Волшебник сидел на краю обрыва и мечтательно вглядывался в бескрайние просторы ночного неба. Его взору было подвластно то, что редко кто может увидеть в изумительном сплетении звезд и далёких галактик.

  Если вглядеться в эту картину вечности, то можно уловить контуры звездных часов. Они похожи на песочные, но вместо песчинок в  узком горлышке часов протекают звезды. Это то, что можно увидеть невооруженными глазами.

  На самом деле сквозь это горлышко протекает само время. Невидимое, но ощутимое, когда оно уносит с собой что-то родное, не обещая его вернуть.

  В верхней части часов пока ещё много звезд, а соответственно и времени. Но и нижняя часть часов уже прилично наполнена. И наполняемость эта с каждым мгновением только возрастает.

  Волшебнику было немного грустно. Но у него были дела и определенная ответственность перед рекой времени. Он периодически ловил песчинки времени и ожидал, когда они разрастутся до огромных размеров. Затем брал в руки кисти и краски, и разрисовывал этот безликий комок времени, пока он не становился красивым и осязаемым.

  Сейчас у Волшебника была задача разукрасить мгновения осени. Он уже начал эту работу. Первые мазки кисти пришлись на листья деревьев. Они приобретали вместо зеленого цвета красивые оттенки – от светло-желтого, до темно-бордового. А на фоне синего неба эта картина была просто изумительной. И от этой красоты время словно замедляло свой неистовый бег. Оно было в плену у Волшебника, рисующего мир.

  И вот именно сейчас, на изломе бесконечного времени, Волшебник художник старательно рисует для нас красивую осень.

   Оно родилось жарким летом. Маленькое Семечко – дитя любви алого Цветка, пожертвовавшего свою яркую жизнь ради дальнейшего продолжения жизни. Пока Семечко было ещё незрелым, его ласкали тёплые лучи летнего солнца. Его умывали заботливые летние дожди, а ветер качал его на своих качелях.

  Отгремели летние грозы, растворилось в воздухе летнее тепло, и пришла пора прохладной осени. А с нею пришла и зрелость маленького Семечка. Его дом на уютной ветке, продуваемый холодными осенними ветрами, уже не был таким уютным, как раньше. И хотя с ним всегда был рядом его друг зелёный Листик, Семечко понимало, что ему пора покидать свой родной дом.

  И вот одним хмурым осенним днем, когда ветер дул особенно отчаянно, а в воздухе совсем не осталось тепла, Семечко сорвалось с ветки и упало на остывшую землю. Его ожидал длинный зимний сон. Но пока он им не овладел, Семечко смотрело, как его пожелтевший от холода друг Листик пытается из последних сил удержаться на ветке.

  В какое-то мгновение Листик не удержался и в последнем танце, кружась в воздухе, мягко опустился на землю, чтобы собой укрыть своего друга Семечко от зимних морозов.

  Отшумят зимние метели, уйдут на север злые морозы, а весеннее солнце растопит белые снега, чтобы освободить землю для нового пробуждения.  И проснется маленькое Семечко, и прорастет зелёным стебельком, чтобы дать жизнь новым цветкам и семечкам. И их новым друзьям зеленым листикам. 

  И жизнь, обласканная летним теплом, снова будет продолжаться.  

Співає Квітка Цісик.

Поёт Елена Ереван.

   Когда Оля была маленькой, мама ей рассказывала много разных сказок. Оля с упоением слушала рассказы о всяких чудесах и волшебных вещах. Она верила, что всё это существует и наступит время, когда она сама это увидит. Но по её мнению наступило совсем другое время, время понимания, что сказки, это всего лишь сказки.

– Мам, а почему взрослые детям врут? Рассказывают им сказки, а потом оказывается, что сказки, это сплошные выдумки. И ничему сказочному нет места в жизни.

– Понимаешь, Оля, сказки, прежде всего, учат людей мечтать. А мечты делают своё доброе дело и заставляют людей искать возможность воплотить мечту в жизнь и сделать эту жизнь подобной сказке.

– Мам, но ведь мир совсем не похож на сказку. В нем много конфликтов и зла, и он далек от идеала.

  Мама Оли вздохнула, о чем-то задумалась, а потом продолжила.

– В сказках ведь тоже добро не сразу побеждает зло. За торжество добра приходится бороться. Значит мы ещё где-то в средине сказки.

– Какая же это сказка, если у нас ничего сказочного нет?

– Люди просто не научились смотреть сказке в глаза. Вот посмотри, разве мечта о ковре-самолете не сбылась? Самолеты даже круче и удобнее какого-то, пусть и летающего ковра. А сапоги скороходы? – ты же полчаса назад свой электросамокат поставила в прихожей. Он и быстрее, и ногами не нужно шевелить. А любой супермаркет куда круче скатерти самобранки. Разница лишь в том, что для получения всего этого нужны не волшебные слова, а нужна почти волшебная карточка, которая сможет исполнить любое твоё, практически сказочное желание.

  Вот и получается, что мы давно живём в сказке, только этого не замечаем. Просто нужно уметь смотреть сказке в глаза. И мир сразу становится сказочным.  

  Она начала ощущать время, когда ей перевалило за тридцать. Оно ещё не было липким и ускользающим. Но оно уже приобрело очертания и острые углы, оставляющие царапины на сердце.

  Ей давно не хотелось пройтись по лужам после дождя, и радуга давно не вызывала прежнего восторга. И только затяжные дожди порождали в душе не только разочарование о погоде, а и стали наполнением какого-то тихого течения мыслей о жизни.  В них даже было что-то завораживающее, имеющее силу над течением времени.

   Да нет, это просто унылый дождь – успокаивала она себя. Ведь вся жизнь ещё впереди. Ещё не все сказки прочитаны и не все улыбки растрачены. Впереди ещё много солнечных дней. Просто сейчас маленькая серая пауза. И она заставила себя улыбнуться.

   А за окном шел прощальный дождь с уходящим солнечным летом.

  Еду я сегодня с дачи электричкой, и, как полагается, уставший. Внимание рассеянное, и клонит в сон. Вагон полупустой. Кто-то выходит на остановках, кто-то заходит.

  И вдруг моё внимание привлекла одна симпатичная женщина. Она прошла по вагону и села лицом в мою сторону двумя рядами далее.

  Я немного оживился и стал ею невинно любоваться. Не думаю, что в этом есть что-то зазорное. Красота на то и существует, чтобы ею любоваться.

  И вдруг, совершенно неожиданно для меня, она улыбается и машет мне приветственно рукой. Я, как последний идиот, делаю вид, что не понял, кому адресовано приветствие, и отвожу взгляд в сторону.

  Улыбка на её лице угасает, и заметно, что она огорчилась. Ну, не помню я её, хотя лицо  показалось мне знакомым. Но остановка в чужом городе (она так и не сошла в моём) как бы была оправданием, что не мог я знать эту женщину.

  Весь вечер у меня с головы не выходил этот случай. Я напряженно пытался вспомнить, где и когда я мог пересекаться с этой женщиной. Но память – предательница,  упорно не хотела сознаваться. Подумал даже, что она с нашего сайта, узнавшая меня по фото.

  И только вот сейчас меня осенило, что это была сотрудница моей жены по старой работе. Видел я её давно и всего несколько раз, когда чинил компьютер жены на её работе. И как я её мог забыть? А ведь она меня тогда чаем угощала. Эх, Николай, Николай…

  И так мне стало стыдно за себя, что я не выдержал и попросил свою жену позвонить ей и извиниться за меня и за мой глупый поступок.

 

  Робинзон сидел у большого камня и старательно высекал на нем очередную зарубку. Таких зарубок на камне уже было и не счесть. Это был его календарь, который он вёл с завидным упорством.

– Тебе не надоело этим заниматься?

  Робинзон уже привык, что призрак ухоженного и гладко выбритого человека появляется на его острове неожиданно. Он может месяцами не появляться, а может каждый день быть рядом, и что совсем удивительно, с ним беседовать.

– Не надоело. Это как-то упорядочивает мою жизнь, не превращая её в полностью дикую.

– Разве без этого камня твои усилия по поддержанию своей жизни были бы иными?

– Не думаю.

–Так в чем всё же дело?

– Когда я веду календарь, я знаю, когда мой день рождения и дни рождения моих родных на большой земле. Я мысленно их поздравляю, и это позволяет мне не терять невидимую нить, которая  меня с ними связывает. В такие дни они словно со мной рядом, и это дает мне силы жить дальше. А ещё я знаю, скажем, когда Рождество. В такой день я ощущаю волшебство праздника и загадываю желание. Пусть это наивно, но это оживляет мою надежду и не дает ей умереть.

– Ладно, убедил. Удачи тебе. Не прозевай корабль на горизонте.

  Призрак исчез так же неожиданно, как и появился. Робинзон не знал, была ли это выходка его уставшей психики, или это был ангел, посланный ему для поддержания духа. В любом случае Робинзон всегда был рад появлению этого призрака. Хотя бы потому, чтобы не забыть человеческую речь, ведь без неё человек утрачивает свою человеческую сущность.

  Как знать, может поэтому мы ищем по жизни того, с кем всегда можно поговорить, поделиться своими радостями и невзгодами. Выразить свой восторг и свою печаль словами. Чтобы не писать на бумаге и не бросать в воду в бутылке в надежде, что кто-то это прочитает, и мысленно представит, как в далёкой дали эти слова произносит человек своими пересохшими губами.

  Сегодня ночью меня разбудило довольно громкое стрекотание сверчка. Звук доносился из области окна. Подумал, что сверчок обосновался за окном. Хотя то, что это в городе и на девятом этаже, меня смутило. 

  В далеком предалеком краю, где сказки пока живут не только в книжках, кто-то распространил слух, что лучшими женихами могут быть исключительно драконы. И все принцессы вдруг оживились, и каждая поставила себе цель отыскать дракона.

  Надо отметить, что в том краю и драконы повелись на слух. Только слух этот гласил, что панацеей от всех бед может служить только вегетарианство. И действительно, как только драконы перестали охотиться на людей и стали употреблять исключительно растительную пищу, интерес к ним у всяких рыцарей напрочь улетучился. И теперь там что ни пещера, то дракон в ней живёт.

  А также в том краю не рыцари ищут драконов, чтобы сразиться, а принцессы, чтобы покорить их своими достоинствами. Надо отметить, что принцы, которые давно истребили в себе всё романтическое и подались в бизнес, если и интересовали принцесс, то только по расчету. А вот драконы – это ведь дело совсем другое.

  Один предприимчивый принц даже создал сайт знакомств с драконами. Зайдешь, бывало туда, а там одни принцессы во всей своей красе. А драконы там на вес золота, ибо их разбирали ещё на подходе к сайту.

   Нельзя сказать, что слух о драконах, как о лучших женихах, оказался непреложной истиной. Они умели преданно любить, но с финансами у них, как правило, всегда были проблемы. А принцессы то к роскоши были привычны. Посему в тех краях до сказочного согласия было ой как далеко.

  Может это и к лучшему, ибо принцессы снова начали ожидать принцев на белых конях и перестали гоняться за драконами. Воцарилась, так сказать, классика жанра. Жаль только, что сказки там остались только в книжках. И я подозреваю, что всё это происходило не так уж и далеко. Может даже и совсем в наших краях.