Обожаю сюжеты, которые легко проецируются на собственный опыт, мировозрение и мысли. Да заклюют меня "антиместоровцы" и расцелуют "месторовцы", но... не свежо предание, а верится легко. И плевать, что описанные нравы - двухсотлетней давности. Читаешь - и смотришься в зеркало.
Одна молодая особа была настолько красива и глупа, что предпочла родственной душе толстый кошелек. Пленилась цветной яркой оберткой ухажера и не соизволила разобраться в собственных чувствах, познать что такое любовь, а что такое выгода. Ибо любовь она сама по себе штука невыгодная. Либо ты любишь безответно и уходишь в минуса, либо любовь твоя взаимна и ты получаешь столько же, сколько отдаешь, т.е выходишь на ноль. И в этом первая ошибка молодой, красивой и глупой особы.
Много лет спустя, когда яркая обертка потускнела, - впрочем она потускнела, по мнению молодой особы, спустя всего несколько месяцев после заключения брака, - красивая и глупая воспылала жаждой романтических отношений, тоской по настоящему чувству к некогда отверженной родственной душе. И не учла, что отверженные, пошрамированные души грубеют, вырабатывают иммунитет ко всему, что способно их ранить, обростают самозащитной скорлупой и пропитываются циничностью. Вот это была ее вторая ошибка. Двойная. И фатальная. Он её поматросил - он её бросил. Бобик не выдержал тяжелой судьбинушки и сдох. Так ему (ей - сучке!) и надо.
Первая же нота, вылетевшая из ее обычно столь певучего, мелодичного горлышка, была положительно фальшивой. Жюли смутилась и пропела все из рук вон плохо, ни один из пассажей ей не удался - словом, провал был скандальный. Смешавшись и чуть не плача, Жюли отошла от фортепьяно; возвращаясь на свое место, она не могла не заметить плохо скрытое злорадство на лицах своих подруг при виде ее униженной гордости. Даже мужчины, казалось, с трудом сдерживали насмешливую улыбку. От стыда и гнева она опустила глаза и некоторое время не решалась ни на кого взглянуть. Первое дружелюбное лицо, которое она увидела, подняв голову, было лицо Дарси. Он был бледен, глаза были наполнены слезами: казалось, он был огорчен ее неудачей больше, чем она сама. "Он любит меня! - подумала она. - Он искренне меня любит". Она не спала почти всю ночь, и все время у нее перед глазами стояло печальное лицо Дарси. Целых два дня она думала о нем и о тайной страсти, которую, очевидно, он к ней питает. Роман уже начинал развиваться, как вдруг г-жа де Люсан нашла у себя визитную карточку Дарси с тремя буквами: P.P.C. (*12)
- Куда же Дарси едет? - спросила Жюли у одного молодого человека, его знакомого.
- Куда он едет? Разве вы не знаете? В Константинополь. Он отправляется сегодня вечером в качестве дипломатического курьера.
"Значит, он меня не любит!" - подумала Жюли. Через неделю Дарси был забыт. Но сам Дарси, который в то время был настроен довольно романтически, месяцев восемь не мог забыть Жюли.
Чтобы извинить Жюли и понять удивительную разницу в степени их постоянства, нужно принять во внимание, что Дарси жил среди варваров, между тем как Жюли осталась в Париже, окруженная поклонением и удовольствиями.
Как бы то ни было, через шесть или семь лет после их разлуки Жюли в своей карете по дороге в П. припомнила грустное выражение лица Дарси в тот вечер, когда она так неудачно пела. И, нужно признаться, ей даже пришло на ум, что, вероятно, он в то время любил ее. Все это в течение некоторого времени занимало ее достаточно живо, но, проехав с полмили, она в третий раз позабыла о Дарси.
*12. P.P.C. - сокращенная форма вежливости (pour prendre conge); эти три
буквы писались обычно на визитных карточках при прощальном визите.
