Эта забавнейшая история приключилась со мной много лет назад, когда я
работал водителем-дальнобойщиком в одной уважаемой конторе, всю историю
своего недолгого существования занимавшейся перевозкой больших грузов.
Была
рождественская ночь. В безоблачном черном небе стояла полная луна,
тысячи ярких звезд перемигивались в недосягаемой вышине россыпью
прекрасных чистых алмазов. Я отчаянно крутил баранку, стараясь удержать
тяжелый фургон с прицепом, доверху груженный свежими, ароматными
мандаринами, на скользком полотне Выборгского шоссе. Впереди призрачным
маревом сияли огни Санкт-Петербурга.
-Ты бы побыстрее, Костя, - сказал мой напарник Толик, поминутно поглядывая на часы. -Полночь скоро, меня дети ждут.
-Ага,
-отозвался я, запихивая в рот позаимствованный из кузова, источающий
липкий сок и неподражаемый запах мандарин, и еще крепче вцепился в
руль. Разгонять многотонный фургон на покрытой толстой ледяной коркой,
точно каток, трассе было бы чистой воды смертоубийством.
Вдалеке
показался несущийся нам навстречу плюгавенький "Жигуленок". Помигал
фарами, погудел: с Рождеством, значит, братцы. "Угу, и тебе того же",
-подумал я, просигналив в ответ. По обочине ковыляет старенькая
бабуська, прет на худеньком плече облезлую елку, что твой Дед Мороз.
Куда ж ты, бабка, вылезла-то, на ночь глядя? Тебе бы дома сидеть, в
телевизор уставимшись, да внуков на коленях качать...
-Костя, быстрее, -не унимается Толик. -Давай я за руль сяду.
"Ну
уж фиг тебе с маслом", -думаю я. Глянул в зеркальце -дорога свободная.
Включаю четвертую передачу, плавно нажимаю на педаль газа.
Взревел двигатель, машина рванула вперед, стрелка спидометра поднимается все выше и выше. Это ничего.
Только
бы не занесло. Хватаюсь за руль что есть сил, чуть нагибаюсь вперед...
-О-о-ой, мо-о-ороз, мо-о-роз, не мо-о-розь меня-а!!! - слабо доносится
откуда-то издалека. -Не мо-о-орозь меня-а, мо-о-его коня!!!
Не
отзвенела еще последняя высокая нота этой душещипательной песни,
исполненной сильно нетрезвым мужицким голосом, как прямо по курсу,
пыхтя и дребезжа на колдобинах, с проселка вырулил на шоссе древний и
оттого полудохлый подъемный кран "Ивановец", чихнул и благополучно
заглох. Водитель встречных "Жигулей", видимо работавший раньше на
"Ленфильме" каскадером, бросил машину влево, взметая тучи снега,
взлетел на растущий на обочине сугроб и тихо перевернулся. "Правильно,
третий -лишний", -подумал я, до упора втапливая в пол педаль тормоза.
Бабка, вскрикнув, перекрестилась елкой и нырнула в снег. Следом туда же
отправился аккуратно снесенный мною с шоссе "Ивановец". Полетело
разбитое стекло, исполосовав от уха до уха мою счастливую физиономию.
На улицу я выскочил, безотчетно сжимая в руках вывернутый из
рассыпавшейся стойки погнутый руль.
Водитель крана, сильно
выпивший небритый мужик в треухе и телогрейке, смертельно пахнущий
самогоном и луком, оказался жив и здоров. Если не принимать во внимание
появившийся под его левым глазом после встречи со мною здоровенный
лилово-синий фингал. "Жигуленок" отделался легким испугом.
Мне
повезло гораздо меньше: несколько сильных ушибов, головная боль, с
распоротой физиономии медленно капает на рубашку кровь. Кто-то вызвал
ГАИ, кто-то -неотложку... Милиция, как потом выяснилось, приехала уже
под утро, зато "скорая" показалась уже через два часа. Едва рядом с
местом, где разыгралась трагедия, остановился красно-белый "Рафик", на
улицу выскочили двое в стельку пьяных санитаров.
-Где врач?
-спросил я, отчетливо понимая, что с этими двумя, нежно обнимающими
друг друга, дабы не упасть, вести разговоры решительно бесполезно.
-Дык, где все, -ответил один из санитаров.
-Пьет-с, -пояснил второй.
-Поедешь с нами в больницу, там и будет тебе врач, - добавил первый.
-Никуда я с вами не поеду, -попытался возражать я. - рождественская ночь, меня дома ждут!
-Поедешь-поедешь... -ласково пообещал первый санитар, осторожно укладывая меня мимо носилок.
-Подождут, никуда не денутся, -вставил свое веское слово второй.
Едва
я оказался в холодных и мрачных, точно склеп, недрах "скорой", от
нервного потрясения или, может быть, от потери крови, я отключился. О
том, что происходило дальше, по крайней мере до того счастливого
момента, пока я не очнулся, могу лишь смутно догадываться.
...В
дежурной городской больнице Санкт-Петербурга раздался телефонный
звонок. Подвыпивший диспетчер, отправив погулять удобно устроившуюся на
его коленях медсестричку, придвинул к себе журнал, надел очки и снял
трубку.
-Алло?
-Это тринадцатая бригада, -ответил
ему голос одного из санитаров "неотложки", везущей мое бренное тело по
направлению к городу. -Серьезная авария на пятнадцатом километре
Выборгского шоссе. Через двадцать минут доставим к вам водителя.
-Водитель
погиб? -поинтересовался диспетчер, тщетно пытаясь побороть пьяную
икоту, мешающую ему делать соответствующие пометки в журнале.
-А? -переспросил не расслышавший толком санитар. "Да" -услышал в трубке диспетчер.
-Спасибо,
-сказал он и оборвал связь. "Водитель скончался от полученных телесных
повреждений на месте происшествия", -вывел нетвердой рукой на
пожелтевшей странице и, захлопнув журнал, снял трубку внутреннего
селектора.
-Морг? С Рождеством!... Ага, спасибо...
далее
Вот так вот и встретили Рождество 
