Отхлынув с территории СССР в 1944 году, Вторая мировая война оставила на западных окраинах страны многочисленные очаги националистического подполья. Наиболее ожесточенное и долговременное сопротивление восстановлению совет­ской власти имело место на Украине. Это стало возможно в силу наличия там политической и военной организаций ме­стных националистических сил - Организации украинских националистов (ОУН) и Украинской повстанческой армии (УПА). Они сумели поставить в свои ряды наибольшее среди всех аналогичных движений в СССР число активных и закон­спирированных бойцов (всего за период борьбы от 400 до 700 тыс.). Данные статистики свидетельствуют, что в период с февраля 1944 г. до конца 1945 г. украинские подпольщики-националисты осуществили около 7000 вооруженных напа­дений и диверсий против советских войск и административных структур, что составило почти 50 % от всех аналогичных акций (всего около 14 500) в тылах Красной Армии за это время. В то же время для подавления украинского подполья была предпринята беспрецедентная мобилизация силовых и идеологических органов, среди которых ведущая роль при­надлежала структурам НКВД-НКГБ (впоследствии МВД и МГБ). Независимо от затраченных СССР усилий и жертв, украин­ское повстанческое движение в итоге было окончательно подавлено.

Первые боевые группы УПА появились осенью 1942 г., а в апреле 1943-го, накануне широкомасштабного наступления Красной Армии на Украине, сторонникам Степана Бендеры удалось создать партизанскую армию численностью до 50 тыс. активных бойцов. УПА находилась в подчинении ОУН, и последняя осуществляла политическое и стратегическое управление своими вооруженными силами по региональному принципу. В каждом региональном отделении (краевом про­воде) ОУН с 1944 г. существовал пост военного референта, руководившего штабами и отрядами УПА на подведомствен­ной ему территории. Практически все командиры, а также значительная часть бойцов УПА являлись членами ОУН, что превращало украинских партизан-националистов в идеологически однородную силу.

Одновременно в УПА существовала и собственная регулярная система командования. Во главе стоял главный штаб, воз­главлявшийся назначаемым руководством ОУН главнокомандующим (в 1943 г. - подполковник Дмитро Клячковский, в 1943-1950 гг. - генерал-хорунжий Роман Шухевич, а в 1950-1955 гг. - полковник Василь Кук). Организация строилась по территориальному принципу: в 1943 г. были созданы четыре генеральных округа - «Север», «Запад», «Юг» и «Вос­ток». Впрочем, массовую партизанскую борьбу удалось развернуть только в северном и западном округах. Каждый Гене­ральный округ делился на несколько военных округов, а они - на тактические участки. Каждая из этих структурных еди­ниц обладала высокой степенью автономности и могла действовать и обеспечиваться практически самостоятельно. В составе тактического участка насчитывалось обычно 3-5 крупных повстанческих отрядов. Части и подразделения УПА сочетали в себе элементы регулярных и партизанских формирований. Они свободно могли действовать, переходя от фронтового противостояния и мощных наступательных рейдов к множеству местных засад и налетов. Наиболее масштаб­ным формированием УПА являлся «курень», нечто среднее между полком и батальоном (к примеру, осенью 1943 г. ку­рень «Туров» насчитывал около 3000 бойцов, а курень «Тютюнник» - всего 400). В его составе имелось не менее трех «сотен» (рот), каждая из которых состояла из 3-5 «чет» (взводов). Низшим структурным подразделением являлся «рой» - отделение или просто группа из нескольких бойцов. В 1943-1944 гг. наблюдалась тенденция к действию УПА почти фронтовыми методами: тактическими соединениями из нескольких куреней - «загонами». Однако к 1945 г. (в Карпат­ском горном массиве - к 1947 г.) украинские националисты под натиском советских сил были вынуждены расформиро­вать курени и многие сотни на более мелкие подразделения. К 1949 г. они перешли к чисто партизанским действиям ма­лыми группами по нескольку человек («боивками»). При создании своих отрядов украинские националисты стремились к их максимальной унификации: в составе куреней и часто даже сотен имелись подразделения противотанковых орудий или ПТР, минометов, станковых пулеметов, конные разведчики, тыловые и медицинские команды. Это превращало каждый отряд в оперативную единицу, способную дол­гое время действовать самостоятельно. Поэтому, рассеяв соединение УПА, части войск НКВД зачастую получали не улучшение, а ухудшение ситуации: им приходилось бороться сразу с множеством средних и мелких групп повстанцев. УПА была создана со всеми возможными элементами регулярных вооруженных сил и стала своего рода армией без госу­дарства. Четкая организационная иерархия, жесткая дисциплина, шкала воинских званий и даже попытки создания ус­тавов и введения единой формы сыграли определенную роль в повышении боеспособности повстанцев. УПА имела систе­му школ для подготовки офицерского и младшего командирского состава, госпиталей, оружейных мастерских, складов и т. д. Впрочем, по ходу расширения советских антипартизанских операций на Украине все эти структуры все больше перемещались в подполье, что отражалось на эффективности их работы.

Самой сильной стороной УПА являлся ее личный состав. Подавляющее большинство бойцов осознанно разделяли идеи украинского национализма, а жестокий характер сталинских репрессий на Украине обеспечил практически каждому из них личные счеты к советской власти. Свыше 65 % бойцов составляла сельская молодежь, превосходно ориентировав­шаяся в своих родных местах и имевшая связи среди населения. Боевые навыки многие украинские националисты приоб­рели в различных формированиях гитлеровской Германии. Однако были у УПА и очевидные слабости. Главная из них - хронический недостаток у украинских националистов ору­жия и боеприпасов, основными источниками которых являлись захват у врага или собирательство на полях сражений. Например, в 1943-1944 гг. насыщенность большинства отрядов стрелковым оружием не превышала 50-70% от необходи­мого числа стволов. По мере сокращения численности УПА к концу 40-х гг. личное оружие имел уже почти каждый бо­ец, однако средний боезапас в походе составлял всего 20-30 патронов и 1-2 гранаты на человека. С таким противником пришлось столкнуться НКВД на Украине, когда фронты Второй мировой сместились на запад. В преддверии борьбы в феврале 1943 г. был сформирован Украинский округ внутренних войск НКВД во главе с генерал-майором М. Марченковым. Первые столкновения отрядов УПА с чекистами начались в 1943 г. В первых освобожденных Красной Армией восточных и юго-восточных районах «синим фуражкам» удалось воспрепятствовать планам создания ге­неральных округов УПА «Юг» и «Восток». В ходе этих операций основная тяжесть борьбы легла на плечи частей Главно­го управления войск НКВД по охране тыла действующей Красной Армии. Однако по мере смещения театра боевых дейст­вий на запад ответственность переходила к оперативным органам НКВД-НКГБ и внутренним войскам Украинского окру­га. Масштабное противостояние УПА и НКВД началось с февраля 1944 г., когда Красная Армия вступила в Прикарпатье, на Волынь, в Полесье, а также на другие западно-украинские земли. Обеспечивая безопасность тылов Красной Армии и за­чистку освобожденных районов, НКВД и НКГБ столкнулись на Украине с ожесточенным и хорошо организованным сопро­тивлением, к которому, как оказалось, они были готовы не в полной мере. На первом этапе борьбы - где-то до конца 1944 г., пока Западная Украина рассматривалась в качестве тыловых рай­онов действующей Красной Армии - основным противником УПА являлись преимущественно линейные части Главного управления войск НКВД по охране тыла и Украинского округа внутренних войск НКВД. В меру своей ответственности к операциям привлекались части пограничных войск НКВД и войск НКВД по охране железнодорожных сооружений. Конвой­ные войска НКВД задействовались преимущественно при конвоировании и охране задержанных в ходе операций лиц. Учитывая то, что Украина находилась на главном направлении Второй мировой войны, группировка войск НКВД там явля­лась одной из крупнейших: по состоянию на весну 1944 года только на территории Западной Украины дислоцировались 2 дивизии, 15 стрелковых и 2 горнострелковых бригад, 3 отдельных стрелковых полка, 1,5 кавалерийских полка, 2 танко­вых батальона и 5 бронепоездов (в том числе в составе Украинского округа внутренних войск - 1 дивизия, 9 бригад, 1 кавполк и 1 танковый батальон, что составляло около 33 тыс. солдат и офицеров). К этому следует добавить 6-8 тыс. пограничников и до 2 тыс. военнослужащих войск НКВД по охране железнодорожных сооружений. Но в то же время чис­ленность активных бойцов УПА в этот период оценивается примерно в 35-38 тыс. Руководство НКВД-НКГБ первоначаль­но не сумело обеспечить существенного численного превосходства, необходимого для успешной антипартизанской борь­бы - силы сторон были вполне сопоставимы. Командование внутренних войск пыталось достичь частного перевеса в чис­ленности непосредственно в районах проведения операций. Однако в условиях, когда отлично владевшие обстановкой повстанцы действовали крупными отрядами, даже это от­нюдь не обеспечивало «синим фуражкам» успех. Например, в сражении 22-25 апреля 1944 г. под Гурбами 15-тысячная группировка войск НКВД при поддержке батальона легких танков, бронепоезда и авиации не сумела сломить оборону 8 куреней и 3 сотен УПА (до 4 тыс. бойцов), поддержанных 1,5 тыс. крестьян-повстанцев и 200 бывшими германскими и венгерскими пленными. В результате отряды УПА в полном порядке вышли из боя, потеряв всего 180 человек (крестья­не, правда, погибли или попали в руки чекистов почти все). Потери «синих фуражек» составили свыше 800 человек, в т. ч. 120 убитых, и 15 легких танков - противотанковые расчеты УПА из бывших артиллеристов вермахта вывели танко­вый батальон из строя всего за полчаса. И таких случаев было на данном этапе борьбы немало. Понеся к концу 1944 г. потери, приближавшиеся к 10% личного состава (1424 убитых, 2440 раненых, сотни пропавших без вести), органы НКВД могли ответить только составлением сомнительного по достоверности доклада «партии и прави­тельству» об уничтожении и пленении 108 тыс. «бандитов» и захвате 26 тыс. единиц оружия. В нем же численность «бандеровских банд» была оценена в 25 тыс. человек - то есть в сравнении с началом года она сократилась в лучшем случае на 13 тыс. бойцов. Следует напомнить, что потери бандеровцев составлялись отнюдь не только из погибших или схваченных в ходе чекистских операций, а урон, нанесенный ими советской стороне, в несколько раз превышал потери собственно органов НКВД-НКГБ - националистами уничтожались также военнослужащие Красной Армии, милиционеры, партийно-советский актив и т.п. Руководство НКВД-НКГБ отдавало себе отчет, что справиться с таким неприятелем можно, только отрезав ему связь с местным населением и разгромив крупные партизанские соединения, но в решении этих задач чекисты в 1944 г. оказа­лись не на высоте. При слабости в Западной Украине местных органов советской власти и, следовательно, сети инфор­маторов, «синие фуражки» поначалу только и могли что прочесывать села. Однако на том этапе это вызывало только оз­лобление селян на советскую власть. Надо отметить, что основной проблемой войск НКВД в 1944 г. был недостаток мобильности. Если в каком-то районе пла­нировалась масштабная операция против УПА, то выдвижение выделенных сил сопровождалось всеми внушительными атрибутами перемещения больших масс войск: по дорогам тянулись колонны, разворачивались лагеря и тыловые служ­бы, велся интенсивный радиообмен - зачастую без всякого шифра. Конечно же, у УПА практически всегда оказывалась свобода выбора: сконцентрировать свои отряды и драться или же скрытно выйти из-под удара. После первоначальных неудач руководство НКВД-НКГБ довольно быстро сделало выводы о необходимости новых форм борьбы. 1945 г. стал на Украине годом «больших облав». К этому времени в наиболее беспокойных районах постепенно начали становиться на ноги органы советской и партийной администрации. Комплектовалась местная милиция, из числа партийного и комсомольского актива формировались так называемые истребительные батальоны и отряды, появилась и сеть информаторов. В 1945 г. облавы организовывались в основном на уровне административных районов под руководством местных управ­лений НКВД и НКГБ. На первом этапе проводилась «провокация боем», призванная вызвать местные отряды УПА на от­крытое боестолкновение. Небольшой отряд «синих фуражек» (обычно до роты) проводил несколько особенно жестких зачисток в селах и давал при этом понять, что он оторвался от своих. Чересчур уверенные в своих силах националисты быстро брали «подсадную роту» в оборот, и тогда в дело вступали главные силы облавы. Активно применяя авиацию и артиллерию, крупные силы войск НКВД при участии местного партактива, применявшегося в качестве проводников, на­чинали концентрическое наступление на район, где обнаружились повстанцы. Преследовать втянувшиеся в бои курени и сотни УПА было технически гораздо легче, чем рыскать по лесам и горам в их поисках. После того как под ударами крупные формирования УПА распадались на небольшие отряды, большая облава превращалась в несколько малых, про­водившихся на уровне отдельных частей НКВД. Они включали, в частности, прочесывание населенных пунктов в поис­ках раненых и укрывшихся повстанцев и их пособников.

Самая крупная из облавных операций была осуществлена в апреле 1945 г. в Прикарпатье на линии новой советско-поль­ской границы с привлечением свыше 50 тыс. военнослужащих войск НКВД, Красной Армии и личного состава истреби­тельных батальонов под руководством командующего Украинским округом внутренних войск НКВД М. Марченкова. В ре­зультате были убиты около 500 и пленены более 100 повстанцев, а также арестованы несколько тысяч подозрительных лиц. Результат ощутимый, но отнюдь не ошеломляющий. То же самое можно сказать и об итогах 1945 года для органов НКВД-НКГБ вообще. УПА заметно ослабла, однако продолжала все так же дерзко наносить удары, а украинские крестья­не - помогать ей продовольствием и информацией, прятать раненых и поставлять новые тысячи добровольцев. Видя недостаточную эффективность традиционных чекистских методов, на следующем этапе борьбы против УПА коорди­нирующую роль взяло на себя партийное руководство в лице первого секретаря ЦК КП(б)У Н. Хрущева. «Выбить почву из-под ног у бандеровских банд», - вот в чем видел основное условие победы Хрущев. А почвой, из которой черпала си­лы УПА, являлось западно-украинское село. Именно на то, чтобы прервать связь повстанцев с местным населением, бы­ла направлена внедряемая Хрущевым и его наркомом госбезопасности генерал-лейтенантом В. Рясным тактика «боль­шой блокады». Она имела конкретную дату начала: 10 января 1946 г. Тогда во все населенные пункты Западной Украи­ны начали вводиться постоянные гарнизоны войск НКВД. В селе обычно расквартировывались взвод или рота, а кон­троль над районом принимали полк или бригада. При этом в каждом райцентре создавались оперативные отделы НКГБ численностью 100-300 штатных сотрудников. В период «большой блокады» мобилизация сил НКВД-НКГБ достигла на За­падной Украине 58,5 тыс. человек. Оперативные мероприятия НКВД-НКГБ периода «большой блокады» отличались основательным и многоступенчатым харак­тером. Заняв населенный пункт, подразделение внутренних войск во взаимодействии с профессиональными оперативни­ками и местными сторонниками советской власти начинали «разработку территории». Сначала проводились повальные обыски в жилом секторе и массовые аресты с целью выявления «бандитских тайников» и «бандеровских пособников». При этом применялись методы физического запугивания жителей. Задержанных «прессовали» до тех пор, пока кто-то не начинал говорить. При условии, что в Западной Украине практически не было ни одного села, так или иначе не свя­занного с повстанцами, таким образом нередко удавалось получить довольно ценную информацию. К тому же «раско­ловшиеся» люди из страха перед возмездием со стороны националистов зачастую искали защиты у «органов» и попол­няли ряды информаторов... Разобравшись с селом, «синие фуражки» принимались методично зачищать округу, в частности, неожиданно прочесы­вая лесные массивы в ночное время и устраивая засады в местах наиболее вероятного появления повстанцев - у источ­ников, на лесных тропах и т. д. Это тоже давало определенные результаты, даже несмотря на то, что личный состав, за­действованный в подобных «поисках и секретах», сам нередко оказывался застигнутым врасплох отрядами. Любое бое­столкновение являлось сигналом присутствия поблизости «бандеровцев», и тогда вызывалось подкрепление и начина­лась облава по всем вышеописанным правилам. На руку советским силовым структурам сыграла излишняя самоуверен­ность командиров и бойцов УПА, которые часто не уклонялись от боя даже тогда, когда следовало бы. Только за 1946 г. было отмечено 1500 боестолкновений, в ходе которых повстанцы потеряли убитыми свыше 5 тыс. человек. Впрочем, потери органов НКВД-НКГБ также были велики, однако результат того стоил. Благодаря тому, что сеть гарнизонов «си­них фуражек» и далеко вокруг выброшенных ими постов и секретов плотно опутала Западную Украину, связь повстан­цев с местным населением была значительно затруднена. Помимо внутренних войск НКВД, крайне важную роль в осуществлении «большой блокады» играли оперативные работни­ки НКГБ, милиция и местный партактив. В выполнении задачи «выбивания почвы» из-под ног УПА на их плечи легла мис­сия приведения западно-украинского населения к покорности советской власти. И здесь они проявили немало энергии и изобретательности. Основным достижением оперативной работы периода «большой блокады» является создание густой сети информаторов, которая буквально пронизала все районы Западной Украины и все слои ее общества. Как отмечал известный борец с ан­тисоветским сопротивлением начальник ведавшего этими вопросами отдела «Ф» НКВД СССР генерал Павел Судоплатов, «создание широкой агентурной сети на Западной Украине оказалось на поверку гораздо проще, чем представлялось сначала». При этом значительное большинство стукачей, вопреки распространенному мнению, составили отнюдь не зло­намеренные люди, а жертвы репрессивного аппарата сталинского режима. Умело используя традиционно сильную привя­занность украинцев к своим родным, оперработники НКГБ-МГБ обработали тысячи родственников членов ОУН-УПА, обе­щая им в обмен на информацию «снисхождение» к их близким. Точно так же ломали схваченных повстанцев и их помощ­ников, угрожая расправой с их семьями. Общая численность армии стукачей на Западной Украине, вероятно, так нико­гда и не станет известна. На примере Станиславской области, где чекисты 25 июля 1946 года доложили о вербовке 6405 информаторов и агентов, принимая в расчет общую численность населения, можно установить, что в зоне активно­сти УПА в период «большой блокады» «стучал» почти каждый пятнадцатый житель. Несмотря на все усилия, ОУНовской «безпеке» не удалось вычислить и ликвидировать достаточное число стукачей, чтобы остальные стали бояться повстан­ческого «пута» на шее больше, чем репрессий «синих фуражек». В период «большой блокады» советскими органами власти была не только налажена тотальная слежка за населением, на него также оказывалось мощнейшее пропагандистское и психологическое давление. Исполнители усмирения Запад­ной Украины сами отлично понимали, что советская идеология глубоко чужда ее населению. Потому в основу воздейст­вия был положен наиболее простой и эффективный инструмент - устрашение. За любой акцией УПА неизменно следова­ла широкомасштабная кампания возмездия со стороны НКВД-НКГБ - вплоть до сожжения целых сел. Таким образом, у населения вырабатывался негативный условный рефлекс: если где-то ударили повстанцы, жди беды. Люди начинали проклинать УПА не от пробудившейся сознательности советских граждан, а от постоянного страха за свою жизнь и иму­щество. В значительной степени на дискредитацию УПА в глазах западно-украинского населения был направлен и еще один очень результативный ход чекистов: создание отрядов так называемых «лжебандеровцев». Авторство здесь принадле­жит главе НКВД УССР В.Рясному, которого можно назвать одним из самых успешных организаторов борьбы против УПА. По его инициативе еще в 1945 г. из владеющих украинским языком сотрудников НКГБ и бывших советских партизан ста­ли формироваться способные к длительному автономному действию группы. Они насчитывали от нескольких до несколь­ких десятков человек каждая. К середине 1946 г. действовало свыше 150 таких отрядов численностью около 1800 чел. «По своему виду и вооружению, знаниям языка и местных бытовых особенностей личный состав специальных конспира­тивных групп ничем не отличается от бандитов УПА, что вводит в обман связных и главарей УПА и ОУНовского подпо­лья, - докладывал генерал Рясной Лаврентию Берия. - В случае невозможности проведения захвата намеченных глава­рей ОУН-УПА участники спецгрупп уничтожают последних, также во многих случаях создают впечатление, что уничто­жение руководителей ОУН-УПА совершено самими бандитами, провоцируя вражду в ОУНовской среде». Одной из задач подобных групп было под видом повстанцев совершать насилия над местным населением, создавая негативную репута­цию борьбе украинских националистов.

Среди агентурных методов, применявшихся чекистами, немалое место отводилось также внедрению своих осведомите­лей и боевиков в ряды УПА. Показательно, что рассказанная в известном телесериале «Государственная граница» исто­рия агента, сумевшего проникнуть в высшие эшелоны УПА и способствовавшего ликвидации 12 февраля 1945 г. одного из руководителей повстанческой армии Дмитро Клячковского (Клима Савура), основана на реальных событиях. Только на самом деле в логово Клима был внедрен не офицер-пограничник, а перевербованный сотник УПА Стельмащук, кото­рый был впоследствии расстрелян. Известен целый ряд чекистских операций, когда агенты из числа бывших бандеров­цев сумели подняться до самых верхов структуры ОУН-УПА. Именно одним из них в 1954 г. был схвачен спящим послед­ний командующий УПА Василь Кук. Практиковались также выброс на украинский «черный рынок», через который пополняла свои запасы УПА, лекарствен­ных препаратов, зараженных возбудителем чумы, взрывающихся блоков питания для радиостанций, консервов с растол­ченным стеклом. Нужно признать, что на агентурном уровне «синие фуражки» не просто выигрывали у УПА - они вели всухую. Мы не зря отвели столь существенное место описанию оперативных и агентурных методов, вошедших в обиход НКВД-НКГБ в период «большой блокады» 1946 г. Дело в том, что именно в этот период был создан и вступил в действие тот ме­ханизм подавления украинского национального движения, против которого оно, в конечном итоге, не сумело устоять. Под его воздействием бойцы УПА, начинавшие как «армия народных героев» и полновластные хозяева родных гор и ле­сов, стали превращаться в затравленных и отрезанных от мира одиноких волков, и только их лютая ненависть поддержи­вала войну еще много лет... Непосредственными результатами «большой блокады» стали два роковых шага, на которые было вынуждено пойти руко­водство УПА. Первое: летом 1946-го было принято решение окончательно расформировать систему генеральных окру­гов, перейдя к разрозненному территориальному командованию отрядами. Второе: к зиме 1946-1947 г. планировалось построить в труднодоступных местах множество подземных бункеров и подготовить необходимые запасы для зимовки личного состава, т. к. был прерван доступ повстанцев в села и крайне осложнена связь с населением. Реализация пер­вого из этих планов позволила УПА даже несколько активизировать борьбу в 1947-1948 гг., однако отказ от единого фронта борьбы лишал украинских националистов шансов на победу. Что касается второго плана, то боевая активность отныне практически замирала с появлением снежного покрова. Весной выжившие в кошмарных условиях подземной зи­мовки бойцы поднимались на поверхность настолько измученными, что боевой потенциал УПА катастрофически снижал­ся. Общий вывод: тактика «большой блокады» Хрущева-Рясного нанесла УПА смертельный удар, хотя это проявилось не сразу. Тем не менее Кремль требовал незамедлительных результатов, и деятельность альянса Хрущева и Рясного была подверг­нута «высочайшей» критике. В марте 1947 г. на пост первого секретаря ЦК КП(б)У был назначен Лазарь Каганович, а вскоре после этого должность министра госбезопасности УССР занял генерал-лейтенант М.Ковальчук, а МВД возглавил Т. Строкач. На оперативных и агентурных методах, которыми структуры МВД-МГБ (с 3 марта 1946 г. они получили новое название) продолжали борьбу с УПА, смена руководства и административные реформы отразились довольно специфически. Техни­ческих изменений не произошло, однако были существенно смещены акценты. В 1947-1948 гг., несмотря на то, что гар­низоны «синих фуражек» продолжали занимать западно-украинские городки и села, крупные войсковые операции про­тив повстанцев проводились нечасто. С 21 января 1947 г. особыми приказами по МВД и МГБ СССР борьба с национальны­ми движениями была отнесена к исключительной компетенции органов госбезопасности, и агентурная составляющая на время стала ведущей. Для этого периода было характерно существенное расширение сети информаторов. Стали более интенсивными попытки внедрения в УПА-ОУН секретных агентов. Практиковалось уничтожение видных функционеров подполья и командиров повстанческой армии террористическими методами. Интенсивно рейдировали по Западной Украи­не спецотряды «лжебандеровцев». В большинстве случаев применению ВВ МВД против отрядов УПА в период 1947-1948 гг. предшествовало получение агентурных данных о их местонахождении и численности. Впрочем, без работы «синие фу­ражки» не остались.

Продолжая стратегию «выбивания земли из-под ног» у украинских повстанцев, Л. Каганович инициировал принятие в начале октября 1947 года «Плана по перевозке спецпоселенцев из западных областей УССР». Согласно ему, планирова­лось отправить преимущественно в Сибирь до 100 тыс. человек (реально из Западной Украины было изгнано по меньшей мере в два раза больше). Депортация украинского населения проводилась по четкой схеме: намеченные на выселение семьи получали обычно около 6-12 часов на сборы, причем позволялось взять с собой до 250 кг вещей на человека, включая запас продуктов на месяц. Вывоз к месту спецпоселения осуществлялся по железной дороге, до эшелона из­гнанники этапировались «своим ходом», а в сопровождение каждого состава заступал специально выделенный взвод конвойных войск. Охрана оставленного имущества вплоть до поступления его в ведение местных органов власти осуще­ствлялась силами местных отделов МВД. Технически осуществление «синими фуражками» в течение октября 1947 г. де­портации населения целых районов Западной Украины следует оценить как организованное и проведенное с устрашаю­щей четкостью и быстротой. Однако вопреки ожиданиям депортации Кагановича и «агентурный бум» его шефов госбезопасости и милиции не приве­ли к разгрому УПА. Результаты антиповстанческих мероприятий МГБ-МВД на Западной Украине в 1947-1948 гг. оказа­лись недостаточными. Несомненно, погибли или были схвачены некоторые руководители отрядов УПА и подполья ОУН, а также многие рядовые националисты. Однако в целом украинское освободительное движение пережило даже период не­которой активизации. Причина этого коренилась в том, что пережившие период «большой блокады» отряды УПА научи­лись действовать на информационном и материальном «самообеспечении». Выселение жителей сел, с которыми у них и так практически не было связи с 1946 г., они перенесли относительно легко. Кроме того, разрозненные «боивки» оказа­лись гораздо более стойкими к агентурным провокациям, чем крупные отряды; а повстанческая «безпека» приобрела бо­гатый опыт в выявлении и нейтрализации агентов МГБ. Причем теперь разоблаченный информатор зачастую не сразу за­канчивал с «путом» на шее, а еще долгое время продолжал поставлять умело подсовываемую ему националистами де­зинформацию. В 1947-1948 гг. украинские националисты уничтожили около 3000 служащих МВД и МГБ, а также партий­ных и советских работников, что заметно превысило их собственные реальные потери за этот период. Это был своеоб­разный гол престижа, забитый УПА в советские ворота перед самой развязкой. Под давлением из Кремля МГБ-МВД в начале 1949 г. вернулись к тактике крупных чекистско-войсковых операций на За­падной Украине. По приказу министра госбезопасности УССР М. Ковальчука в Карпатский горный массив, оставшийся в то время единственным регионом организованных действий УПА, были переброшены четыре дивизии внутренних и кон­войных войск (81-я и 82-я внутренних войск НКВД-МГБ Украинского округа, 65-я стрелковая внутренних войск НКВД-МГБ Украинского округа, 52-я конвойных войск МВД). Началось массированное прочесывание местности и зачистка на­селенных пунктов, проводившиеся в комбинации с максимальной активностью агентуры МГБ и информаторов. В услови­ях подавляющего численного превосходства «синих фуражек» и крайнего истощения сил УПА этого оказалось достаточ­но для решающей победы. После разгрома всех основных отрядов УПА в Карпатах главнокомандующий повстанческой армией Р. Шухевич 15 сентября 1949 года издал приказ о роспуске последних оставшихся подразделений. Ненадолго пе­режив свою армию, 5 марта 1950 г. ее главком в результате агентурной операции МГБ УССР под руководством генерала П.Судоплатова был обнаружен в селе Белогороща близ Львова. Отбиваясь, Шухевич застрелил майора МГБ и ранил тро­их бойцов ВВ, однако при попытке прорыва был убит. История УПА на этом фактически прекратилась. Ее последнему командиру В. Куку (Лемиш), несмотря на отчаянные уси­лия, так и не удалось воссоздать повстанческого движения. Дальнейшее вооруженное сопротивление на Западной Ук­раине продолжалось изолированными подпольными и партизанскими группами, а то и непримиримыми одиночками. По данным МГБ УССР, на 17 марта 1955 г. в западных районах республики оставалось всего 11 разрозненных «боивок» чис­ленностью 32 человека и 17 боевиков-одиночек, а подпольная сеть ОУН не превышала 300-500 чел. Вот и все, что оста­лось на исходе борьбы от некогда многотысячной армии УПА. Советские органы госбезопасности вели с ними борьбу агентурными и оперативно-розыскными методами. Отдельные подразделения ВВ на уровне взвод-рота периодически при­влекались к обеспечению операций - оцеплению, прочесыванию местности и т. д. © Дмитрий Жуков