Є така записна книжка на 252 сторінки. Так от особисто я придбав такий записник і описую в ньому кожен божий день який проживаю. Ну і це звісно допомагає. А саме допомагає не зациклюватися на негативних думках та створює ефект якої-неякої діяльності. Тобто це такий спосіб для боротьби із депресією та зневірою.
І чому я вирішив це написати, бо сьогодні я вже списав другу таку записну книжку та почав третю. Відчуваю себе письменником. Хоча б я не радив би нікому їх читати, бо інколи такі дебілізми описую, що сам дивуюся... Як я міг таке написати?

Депрессия.

Причина депрессии является одновременно и потребностью и инструментом. Депрессия - это некая среда в которой возможно удовлетворить потребность используюя ее как инструмент, т.е. по-факту, присваивая ее себе во время использования. 
Депрессия возникает на основании ПРИЧИНЫ-потребности, тем самым, делая ее для нас актуальной. Это реальный способ контактировать со своей потребностью в исключительно безопасных условиях, в состоянии сохраненной жизни, и в признании состояния смерти. 
Депрессия оправдывает наши ожидания относительно формы предоставления нам причины, она показывает нам нашу истинную потребность в том виде, в котором мы ее готовы принять. Это совершенный подарок не имеющий недостатков.
В то же время, депрессия - есть порождение нашей теневой стороны, несущей в себе свойства нашего забвения и противостояния на пути в известность неизвестного. Это наш страх воплоти, пропитанный потребностью в состоянии невозможности осуществления.
Депрессия дуальна по своей природе, как и мы сами, она есть наше порождение, она - это осмысленная копия наших неосмысленных чувств, связанных с желанием удовлетворить совершенно определенную потребность. 
Депрессия имеет и теневую сторону отражаюшую наш страх встретиться в свете дня со своей желанной потребностью.
Она очень нежно и бережно знакомит нас с нашими желаниями, как терпеливый учитель постепенно излагая материал и не требуя мгновенного ответа от ученика.
Депрессия достойна того чтобы к ней относились с должным вниманием и признанием. Признавая ее жизнь в себе, мы признаем смерть тайны неизвестности потребности и переходим к ее удовлетворению. Сопротивляясь депрессии на уровне ее отрицания, мы рушим мост ведущий нас в нашу душу для ее воскрешения.

Если депрессия - это смерть чувств, то отрицание депрессии - это убийство спасителя в себе.
И так случается, что теневая сторона депрессии вторгается на пустое пространство нашей теневой стороны, опять же отрицаемой нами. Она занимает место нашей тени, тем самым трансформируя ее из источника "проблем" в реальный защитный механизм, предотвращающий наше полное растворение в своей потребности, ведь вероятность нашей безграничной поглощенности своей потребностью существует всегда.
Теневая строна депрессии выступает здесь неким предохранителем для нашего Я от растворения его в бессознательном. 
Депрессия нас лечит, и это самый чудовищный ее парадокс. Абсурдность ее деятельности в нашем теле и душе несет в себе, невозможный для быстрого понимания, смысл полного исцеления в удовлетворении своей потребности.

Для каждого человека существует свое слово-страшилка, за которым наступает  ступор, остановка мыслей, дезориентация в пространстве, непонимание – я все еще дышу? Я нашла такое слово для себя, вернее это ОНО  нашло меня – Н И К О Г Д А.  НИКОГДА  - за ним захлопываются все двери, даже не так – они просто исчезают, на их место наползают лангольеры.  Так просто.

Зачем клиент приходит в психотерапию? Причин этому много, и в основном это проблемы коммуникации, или как можно выразиться – информационно-смыслового обмена. Информация и смыслы ей передаваемые или не могут выйти или не могут зайти, и это как автомобильная пробка на контрольно-пропускном пункте. Мгновенно порождается напряжение вызванное неопределенностью в явной очевидности происходящего. В этом котле варится реальность, которую тяжело принять, собственное всемогущество, которое невозможно реализовать без наличия дипломатического паспорта, реакция среды, заражение паникой и гневом толпы и неподвластное нам поведение самой системы. Вот так вот и в психотерапии, клиент приходит для того, чтобы, в некотором роде, сбросить ответственность за свой простой на систему, т.е на психотерапевта, и таким образом получить желанное облегчение при кажущейся разрешенности ситуации.
И ситуация могла бы разрешиться если бы безответственность клиента (а иногда и психотерапевта) была бы прояснена и обращена к клиенту в виде очень понятной интерпретации его действий или мыслей. В данном случае прояснение безответственности несет в себе желаемое для клиента и неосознаваемое им прояснение ситуации с реальным облегчением и появлением пространства для его гнева. Это освобождение пространства для гнева имеет решающее значение в освобождении клиента от его скованности комплексом «хорошего человека» и началом его возможности быть тут и теперь особенным для самого себя человеком. Наконец-то обратить внимание на свое недовольство порожденной неопределенностью и вывести ее в свое сознании, пройти путь от неосознания к проживанию, завершить цикл безответственность – неопределенность – гнев и приступить к выходу из него.
Я упомянул тут о том, что клиент парадоксально получает облегчение от возврата ему ответственности и от появившейся возможности злиться от осознания своей неопределенности. Да, я считаю, что это так, и что есть действительно огромное облегчение в том, чтобы злиться на неопределенность. Я думаю, что тут идет речь о некотором «бессознательном осознании». Да, это такой вот оксюморон, и для меня он своей абсурдностью описывает всю полноту происходящего. Когда внутренние импульсы находят путь к разрядке (которая не факт что приведет к разрешению ситуации) тогда и происходит выход комплекса в сознание, вместе с поддержкой психотерапевта, и следующая стадия проживания своей безответственности в сознании и с возможным корректирующим опытом на основе нового взгляда на себя и свои коммуникации. Вот это я и называю получением облегчения. 
Для меня в сбрасывании ответственности на другого, есть момент некоторой близости. Это проявляется в том, что в самом акте сброса, есть некое таинство выбора объекта и той степени доверия ему, которую мы трансформируем в делегирование прав на свою личность (ответственность) на него. Это на мой взгляд настолько интимный процесс, что только на основании него можно судить о степени близости этих людей. И как следствие, порождение напряжения от невозможности терпеть напряжение от силы и веса переданного богатства, и начало неопределенности. Неопределенность в этом цикле наиболее уязвимое место, на которое я бы и делал ставку в разрыве этого цикла коммуникации. Неопределенность настолько парадоксальна, что ее как бы и нет, и именно поэтому она так уязвима для нашего сознания, мы в любой момент можем понять , что нет неопределенности, и что все действия или их отсутствие это и есть определенность, и тогда, у нас появляется гнев как результат на осознание потери прав на самого себя (сброс ответственности). Гнев как следствие несоответствия действий принимающего ответственность требованиям дающего ответственность, которого по факту никто не может никогда удовлетворить, просто потому, что берущий никогда не станет дающим.

Что произойдет с экзистенциальным кризисом личности тогда, когда человечество вступит в эру «вечной жизни» в виртуальном мире с перенесением своего сознания в информационное облако. Есть ли это «вечное бытие» в принципе новой формой существования нашего сознания или просто его материализацией давно существующего коллективного бессознательного. Великая экзистенциальная тоска уже сейчас открыто проявляет себя в засасывании наших еще неокрепших в индивидуации сознаний в круговорот электронного рая. Скорее всего, мы уже оказались в виртуальном электронном облаке или виртуальной реальности, поглощенные информационным потоком, главное отличие которого сейчас в том, что мы его не ищем сами, он находит нас. Нам просто некуда деться от него.

Великая экзистенциальная тоска по потере своей первичной способности к инстинктивному поиску материнской груди и замене этой реализации инстинкта на насильственное вливание нам в глотки потоков жирной и трудноперевариваемой информационной жижи, привела к тому, что мы постепенно перестаем желать найти и переходим к необходимости отбрасывать лишнее (в лучшем случае), тем самым, лишая себя уникально связи с тем мнимым космосом, которым для нас есть мать, или же наш инстинктивный поиск себя в этом мире. Сейчас мы не ищем себя, сейчас нам говорят кто мы. Это даже не искусственное вскармливание, это нечто более симулирующее вскармливание и рост, это некий насос по высасыванию у нас нашей оригинальной способности быть другими, оставаясь собой.

Будущее переживается уже в настоящем. Мы растем и формируем себя в будущем своей неосознанной мотивацией идти в ногу со временем, приравнивая свою идентичность к духу времени. Что мы теряем и что приобретаем мы не знаем, все так условно, все границы стерлись и от нашего индивидуального осталось только коллективное. Масса становится все критичнее, и она уже набрала сил для порождения нового Бога внутри себя, нового коллективного Бога, который подобно предписанию восстанет и обретет новую жизнь в виде коллективного сознания сети. Бог требует жертв, и вновь жертвенные алтари наполнились кровью текущей по оптоволоконным проводам, струятся потоки, работают серверы, насыщается Бог, природного освещения в наших глазах все меньше и меньше.

Великая дающая мать –экзистенциальная тоска, накормит изголодавшихся по иллюзиям детей своих и даст им приют и утешение, любовь и заботу, каждый желающий будет принят в бескрайние просторы искусственного разума велико сети. Новый Вавилон строится уже сейчас, он могущественней чем старый, он виртуальны и поэтому не имеет границ в сознании. Все строители Вавилона  говорят на одном языке машинного кода, и как и прежде башня достигнет небес в своем величии, и строители разбредутся по своим унылым селениям говоря с призраками на непонятных языках реального мира.

Великая экзистенциальная тоска войдет в каждого из нас и принесет нам вечный покой и вечное забвение, а вместе с тем и новую жизнь в обещанном новом мире. Мы сами не заметили, как выполнили волю и завет и построили свой внутренний мир в виде внутренней сети. Мы тоскуем по наше природе и нашей свободе, и бежим от нее в себя. И это бегство от свободы будет стоить на очень дорого.

С ценами можете ознакомиться у ближайшего провайдера.

В аналитической психологии и психоанализе есть такой термин как «отыгрывание». Под этим подразумевается, что клиент размещает вытесненный материал и свой перенос вне рамок сессии и не проговаривает, и не проживает его в терапии, а делает это вне терапии, часто вовлекая в это самого психоаналитика. В зависимости от типа психологического расстройства отыгрывание и будет иметь свой неповторимый окрас.

Тут я хочу немного поисследовать тему, почему клиент переходит на такой тип переноса и что это по сути за информация которую клиент наделяет свойствами игры с психоаналитиком. Лично мне интересен сам «дизайн» этого процесса в начальной его фазе и действительно ли отыгрывание является чем-то мешающим психоанализу?

Сейчас, когда я пишу эти строки, я сам действительно как в тумане этого процесса, меня завлекает в себя сама суть того, что есть еще что-то за пределами кабинета аналитика, есть еще мир, который продолжает жить между сессиями. Похоже я уже вошел в отыгрывание даже с самим процессом отыгрывания. Что там живет за этими непроглядными стенами чистой энергии которая струится от клиента не зная границ, в то время как на анализе мы не можем преодолеть защиты. Я словно в некотором замешательстве и хочу настойчиво разобраться что все это означает для анализа клиента. Что он мне этим хотел сказать. Да. Я ощущаю на себе этот перенос значительно ярче чем в терапии, в отыгрывании я как бы пью концентрированный сок, он слишком приторно кисло-сладкий и мне нужно запить его чистой водой отстраненности и одиночества. Мне предлагают стакан, и я почему-то его беру в руки хотя совсем не хочу пить, все-таки в этом приглашении в игру есть нечто большее чем сам процесс переноса, и я вовлекаюсь в него на бессознательном уровне. Мои защиты и мое сознание пропускают меня туда, видимо, я еще не осознал того комплекса который как магнит меня туда тянет. Я чувствую во рту этот насыщенный вкус сока, перенос очевиден, смыслы понятны и читаемы, так что-же тогда со всем этим делать?

Очевидно, что клиент размещается в более эмоционально разряженном поле, там, где нет сопротивления и нет возможности проглотить что-то сложное самому. Тем самым он мне еще раз демонстрирует свою травму в более наглядном виде. Он что не чувствует, что я ее уже заметил? Может все дело в том, что я недостаточно транслирую ему свою заинтересованность в его исцелении, или это говорит о недостаточном уровне коммуникаций. Это про дефицит. И я склонен задаться вопросом: «Если в твою дверь стучит незнакомец поздно ночью, то что это говорит о тебе?». Если меня вовлекают в отыгрывание, что это говорит про меня как аналитика? Это про мой дефицит?

Когда я пью концентрированный сок не разбавленный водой, я думаю о том, что вкуса слишком много, но в тоже время я его пью! Возможно это про мою способность понять себя именно в этой точке куда меня завлекают, это как моя личная тест система, которая точно указывает мне где именно я слеп в работе с клиентом, и что только увидев и почувствовав мощный, свободно-текущий, порыв переноса я только тогда обретаю осознание о происходящем с клиентом и мной действии.

Зачем мне как аналитику процесс отыгрывания? Возможно для того чтобы ясно видеть все, что я вижу, но не говорю про это, точно так же как и клиент, чувствует но не говорит. Это как поле в котором можно наконец-то быть собой. Это пространство свободнее чем кабинет аналитика, тут открывается первичный терапевтический план помощи, только выглядит он тут как в комнате кривых зеркал – совершенно наоборот.

То, что я ищу в отыгрывании я очень сильно боюсь потерять в анализе. То, во что я играю в этом поле, я уже потерял в анализе. То, что я хочу получить в переносном отыгрывании, я хороню в моей реальной жизни.

Главное не заиграться.

Сегодня ДР у самого старого друга - полтинник лет дружим. Но в последнее время никак не пересекаемся. Раз в год или в два письмо. Последний раз по телефону общались четыре года назад.  Настоящая дружба не требует доказательств. К чему это я?

Ну написал коротенькое письмо-поздравлялку. Не факт, что вообще прочтет. Ну и ладно.

Двухлетняя девчонка сегодня была - почки и сердце. Нашу визжащую корову с фонариком во лбу отдавать категорически не хотела. Только в обмен на конфету (и то, после получасовіх переговоров-уговорв). Зато получилось и почки посмотреть и сердце. Фальшхорда и элонгация евстахиева клапана. Пусь кардиологи ее больше не разводят на всякую кардиомиопатию и кучу лекарств.