ты, как всегда, хочешь знать всё и сразу. Так не бывает.

Ловлю на себе взгляд двух пар любопытных... нет, скорее, заинтересованных глаз. Ах да... Мужские голоса. Как же я забыла. Нужно что-то делать или во мне сейчас будут маленькие дырочки. Вот это взгляды...

-- Иванса, ты, я вижу не одна....

-- Ой, извини, дорогая, я совсем забыла правила приличия. Тебя увидела и вот результат. Но ты сама виновата. Нельзя же вот так сваливаться из окна на голову... -- Иванса, смеясь поворачивается к столу. -- Позволь представить тебе, дорогая. Наши гости: поручик Сванидзе. Рекомендую, героическая личность, друг генерала, отчаянный дуэлянт и галантный кавалер.

Вот это глаза... Не мудрена такая рекомендация. Иванса знает, что говорит. 

-- Поручик заехал к нам на пару дней по дороге домой и вот уже месяц, как они с генералом никак не решат, кто кого будет провожать -- улыбка Ивансы напоминает мне лето и вздорный характер генерала Ржевского. Не мудрено, что поручик до сих пор здесь. Или виной всему ясные лучистые глазки Ивансы? Ладно, в этом я потом буду разбираться.

-- ... А это корнет Влад Вржежевский. -- смутные воспоминания мечутся в голове. Что-то такое было, связанное с этим именем. В другом мире? В другом месте? -- Влад - дальний родственник генерала. Мальчик просто бредит боевыми подвигами и легендарной славой гусар. Только не нужно твоих шуток, дорогая -- опережает меня Иванса -- я то тебя знаю. Пожалей его, он так юнн, что вспыхивает от намёка на оскорбление.

Корнет отводит глаза, а Дана с Ивансой весело смеются над удачной шуткой. Ну ещё бы, смутить гусара - это дорого стоит. Где же я его всё таки видела??? Вот чёрт. Теперь занозой будет сидеть мысль, пока не вспомню. Может, всему виной родство с генералом? Та же статность. Гордый поворот головы. Серые упрямые глаза. И нахальство, не переходящее в наглость. Ладно. И с этим мы разберёмся позже.

-- А где же сам генерал? Иванса, только не говори, что он бросил гостей и опять уехал в неизвестном направлении искать себя. Я буду разочарована. И огорчена.

-- Он уехал. Но не так далеко и не так надолго. Начался сезон охоты на зайцев. А ты же знаешь генерала. Охота, это страсть, перед которой меркнет любовь -- непонятная нотка грусти в голосе выдаёт Ивансу с головой. Я-то знаю, что это означает.

Милая, милая Иванса. Мне так жалко тебя. Так жалко, что я готова преступить закон и просто наколдовать тебе то, что сделает тебя хоть капельку счастливей. А тот, который вот прямо сейчас изнутри вспомнил про закон и прошипел что-то про наказание и бабушку, может смело убираться, потому, что я не слы-шу. Ты понял? Я тебя не слы-шу. Можешь отправляться хоть к моей, хоть к чёртовой бабушке, ябеда. 

-- ... и кофе с конфетами -- из тума выплыл обрывок фразы Ивансы. Пока я сама с собой пререкалась, кофе был разлит и кавалеры ожидали, пока дамы сядут в кресла.

Господи, как хорошо, тепло, уютно и покойно. Ну, насчёт покоя, это я для красоты конечно приплела. Какой уж тут покой, когда столько вопросов. И глаза... От них невозможно никуда укрытся. Там, откуда я пришла не было глаз. Вообще. Никаких. Мир слепых и глухих. А этот взгляд, любопытный и слегка насмешливый. Знакомый и неизвестный. Опасный и открытый. Ах, поручик. Вы далеко пойдёте, если за этими глазами есть душа и сердце. Корнету точно есть у кого и чему учиться. 

-- Иванса, а что это было, вчера вечером, в саду?

-- Маленький спонтанный бал-маскарад. На окраине леса остановились цигане и генерал непременно желал видеть их своими гостями. Мы играли в табор. Ты бы видела корнета в костюме циганёнка. А Елена была гадалкой. 

-- А генерал?

-- А генерал был генералом.... -- понятно. Значит весь вечер сидел в тени и наблюдал за характерами и постановкой собственной пьесы. Ох уж мне этот Ржевский... -- сегодня вечером мы как раз собирались продолжить. Ты присоеденишься?

-- Конечно. Ты думаешь, я смогу спокойно спать пока вы будете играть в такие игры? -- Дана смеясь отхлебнула кофе. -- Ну.... и где моя конфета генерала?

Дом не рухнул. Он даже не изменился. Он просто обнял меня и уложил спать. Он не устраивал сцен ревности с хлопаньем дверями и битьём посуды. Он не спросил, где я шлялась и почему не предупредила. Он не упрекнул, что волновался, а я бессовестная. Он не стал читать нотаций о вреде курения, а просто открыл окно, что бы я дышала. Укрыл меня одеялом любви и стал оберегать, как раньше. Я дома....

 

если кого-то заинтересует начало истории, то здесь, благодаря Ивансе, всё

http://www.proza.ru/avtor/melamoryt&book=7#7

-- Графиня... Лили, ты здесь? -- тихий голос понемногу превращал злость в сознание. -- Ау, подружка, вернись...

-- Аннет, неужели это ты????? -- взгляд понемногу становился ясным и прозрачным.

-- Тьфу ты, господи. Сколько раз я просила тебя не называть меня этим салонным именем. Я по прежнему Анна Павловна. Для тебя -- Аня или Анечка. Забыла, да? -- обе негромко рассмеялись. -- Ну здравствуй, дорогая. Сколько же мы не виделись?

Циганка закрыла глаза. А действительно, сколько? Почитай, лет тридцать... Да... Однако... Сколько миров, сколько людей и событий. Хоть и нет здесь времени, а догоняет оно тебя постоянно и тянет в прошлое.

-- Анечка, какими судьбами? Ты, я слышала, ещё в 18.......

-- Да, дорогая, ты всё правильно слышала. Но тебе ли не знать, чего стоит тело. Да ничего оно не стоит. -- Аня покачала головой -- А ты помнишь тот день, когда мы впервые увидели книгу? Какими мы были? Восторженные и неугомонные повелительницы времени...

-- Конечно, помню. Я слишком дорогую цену заплатила за эти знания, что бы забыть. Многое бы я отдала, что бы в тот день шёл дождь и я никуда не уходила из табора. -- циганка услышала вдруг раскаты отдалённого грома и напряглась. -- А вот и он. Как вовремя... Он почти не опоздал... А впрочем... Всё уже случилось... Ну расскажи же о себе. Откуда ты, зачем... хотя, зачем, я догадываюсь. Она ведь твоя внучка?

-- Лили, ты всегда была провидицей. Конечно, Дана моя внучка. Единственная из всех, кто меня радует и просто бесит своей несностью. Кстати, ты давно её видела? Она носится по мирам с такой скоростью, как-будто хочет обогнать время. Годы у меня не те, что бы везде вовремя поспевать... -- бабуля поплотнее закуталась в шаль и что-то тихонько пробурчала.

-- Анечка, ты опять ругаешься, как сапожник. А ещё сердишься на Дану. Она милая девочка, хотя и взбалмошная, но это пройдёт. Я видела её сегодня. Они втроём были у меня в таборе. -- голос циганки дрогнул. -- Она и такой бравый гусар. Всё смотрел на неё влюблёнными глазами. Только знаешь, Аня, он ей не пара вовсе. Ты не обижайся, я знаю, что говорю...

-- Лили, я понимаю, что ты хочешь сказать. Но ведь нельзя же думать, что все одинаковые. Хотя... Может ты и права, ведь ты видела его, а я - нет. Ну да ладно, у меня ещё будет такая возможность. Ты сказала "втроём"... А кто же третий?

Лицо циганки исказила гримаса душевной боли. Казалось, что у неё не осталось сил даже дышать. -- Это был Влад -- скорее простонала, чем сказала она. Аня была единственной, перед кем можно было не притворяться. 

-- Не может быть, я думала, что он в Польше.

-- Я тоже так думала, пока не увидела его здесь с просьбой погадать.

-- Надеюсь, ты не сделала глупости и отказала? -- бабуля уже предчувствовала, что ответ будет отрицательным. Лили покачала головой.

-- Но зачем???? И ты, конечно, всё ему рассказала. - утвердительный кивок Лили. -- Теперь он знает, кто его мать, кто отец и... 

-- Да, про книгу он тоже знает. Подожди, Аня. Я не могла промолчать. Мальчик влюблён. Влюблён в девушку, которая любит Ржевского. И к которой, возможно, не равнодушен гегерал. Ты помнишь, что было со мной? Я не хочу повторения детям. Они не должны пройти сквозь этот ужас. Он чудовище, которое само не знает, сколько горя приносит любящим его людям. Я должна остановить его хотя бы сейчас. Я Должна была предупредить Влада. Но я взяла с него клятву никому не говорить того, что он узнал от меня.

-- Чего стоят клятвы влюблённого перед лицом соперника. Ладно, не буду я тебя ругать. Может ты и правильно поступила. Жизнь покажет, как говорит Данка. Заодно и проверим. Как долго вы намерены оставаться в имении?

-- Пока ситуация не прояснится. Пойми, я должна быть рядом, что бы помочь, если понадобиться. -- Лили была очень убедительна

-- Ну и кого ты хочешь обмануть? -- бабуля насмешливо склонила голову. -- Меня или себя. Ты до сих пор надеешься, что он что-то понял и придёт поговорить и объяснить. Ты действительно думаешь, что тебе станет легче, если он скажет, что был мерзавцем и только теперь понял, какую боль он причинил любящему сердцу? Пойми одну вещь, даже если это и произойдёт, ты потом будешь мучаться мыслью " а не соврал ли он, что бы выглядеть достойно в чьих-то глазах". Оно тебе надо? Давно пора было забыть, влюбиться и жить счастливо, а не мучать себя глупыми мыслями о благородстве и совести. -- гневная тирада привела Лили в замешательство -- Это хорошо, что вы ещё не снимаетесь. Я думаю, у нас будет время встретиться и поговорить. А поговорить нам есть о чём...

если кого-то заинтересует начало истории, то здесь, благодаря Ивансе, всё http://www.proza.ru/avtor/melamoryt&book=7#7