Не прикасайся, не смотри и не снимай предохранитель.
Ты, даже в полдень--моя тень, не ангел мой, а всеж хранитель.
И я стараюсь не смотреть, все заливает месяц полный.
Сошлися клином жизнь и смерть, смешались круто мир и войны.

Сто раз пробитое сердечко все так же верит в чудеса.
В блэкаутах горит, как свечка и отражается в глазах.
И даже рядом я дрожу, нет, не боюсь, не ужасаюсь,
Но я смотрю в твои глаза и прикасаюсь......прикасаюсь....

Сиренам этим у морских еще учиться и учиться,
Жестоко, осени жених сдирает трепетные листья.
И раздевает он ее, хлеща в лицо порывом ветра,
И нить мучительно бежит, и распускаются все петли.

Ах, ей заплакать бы дождем и глянуть звездными глазами,
Она бежит, она спешит, чтобы не плакать перед вами.
Она, нагая, упадет, кудряшками лицо завесит,

Седеют кроны и меняют краски.
Цвета пылают, словно молодясь,
Есть в той палитре золото и грязь,
И даже кровь. И сброшены все маски.

Вода поманит утомленную листву,
Вдруг позовет ее летать и плавать,
И станет коронована вся заводь,
Но будет терпеливо ждать весну.

Весна небрежна молода и звонка.
В сережках от березы и мечтах,
Она не помнит прошлогодний прах,
Несется быстро с резвостью ребенка

По всем, попавшим под ноги, граблям,
А осень любим за неторопливость,
За пышность, за пунцовую стыдливость,
Прозрачность и уютный тихий храм.

Ты веришь в новую весну,
В ростки, нырнувшие с обломков,
До неба синего каемки,
А я присела на сосну.

Я не встревожена, отнюдь.
Приходит не весна, а осень,
Чтоб роскошь всю под ноги бросить,
И листьями засыпать путь.

Его я знаю хорошо:
Аэропорт. Европа. Бегство.
Вот неизбежное наследство
От птиц, кричащих над душой.

Но жизнь -- азартная игра.
Как плохо б ни были делишки,
Я до утра бросаю фишки,
И мне везет на мизерах.

Безумный выбор -- не уйти,
Рассеяться в пылу пожарищ,
Дав корм росткам, ну тем, ты знаешь,
Им к небу повесне расти !

Спой мне летом метель подвенечное платье,
Все, что сбросил апрель мне в венок заплети,
Я взойду на постель, убирая распятье.
Может я заблужусь, отвергая пути.

Может выбор не тот и дорога в безлюдье,
В щебетании птах и дыхании трав.
Где отыщут меня не высокие судьи,
Я шагну через них, все приняв и отдав.

Если что-то пойму, осознаю, осмыслю,
Если что-то оставлю на донышке глаз.
Я останусь веселой, но трезвую мыслью,

Все мы учились, хоть и спорно,
Удачно ставить запятые,
Слогать и извлекать из корня,
И в исторических стихиях,

Не по своей вине, заблудши,
Срывать впервые поцелуи,
Пусть неумело, нет их лучше....
Зубрить, зубрить опять и всуе...

Сейчас забыты те старанья,
А наши дети нас умнее,
Но без любви опасно знанье,
И холодна весна темнеет...

Распроданы в аукционах
Сокровища из душ, -- потери.
Лишь ветер в колокольных звонах

Я не хочу писать шедевры,
О, гениальных мыслей прах...
Пусть эти маленькие стервы
Так и истлеют на костях.

В ветвях черемухи зеленой
Играет в прятки солнца блик,
И на столе в тарелках сконы
И ваза -- место для улик.

Тепло с озоном вводит в кому,
Мурлыча в неге ноты снов,
Уводят в сладкую истому,