Последний раз попытку показать дочке День Победы я предпринял года четыре назад, и уже тогда это был ад. Вход на Красную площадь только через металлоискатели и досмотр сумок. Перекрытое метро. Перекрытые переходы. Перекрытые улицы. Перекрытое все. Сплошные загоны из ограждений. Шеренги милиции и внутренних войск. Закрытый Александровский сад и какое-то там церковное богослужение. Совершеннейший кич в оформлении города. И толпы, толпы, толпы пейзан, счастливых от всего этого. Ощущение, что это больше не твой праздник, что это все сделано не для тебя, что ты здесь — лишь нежелательный элемент, от которого ограждаются ментами и ВВ-шниками, было полным.
Поэтому уже несколько лет я каждый раз на День Победы стараюсь уехать из Москвы. Смотреть на это стало совсем уже невозможно. На несколько дней страна, и в остальное время не очень-то здоровая в психическом и нравственном плане, превращается совсем уже в палату номер шесть. Начинается очередной пик обострения. Не пробиваемый никакими медикаментозными средствами. Глаза становятся стеклянными, речи бредовыми, мировоззрение шизофреническим. Пена на губах, деды воевали, можем повторить, фашисты, бандеры, ядерный пепел, Крымнаш, Абамачмо. Фальшивые пилотки, фальшивая форма, фальшивые ордена, наряженные в фальшивые гимнастерки дети, фальшивые наклейки, фальшивые гвардейские ленточки. Зачем вы детей в военную форму одеваете? Зачем вы на одетых в военную форму детей ордена вешаете? Зачем снимаете клип про мертвого мальчика в телогрейке? Зачем девочка рисует пеплом вашего кремированного дедушки про войну? А черт его знает… Так принято.
Победобесие — очень точное определение.
При этом ответить, что именно мы можем повторить — не в состоянии уже практически никто. Ну что ты хочешь повторять-то, скажи мне, недоросль в пилотке, галифе и массо-габаритным макетом ППШ через плечо? Отступление до Волги? Тактику выжженной земли — своей земли — при отступлении? Сожжение подмосковных деревень, чтобы немцам не достались? Жизнь в землянках при минус сорка? Пайку хлеба в сто двадцать пять грамм? Детей у станка по двенадцать часов в цехах без крыш? Закон о пяти колосках? Невозможность рожать детей у женщин-технарей бомбардировочной авиации от подвешивания стокилограммовых бомб? Штрафбаты? Заградотряды? Миллион погибших при штурме Берлина? Отправку раненных ветеранов на Валаам? Отправку пленных ветеранов прямиком из немецких концлагерей в ГУЛАГовские? Репрессии сорок седьмого года? Двадцать семь миллионов погибших? Семьдесят лет незахороненные останки на Синявинских высотах? Что ты повторять-то собрался, дурак? Ты и вправду считаешь, что деды воевали за это?
Нет. Молчит.
А новость о том, что первый штурм Брестской крепости советские войска проводили совместно с вермахтом, что оборонявший крепость польский гарнизон потом добивали именно советские войска, что первый парад в Бресте был совместным советско-фашистким, что по лендлизу поставлялось все вплоть до свиного жира, что под Липецком была школа Люфтваффе, что в Германию даже уже после объявления войны по инерции шли эшелоны с продовольствием, что война вообще началась в тридцать девятом году — этой информации в шизофреническом мировоззрении просто не существует.
Смысл Дня Победы приобрел прямо противоположное своему изначальному значение, и что этот день представляет из себя теперь, я больше не понимаю. Изначальный посыл мне был понятен. Чтобы никогда больше такого не повторялось. Чтобы помнить. Чтобы не забывать. Чтобы преклонить колени. Да, тогда это все тоже было враньем. Но по крайней мере на словах постулировались антивоенные принципы. И техника, которая шла по Красной площади, постулировалась как техника защиты, а не нападения. Защита наших окуклившихся рубежей от проклятых буржуинов.
А теперь что?
Какие рубежи защищают ваши идущие по Красной площади реактивные системы залпового огня «Град», «Ураган» и «Смерч»? Что сбивает выставленный на Триумфальной площади «Бук»? Какие города утюжат самоходные артиллерийские установки «Гвоздика» и «Акация»? По чьей земле ездят броневики «Тигр»? По каким горам в две тысячи восьмом работали «Искандеры» и «Точка-У»?
«Сейчас вы видите, как по Красной площади идут системы залпового огня «Ураган». Они успешно применялись в Чечне и Грузии», — эту фразу я услышал как-то, когда наткнулся по телевизору на трансляцию парада. Произносила её девочка телеведущая, с приподнято-радостной интонацией. Бог мой, девочка, что ты несешь? Ты вообще видела, что эти «Ураганы» с Чечней сделали? Ты видела, во что они превращают села? Видела чеченское село Зоны, в котором не осталось ни одного целого дома, а только лишь печные трубы посреди пепелищ? Целое село печных труб — один в один как в кино про войну, только наделали все это уже не немецко-фашистские оккупанты, а вот эти вот твои системы залпового огня. Ты вообще видела, как они работают? Это даже со стороны страшно.
Тот, кто хоть раз видел всю эту технику в действии, кто хоть раз видел, что она делает с деревнями, с домами, с людьми, с человеческой жизнью, кто хоть раз видел, во что артиллерийский снаряд может превратить тело человека, и во что превращаются тела тех, кто горит внутри этой техники — способность восхищаться всем этим лязгающим громыхающим железом теряет уже навсегда. Лицо само каменеет от их вида.
И еще, конечно, запах. Соляры, солидола, нагретой на солнце брони… Это уже навсегда. Это из памяти уже не вытравить.
Восхищение оружием массового поражения, оружием неизбирательного действия, может быть только в извращенной логике. Это ненормально. Норма-то как раз противоположна — отторжение.
И, конечно же, совершенно поменялись смыслы, которые несет в себе это оружие.
После Грузии, Крыма и Донбасса — это больше не символы защиты.
Это символы агрессии. Нападения. Оккупации.
«Град» — это Донецкий аэропорт.
«Бук» — это сбитый «Боинг».
Т-72 — это Дебальцево.
Бронетранспортер «Тигр» (котрый изначально вообще хотели назвать «Карателем») — это авиабаза Бельбек.
«Искандеры» — это Грузия.
И эти ассоциации — уже навсегда. Это оружие заработало себе именно такую славу.
Этот парад — больше не парад техники, спасшей мир от коричневой чумы. Это парад техники, убившей десять тысяч человек в некогда самой братской нам стране. Вот эта вот техника, прямо сейчас, вот в этот вот самый момент, бьет по промзоне украинского города Авдеевка.
Что вы там забыли?
Это больше не парад защитников и освободителей. Это парад оккупантов. Ваши танки вызывают теперь только тошноту. И ничего более.
Изменить, вывернуть посыл такого дня, как День Победы, на прямо противоположный, извращенный на сто восемьдесят градусов — это надо суметь, конечно же.
Ну и, безусловно, торговля. Торговля Победой. Способная принять самые невообразимые формы. Пошив гвардейских ленточек зеками в лагерях. Со стороны одно это у живущего в адекватном мире индивидуума не должно уже укладываться в голове. Но нам, живущим в стране, где торгуют пилотками, орденами, детской военной формой, перевязанной гвардейскими ленточками водкой, безумными социальными роликами, аномальными телесериалами, концертом Газманова в честь Победы в Арабских Эмиратах, гомосексуальными наклейками с занимающимися анальным сексом двумя человечками у одного из которых вместо головы серп и молот а у другого свастика… Ну, какие там зеки с ленточками, о чем вы, право слово.
Собственно, в современной России корректнее этот день называть уже не Днем Победы, а Всероссийским Днем Торговли Победой.
Впрочем, корм, безусловно, в коня. Народу нравится. Он радостно раскупает.
И предприимчивые люди с удовольствием делают на этом деньги. В Греции, которая млеет сейчас от хлынувшего после закрытия Турции и Египта потока русских туристов, к примеру, рыночную стоимость символов победы тоже понимают отлично. Пилотка на бутылке ракии, которую я видел в греческом курортном городке в пивной лавке рядом со стрипклубом для ублажения чувств русского патриота, поехавшего отмечать День Победы почему-то не в Крым, а в гейропу — вот самый точный символ того, во что превратили эти миллионы смертей сегодня.
Вашей победой уже торгуют даже зазывалы кабаков в Греции, уважаемые господа патриоты, а у вас все «дедывоевали» да «можемповторить».
А тем временем в Москве прошел сбор продуктов для деревень. В том числе и для живущих в деревнях ветеранов Тверской и Ленинградской областей.
Сбор. Продуктов. Для деревень. И ветеранов. Ленинграда.
Ну, с Днем Победы.
Аркадий Бабченко.
