После выборов мир продолжит сползание к все больше конфронтации между наиболее сильными игроками.

Об этом говорит, в частности заявление кандидат в президенты США от Республиканской партии сенатора Джона Маккейна, который снова снова выступил с критикой в адрес России.

"Я не думаю, что Китай регрессирует так, как Россия. У нас лучше возможности для работы и сотрудничества с Китаем", - заявил Маккейн в интервью газете Washington Post.

Кроме того, сенатор отметил в интервью, что "недавние действия России внутри страны и за рубежом - от угроз экономических санкций против бывших советских сателлитов до запугивания независимых фирм".

"Я вижу в России устойчивый прогресс все большего и большего подавления прав и исчезновение видимости демократии", - заявил Маккейн.

"Мы должны иметь с ними (русскими) дело, вести с ними переговоры, в особенности в свете имеющейся у них кучи нефтедолларов, но мы не можем сидеть и наблюдать, как одна страна убивает людей в Англии", - заявил кандидат в президенты США, имея в ввиду, как пишет издание, убийство бывшего сотрудника ФСБ Александра Литвиненко.

Напомним, ранее Джон Маккейн заявлял о намерении изменить политику России в случае победы на выборах. Перед этим он предлагал исключить РФ из Большой восьмерки, добавив вместо нее Бразилию и Индию.

В ответ в МИДе России допустили, что отношения между Москвой и Вашингтоном могут практически сойти на нет после президентских выборов в США.

Хорошая статья, потому не могу не запостить

Джеймс ШЕРР (руководитель программы для России и Евразии Королевского института по международным делам)


Со времени распада СССР и оранжевой революции Украина пережила три важнейших этапа в становлении своей государственности. Самый выдающийся — безусловно, создание независимого государства в 1991 году. Однако определяющим вопросом первых лет собственной государственности было: сможет ли Украина сохранить независимость, не говоря уже о территориальной целостности и неприкосновенности границ, которые ее «старший брат» никогда не считал окончательно установленными, даже несмотря на подписание в 1994 году Трехстороннего соглашения между Соединенными Штатами, Украиной и Россией.

Второй приходится на весну и лето 1997 года. Три тесно взаимосвязанных события — заключение Договора об особом партнерстве между Украиной и НАТО, заключение Межгосударственного соглашения между Украиной и Российской Федерацией и подписание трех межправительственных соглашений о Черноморском флоте — способствовали устранению неопределенности раннего периода независимости и становлению страны как признанного, независимого игрока в Европе. Вместе с тем возник новый вопрос: каким игроком будет Украина? Президент Кучма в мае 1998 года заявил: «[Тот] факт, что Украина существует и что она останется суверенным и независимым государством, не подлежит обсуждению. Вопрос в том, насколько демократичным, социально ориентированным и правовым государством она будет, а также насколько мы сможем обеспечить нерушимость основных конституционных принципов».

Третий и наиболее драматичный этап — оранжевая революция, казалось, давал ответ на этот вопрос. Зима 2004-2005 годов стала переломным моментом для Украины, переходом от виртуальной к молодой (незрелой) демократии. Незрелость демократии стала заметной в первые же недели, а к моменту первого распада оранжевой коалиции в 2005 году она стала явно деструктивной. Тем не менее тогда (как и сейчас) речь не шла об отказе от демократического курса.

В настоящее время страна находится на четвертом критическом рубеже, определяемом как паралич. Крайне важными вопросами являются, когда Украина преодолеет политический паралич и какой урон будет нанесен ее экономике, реформам и международному положению? Станет ли паралич в Украине настолько же всеобъемлющим, как в Польше времен Liberum Veto или во Франции в последнее десятилетие Третьей республики? Утратит ли Украина способность воспринимать и влиять на региональные и глобальные факторы, которые на нее воздействуют? Иначе говоря, останется ли она субъектом или всего лишь объектом международных отношений?

Но эти вопросы возникают по причинам внутреннего свойства, и на них нельзя ответить без осуществления внутренних перемен. Возможны ли они?
Мутация украинского руководства

Оранжевая революция и предшествующие ей события свидетельствуют о разрыве между характером и приоритетами развивающегося гражданского общества и правящей элиты страны. Сегодня мы видим, что разрыв не уменьшился, а в определенном смысле, наоборот, увеличился. Потенциально этот разрыв может оказаться столь же полезным сегодня, как и в 2004 году. Однако он также доказывает живучесть проблем, которые Украина унаследовала и с которыми до сих пор борется.

На одном уровне оранжевая революция удивительно мало повлияла на состав и поведение правящих кругов Украины. Предостережение, высказанное автором этих строк в июне 2005 года о том, что «личные цели и борьба за власть, кажется, берут верх над важными и неотложными национальными интересами» и прозвучавшее эхом в четкой статье Владимира Горбулина и Александра Литвиненко (которые писали об «искусственно созданном мире» властей предержащих, о культуре «безнаказанности» и действиях «вне любых моральных или этических правил»), является болезненным напоминанием об обстоятельствах, которые я описывал в 1998 году: «преобладание «субъективных», личных целей над ответственностью перед обществом, нелогичность правовой системы и некомпетентность государственных учреждений… отсутствие подотчетности и прозрачности как в частной, так и в публичной сфере… Старая система власти лучше справлялась с извлечением выгоды из перемен, чем сами те, кто требовал перемен».

Нынешняя власть не только стала заложником этих реалий, но и их частью. Подобно своим предшественникам, она научилась ими пользоваться себе во благо.

На другом уровне, однако, перемены произошли, и не всегда к лучшему. В самый новаторский период правления Кучмы и его администрации многие представители власти были слабыми носителями национальной традиции, но сильными носителями государственных устоев, пусть даже советского образца. Они понимали организацию, управление, профессионализм и ключевую роль институтов власти. Этого оказалось недостаточно, чтобы сдержать процесс вытеснения правил «понятиями» или все возрастающую агрессивную власть денег. Но существовала система власти. Она обеспечивала непрерывность, логику и, в лучшем случае, эффективный, хотя и недемократичный ход реформ. В худшем случае, что и произошло в конечном итоге, она оказалась несовместимой с реформами и демократией — почему и отошла в историю.

В отличие от старой власти, оранжевые идеологи, особенно из президентского крыла, являются носителями национальной традиции; большинство из них — убежденные демократы. Однако им недостает традиции государственного строительства, а также сопутствующих ей управленческих и профессиональных навыков и чутья. Их понимание государственного управления персонализировано, а не институционализировано; их система принятия решений в узком кругу настолько глубоко укоренилась, что кажется врожденной; их общественные и личные интересы переплетены, а не разграничены. Утратив способность влиять на события, они сосредоточились на себе и своих проблемах. Они реагируют на давление и неудачи не совершенствованием политики и ее реализацией, а заключением сделок либо блокированием тех, с кем трудно договориться, даже если это ведет к недееспособности правительства и государственного управления в целом. Это уже не система власти, а способ ее удержания. Но таким образом нельзя чего-либо достичь. Наоборот, это гарантия того, что ничего существенного достигнуто не будет. Фиаско с УЕФА символизирует эту слабость и безответственность, выставляя их напоказ всей Европе.

Более того, два бесспорных завоевания — политическая демократия и экономический рост — соединились с несомненным злом — коррумпированностью права, породив противоречивое благо: освобождение денег от остатков советских и постсоветских ограничений. Деньги привели во власть плеяду новых людей (что особенно очевидно на примере БЮТ): одни из них оказались лучше старых, другие — хуже; одни пришли с целью защитить свое состояние от политической власти, другие — с целью конвертировать его во власть.

Это сомнительное социальное «достижение» чревато международными и внутренними последствиями. Во-первых, как сможет превозносимая всеми «парламентская республика» принести хоть сколько-нибудь национально значимые результаты, если ultima ratio Верховной Рады — служить самой мощной крышей в стране? Несмотря на «свободные и честные» выборы, осмелится ли Украина на такие исторические конституционные преобразования, прежде чем установится сила закона и действие закона начнет распространяться на парламент?

Во-вторых, когда украинский бизнес обретет национальную идею, подобно своему российскому собрату? Разница между Россией и Украиной в этом смысле состоит не столько в уровне государственного контроля, сколько в степени национального самосознания и гордости. Автору наиболее успешной и прозрачной приватизации в России Анатолию Чубайсу принадлежит также авторство термина «либеральная империя». Сегодня в РФ множество крупных бизнесменов и мелких предпринимателей, уверенных, что, зарабатывая деньги для себя, они тем самым усиливают влияние России. И до недавних пор многие крупнейшие украинские компании также зарабатывали деньги, усиливая влияние России. Когда в Украине появятся свои Чубайсы — не для служения «либеральной империи», но для завоевания Украине достойного места в Европе?

В-третьих, как все эти новые экономические и социальные факторы будут взаимодействовать с еще одним фактором, который мы определили в 2002 году таким образом: в то время как «развитие гражданских инстинктов обостряет разрыв между государством и обществом, оно также создает точки напряженности внутри государства и, следовательно, динамику его внутренней эволюции»? Вместо того чтобы породить стремление к созданию властной вертикали a la Путин, бардак наверху стимулировал индивидуальную, корпоративную и институционную изобретательность и готовность полагаться на собственные силы. Коррум­пированные, некомпетентные и бездействующие остались такими, как были. Но многие учреждения, которые поначалу только изображали работу по внедрению евроатлантических стандартов, сейчас действительно применяют их и, несмотря на тревогу и препятствия, не сворачивают с пути реформ. Иными словами, формируется альтернативная элита: образованная, гармоничная, преисполненная чувства ответственности и устремляющая взгляд в будущее. Но когда эта «динамика эволюции» станет заметной для тех в Европе, кто сегодня видит только бардак? Будет ли эволюция достаточной для того, чтобы привести эту альтернативную элиту к власти, или Украине потребуется еще один момент в стиле Томаса Хоббса сродни тому, который она пережила в 2004 году? Наступит ли этот момент до того, как неблагоприятное сочетание внутренних и внешних факторов нанесет стране непоправимый ущерб?
Международный фактор

Уже сегодня очевидно, что ущерб нанесен. Ожидалось, что заявления, сделанные на саммите НАТО в Бухаресте о том, что Украина и Грузия «станут членами НАТО», укрепят уверенность Украины и Грузии, смягчат давление на альянс, обуздают амбиции и успокоят опасения России, обеспечат продуманный и согласованный подход к следующему этапу расширения НАТО. На данный момент результаты диаметрально противоположны ожиданиям.

Легко сваливать вину за отсутствие прогресса на российский фактор, особенно тем политикам в Украине, которые уклоняются от ответственности за все сделанное или несделанное. Правда, что угрожающие заявления и действия России после саммита в Бухаресте вызвали у некоторых членов НАТО опасения за последствия игнорирования ее позиции. Вместе с тем у других стран Организации Североатлантического договора они вызвали вдвое большие опасения за последствия капитуляции перед ней. Действительно, вопрос о том, как дальнейшее расширение НАТО скажется на отношениях альянса с Россией, чрезвычайно важен и актуален. Но еще более важно, как расширение — или его приостановка — скажется на всей системе интересов НАТО в Центральной и Восточной Европе, Черноморском и более отдаленных регионах. Большинство стран — членов НАТО знают, что это ключевой вопрос. Но в таком случае возникает другой ключевой вопрос: кто может воспринимать Украину всерьез?

Люди в НАТО, владеющие ситуацией, могут лишь косвенно ответить на это. Они могут сказать, что, невзирая на цинизм, оппортунизм и безответственность правящей верхушки, реформы в сфере обороны и безопасности почти не пострадали или, по крайней мере, пострадали меньше, чем опасались. Они могут сказать, что, невзирая на бардак, Украина продолжает участвовать в операциях по обеспечению безопасности под эгидой НАТО, «вырываясь в более высокую весовую категорию». Они могут также заметить, что «Украина — не Россия»: хотя новая система двоевластия в России является воплощением рациональности и порядка по сравнению с украинской властью; Россия — это также кипящий котел проблем с накопившимся паром под самой крышкой, а в Украине под развалинами пришедшей в упадок высокой политики зарождаются положительные изменения. Но чем дольше будет длиться период упадка, тем меньшей будет наша способность убедительно отстаивать эту точку зрения. Мы честны с нашими руководителями, которые принимают решения, поэтому мы обязаны сообщить им, что период упадка может затянуться до президентских выборов и даже дольше, если ситуация не будет урегулирована конституционным и легитимным, с точки зрения общественности, путем. Эти ответы не могут устраивать альянс, сформированный на основе не только общих интересов и ценностей, но и коллективной обороноспособности. Даже в Великобритании мало кто из экспертов надеется, что «Украина станет членом НАТО». Большинство же колеблется или противится членству: в меньшей степени из-за России, в большей — из-за самой Украины. Картина для последней отнюдь не благоприятная.

Проблема не в неспособности украинского руководства изменить эту картину, а в том, что оно даже не задумывается об этом. Кто же подумает об этом за них? Если ни в декабре 2008 года, ни в апреле 2009 года Украине не предложат ПДЧ, то перспектива нейтрального статуса станет гораздо более заманчивой. Но ведь нейтралитет отнюдь не неприсоединение. Неприсоединение — это политический статус. Статус, которого Украина de jure придерживается с 1991 года до сих пор. Нейтралитет — это юридический статус. В понимании России (чье мнение наверняка будет учитываться) этот статус определяется соглашением между нейтральным государством и его «гарантами». Что будет означать нейтралитет для них? Всем понятно, что означает отказ от членства в НАТО. А как насчет углубленной и организованной на высоком институциональном уровне интеграции, которая уже существует в отношениях Украины и НАТО? Как насчет участия в натовских учениях и миротворческих операциях, в которых сегодня задействовано большинство стран, не являющихся членами альянса (в том числе и Россия)? Как насчет сотрудничества в области разведки и участия в натовских программах реформирования оборонного комплекса? Представительства в штаб-квартире НАТО? Слушателей в Оборонном колледже НАТО? Семинаров и круглых столов в Верховной Раде и Национальной академии обороны? Насколько суверенной будет Украина в принятии таких решений со статусом «нейтралитета»?

Будет ли нейтралитет Украины согласовываться с ее последующим членством в Европейском союзе? Для подавляющего большинства населения страны естественным ответом будет «да». Но понимают ли они, что устаревшее, упрощенное представление о том, что «НАТО занимается безопасностью, а ЕС — экономикой», больше не соответствует той действительности, в которой существуют миротворческие силы ЕС, сотрудничество ЕС—НАТО на Балканах и целая сеть связей с инфраструктурой, учреждениями и системой гарантий НАТО в рамках Европейской политики безопасности и обороны? По этой причине (а также по ряду иных причин) Российская Федерация пересмотрела свои, до недавних пор благожелательные оценки ЕС. Но кто в Украине сделал соответствующие выводы? В прошлом месяце знающие люди в Приднестровье с удивительной откровенностью рассказывали автору этих строк, что их концепция нейтралитета — равно, как и российская, — абсолютно исключает возможность членства Молдовы в ЕС. Не стоит ли сделать из этого выводы?

И наконец, кто защитит Украину в регионе и мире с возрастающими и усложняющимися угрозами безопасности? Великобритания, несмотря на свой оборонный бюджет стоимостью
34 млрд. фунтов стерлингов
(68 млрд. долл.) и ВВП размером в 2,8 трлн. фунтов, решила, что вне рамок коллективной обороны эффективной защиты не существует. Был ли прав президент Кучма, утверждая «Украина — не Швейцария», или у Украины появились причины прийти к иному выводу?

Четвертый решающий этап украинской государственности — подходящее время для переформулирования основных вопросов. Будет ли Украина (говоря словами британского правительства тринадцатилетней давности) «опорной точкой» в европейской архитектуре безопасности или (говоря словами автора статьи двенадцатилетней давности) «подобно Турции в ХІХ веке… линией разлома в международной системе и гарантом огромных потрясений, интриг и разногласий»?

Поскольку эти вопросы опять стали актуальными, значит для Украины наступил действительно серьезный момент.

http://politics.in.ua/index.php?go=News&in=view&id=10358

Любителей виртуального политического жанра - Тимошенко, Януковича, Ющенко, и прочих, прочих, товарищей помещают в закрытую зону, проще говоря в тюрьму, в которой каждый их шаг наблюдают телезрители.

Там виртуалам предстоит провести долгое время в интригах, сплетнях и просто безжалостной борьбе. Бороться будет за что - ведь каждую неделю по результатам смс викторины телезрителей, неудачники выбывают в колонию строгого режима, а на их место после кастинга приходят новые "мальчики" и "девочки".


В качестве супер ведущих проекта Ксени... тьфу, Юлия Тимошенко и Ксю... тьфу, Инна Богословская. Продюсер проекта конечно же Савик Шустер. Спонсоры Ахметов, Коломойский, Пинчук.

Участники проекта должны построить народную любовь, с помощью которой, точнее говоря, только с ее помощью, наиболее удачливая "пара" выйдет из телепроекта на волю спустя три-четыре ( а, может быть, и больше, кто его знает) года.

Выгоды для государства несомненны. Офигетельные доходы от прайм-тайма на УТ-1, плюс бабло за смск с лихвой покроют расходы на содержание этой оравы, но и будут приносить хороший доход в госбюджет.

Мы за гуманизм и зрелищность государственной политики

По оценке экспертов банка Danske Bank, снижение уровня промышленного производства и ослабление потребительского спроса в Эстонии и Латвии приведут к тому, что экономики этих стран столкнутся с рецессией, причем уже в этом году. Как сообщает агентство Росфинком, об этом говорится в докладе банка, опубликованном сегодня, 31 июля.

Аналитики Danske Bank полагают, что в этом году ВВП Латвии сократится на 0,5%, а в 2009 году рост составит всего 0,1%. Рост розничных цен в этом году может достичь 17,3%, а в 2009 году снизится до 12%. "Ранее 2012-2013 годов восстановления экономики страны ожидать не стоит", - говорится в докладе. По мнению специалистов банка, именно к этому времени ежегодный рост вернется на уровень 3-4%. План правительства Латвии достичь профицита бюджета в размере 1% от ВВП в этом году, скорее всего, выполнен не будет. За первые три месяца 2008 года ВВП Латвии вырос на 3,3% - в первом квартале 2007 года рост составлял 10,3%.

В Эстонии в первом квартале было отмечено замедление годового роста до 0,1% - в прошлом году этот показатель за аналогичный период был значительно выше и составлял 7,1%. Уровень промышленного производства упал в июне на 4,7% (в годовом выражении) - это уже четвертое подряд снижение данного показателя. По оценкам банка, высока вероятность того, что "отрицательный рост" в Эстонии сохранится в течение всего 2008 года.

Ускорение инфляции и падение цен на недвижимость свели к минимуму экономический рост, который обеспечивался в основном за счет потребительского спроса, и увеличили риск рецессии во всех трех странах Прибалтики. Хотя в 2006 году здесь наблюдался самый активный рост ВВП в рамках Евросоюза, к четвертому кварталу 2007 года в Эстонии и Латвии началось замедление экономического роста, что привело к сокращению объема инвестиций и уменьшению внутреннего спроса, отмечается в докладе.


"Единственная прибалтийская экономика, которая, вероятно, будет расти - это Литва: 4,4% в этом году и 2,6% в 2009-м", - говорится в докладе. Во втором квартале 2008 года литовская экономика выросла на 5,5%. Страна обязалась в будущем году закрыть унаследованную от советской эпохи Ингалинскую АЭС - это было одним из условий вступления в ЕС. Правительство Литвы обратилось к Евросоюзу с просьбой отсрочить закрытие станции хотя бы до 2012 г.ода, чтобы цены на электроэнергию не подскочили сразу вдвое. По прогнозам Danske Bank, инфляция в Литве в 2008 году вырастет в среднем на 11,4%. "Главным вызовом для литовской экономики будет ценовой шок в секторе энергетики в 2010 году в связи с запланированным закрытием Ингалинской АЭС, которое ознаменует собой конец эры относительно дешевой энергии. Это станет препятствием для развития энергоемкой экономики, и переходный период может оказаться трудным", - подчеркивается в документе.

Вся суть хохлокацапосрача заключается в том, что идет интенсивное обмеривание письками неэффективности. Русские пытаются доказать что их писька длинее, а украинцы говорят, - нет, у нас писька длинее. Вся беда  в том, что и там, и там эта писька нестоячая. Иногда делаются жалкие попытки исправить ситуацию, но даже сверхинтенсивный прием "Виагры" не способен решить пробелемы.

О чем это, если кто не понял метафорический язык. О том, что меряться, чья государственная неэффективность лучше - глупо. Ибо в том, и в другом случае государство служит интересам немногих, тогда как большинство прозябает в нищете, невеженстве, спивается. Именно поэтому Россия и Украина впереди развитой планеты все по темпами вымирания опережая многие африканские государства, именно \поэтому  алколизм стал нормой, у нас все меньше детей и больше стариков, именно потому у нас линчуют на улицах не дожидаясь суда, потому что его нет и быть не может, а люди считают себя несчастными. Это все   и есть современные Украина и Россия. И за яростными приступами хохло -кацапосрача вы забываете, упускаете из виду тех, кто использует его для того, чтобы грабить вас по обе стороны границы, сталкивая вас как баранов в вирутальных баталиях. 

Вот так вот

Сегодня один человек мне рассказывал, мол 300 000 дают старикам на программу переселения в Украину, те оставляют имущество, государство перестает им платить пенсии. Смысл в том, чтобы привлечь на северные территории молодые кадры и убрать стариков. Честно говоря я не слышал про такое, у меня тетка живет в воркуте, как раз собирается переселятся, но ей по федеральной программе деньги дают на белгородскую область, но ника кне на украину, и не такие большие. В любом случае, для Абрамовича хорошая новость скоро ему будет куда уехать))

Готовлюсь к очередному марш-броску на Ближний Восток - в турецкий Курдистан (Арарат посмотрю), возможно в Ливан и Сирию (если друг уболтает), так вот,читаю всякие дорожные заметки автостопщиков и наткнулся на такой эпизод, который очень хорошо показывает, как нужно философовски подходить к проблемам, которые часто оказываются на нашем пути. Пишу эту заметку всем тем, кто скулит тут по поводу и без (любимый бросил и все такое)


Проехали Кагызман и оказалось, что машина идет дальше, в некую деревню. И мы проехали почти половину расстояния до Карса, а деревни все не было. Трасса взбиралась в горы, холодало. Машина остановилась у воинской части. Из разговора с солдатами выяснилось, что нужная деревня неизвестно где, так что водитель с напарником устроились спать, а я вышел. Было поздно, темно и холодно. Я подумал, уж не занесло ли меня на перевал, что было бы совсем некстати. Поговорил с солдатами. Они пустили в свой домик. Там была скамья, но спать было не положено. Света не было, и я зажег свечу. В процессе общения солдаты смягчились и разрешили расстелить на полу пенку и спальник. Я немедленно заснул, но события еще не завершились. В два часа ночи пришла, как я понимаю, новая смена. Незнакомые люди разбудили меня и стали строго требовать чего-то. Я не очень понял. В ответ на моё “anlamadm”(Не понял) солдат поступил с изумительной логикой: набрал номер на телефоне, сказал что-то в трубку и передал её мне. Трубка объяснила мне что-то строгое и категоричное. “Anladm”(Понятно), - сказал я, ничего не поняв. Они явно хотели, чтобы я ушел, и я стал собираться.

_____ Я оказался на дороге в два часа ночи, и это совсем меня не обрадовало. Я пошел на ближайший свет. Он горел над дверями коровника; меня встретил истошный лай собак, а потом подозрительный окрик проснувшегося хозяина. Спать здесь не разрешили и я пошел дальше по дороге. Появился еще свет и еще дома. Работал комбайн. Я появился в свете фонарей и, наверное, выглядело это своеобразно. Представляю удивление обитателей этой дикой и малообитаемой местности, когда среди ночи вдруг появляется иностранный турист в шляпе с рюкзаком… Людей было трое – мужчина и две женщины молотили пшеницу. Я спросил, нельзя ли тут где заснуть. Крестьянин повел меня к ближайшему строению, пригласил внутрь, зажег свет, и я вдруг оказался среди ковров и сервантов. Странный контраст после пропахшего навозом двора и штабелей кизяка. Я без разговоров расстелил спальник в уголку и принял горизонтальное положение. Все ж интересно – я мог бы ночевать на каменном полу армейской сторожки, но меня выгнали оттуда и теперь я сплю в цивильном доме на коврах. А ведь могли бы и не выгнать. Но – повезло, и выгнали. И кто знает, как часто в нашей жизни везение заключается именно в том, что нас куда-то выгоняют, или не разрешают чего-то, а мы жалуемся, впадаем в депрессии и делаем грустные выводы о смысле жизни. И как теперь с уверенностью сказать, что человеку хорошо, а что плохо?

VERSUS IMPERIUM

Святослав ВИШИНСЬКИЙ
[email protected]
Грудень 2004


Каждая нация, доросшая до великой мировой
роли, стремится построить свою Империю.
(М.Меньшиков)


Бродить Європою привид Імперії...

Після посилення Римської республіки та встановлення її домінату над Італією, перемоги у трьох Пунічних війнах і, відповідно, розширення сфери впливу на все Західне Середземномор'я, до того струнка та монолітна державна структура стикається з новими перспективами (читай: спокусами), а саме: нечуване територіальне розширення, здобуття контролю над найважливішими ресурсами завойованих країн та прибутковими торгівельними шляхами, і, врешті, слава світового гегемона. Відмітимо ударну силу римської військової машини - піхоту, що, до пори складаючись із вільних селян, є непереможним інструментом захисту та експансії Римської республіки. Кому ж вигідне перетворення Риму на величезну імперську структуру? Вищому рабовласницькому класу. Вичерпавши земельні ресурси
Італії та зіткнувшись з потужною внутрішньою опозицією в лиці вільного римського селянства, рабовласницький прошарок звертає свій апетит назовні. Система проста: селяни воюють, за що потім отримують свою земельну кістку у новостворених колоніях, а рабовласники розділяють і владарюють іменем Риму. Держава росте. Слава Риму гримить по всьому світові, а сестерції з кожним роком у сумах патриціїв дзвенять все голосніше. "Omnia Romae cum pretio". Та врешті коло замикається: безкоштовна рабська праця у провінціях закономірно витісняє мілких
та середніх селян з внутриіталійського ринку - що значить: Італію з
внутриімперського. Селянський стан виснажується, продає землі невпинно багатіючим магнатам, латифундії ростуть, а рабів - рабів стає все більше, перетворюючи серце імперії на мультирасову клоаку. Масова міграція до столиці, де безземельні селяни поповнють армію народжуючогося римського пролетаріату, розбещуваного подоями з провінцій ("Panem et circenses!"). Руйнація станової структури армії, відповідно - реальна втрата нацією участі та впливу на політичне життя, атрофація "за ненадобностью" республіканських інститутів влади,
торування шляху до диктатури. Сулла та Катіліна проминають привидами майбутньої революції... Та вже скоро гниття пошириться далі, і республіку сколихне авантюра Цезаря. Вона ще судомно захищається, стара res publica, ще намагається кусатися, та кілок Брута вже не зупинить чергову гієну.

Август став кульмінацією Римської ери. Парадокс? Що ж, іще й з насмішкою. З першого погляду, як внутрішня, так і зовнішня політика "божественного" принцепса укріпила та підняла могутність імперії до небачених досі меж, - але це лише значить: вдарилась головою об стелю. У кожного Сталіна тінь свого Леніна, якою ненависною вона б йому самому не була. Август представляв нову систему, що вже
при ньому досягла своєї межі і вичерпала свій неглибокий ресурс, і ніякі реформи і найгеніальнішого правителя не зможуть надовго відтягнути, а тим паче відвернути крах, будичи реалізованими у межах недосконалої схеми. Рим з хижака перетворився на паразита. А далі з прискоренням "по наклонной плоскости" вниз: потужні расові переміщення посередництвом работоргівлі, плавний перехід армії на найманство з середовища варварських елементів (в т.ч. "штрайкбрехерські"
преторіанські когорти), руйнація здорового язичницького світогляду та інституту сім'ї (цнота Вести, мов насмішка), абсорбація римським суспільством культур завойованих народів, в т.ч. релігії (мітраїзм, кібело- та ісідофілія), що в кінцевому шляху проторує шлях християнській єресі (яка, закономірно, стала новою ідеологічною зброєю тієї ж таки буржуазії у поглибленні існуючого соціально-економічного ладу). Над Римом швидко заходило сонце, і ніякі Траяни вже не змогли шляхом екстенсивного розширення кордонів зупинити "сутінки Риму". Розніжена капітолійська вовчиця, відгодована нащадками Ромула, захлинулась у власному жирі - і була розтерзана спритнішими хижаками - нами, варварами.

Імперія - це коли паща та шлунок непропорційні апетитові. Чи може довго продовжуватись така тризна? Будь-яка імперія невдовзі зазнає краху, завалюючи обломками свого ж творця, адже імперія - це завжди тюрма народів, а головне - це той казан, у якому врешті-решт сам творець втрачає свою національну та расову ідентичність. Який результат ми маємо від Великої Арійської Міграції у 3-2 тис. до н.е.? Білу Індію? Білий Іран? Білий Єгипет? Націонал-соціалісти подають образ білого колонізатора як найвищий ідеал, - але ж це ідеал мазохіста! Не може існувати ніякої соціальної градації за расовими ознаками - може існувати тільки
одна раса і соціальна градація в межах неї самої. Тільки в цьому запорука виживання та розвитку. Раса - це єдине тіло, і ми не можемо замінювати цілі його частини чужорідними. Примат станової солідарності над національною - це основа комунізму, і веде до розшарування структурних елементів, отже, втрати видової ідентичності та підміни її родовою. Здоровому народу непотрібні раби! Коли ми змушуємо працювати на себе - це значить: за себе. Це перший - і останній - крок у прірву. Людина є воля до творення.

Життєвий простір - це лише етнічні землі народу, що значить: Тотальний
натиск! Жодного чужинця в тилу! "Мы порываем, наконец, с колониальной и торговой
политикой довоенного времени и переходим к территориальной политике будущего".

Актуальна післямова

Сценарій розвитку імперії є універсальним. Однакова доля виродження та кінцевого розчинення нації-творця у масах завойованих народів є наслідком творення будь-якої імперії. Однакову загибель знайшли Перська та Македонська, Священна Римська та Візантійська, Британська і Французька імперії - і ще знайде (в чому немає сумнівів), реанімована Російська (а по суті - все той же глиняний колос). "Експансія"? - Я чую лише стогін пораненого звіра. "Третій Рим"? - В цих словах тільки гірка насмішка. Над собою. Це лише питання часу, скільки залишилось існувати "русской нации". Поглинаючи саме м'ясо, хижак вже не відрізняє запаху крові від смороду власного гниття. Століттями лити кров за
якісь чечні чи дагестани - щоб потім бути вдавленим зсередини і виблювати разом із нутрощами? Імперія - безславна смерть честолюбців. Тіло на розтерзання собакам, а кості - на вітер історії. Вавилонська вежа.

Южная Осетия ведет ответный огонь по грузинским огневым точкам, из которых обстреливается Цхинвали, сообщает Государственный комитет по информации и печати Республики Южная Осетия.

"Минометный взвод министерства обороны Грузии ведет целенаправленный обстрел южной части Цхинвала. Также обстреливаются и северные границы. Югоосетинская сторона открыла ответный огонь по огневым точкам", - говорится в сообщении, размещенном на официальном сайте Госкомитета.

Щас переглядывал  старые статьи, и вот надыбал на этот опус из октября 2005 года, прочитал ну пророк прямо таки))) И все таки актуально

Над всей Украиной безоблачное небо?

Размышления накануне национальной катастрофы

Вопрос «что нам
делать сегодня?» отнюдь не является чисто русским. Любой честный
интеллектуал всегда думает и говорит именно об этом, хотя наше время не
способствует постановке вопроса о смысле и цели бытия. Все эти макро- и
микрокризисы, эти Ющенко, Тимошенко, Пискун, олигархи и т.д. и т.п.
своей мышиной возней отвлекают нас от главной проблемы, которая стоит
сейчас на повестке дня — мы теряем Украину.

Мы живем, под собою не чуя страны...
Осип Мандельштам

Осень
2005 года запомнят в Украине надолго. В истории такая бешеная, такая
яростная, такая безумно осенняя осень просто обязана оставить свой
след. Я иду по улицам Киева, всматриваюсь в лица людей и вроде бы все
на месте, — дети все так же дурачатся в сквере напротив университета,
кафе и рестораны забиты веселыми людьми и та же самая бабушка каждый
день проходит по метро собирать милостыню. Все как бы на своих местах,
но в душе с каждым днем усиливается ощущение, что еще немного, — и
окружающий воздух взорвется сотнями триллионов квантов, похоронив весь
мир в одночасье. Вот ведь какая штука, ведь в истории все повторяется,
поэтому гулять по Киеву сегодня — это все равно, что прохаживаться по
Вене в 1913 году или Мадриде в 1935-м...

Это электричество
больших перемен, чувство тревоги и беспокойства заслоняет собой все
вокруг. Бесплотным демоном оно носится в воздухе, его нельзя засунуть в
шкаф или забыть, от него вообще невозможно спрятаться. Да и нет смысла,
ибо «такими время встретим мы, какими нас оно застигнет». И каждая
клеточка пытается впитать в себя весь этот желто-багровый аромат,
жуткую красоту увядания целой эпохи. Одни называют ее постсоветской,
другие — эпохой Леонида Кучмы. Для одних она стала символом невиданного
богатства и процветания, для других — нищеты и лишений, но все мы в
целом привыкли к этому не очень комфортному, но все же уже нашему
универсуму, в котором все стало более ясно и понятно.

Тем не
менее этому мирку приходит конец. «Наш общий идеализм, наш оптимизм,
подогретый успехами прогресса, привели к тому, что мы проглядели общую
опасность и пренебрегли ею. А кроме того, нам не хватало организатора,
который объединил бы наличные силы вокруг общей цели», — писал
австрийский писатель Стефан Цвейг в «Воспоминаниях европейца» о
мироощущении европейской интеллектуальной элиты перед Первой мировой
войной — «Наша простодушная вера в разум, в то, что он в последний час
воспрепятствует безумию, — только она и была нашей виной. Конечно, мы
недостаточно бдительно вглядывались в огненные знаки на стене. Но разве
не в том суть подлинной молодости, что она легковерна, а не
подозрительна?» Знакомая тема, не так ли?

А вот еще: «Когда
сегодня, размышляя спокойно, задаешься вопросом, отчего Европа в 1914
году низверглась в войну, то не находишь ни одной сколько-нибудь
разумной причины, даже повода. Дело было отнюдь не в идеях и едва ли —
в небольших приграничных территориях; я не могу найти другого
объяснения, кроме этого переизбытка силы — трагического порождения
внутреннего динамизма, накопленного за сорок мирных лет и искавшего
разрядки в насилии. Каждая страна вдруг пожелала стать могущественной,
забывая, что другие хотят того же; каждому хотелось поживиться еще
чем-нибудь за чужой счет. А хуже всего было то, что нас обманывало как
раз милое нашим сердцам чувство — всеобщий оптимизм, ибо каждый верил,
что в последнюю минуту противник все же струсит, и наши дипломаты
наперебой начали блефовать. Раза четыре-пять — под Агадиром, в
Балканской войне, в Албании — дело так и ограничилось игрой; но все
теснее, все грознее сплачивались большие коалиции. В Германии в мирное
время был введен военный налог, во Франции увеличен срок воинской
службы; в конце концов, избыток силы должен был разрядиться, и погода
на Балканах уже указывала, откуда надвигаются на Европу тучи».

В
этих словах есть все то, что сейчас спинным мозгом ощущают столичные (и
не только) интеллектуалы — за всеми громкими скандалами и моральным
дефолтом оранжевых начинает просматриваться нечто большее, чем
очередной системный кризис. Над горизонтом виднеются тяжелые тучи,
полные сверкающих молний. И символично, что весь сентябрь, в разгар
кризиса, вокруг Киева горели торфяники, окутав столицу тяжелым смогом.
Наиболее догадливые сразу смекнули, что этот удушающий аромат и есть
запах НОВОГО ВРЕМЕНИ.

Тем смешнее наблюдать за жалкими
потугами украинского политического класса. «Эти там, наверху» еще не
поняли, что оранжевая революция была вспышкой сверхновой звезды, после
которой остается пустота, обреченная быть заполненной другой материей.
Они не осознали, что начинается последний акт их личной пьесы, который
одновременно является прелюдией новой украинской драмы.

И вот
эти все Коломойские, Пинчуки, Ахметовы, Тимошенки, Порошенки, Морозы и
Симоненки и К 0 , словно стая шумных леммингов мечутся из стороны в
сторону, надеясь, что по какой-то причине каждый, в конечном итоге,
получит больше всех остальных. Они мыслят рамками своих больших и не
очень партий, отчаянно маневрируя в поисках коалиций, которые спустя
какое-то время распадутся, чтобы потом собраться в новом самом
причудливом узоре. Все знают, что все покинут всех, но неведомый
инстинкт заставляет подписывать их многочисленные меморандумы, которые
нарушаются быстрее, чем высыхают чернила. Они уже не отдают себе отчет,
что все, что ценно для них, на самом деле уже не имеет никакого
отношения к реальности, в которой живет 47 млн. человек.

И
этот сюрреализм происходящего потрясает и завораживает, потому что не
каждому дано видеть, как огромная страна, словно огромный «Титаник»,
стремительно погружается в пучину хаоса. А что же наш капитан?

Увы,
увы, мягко говоря, наш «капитан» оказался не в то время, не в том
месте, а самое главное — не тем человеком. Он то ли не видит «айсберг»,
то ли делает вид, что не видит, то ли не верит в существование самого
«айсберга». Ницше в свое время говорил, что безнравственно
благословлять там, где тебя проклинают. В нашей ситуации безнравственно
уклоняться от ответственности там, где нужно решительно действовать.
Вместо этого мы каждый день слышим телепроповеди от Него и «святых
отцов оранжевой революции» об уникальных шансах, которые ждут всех и
каждого, о борьбе с коррупцией (в рамках акции «Бджоли проти меду»), о
чудесных перспективах в НАТО и даже ЕЭП и т.д. и т.п. Слушая этот
лепет, иногда начинаешь ловить себя на мысли, что в словах Януковича о
«козлах и мудаках, мешающих жить», все же есть рациональное зерно. И
только Глеб Павловский, «раскосыми и жадными очами» наблюдающий за
Банковой, довольно похихикивает: «Гуд, Виктор, гуд». «Россия будет
сотрудничать только с Ющенко», — не без издевки говорит «великий и
ужасный» (в глазах украинских журналистов) в интервью «Главреду».
Удовольствие, которое получают российские господа от происходящего в
Украине, наверное, можно сравнить только с торжеством большевиков в
декабре 1917 года, когда они ставили ультиматумы Центральной раде. Оно
целиком понятно — так бездарно «сдать» позиции Украины, сдать
комплексно, с радостным воодушевлением и высоко поднятой головой при
этом могут только искренние романтики и идеалисты. И это должно
насторожить всех думающих людей, ведь если оранжевая революция была
всего лишь «февралем», то впереди Украину ждет очередной «октябрь» — на
порядок более жесткий, кровавый и непредсказуемый по своим
последствиям.

И хочется выть от тоски, потому что, оглядывая
унылый ландшафт украинской политики, почти нет надежды на то, что что-
то можно изменить. Слабый президент вряд ли обуздает усилившийся
парламент. В свою очередь, в парламенте ни одна из партий не получит
большинства, поскольку как минимум три игрока имеют равные шансы. Это
значит, что мы получим неустойчивую парламентскую коалицию, которая
будет постоянно балансировать на грани распада. Упадок центральной
власти усилит местные элиты, которые, получив депутатскую
неприкосновенность после парламентских выборов, закрепят за собой
«вотчины», а получив бюджетную независимость, укрепятся политически.
Учитывая, что у нас регионы имеют поляризированные политические
симпатии — антипатии, это положит начало ползучей десуверенизации
Украины. Несомненно, что в этой ситуации внешние актеры будут
предпочитать договариваться напрямую с теми или иными силами, а не
через государственный аппарат, который поразил «паралич воли».

Этот
полураспад украинской государственности, несомненно, усилит социальный
запрос на «сильную руку». А это значит, что возврат к сильной
президентской власти, на порядок более авторитарной, чем нынешняя, —
вопрос времени. Рано или поздно из хаоса родится новый порядок.
Железный порядок? Кого именно получит Украина — своего Шарля де Голля,
Франко или Адольфа Гитлера, сказать трудно. Ведь, как говорил Даниэль
Белл, история — это случайность в царстве закономерностей, но именно
исторические закономерности внушают осторожный оптимизм. Хотя впереди
нас ждут «пот, кровь и слезы», это все же радостные слезы родовых
схваток. Ведь Украина беременна новой жизнью и «над юдолью мерзости и
смрада дух светоч свой возносит страстно, и борется с всесилием
распада, и смерти избегает ежечасно». И все мы оказались в роли
«повивальных бабок» истории на этом захватывающем спектакле жизни.

В
этом кризисе родится или умрет новая Украина, но в любом случае
«веймарские пороки» Первой украинской республики останутся в эпохе
Кучмы. Будет другая страна, другие люди и другие политики. И может
быть, мы, наконец, поймем, что успех нашей великой страны лежит не в
попытке следовать за кем-то, стать «второй Польшей» или «Россией», а
быть самой собой. Идти по серединному пути, следовать своему Дао,
которое заключается в том, чтобы, зависнув в чудовищной растяжке между
Востоком и Западом, оставаться той прекрасно-романтичной страной —
Украиной.