А потом я сказала, что уйду, плакали оба, от холода посинели щеки. Первая сигарета за пять лет и глубочайшая доза разочарования. Но никаких ощущений, мне больно не от того, что сигарета, а от того, что ты. Я струшиваю свою печаль в танце, не могу смотреть на этих дебилов, которые ждут от меня улыбок, да, провалитесь вы сквозь землю наконец, чтобы  мне показалось, что я не такая ничтожная, как вы. Мы уехали на такси, а до того приехали на метро. Неприятный тип этот таксист, впервые я грубо торговалась, наврала, что езжу часто и скинула полсотни сразу, не согласился, но уступил прилично. Но все-таки не довез до парадного, гад. По пути видели аварию, неприятно: разруха во мне и на дорогах, и везде. Я окончательно хочу уйти. Но не ушла. Я осталась, снова буду плакать и ждать следующего раза, чтобы без предупреждений собрать вещи. Прости, люблю, никто больше не нужен. Не смогла встать провести подругу утром, ключ повернулся, поцелуи. Молчать, лечится внутренней болью, спина болит, кости ломит, нос не дышит и болят уши. Я не хочу есть, волосы торчат в разные стороны, простыня сьехала, и мне всеравно, что я кажусь сумашедшей. Отправь меня в санаторий, чтобы мне ставили там клизмы, или отправь петь песни в вагонах метро на красной линии . Я пишу тебе послания каждый день, ты знаешь. Мои истеричные трэклисты и твои дерганные флешигры. Мы сошла сума, потому что мы наступаем не на грабли, а на лом, потом ходим в синяках и с проломленным черепом. А мне пишет он, он не знает, почему я такая нервная, я действительно испортилась, я умерла, во мне твой демон. Скоро, почти сейчас, практически уже. Мы не попали ни на одно фото, зато встретили много знакомых, одни даже поженились, кажется, она несчастлива, грустные у нее глаза, впрочем, может, я и ошибаюсь, ведь у нее практически всегда грустные глаза. Подруга не понимает, почему, я ее позвала, я ее бросаю, я люблю ее, но мне плохо, я едва держу открытыми веки. Какие-то отморозки разрисовали лица акрилом или гуашью. Так громко, болят уши, кто-то пялится на мою грудь, смотрите твари, мне плевать, облизывайтесь и истекайте слюнями, только не дышите на меня своими кислыми ртами и не прикасайтесь ко мне, иначе меня стошнит и я начну материться; глядя на вас, мне не хочется пить. Хороший звук, спасибо за хороший звук. Другой тоже плохо, она одинока. Понимаешь, здесь все как в паутине, кто-то с кем-то знаком, кто-то пьян, кто-то обдолбан, кто-то радостен, я питаюсь их эмоциями, а ты все время хочешь уехать. И я бы ушла этим утром, но я больна, но я тебя люблю, но только ты будешь ждать. И все как в дурацком амфитаминовом сне. И даже утром, и даже днем, и даже во время вечерней прогулки, даже, когда мы зашли в магазин и я смотрела на стелажи с продуктами. Хорошо, что нет пистолета, хорошо, что ты ждешь. А все не потому, что не наша ночь, не потому что сигарета, и не потому что он пишет, а она одинока, а они женились, все потому что ты..

* туда же http://blog.i.ua/user/3026999/566728/

Они красивые, большие и сильные. Их ветви пышные и густые. Я смотрю на них, как на фонари, такими же яркими они кажутся в это прекрасное время года. Деревья сегодня неотразимо отразимы, и поэтому  тысячи зеркал расставил кто-то старательный в моем дворе, я хожу в этом лабиринте отражений и не могу найти выход, я заблудилась вокруг одного дерева, огромного, огненно-прелестного осеннего дерева, рассматривая его с разных сторон. Влажные тяжелые кроны и грязная мокрая кора, она пахнет очень необычно, этот запах сложно описать.

А ты? Где ты, что делаешь, о чем думаешь? Ты, как обычно, рисуешь эскизы на листах, потом сминаешь их в ком и бросаешь за спину, стена уклеена твоими черно-белыми картинками. Но почему ты не рисуешь деревья? Выгляни в окно! Скорее, ведь осень сегодня особенно прекрасна. Сколько раз я говорила тебе, что увидев свои размазанные черты в неровной поверхности лужи в выемке темно-синего асфальта, ты полюбишь и себя, и осень, и деревья, и черную землю.

Ты думаешь о войне, ты говоришь, что мир отравлен болью, ничего ее не закрасит, и поэтому твои картины бесцветны. А я смотрю на мир, и вижу оттенки, даже в серой квартире я вижу разные тона. Смотри, на чашке надпись have a nice day! Она салатовая,  фотографии на комоде также по современным тенденциям цветные, на них лето, много зеленого опять же, полотенце в ванной желтое, мыльница сиреневая. Зубная паста и та трехцветная! Открой мобильный, экран ярко светит  в лицо.

Они счастливее нас, деревья нас счастливее... Они умные, сильные, большие, красивые и независимые. Им не нужно признание, они не страдают от недостатка внимания и не тратят денег, им неважно, что о них подумают: восхищаюсь я ими, или кляну за то, что очередная капля с их листьев капает на мои глаза, размывая тушь.

У нас нет с тобой ни одной осенней фотографии, у нас нет с тобой никаких фотографий, даже черно-белых, нам нечего поставить на комод.

- А я когда-то летал.

- Ты мне больше не нужен. Я вырос.

- Да, Малыш, но ты нужен мне... Я скучаю. С кем мне веселиться, зависая на люстре? Или кто меня будет подкармливать вареньем?

- Кто угодно. Что ты прицепился?? Я просил тебя больше не звонить. От тебя одни проблемы.

- Малыш, я скучаю. Я днями сижу на своем чердаке. Разноцветные конфетки закончились в моем бочонке. Я даже прочел пару книг Астрид Линдгрен. Но я вспоминаю постоянно, как было хорошо, когда мы резвились на ночных крышах или разыгрывали твоих родителей.

- Я все помню, но у меня нет больше времени гулять с тобой...

- А помнишь, твою няню? В жизни я не видел хуже тетки.

- Не смейся, она умерла год назад. Я тебе говорил.

- Можно я прилечу к тебе сейчас?

- Нет. У меня подружка в гостях. Когда ты поймешь наконец, что в городе тысячи ребят, которые рады будут с тобой повисеть, они будут делиться своими игрушками, разыгрывать прохожих и так далее, а я не могу, я вырос, слышишь? У меня другие заботы, мне некогда, а ты мешаешь постоянно. То прилетишь среди ночи, тарабаня в окно, то названиваешь в неподходящие минуты со своей ностальгией. Слушай, может тебе семью завести?

Карлсон положил трубку. – Ты – моя семья, но я тебе не нужен.

слова хорошие Удивительно неплохое качество записи (как для того времени О_о)

В комнате выключен свет, постель расстелена, я лежу на спине под одеялом с открытыми глазами, в голове – дум, в колонках – эмбиент. Я чувствую отчуждение, слышу стук дождя, понимаю попсовость картинки, не моргаю, всматриваюсь в блестящие стаканы и фужеры, старательно расставленные на стеклянных  полках серванта, слушаю тебя,  представляю твои рассказы. Я поднимаюсь над бушующим морем, я опускаюсь на дно его, там схожу сума, потому что море заполнено шумом кораблей. Я - касатка, большая, упругая, гладкая, умная-глупая.  Я выбрасываюсь на песочное побережье в сумасшедших воплях от этого аларма в моем воздухе-воде, а потом задыхаюсь, хрипло и глубоко.  Внезапно понимаю, что я – балерина в музыкальной шкатулке, я – фарфоровая игрушка, хрупкая, изящная, белоснежная или цвета слоновой кости.  Я чувствую нежность простыни, прикосновение твоей руки, слышу твой голос, что ты рассказываешь? Говоришь, мы – похожи, говоришь, хорошо страдать вместе.  Почему в минуты истинного  счастья хочется умереть  как никогда сильно? Ничего не жаль, ничего не держит; только твоя ладонь  сжимает мою.  Ты лежишь на животе, а я на твоей спине, прикасаюсь лицом к твоей горячей коже, начинаю плакать.

Почему ты плачешь?  - Не знаю.

 А  завтра скажешь почему? – Не знаю.

Поговори со мной. – Я хочу послушать тебя, я не хочу говорить.

Небо плачет тоже, оно плакало всю ночь, а я уснула, мне снились собаки и тигры в доме моей бабушки. Будильник звенел около пяти раз, тщетно. Сырой  и серый день, осень.

Die Аrzte *(«Врачи») — немецкая панк-рок-группа из Берлина. Музыканты со свойственной им дерзкой шутливостью называют свою группу Die beste Band der Welt («лучшая группа мира»), по аналогии с Kiss, которые называли себя the hottest band in the world. Наряду с дюссельдорфской группой Die Toten Hosen, Die Аrzte являются известнейшей панк-рок-группой Германии. Группа занимает очень чёткую и жёсткую антифашистскую позицию. Выпустила самое большое для немецких рок-групп количество альбомов.

На сегодняшний день в состав группы входят: гитарист Фарин Урлауб (нем. Farin Urlaub, настоящее имя Ян Ульрих Макс Феттер), барабанщик Бэла Б. (нем. Bela B., настоящее имя Дирк Фельзенхаймер) и басист/гитарист Род (нем. Rod, настоящее имя Родриго Андрес Гонсалес Эспиндола). Все трое выступают в роли вокалистов и авторов песен. В изначальном составе с 1982 по 1986 басистом был Зани (нем. Sahnie, настоящее имя Ханс Рунге), которого в период с 1986 по 1988 сменял басист Хаген Либлинг (известный как The Incredible Hagen).**

Песню, которую я предлагаю вашему вниманию, услышала впервые на паре немецкорго языка, которую нам предложил наш носитель иностранного - волонтер Кристиан. Тема разбиралась о колыбельных, оказалось, что даннная песня никакая не колыбельная, а страшилка. Изумлению моему не было предела, хотя группу эту знаю давно и слушаю переодически их трэки с удовольствием. Отправив с большой любовью перед сном любимому эту песенку столкнулась с непониманием. Наткнулась на предьявы: "Песня с педафильскими замашками, моральные уроды могли такое написать." На что я ужасно обиделаь и дулась неменьше часа, так как порывы мои были исключительно нежными и третными. Эх..)

ПЕСНЯ ДЕРЬМО ПОЛНОЕ НО ТАКОВ МОЙ ГЕРОЙ.. КОРОЧЕ ЭТО СТРАННО ОСОЗНАВАТЬ ЧТО ТЕБЕ НРАВИТСЯ ДЕРЬМО))