Вися на лёгких цепках прихотливо,
всё невредима, лампа ладная, ты красишь
почти заброшенного ныне свод алькова.

Плафон бел-мраморен, чей медный край
с зелёной позолотою-- гирлянда:
ребячий рой кружи`т веселый танец.

Сплошной восторг! потешно... кроткий Дух
Серьёзного всей формой всё-таки владеет:
творенье истого искусства. Внемлет кто?

Но что красиво, то в себе блаженно.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы 


Auf eine Lampe

Noch unverrueckt, o schoene Lampe, schmueckest du,
An leichten Ketten zierlich aufgehangen hier,
Die Decke des nun fast vergessnen Lustgemachs.

Auf deiner weissen Marmorschale, deren Rand
Der Efeukranz von goldengruenem Erz umflicht,
Schlingt froehlich eine Kinderschar den Ringelreihn.

Wie reizend alles! lachend, und ein sanfter Geist
Des Ernstes doch ergossen um die ganze Form -
Ein Kunstgebild der echten Art. Wer achtet sein?

Was aber schoen ist, selig scheint es in ihm selbst.

Eduard Moerike

Любовь до гроба у позорного столба
вконец бедна, заброшена, босая,
головка бедная прилечь куда не зная,
слезами тешит горечь ран, любя.

Ах, Перегрину я обрёл в скорбя`х!
Цветами вялыми головку украшая,
она шутила, гневя грозы мая,
а на ланитах блед-румянец чах.

Сию красу оставить был я в силах?
... Вернись вдвойне, былое счастье, мне!
Приди! я обниму тебя, помилуй!
Увы! какая мина, взгляд! О, нет...

Она меня целует-- не убила,
дабы уйти навек, сдарив момент.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Und wieder

Die treuste Liebe steht am Pfahl gebunden,
Geht endlich arm, verlassen, unbeschuht,
Dies kranke Haupt hat nicht mehr wo es ruht,
Mit ihren Traenen netzt sie bittre Wunden.

Ach, Peregrinen hab ich so gefunden!
Wie Fieber wallte ihrer Wangen Glut,
Sie scherzte mit der Fruehlingsstuerme Wut,
Verwelkte Kraenze in das Haar gewunden.

Wie? Solche Schoenheit konnt ich einst verlassen?
- So kehrt nun doppelt schoen das alte Glueck!
O komm! in diese Arme dich zu fassen!
Doch wehe! welche Miene, welch ein Blick!

Sie kuesst mich zwischen Lieben, zwischen Hassen,
Und wendet sich und - kehrt mir nie zurueck.

Eduard Moerike