| Хоронят старого еврея. Он приказал родственникам, чтобы после его смерти к нему в гроб положили тысячу долларов из его сбережений. Родственники запихивают купюры в гроб, они вываливаются наружу, их снова засовывают обратно... Тогда подош?л старый раввин и спросил: — Евреи, шо вы делаете?
— Он завещал положить ему в гроб деньги.
— Я говорю, шо вы делаете?! Выпишите ему чек! * * * — Рабинович дома?
— Он на даче...
— Как, он купил дачу?
— Нет, он на даче показаний. * * * Встречаются страховой агент Рабинович и портной Хаймович. — Хаймович, это правда, что ты крестился?
— Да.
— Но как ты мог предать веру наших отцов?
— Я встретился с батюшкой, он обладает таким даром убеждения! Вот, поговори с ним, сам поймешь. Рабинович заходит в церковь. Час его нет, два. Наконец, выходит. Хаймович: — Ну??? Рабинович: — Я его застраховал... * * * Звонок от дальнего родственника, у которого Рабинович гостил на прошлой неделе: — Изя, не приходите к нам больше в гости — вы знаете, после вашего отъезда ведь мы недосчитались 10 рублей!
— Абрам, как вы могли такое подумать на меня! Мне не надо ваших 10 рублей!
— Да нет, все в порядке, Изя, мы их потом нашли. Но знаете, какой-то неприятный осадок все же остался... * * * Умер старый Рабинович. Вскрыли его завещание, читают: «Дочке моей, Сарочке, оставляю 100 тысяч долларов и дом. Внучке моей, Ривочке, оставляю 200 тысяч долларов и дачу. Зятю моему, Шмулику, который просил упомянуть его в завещании, упоминаю: Привет тебе, Шмулик!..» * * * — Наш Моня Рабинович таки поменял пол!
— Уй! Говорят, такие операции стоят бешеных денег!
— Да ну шо вы! Шо такое несколько квадратных мэтров дубового паркета при его-то деньгах?.. * * * Маленького Мойшу Рабиновича выгнали из еврейской школы за неуспеваемость и плохое поведение. Перевели в другую, тоже еврейскую. Через пару месяцев выгнали и оттуда по тем же причинам. Перевели в другую — аналогично. Через некоторое время в городе не осталось еврейских школ, и Мойшу перевели в католическую. Через неделю вызывают отца и говорят ему, какой хороший у него сын, как хорошо он учится и что он вообще — самый лучший ученик школы и т.п. Отец по возвращении домой в недоумении спрашивает сына: — Мойше, что с тобой произошло? Тут мне говорят, что ты лучший ученик, не хулиганишь и т.д. Что с тобой они сделали? — Понимаешь, папа, в первый день, когда я пришел в эту школу, какой-то человек в черном повел меня в какую-то темную комнату, показал мне мужика, распятого на кресте, и сказал: «Мойше, смотри — это Иисус Христос. Он тоже был евреем». И я понял, папа, что тут не повыпендриваешься. * * * — Рабинович, с твоей Сарой спит весь город, и чтобы к ней попасть, нужно занимать очередь, брось ее, зачем нужна тебе такая жена! — Ты понимаешь, если я брошу ее, то мне тоже нужно будет занимать очередь. * * * Хаим Рабинович и Сема Кацман идут по улице. Вдруг Сема поворачивается и говорит: — Послушай, Хаим! А вот если у тебя было бы два «Мерседеса», ну таких, самых крутых, со всеми наворотами, знаешь, бар внутри и все такое — ты бы мне дал один? — Семчик, дорогой! Сколько мы уже с тобой знакомы? Тридцать лет? Мы же с тобой друзья со школы. Так чего ты спрашиваешь? Конечно, если бы у меня было бы два таких «Мерседеса», один был бы точно для тебя. Идут дальше. Опять Сема поворачивается: — А вот, Хаим, представь, что у тебя две шикарные яхты, совершенно одинаковые. Ты бы одну мне дал? — Семчик, ну что ты задаешь такие вопросы? Мы же с тобой как братья, ты у меня свидетелем на свадьбе был, и на бар-мицве у моего сына, и вообще... Конечно, если бы у меня было бы две яхты, одну я тебе бы отдал. Дальше идут. Вдруг опять Сема поворачивается: — А представь, Хаим, что у тебя было бы две курицы... — Сема, ну это уже нечестно. Ты ведь знаешь, что у меня есть две курицы! * * * — Слушай, Хаим, к нам в Одессу приезжает сам Эйнштейн!
— Да! Это что, знаменитый аптекарь?
— Да нет, это знаменитый физик!
— А что он изобр?л?
— Теорию относительности.
— И что?
— Ну, как тебе объяснить?.. Например, если ты переспишь ночь с Сарой, то эти часы покажутся тебе одним мгновением. А если тебя посадить задницей на раскал?нную сковороду, то даже это мгновение покажется тебе вечностью.
— И что, он с этими двумя хохмами собирается выступать у нас в Одессе? * * * Ксендз говорит раввину: — Вот вы простой раввин и умрете раввином. А я надеюсь со временем стать епископом.
— Допустим. Что дальше?
— А епископ может стать кардиналом!
— Допустим. Что дальше?
— Ну... кардинал может стать папой.
— А дальше?
— Что дальше, что дальше?! Не может же человек стать богом!
— Как сказать... Одному еврейскому мальчику это уже удалось. * * * Умирает старый Исаак. У постели умирающего собралась родня. — Сара здесь? — спрашивает он.
— Здесь.
— Хаим здесь?
— Здесь.
— Двойра здесь?
— Здесь.
— Мойша здесь?
— Здесь.
— А кто же в лавке остался?! * * * — Погода паршивая!
— Это из-за Гольфстрима.
— Он еврей?
— Нет. Течение.
— Масонское?
— Океаническое.
— Из Израиля?
— Нет. Из Америки.
— Так я и знал. У них, у евреев, небось, солнышко светит, а мы тут гнить должны.
— Да нет. Там сейчас ночь.
— А ты откуда все знаешь? Ты что еврей?! * * * В магазин приходит маленький Мойша. Протягивает банку продавщице. — Мне три литра м?да. Та наливает полную банку. — А папа завтра прид?т и заплатит.
— Ну, нет, — забирает у него банку продавщица и выливает обратно м?д. Мойша выходит на улицу и заглядывает в банку: — Папа был прав, тут хватит на два бутерброда. * * * Местечковый раввин убеждает зажиточных евреев жертвовать на ремонт синагоги: — Только посмотрите, как выглядит дом молитвы: окна выбиты, пол исцарапан, всюду грязь и бардак... Голос из зала: — Вот именно...
— Что вы хотите этим сказать, господин Кон?!
— Просто я вспомнил, где оставил калоши. * * * Рабинович каждое утро подходит к газетному киоску, берет «Правду», проглядывает первую страницу и возвращает газету, не купив. Через несколько дней продавец спрашивает, что он ищет. — Некролог.
— Некрологи помещают на последней странице.
— Некролог, которого я жду, будет на первой! * * * Приходят как-то к Рабиновичу из компетентных органов с обыском. И говорят: «Мы знаем, что у тебя что-то есть. Сам отдашь или будем искать?». Рабинович отвечает: «Ищите». Ребята перерывают всю квартиру, но ничего не находят. Но замечают под паркетом нечто подозрительное. Следует вопрос: «Сам паркет вскроешь или как?». «Вскрывайте», — пожимает плечами Рабинович. В считанные минуты паркет отдирается от пола и глазам удивленных комитетчиков предстает огромных размеров ржавая гайка, намертво прикрученная к полу. «Ну что, — спрашивают, — сам открутишь или нам открутить? Рабинович: «Откручивайте». С огромным трудом, вспоминая все богатство русского языка, затратив уйму времени, комитетчики все-таки откручивают заржавевшую гайку, под которой в полу обнаруживается отверстие, виден свет и слышен шум. «Что там такое? — спрашивают гэбэшники. «Внизу — филармония, — говорит Рабинович. — А на гайке люстра держалась». * * * — Абрам, где вы берете деньги?
— В тумбочке.
— А кто их туда ложит?
— Сара.
— А где Сара берет деньги?
— В тумбочке.
— А кто их туда ложит?
— Я.
— А где вы берете деньги?
— Молодой человек, вы забыли меня слушать! Я же говорю — в тумбочке! * * * Сара Кацман пришла в турагентство и говорит: — Я хочу в Индию! Все наперебой стали уговаривать: — Ну, что вам делать в Индии. Там жара, духота, вонь, антисанитария. А, не дай Б-г, заболеете, где вы найдете хорошего еврейского доктора? Лучше поезжайте-ка вы на Канары! Но Сара была непреклонна: — Индия! И, вот она в Дели. Сара тут же направляется в храм, где ведет прием Великий Гуру и, узнает, что надо месяц стоять в очереди, чтобы удостоиться чести лицезреть Великого Гуру в течении нескольких секунд. Сара терпеливо выстаивает очередь и, вот оно счастье — она в главном святилище! Теперь можно подойти к Великому Гуру и сказать три заветных слова (Не больше! За этим следят многочисленные помощники и охранники Гуру!). Сара Кацман приближается к Великому Гуру и говорит: — Абрам! Немедленно домой! * * * Сара стучится ночью в дом раввина. Ей открывает служка — шамес и спрашивает: — Что вы хотите?
— Мне сказали, что ребе обладает даром ясновидения. Мой муж исчез из дома, и я хочу узнать, вернется ли он?
— Раввин очень устал и не может принять вас сегодня. Но Сара очень настаивает и шамес говорит: — Хорошо, я пойду, спрошу ребе. Через некоторое время он возвращается и говорит: — Раввин сказал, что ваш муж скоро будет дома, но я считаю, что нет.
— Мало ли, что считает какой-то шамес, если сам ребе сказал, что мой муж вернется!
— Да, но ребе не видел вас! * * * Приезжает Абрам в Нью-Йорк, заходит в ресторан и спрашивает у директора, где можно найти Сару. Тот указывает ему на девушку за стойкой бара. Абрам подходит к ней и говорит: — Девушка, вы такая красивая, мне очень нравитесь, предлагаю вам 200$... Сара посмотрела — низенький, лысый, противный, но 200$ и в Нью-Йорке деньги, и согласилась. На следующий день повторилось тоже самое... На третий день Сара спрашивает: — Скажите, а откуда вы такой богатый приехали в наш город?
— Из Иерусалима, — отвечает Абрам.
— Ой, да у меня же там тетя живет!
— Вот она и просила передать вам 600$... * * * Ведет Абрам на веревочке козу, к нему подходит Мойша. — Абрам, зачем тебе коза?
— Как зачем? Доить ее буду, сыр, брынзу делать буду.
— У тебя же квартира маленькая — где ж ты ее держать-то будешь?
— Да у Сары под кроватью.
— Абрам, она же воняет!
— Ничего, коза как-нибудь привыкнет. * * * Американский и израильский генералы идут по Тель-Авиву. Навстречу им идет солдат и не обращает на них внимания. Американский генерал недоумевает. Израильский говорит: — Сейчас выясню. Догоняет солдата. — Абрам, ты почему, не здороваешься? Я тебя чем-то обидел? * * * Ночь. В милиции раздается звонок... Дежурный берет трубку: — Алло!
— Говорит Рабинович. Сколько времени?
— Час ночи.
— Спасибо, — вешает трубку. Через пять минут — новый звонок. — Говорит Рабинович. Сколько времени?
— Но ведь вы уже спрашивали!
— Да, но прошло еще время!
— Ну хорошо, пять минут второго.
— Спасибо. Через десять минут снова звонок. — Говорит Рабинович. Сколько времени?
— Послушайте, Рабинович, не пудрите мне мозги, приезжайте и забирайте свой поганый конфискованный будильник. * * * В совхозе на повестке дня два вопроса: — О разведении нутрий.
— О Рабиновиче. Покончив с первым вопросом, председатель говорит: — Поступило заявление от Рабиновича с просьбой уволить его из совхоза в связи с выездом за рубеж.
— А куда он дом, машину, хозяйство денет?
— Оставляет родному совхозу.
— Так зачем нам эти нутрии? Давайте лучше евреев разводить! * * * Сидит грустный Рабинович. К нему подходит приятель и спрашивает: — Что ты печальный, Яша?
— Знаешь, я купил два лотерейных билета и выиграл машину.
— Так, что ты переживаешь?
— Ах, зачем я купил второй билет?! * * * Звонок в дверь. Рабинович открывает и видит — громадный барабан, к нему сверху приделаны тарелки, а за барабаном кто-то стоит. Рабинович: — Вам кого? Человек с барабаном: — Простите, это у вас похороны?
— Нет... Доктор сказал, еще три дня...
— Ради Б-га, извините... Разворачивается и уходит. Через некоторое время снова звонок. Рабинович открывает. Та же картина. Рабинович (уже раздраженно): — Теперь чего?
— Извините, очень тяжелый барабан, можно я его пока у вас оставлю? * * * Приезжает раз в синагогу налоговый инспектоp-pационализатоp и спрашивает раввина: — Вот у вас свечки горят — остаются огарки. Куда вы их деваете?
— Отсылаем в центр. Там их переплавляют, присылают нам новые.
— А вот вы мацу продаете — у вас крошки остаются. Куда вы их деваете?
— Отправляем в центр, там их мелют в муку и присылают свежую мацу.
— А вот вы обрезание делаете. Куда же обpезки-то?
— Отправляем в центр. Там их перерабатывают.
— Ну, и что присылают?
— Ну вот, в этот раз, к примеру, вас прислали. * * * Каждое утро Кацман, по дороге на службу, давал нищему Абраму 20 копеек. Так продолжалось много лет, из года в год. Hо однажды, Кацман дал Абраму только 10 копеек. — Кацман, чтоб ты был здоров, отчего сегодня так мало? — спросил Абрам.
— Понимаешь, Абрам, вчера я женился, наверно, скоро дети будут, расходы
большие, я буду давать тебе только 10 копеек.
— Люди, вы слышали, он женился! Теперь я должен кормить всю его семью?! | 
Частина 1
