Стриптиз души рвет алые батисты,
И в сердце нож орудует. Упасть.
Перед камином, и с мимозой слиться,
В такую чуткую душистой ночи страсть.

Цветы. Зимой так дорого достать их.
Цвети. Хрусти камин, мани теплом.
Ты искрой от камина в одночасье 
Весь озарила старый добрый дом.

Воскресла музыка, вливая жизни силу,
И окунула в страсти водоем.
Так это было трепетно и мило,
Не в первый раз, что с кем-то вы вдвоем,

С любовью мы цветы не обрываем,
Но это лучше, чем в волшебном сне.
И душу чью-то просто воскрешаем,
Найдя ее застывшей на окне.

Какой порыв души! Какие страсти!
Интим  ни  тела тут - интим души.
Ты своим чувствам разорвала платье,
Порочно так, освободив мечты.

Ты приласкала все мои надежды,
И сладко, страстно впилась в мои сны.
Ты расцвела душой, сорвав одежды,
И ароматом пала в простыни.

И я, завороженный алой розой,
Вгонял в ладони острые шипы.
Ничто мне боль -  я рисовал мимозы
От белоснежной шеи до стопы.

Лианы моих нежных поцелуев
Касались  розы, алых лепестков.
Узоры желтых и горячих кружев
Плелись изящно меж твоих шипов.

А за окном свирепствуют морозы
И свой узор рисуют на стекле.
Зима морозит снова неба слёзы,
А мы раздетые душой - в тепле…

Лиан мимозы оплетают розу -
Гармония мистической любви…
Увы, любовь  это не сны, не грёзы,
Но все же, без любви цветок не рви.

14.01.14

© Copyright: Виталий Тугай, 2014

*Мимоза – [ от греч. Mimos – меняющий обличье]
Тропическое растение (дерево, кустарник, заросли, лиана),
отдельные виды, которого при прикосновении к ним,
сворачивают свои листья.

аудио-версия в моём чтении: http://blog.i.ua/community/2043/1440457/

Я скучаю по зеленой, молодой еще, траве,
По могучим кронам кленов и бескрайней синеве.
Я скучаю по тюльпанам, красным, желтым , разный микс.
Одуванчиков полянам, всем, что прячет мир кулис.

Может не хватать мне будет чистоты и тишины.
Просто я -одна из судеб, что вдыхает мир весны.
И жасмин ее тревожит, кружит мысли аромат.
Счастье ей всегда поможет, рыжей кошкой прыгнув в сад.

Там найду Эдема чащи, и луну в цветах ветвей.
Мне конечно будет слаще и уютней без огней.
Будут рады кот с котенком, на ветвях качаясь лихо,
Мы орать не будем громко, разделяя счастье тихо.

*балада о реальной судьбе молодой немой девушки

Не тревожен воздух криком,
Голос не звучит в устах.
Но молитва с горьким ликом
Всё ж слышна на небесах.

По земле идёт немая -
Дева с горькою судьбой.
От начала и до края,
Между гамом, тишиной.

Новым днём и новой ночью
Продолжает разговор:
Сердце,  разорвись на клочья!
Щелкни у виска затвор!

Так ругаться с тишиною
Может только лишь она -
Кто с сиротскою судьбою,
Да любовью без венца.

Запах тающего воска
Стал родным уже, как брат.
Церковь, хор и взгляды скоса
Ох, как душу теребят.

Ярче солнца свет иконы,
Память и надежд свеча.
Снова сомкнуты ладони -
Молится душа, крича.

Ангел станет в изголовье,
Так же  - бабушка, сестра.
Пусть пьяна душа от боли,
Зато ясная мечта.

По степи несутся кони
Пыльной, шумною гурьбой,
А её душа в загоне
Спорит снова с тишиной.

13.01.14

Мне очень грустно Вас не видеть,
Еще грустней -- не понимать,
Глазам и жестам не внимать
И огорчений не предвидеть,

Не ждать, не верить, не рукоплескать,
Не придавать всему значенья,
Ничем пред Вами не блистать,
Ну разве что рекой терпенья...

И только изумляться: бог ты мой,
какая сила
                  меня ведет к нему --
как никогда и ни к кому,
как слепо
                я повинуюсь этому вину...

Замедляется бег соков в капиллярах августовской травы, обильно окружившей черные промасленные шпалы тупика. Локомотив лета уперся разгорячённым лбом в красно-белые матрасные колера эндшпиля. Пусть это и финал третьего акта, но родные и близкие не забывают о тебе, словно ответственные обходчики путей вдоль скорого Сочи – Воркута, они прорезают сумерки вдохновленными озарениями фонариков, деловито постукивая молоточками на длинных рукоятях и озабоченно ощупывая колесные пары на предмет превышения допустимой температуры. Они ясно дают понять – их очень заботит твое состояние; они настойчиво напоминают о том, что тебе еще ехать и ехать, пыхтеть и пыхтеть. А солнце на закате напоминает красный фонарь в лаборатории юного фотолюбителя – яркий, но совершенно безвредный для фотографий, волшебным образом воскрешающих счастливые моменты бестолкового и в целом провального проекта под названием жизнь. Назавтра поутру солнце вновь будет бледно, как обманутый вкладчик финансовой пирамиды после чтенья откровений безгрешных пророков и святых старцев от экономики, И все меньше тепла доходит страждущим и разуверившимся, как будто ядерные реакции в его недрах неумолимо подходят к завершению. И чувствуешь себя желтым карликом, бессовестно и намеренно своей метаморфозой разочаровавшим то ли разношерстную публику на пляже, жаждущую горячих и щедрых лучей, то ли творца, ожидавшего ясного и чистого света вкупе с предсказуемым и вменяемым поведением. Природа замирает на манер зайца, пытающегося не выдать признаков жизни при приближении рыжей бестии, но, как поется в известном шлягере 70-х годов: «И от осени ни спрятаться, ни скрыться». Не в пример флоре и фауне, социальная активность человеческих особей, напротив, просыпается и набирает обороты своих причинно-следственных маховиков. Прекрасные половинки разучивают новые кульбиты и па в постели, в предвкушении новой коллекции осень-зима как от известных и прочно устоявшихся в сознании брендов, так и набирающих популярность молодых перспективных модельеров. Усталые, но довольные вожаки комсомо… менеджеры, бизнесмены и политики мысленно прикидывают цвет своего нового внедорожника, честно заработанного на фронте освоения средств фондов по борьбе со СПИДом, гепатитом,  туберкулезом, наркоманией, табакокурением, алкоголизмом, проституцией и прочими золотоносными застолбленными жилами подакцизных пороков общества. И мое согласие с происходящим, проплывающим и проползающим вокруг выражается лишь в покачивании головой китайского болванчика, и парящие фонарики (стилизированные под форму сердца) придуманные и произведенные также в поднебесной, медленно поднимаются в темное небо дня независимости на радость скучающим в ожидании салюта гражданам, и также неспешно, но верно и неумолимо опускаются, теряясь в кносских лабиринтах окрестных, забытых Гомером, богами-олимпийцами и судьбой, дворов.