Я вытерт грёзами до дыр,
дождями бит: тритон на вид,
фонтан мой сир;
гляжу весь день я, сокрушён,
на этой дамы красоту
как будто в книге я нашёл
картинку красную в цвету,
польщён глаза себе затмить,
ушам услады вволю дать,
не мудрым,-- восхищённым быть,
ведь мужам только впрок года;
и всё же, всё же,
всё это-- грёза или явь?
О, если б были мы моложе
друг дружку повстречав!
Я вытерт грёзами до дыр,
дождями бит: тритон на вид,
фонтан мой сир;
Но я состарился средь грёз,
погодой бит, тритон на вид
среди потоков слёз.

перевод с английского Терджимана Кырымлы 


Men Improve with the Years

I am worn out with dreams;
A weather-worn, marble triton
Among the streams;
And all day long I look
Upon this lady's beauty
As though I had found in a book
A pictured beauty,
Pleased to have filled the eyes
Or the discerning ears,
Delighted to be but wise,
For men improve with the years;
And yet, and yet,
Is this my dream, or the truth?
O would that we had met
When I had my burning youth!
But I grow old among dreams,
A weather-worn, marble triton
Among the streams.

William Butler Yeats

Карма в индуизме, это всеобщая причинность , сходная с европейско-греческим понятием "телос" (конечная причина), поэтому обычная причинно-следственная связь, для которой предполагается необратимость (сначала причина, потом следствие) в области кармы неприменима.
В буддизме и даосизме это безличный закон мирового равновесия, всегда стремящийся к самовосстановлению. Человек, если нарушит его, то сделает хуже себе, и только.
Можно говорить о кармическом долге, а не о расплате.
Анализировать карму по гороскопу желательно после основного разбора.
Три этапа:
-- определить, в чём заключается карма испытуемого;
-- построить карту воплощения (прошлого, позапрошлого, будущего и т.п.);
-- найти кармические связи между испытуемым и интересующим его предметом или людьми.

По Сатурну:
если он ретроградный, то требуется труд, если прямой-- скорее, недеяние.
Уточнить по Солнцу: если на натальной космограмме она движется от Хвоста Дракона к Голове, испытуемый скоро сможет преодолеть груз прошлой жизни, чем ближе Солнце к Голове в таком случае, тем меньше над испытуемым довлеет груз прошлого. Если момент прохождения дирекционного Солца укладывается в срок жизни испытуемого, то он может "повернуть вспять" ко своей прежней карме. Если натальное Солнце движется от Головы Дракона к Хвосту, испытуемый всю (данную) жизнь не избавится от груза нарушения космического равновесия в прошлых своих воплощениях.
На этот вопрос отвечает положение Сатурна, особенно ретроградного:
Дева-Рыбы: помощники в беде;
Овен-Весы: артисты или вояки;
Телец-Скорпион: бизнесмены;
Рак-Козерог: одиночки;
Лев-Водолей: испытатели;
Близнецы-Стрелец: адмнистраторы.
Выражена ось ,если в знаках-- стеллиумы или стелларные оппозиции (или хоть Солнце, Асцендент, Луна, Сатурн)
В зависимости от этого в гороскопе проявляется дхарма испытуемого, т.е. его задача в данном воплощении, т.е. велик ли его кармический долг. Для определения долга и уточнения дхармы строиться карта предыдущего или других воплощений, о которой ниже.

Из общих показателей следует упомянуть распределение планет по деканадам.
Первая деканада. Испытуемый ориентирован на физический план жизни, не думает о карме, находится под грузом прошлого.
Вторая деканада. Соответствует ментальному плану. Показывает образ жизни в теперешнем воплощении (забвение кармы или её исправление и исполнение).
Третья деканада. Астральный план. Душа прошла большую часть пкти к совершенству, освобождение приближается.

Наследственность
Кармическое значение имеют планеты в соединении с Хвостом и Головой дракона, а также попадающие в средние точки других планет. Однако это как бы "чужая" карма: испытуемому приходится восполнять дефицит равновесия, созданный другими.

Карта заданного воплощения (натальная)
По Нептуну можно судить о возрасте души, скоро ли конец цепи перевоплощений;
по Скорпиону-- о количестве предних воплощений.
Основные факторы, определяющие предыдущие воплощения: Хвост Дракона, двенадцатый дом и ретроградные планеты.
Будущие воплощения определяются Головой Дракона ,Восьмым домом и куспид Второго дама, принимаемый за Асцендент.
Сдвигая сетку на дом, два, три и т.д. вперед или назад, получаем приближённые гороскопы будущих или прошлых воплощений.

Астрология. Профориентация 1. признак должен подтверждаться хотя бы трижды; 2. проверка этих признаков отвечает на вопрос ,кем ХОЧЕТ стать испытуемый, а не кем ДОЛЖЕН стать; КАКИМ ДЕЛОМ НУЖНО ЧЕЛОВЕКУ ЗАНИМАТЬСЯ? На этот вопрос отвечает положение Сатурна, особенно ретроградного: Дева-Рыбы: помощники в беде; Овен-Весы: артисты или вояки; Телец-Скорпион: бизнесмены; Рак-Козерог: одиночки; Лев-Водолей: испытатели; Близнецы-Стрелец: адмнистраторы. Выражена ось ,если в знаках-- стеллиумы или стелларные оппозиции (или хоть Солнце, Асцендент, Луна, Сатурн) Выраженный Кардинальный крест (Овен, Рак, Весы, Козерог) ,а также Луна в Овне (физический уклон), в Скорпионе (умственный) требуют изнурительного труда МЕДИЦИНА "Жёсткая", "мягкая", дантисты, электротерапевты-томограферы, нетрадиционные медики ПЕДАГОГИКА Хорошими педагогами стоановятся те, у кого -- Меркурий в Первом доме; -- соединение, секстиль, тригон Меркурий-Сатурн (исследователь); -- соединение, секстиль, тригон Венера-Сатурн (артист); -- соединение, секстиль, тригон Меркурий-Юпитер (гуру), при этом очень важен аспект Юпитер-Сатурн Если эти планеты попадают во Второй дом, то есть заработок; если Юпитер во Двенадцатом доме, то-- "синдром Кассандры". Сочетания Юпитера с Луной дают социального работника. Для научных работников: Овен-Весы: китаисты и японисты; Телец-Скорпион: европеисты; Близнецы-Стрелец: американисты; Рак-Козерог: арабисты; Лев-Водолей: многосторонние; Дева-Весы: философы и религиоведы.

Бывает небо слишком ярким,
с избытком птиц, и облаков,
вдали же солнце жарит слишком,
чтоб мысли вскармливать о нём.
Рука моя ,что столь бессильна,
не вырежет перед лицом
мои ужасные виде`нья
улыбок архиплодовитых,
легчайшее касание губы;
желаю знать,
что ж я не подымаю,-- хоть могу,--
созданье с ангельским лицом
что сообщает вред мне,
и зрит, моё как тело долу,
нисходит в боль?
Без остановки. Жми улыбку
туда, где слёзам иссыхать.
Ущерб от ангела пустяк,
рече`ние его горит.
Бывает в женском сердце,
иль крови перебор;
я рву ей грудь--
и вижу: кровь-- моя,
течёт оттоль, а всё ж-- моя
и мыслю вселед:
"иль небо слишком ярко...";
слежу за собственной рукой,
не следуя за ней--
и чую боль, что причиняет
она, но не болит.

перевод с английского Терджимана Кырымлы 


Sometimes the sky's too bright,
Or has too many clouds or birds,
And far away's too sharp a sun
To nourish thinking of him.
Why is my hand too blunt
To cut in front of me
My horrid images for me,
Of over-fruitful smiles,
The weightless touching of the lip
I wish to know
I cannot lift, but can,
The creature with the angel's face
Who tells me hurt,
And sees my body go
Down into misery?
No stopping. Put the smile
Where tears have come to dry.
The angel's hurt is left;
His telling burns.
Sometimes a woman's heart has salt,
Or too much blood;
I tear her breast,
And see the blood is mine,
Flowing from her, but mine,
And then I think
Perhaps the sky's too bright;
And watch my hand,
But do not follow it,
And feel the pain it gives,
But do not ache.

Dylan Thomas

Вы в первый миг пожали руку мне--
и я от счастья слов сдержала прыть:
сколь в вашем сердце скромной доброты,
сколь вы сильны, понятливей вас нет;
не смела молвить: "Кто я наконец
средь ваших ...я, любя вас, только жажду
любви чуток, чтоб с нею быть отважной,
ведь смотрит столь заботливо отец.
Так, молча, прежде взглядом я пытала
великий том средь книжного развала,
тянулась, детка, вверх дабы достать--
и вот теперь я знаю вас до точки,
и взор мой-- ввысь ко встречам в час урочный:
прекрасна взглядом вашим высота.

перевод с английского Терджимана Кырымлы   * Не знаю, кому посвящен сонет, после исправлюсь,-- прим.перев.


To L. R. E. *

When first I saw you — felt you take my hand,
I could not speak for happiness to find
How more than all they said your heart was kind,
How strong you were, and quick to understand —
I dared not say: 'I who am least of those
Who call you friend — I love you, and I crave
A little love that I may be more brave
Because one watches me who cares and knows.'
So, silent, long ago I used to look
High up along the shelves at one great book,
And longed to see its contents, childishwise,
And now I know it for my Poet's own, —
So sometime shall I know you and be known,
And looking upward, I shall find your eyes.

Sara Teasdale

Ещё я не зачат был, и вне плоти,
руками жидкими мутузил матку,
бесформенным был я, воде подобен,
что полнила Йордань близ дома,
был братом дочери Менефы,
сестры отеческого червя.

И был я глух к весне, и к лету,
луны и солнца я имён не знал,
свалился глухо в плоть свою броню--
и оказались в кованной отливке
свинцовы звёзды, а дождливым млатом
отец махнул мой из-под свода своего.

Я знал послание зимы,
секущий град, ребячий снег,
а ветер был мне старшею сестрою,
в меня сочился, адская роса-- и вены
мои струились заревом Востока;
я, нерождённый, ведал день и ночь.

И нерождёный, я уже страдал;
кормушка снов лилейный мой костяк
живою цифрой изогнула,
а плоть была нарезана дабы пресечь
в печёнке мерзкие страданья
и тернии во стиснутых мозгах.

А горло жаждало, покуда вне сплетенья
из вен да кожи вкруг колодца,
где словеса с водою смесь творят,
неистощимую, покуда кровь бежит, вонючка;
я знал любовь и голод-- сердцем и утробой;
личинку чуял я в кишка`х.

А час швырнул вперёд мой смертный облик,
чтоб плыл он иль тонул в морях,
пропитанный солёной авантюрой валов,
что никогда не тронут берегов.
Богат был я-- и наделён прибытком
прихлебывать от вин дневных.

Рождён от духа с плотью, я
явился призраком невечным--.
и вскоре смят был махом смерти,
пожил немного в протяженьи
дыханья долгого, что донесло отцу
послание христа его при смерти.

Ты, кто согбён у алтаря, креста,
не забывай меня и сожалей о Нём,
почтившем плоть и кость мою как меч,
и дважды матери утробу оскорбившем.

перевод с английского Терджимана Кырымлы 


Before I Knocked

Before I knocked and flesh let enter,
With liquid hands tapped on the womb,
I who was as shapeless as the water
That shaped the Jordan near my home
Was brother to Mnetha's daughter
And sister to the fathering worm.

I who was deaf to spring and summer,
Who knew not sun nor moon by name,
Felt thud beneath my flesh's armour,
As yet was in a molten form
The leaden stars, the rainy hammer
Swung by my father from his dome.

I knew the message of the winter,
The darted hail, the childish snow,
And the wind was my sister suitor;
Wind in me leaped, the hellborn dew;
My veins flowed with the Eastern weather;
Ungotten I knew night and day.

As yet ungotten, I did suffer;
The rack of dreams my lily bones
Did twist into a living cipher,
And flesh was snipped to cross the lines
Of gallow crosses on the liver
And brambles in the wringing brains.

My throat knew thirst before the structure
Of skin and vein around the well
Where words and water make a mixture
Unfailing till the blood runs foul;
My heart knew love, my belly hunger;
I smelt the maggot in my stool.

And time cast forth my mortal creature
To drift or drown upon the seas
Acquainted with the salt adventure
Of tides that never touch the shores.
I who was rich was made the richer
By sipping at the vine of days.

I, born of flesh and ghost, was neither
A ghost nor man, but mortal ghost.
And I was struck down by death's feather.
I was a mortal to the last
Long breath that carried to my father
The message of his dying christ.

You who bow down at cross and altar,
Remember me and pity Him
Who took my flesh and bone for armour
And doublecrossed my mother's womb.

Dylan Thomas

О,
вне кровати любви, коль та
богадельня бессмертная суунулась чтоб уупокоить
ничтожеством оприходованное тело,
и крах, и его мотивы,
над щетинистым и стреляющем морем набычилось войско--
и вмелось в наши раны и дома`,
я карабкаюсь с виватом к войне, в которой нет сердца у меня, но лишь
та тьма единая, что ею обязан я свету моему,--
хоть к зеркалу мудрому, хоть исповедника кличьте, но некому здесь полыхать
после божьей ночи каменеющей--
и вот я вколочен, один-одинёшенек, точно святая закладка от солнца.

Не
клянись ты, что время весеннее-- весь
Гавриил с купино`й непалимою, ведь из костра погребального у`тру
восторг прибывает--
и мутная люда слеза холодеет на плача стене,
мой блудный ты сын восстающий,
солнце-- отец, чей колчан полон детками чистого пламени,
но,-- благославенны вы, град и смещенье пластов,--
та тишь непокойная, только она и надёжна,
и мать, и священной весны перекошенный дом,
коль только настали последние дни.

перевод с английского Терджимана Кырымлы 


Holy Spring

O
Out of a bed of love
When that immortal hospital made one more moove to soothe
The curless counted body,
And ruin and his causes
Over the barbed and shooting sea assumed an army
And swept into our wounds and houses,
I climb to greet the war in which I have no heart but only
That one dark I owe my light,
Call for confessor and wiser mirror but there is none
To glow after the god stoning night
And I am struck as lonely as a holy marker by the sun

No
Praise that the spring time is all
Gabriel and radiant shrubbery as the morning grows joyful
Out of the woebegone pyre
And the multitude's sultry tear turns cool on the weeping wall,
My arising prodgidal
Sun the father his quiver full of the infants of pure fire,
But blessed be hail and upheaval
That uncalm still it is sure alone to stand and sing
Alone in the husk of man's home
And the mother and toppling house of the holy spring,
If only for a last time.

Dylan Thomas

Не ото гнева, после, как забылось,
отказ ударил в зад ей-- цветик-паралитик
согнулся зверем лакомым до токов одиночных
во голодом исполосованной стране.
Она б ещё набила брюхо сорняками--
и родила те усики-ладони, что наощупь я тянул
по умирающей в конвульсиях, два моря.
За головой моей квадрат небес всё оседал поверх
улыбки циркулярной, что шаталась от любовника к другому,
а мяч златой вывинчивался из небес;
не ото гнева, этого, но позже
отказ ударил колоколом под водой.
Ещё б её улыбка выкормила рот из зазеркалья,
тот, жгущий вдоль моих очей.

перевод с английского Терджимана Кырымлы   
перевод Ирины Турчиной см. по ссылке http://www.proza.ru/2009/12/28/27
"Нет не от гнева, позже, от обиды,
Когда отказ ударил в сердце, она согнулась болью,
как цветок, чтоб выпить до последней капли
Надежду иссыхающей земли...."


Not From This Anger 

Not from this anger, anticlimax after
Refusal struck her loin and the lame flower
Bent like a beast to lap the singular floods
In a land strapped by hunger.
Shall she receive a bellyful of weeds
And bear those tendril hands I touch across
The agonized, two seas.
Behind my head a square of sky sags over
The circular smile tossed from lover to lover
And the golden ball spins out of the skies;
Not from this anger after
Refusal struck like a bell under water.
Shall her smile breed that mouth, behind the mirror,
That burns along my eyes.

Dylan Thomas

Надгробье сообщило время
её погибели. А две фамилии заставили меня
остановиться: дева было вышла замуж.
Под ливнем, да на месте, мне
удачно подвернувшемся однажды, и,
ещё не вслушивался в матушкино я,
и в зеркальце складное не гляделся,
уж молвил дождь чрез сердце хладное её,
а солнце на лице её
ничтожило поболее того,
что грубый камень умолчать мог.
Ещё не прилегла она в кровать чужого,
ему в вихры не ладонь не запустила,
иль этот ливневый язык влизался
сквозь дьявольские годы и
невинные погибели в покой
ребёнка потаённого, слыхал я после,
в народе поговаривали, что она кричала,
а члены её в белом обнажились,
а красные уста её были` целованы по-чёрному,
и плакала она от боли, рты
творила, молвящие сквозь улыбки глаз её.
Я, увидавший в торопливом фильме гибель
и эту героиню безумную, что встречена была мной
на камне смерти, речь слыхал её сквозь клюв сухой
прикаменного птаха-стража мёртвой;
я умер прежде час в кровати наступил, но матка
моя ревела и чуял я как голова срывается под корень, жестко,
одним рывком что выстрел грубый, красный,
и дорогие влас его потоки.

перевод с английского Терджимана Кырымлы 


The Tombstone Told When She Died

The tombstone told when she died.
Her two surnames stopped me still.
A virgin married at rest.
She married in this pouring place,
That I struck one day by luck,
Before I heard in my mother's side
Or saw in the looking-glass shell
The rain through her cold heart speak
And the sun killed in her face
More the thick stone cannot tell.
Before she lay on a stranger's bed
With a hand plunged through her hair,
Or that rainy tongue beat back
Through the devilish years and innocent deaths
To the room of a secret child,
Among men later I heard it said
She cried her white-dressed limbs were bare
And her red lips were kissed black,
She wept in her pain and made mouths,
Talked and tore though her eyes smiled.
I who saw in a hurried film
Death and this mad heroine
Meet once on a mortal wall
Heard her speak through the chipped beak
Of the stone bird guarding her:
I died before bedtime came
But my womb was bellowing
And I felt with my bare fall
A blazing red harsh head tear up
And the dear floods of his hair.

Dylan Thomas

Вися на лёгких цепках прихотливо,
всё невредима, лампа ладная, ты красишь
почти заброшенного ныне свод алькова.

Плафон бел-мраморен, чей медный край
с зелёной позолотою-- гирлянда:
ребячий рой кружи`т веселый танец.

Сплошной восторг! потешно... кроткий Дух
Серьёзного всей формой всё-таки владеет:
творенье истого искусства. Внемлет кто?

Но что красиво, то в себе блаженно.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы 


Auf eine Lampe

Noch unverrueckt, o schoene Lampe, schmueckest du,
An leichten Ketten zierlich aufgehangen hier,
Die Decke des nun fast vergessnen Lustgemachs.

Auf deiner weissen Marmorschale, deren Rand
Der Efeukranz von goldengruenem Erz umflicht,
Schlingt froehlich eine Kinderschar den Ringelreihn.

Wie reizend alles! lachend, und ein sanfter Geist
Des Ernstes doch ergossen um die ganze Form -
Ein Kunstgebild der echten Art. Wer achtet sein?

Was aber schoen ist, selig scheint es in ihm selbst.

Eduard Moerike