В солнечном, зелёном Ашхабаде
снится мне солёный Амстердам:
будто я смотрю, прильнув к ограде,
на раздетных и развязных дам.
В это время некто нежно гладит
мой большой многострадальный зад.
Я, впервые губы припомадив,
утоляю свой привычный глад.
Побыстрей бы вольные манеры
европейцев этих перенять.
Азианты, скопом- пионеры:
подавай им крашеную блядь
чтобы всё и сразу без последствий
от земных и голубых щедрот
в коммунизме, розовом как детстве,
с самобранки- в твой, не чей-то, рот,
чтоб в стране каналов и тюльпанов
миллиард манатов разметав,
избежав интимного анала,
отыскать свободные места.

Сколь покой расфиолечен
вдоль дороги да под вечер!
Конь уносит в путь поэта...
Затишек синь-фиолетов!

Сладко пышет речка, речка,
пахнет ка`мышами, влагой,
освежает хутор, лечит...
Дух дари`т усадьбе речка...

Конь уносит в даль поэта...
Сколь покой синь-фиолетов!

А душа уже ущербна,
в боли кается бальзаме,
просит зелени прощенья...
А душа уже в ущербе...

Конь уносит в даль поэта...
Сколь покой синь-фиолетов!

Уж рукой подать до злата...
Мысль последняя поэта
солнце, солнце усыпляет.
И рукой подать до злата...

Сколь покой расфиолечен
вдоль дороги да под вечер!
Конь уносит в путь поэта...
Затишек синь-фиолетов!

перевод с испанского Терджимана Кырымлы

 Поэт на коне

Сон сиреневого цвета
над вечернею тропою!
Конь уносит в ночь поэта...
Сон сиреневого цвета!

Чистый час речной прохлады.
Влажный запах камышовый
проникает за ограды...
Тихий час речной прохлады.

Конь уносит в ночь поэта...
Сон сиреневого цвета!

А душа моя томится-
так тревожно и дурманно
душу бередит душица...
И душа моя томится.

Конь уносит в ночь поэта...
Сон сиреневого цвета!

Золотыми стали плёсы...
За последним вздохом солнца
сон нисходит на откосы...
Золотыми стали плёсы...

Сон сиреневого цвета
над вечернею тропою!
Конь уносит в ночь поэта...
Сон сиреневого цвета!

перевод П.Грушко

Терджиман Адаоглу Кырымлы "Полдень. Кладбище", 2009 г.

Когда- в ночи- века являют
всей красоты своей сиянье,
земли глубинное единство
объемлет своды мирозданья.

И наша жизнь постичь разгадку
существования стремится:
мы все- равны, мы все- царями
земли. Она одна -царица.

Её бескрайний слышим голос,
огромный лоб её над нами,
и собраны мы воедино
ёе могучими руками.

И плоть людская- твердь земная,
и кровь людская- океан,
всех нас её огонь сжирает,
всем нам единый воздух дан.

Она- навеки- вместе с нами,
и мы -навеки- вместе с ней;
за кратость жизни позволяет
узнать о вечности своей.

И нас высоким озареньем
земная одаряет твердь.
И нам надеждой: остаёмся
с ней, что не знает слова "смерть".

Перевод В.Андреева (с)

Когда века, красуясь ночью,
врачаются, глубин единство
подъёмля общее, земное,
грядёт союзно с небом слиться,

тогда мы тянемся к началам
закона разума: нас много,-
на этом свете всяк- начальник-
мужей царицы всеземного,

висок её бескрайний видим,
её глас всюду проникает,
мы чувствуем себя единым
её правдивыми руками.

А наша плоть- её каменья,
а кровь людскую- все моря-
её, единый, воздух пенит;
тела в огне, сплошном, горят.

Она одна -со всеми нами,
а, скопом, мы, и порознь- с ней;
её довольно вечной дани,
которой обделённых нет.

А мы, в лучистые зениты
свои макушки устремив,
надеждой вечности упиты,
живём от преходящих нив.

перевод с испанского Терждимана Кырымлы

Ребёнка могут утянуть
немые пьяницы простые,
в дугу из хрящиков согнуть:
"Ничё не будет, мы немые..."

Поманят горсткой леденцов
ребёнка немцы-педофилы-
не сыщет маменька концов:
Европа мальчика сгубила.

Товарищ, лучше без сластей
живи и пой до самой смерти,
не слушай натовских дядей:
тебя на запад тянут черти.

Союз навеки и один,
с Москвою-главной, третьим Минском.
От мамы сам не уходи:
гулять с бомжами, право, низко.

Эти люди повымрут быстрее, чем сорные рыбы,
или выловят уйму бычков
до последнего, всех пеленгасов. "А ты бы
походил целу днюху с сачком".
Замочила улов в чёрной дряни татарка,
засолила тебе на убой
ради хлеба семьюшке ,к батону- приварка,
и ещё -муженьку на пропой.
"Эти гады скорее туристов уморят.
Будет почкам весёлый нефрит"...
Будет свадьба в ауле, а рядышком- море,
если дети- не меньше, чем три.
Мне стихи сочинять о Кырыме неловко,
дык, туристов не жалко поди...
Участковому лихо башляет торговка:
"Рыболова в тюрьмец не сади"
 

Ф    Феху (скот)
У     Уруз (тур)
Тх   Тхурисаз (турс)
А    Ансуз (ас, Один)
Р    Райдо (дорога, путь)
К     Кеназ (факел)
Г     Гебо (дар)
Ву   Вуньо (радость, слава)

.
Х     Хагалаз (град)
Н     Науфиз (нужда, необходимость)
Ис   Иса (лёд)
Й     Йера (год, урожай)
Эй   Эйваз (тис)
П     Перт (чрево)
Ал   Алгиз (защита, осока)
С    Совуло (слонце)

.
Тр   Тюр (однорукий воин)
Б     Беркана (берёза)
Эх   Эхваз (лошадь)
М    Манназ (человек)
Л     Лагуз (вода)
Ин   Инг (поле, четыре стихии)
Д     Дагаз (день)
О     Опила (собственность, наследие)

любой из знаков ! " ; : ? *  после одно(двехбуквенной) аббревиатуры означает инверсию руны

будет дополнен. Принимаются любые замечания

В моей душе творится беспредел.

Весны гордыню дикую вдохнув,

Без устали я отошла от дел,

В любовь и омут чувств нырнув.

блог ФЮМ, сайт I.UA

Бузят в моём бараке мужики:

блатных закрыли в карцер ,и ментов;

бурлят как волны вешние реки,

вопят что стадо мартовских котов.

У Берии большая голова,

пускай она немного поболит,

пускай непилен мой лесоповал-

свободы нет дороже ,и любви.

Я в омут брошусь к чувственным чертям:

в болото- кучу уголовных дел.

Пусть прокуроры сроками вертя`т-

я вилами царапну по воде,

сбегу на юг, тайга, а там- Китай,

медведь не съест, не высосет комар.

Не вынырну- тогда не поминай:

проскачет конь, избу сожрёт пожар.

* * * * *,................................................................................................. !:)

(Мужчина удаляется)
Клаудио:
Ну хорошо, "меняя роли"...
(Постепенно приходит в себя)
Он вышел как плохой комедиант:
филиппику озвучил- удалился,
глухой статист, подобный нам, живущим,
бесчувственным к своим же голосам,
тем более- к укорам ближних.
Я сценою, что "жизнь" зовётся, шёл,
случаен, слаб и попросту бездарен?
К чему? И почему, о Смерть,
урок житься мне преподала  т ы,
наполовину воскресив уме`рших,
не фальшью привидения пугая?
Зачем по-рабски кланяемся мы
непостижимо-горним идеалам:
чтоб свергли их последние громы
к досаде нашей, до кончины малым?
Зачем молчит в незрелых душах скрипка,
а с ней- запретный Духовмиръ
что сена сноп нектаром испревает?
Приблизь меня. Тебе одной внимая,
пустое забываю воскресая.
Судьба мне: торопясь, поспеть;
жизнь умерла`- живу тобою, Смерть!
И почему, коли двоих не знаю,
ту- Жизнью, эту- Смертью называю? 
Ты в час единый истину сгустила,
которой обесценила житьё.
Мне призраки мину`вшего неми`лы:
за гранью- неподдельное твоё.
(задумывается на мгновенье)
...Быть может, это судорога мозга,
агония пульсирует в крови.
А всё же я прозрел не слишком поздно:
рожденьем, Смерть, визит свой назови.
Мой разум переполнен до поры:
уж час гноится жизненный нарыв.
Стекай долой, воспоминаний гной:
я остаюсь по-прежнему собой...
Избыток чувств едва ли сну полезен,
что кличут "жизнью". Бодр и зелен,
рассвет я встретил, чёрный, гробовой...
(Клаудио падает замертво к стопам Смерти)
Смерть:
Сколь удивительны созданья эти!
не погашая векселя, поэты,
неписаное мелят битый час,
ища в карманах медные монеты:
манжеты- рвань, на запонке- алмаз.
(Смерть уходит в дверь ,что ведёт на балкон. В комнате воцаряется тишина. Из окна видать, как Смерть, наигрывая смычком, удаляется, а за ней- Мать, Девушка и, очень близок к ним, преобразившийся Клаудио)

Занавес

перевод с немецкого Терждимана Кырымлы

* * * * *,.................................................................................................. !:)

Мужчина:
Ты жив ещё, насмешливый повеса?
Горация почитываешь всё
да радуешься жизни безмятежно?
Меня приблизил умными словами
к себе: похоже, нам обоим
одно и то же возбуждало дух...
Я распалил в тебе, говаривал, призванье
давно дремавшее. Так иногда
ночная буря молвит о далёком...
О да, ты- арфа чу`дная , а я -
тобой любимый ветерок,
на неименьем прочих. Мы дружны`
были` довольно долго. Ах, дружны`?
Точнее, вместе ночи напролёт
мы проводили споря; круг знакомств
наш общим был; с одною дамой
мы развлекались болтовнёй. Делили
дом, паланкин, собак и бич
раб с господином. Правда, одного
дом радовал, другому- был темницей,
тому, чьи плечи поручни кромсали,
тому, кто смирно ждал ,пока хозяин
собак выгуливал в саду своём!...
Незрелые плоды души моей несмелой,
жемчужины, ты отнимал, играя,
ты, ветреный и влюбчивый, забывчив.
Я ж ,стиснув зубы, укрывал в душе
все притязания, а ты без страху
шедрот отведал понемногу. Оговор,
что ме`льком брошен был- палач мой.
Нам баба перешла дорогу. Что меня,
сводило лихорадкой, разбудив
и до предела обнажая чувства,
к предмету обожанья устремляя:
он, сладостно маня, блистал,
тоску внушая мне, тот огонёк
трепещущий в ночной пустыне... мой порыв!
ты же видал меня во страсти,
сам возбуждаясь оттого! "Я прежде,
столь же чувствителен, дразни`м был
высокомерьем де`вичьим," -не ты ль
позднее сам признался мне? "Дразни`м"!
Я ж полюбил душой, утратил разум!
И ,наигравшись достыта, ты мне
марионетку бросил. Вот тогда
твоё обличье скучное явилось-
пропали чары дивные- повадки
безумные твои, власа
висящие что пакля; там, из-под маски-
презренное Ничто, трюкачества разврат,
привязанность мою похерив мигом.
За это ненави`дим мною ты,
за то, что соблазнён тобою.
...................Я призван Роком был,
тем, что привёл меня к Крушенью,
меня, чьи устремленья, воля
от ядовитой близости твоей
не умерли ещё тогда...Да, Рок мой
к высокому меня влачил,
Он- в жесте неизвестного убийцы,
которым, брошен в сточную канаву,
я понемногу разлагался ради тех
высоких идеалов, что тебе
вовеки недоступны. Трижды
благословенней я тебя, актёр,
утративший себя меняя роли.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

* * * * *,................................................................................................ !:)

(Смерть, дабы заглушить рыдания Клаудио, наигрывает старую народную балладу Медленно входит Молодая девица. Она одета в обычное ,в крупных цветах, платье, туфельки с оплетающими щиколотки завязками, шарфик. Простоволоса)

Молодая девица:
Сколь мило кончилось... а ты не вспоминаешь?
Нет, всё-таки ты причинил мне боль,
такую боль...Она затмила всё?
Столь мало дней мне выпало достойных,
и те сошли как предрассветный сон!
Цветы еа подоконнике, мои
цветочки... тумбочка, она
такая шаткая. Вот шкаф,
я в нём твои хранила письма с тем,
что ты дарил мне иногда... всё это-
не смейся надо мной- так было мило:
всё молвило мне алыми устами,
любя`щими да влажными! Тогда
мы сумерничали у окна.
Был летний душный вечер!
...ах, ливень, этот аромат цветов!
Всё в прошлом, умерло, хотя
тогда кипело жизненною силой! А труп любви
взаимной- в ящичке, в гробу.
Роман наш был красив, ведь  т ы  его
украсил: виноват лишь ты,- и в том,
что оборвал меня как девочку. Играла.
Прочь отшвырнул что куклу-надоеду.
Увял венок мой. Боже, чем
я удержать тебя могла? Да, нечем.
(Короткая пауза)
Мне захотелось умереть когда
прочла последнее письмо, лихое.
Нет ,не затем, чтоб огорчить тебя,
ручаюсь, ты ведь слышишь. Мне тогда
желалось весточку оставить на прощанье,
без жалоб, вороха упрёков, гнева
неистового,- лишь затем,
чтоб ты меня, любовь мою припомнив,
вспалкнул слегка, что поздно,
а горю не помочь слезами.
Я не оставила записки. Нет. Зачем?
Откуда знать мне, сколько в тво`ём сердце
то занимало, что меня, бедняжку,
сводило лихорадочным румянцем,
да так, что ясный день казался сном.
Неверность плачем не оборотишь-
что умерло, веленьем не воскреснет.
Измена не казнит: лишь много позже,
когда тоска примучила меня,
пришлось улечься мне, да с тем и умереть.
Ещё молилась я, чтоб в смертный час
твой оказаться мне у одра.
Нет, не затем, чтоб укорить,
не мстительницей злобы ради,-
п р и п о м н и т ь   вместе тот заветный миг,
когда испив вдовоём вина, бокалы
на счастье "горько" мы  б ы  отшвырнули прочь.
Предсмертная венчальная услада,
она легка, невинна, да.
(Молодая девица удаляется. Клаудио, присев, заслоняет лицо своё распростёртыми ладонями. Сразу же входит Мужчина, похоже, ровесник Клаудио, одет в дорожный, пропыленный плащ. Слева из груди торчит деревянная рукоять ножа. Мужчина, обратившись к Клаудио ,замирает посреди покоя.)

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы