Как я летел из Риги (не моё) только вставил фото.

Жаль, что опоздал к 9 мая, но все же хочу рассказать. Я летел 8-го мая
из Тромсо в Москву, но с пересадкой в Риге, а между самолетами - часов
10. Провел я их очень интересно: походил по центру города, полюбовался.
Рига очень красива, как я всю жизнь слышал, так оно и есть. Кроме зданий
14 века и замечательных парков, набрел я на Музей оккупации. В сам музей
не пошел, но с фотовыставкой на тротуаре ознакомился. В школьные годы
она вызвала бы у меня возмущение, как образец «буржуазной пропаганды», а
теперь я оказался довольно подготовленным и воспринял эту информацию,
как недалекую от истины. Но главное, конечно, не Музей оккупации, а
красота весенней Риги!
Самолет в Москву взлетал около 7 вечера. Человек я небогатый, билет
купил, конечно же, самый дешевый, что удалось найти, поэтому и разрыв
между самолетами оказался так велик. Но я не жалею, очень уж красива
Рига весной! Перевозчик - «ЭаБолтик», это не реклама, а штришок к
дальнейшему повествованию.
В самолете первые два ряда были отведены под бизнес-класс, отделенный от
«эконома», как водится, занавесочкой, а мое место оказалось в третьем
ряду у окна. У прохода уже сидел какой-то парень, а среднее из трех
кресел было пока свободно. Я устроился на своем месте и увидел, как к
парню подошел мужик и попросил его поменяться местами, на что, конечно,
получил согласие. Мужик был килограммов 120 весом, по акценту, латыш, в
каком-то не совсем обычном строгом темном костюме. В кармане кресла
перед ним появился предмет, похожий на рацию. Я подумал, что она
принадлежит стюардессам, они иногда переговариваются при посадке и
высадке пассажиров, а может, и не рация, я же не разглядывал. Парень,
теперь мой сосед, оказался очень интересным человеком, родился и вырос в
Казахстане, на вид русский, абсолютно без акцента, программист, работает
в Бельгии программистом, в Москву - первый раз в жизни, в гости к
друзьям. Мы проболтали всю дорогу. Он прикололся над бизнес-классом,
мол, понты и больше ничего, те же стулья, только сок бесплатно дают. В
числе прочих тем затронули и Музей оккупации. Он говорил, что никакой
особой оккупации (в смысле, советской) не было. А пока русских не
выгнали, было только лучше. А я говорил, что в Казахстане, раз он там
жил и знает, не было, а в Латвии, видимо, была, и спрашивать надо не
только у москвичей, но и у латышей… Так и долетели.
Когда самолет сел и стал подруливать к терминалу, по радио зазвучали
стандартные фразы о ремнях безопасности, последняя из которых: «Но мы
рекомендуем вам оставаться пристегнутыми до полной остановки». И тут
объявлявшая это стюардесса неожиданно не поставила голосом точку, а
продолжила: «чтобы президент Латвии мог спокойно покинуть наш самолет».
Мы с соседом посмеялись неожиданному и не очень понятному юмору
стюардессы, но тут отдернули занавеску бизнес-класса и мы увидели там
непривычное движение. Наш третий сосед в темном костюме оказался одним
из 4-5 людей в такой же форме, у которых в ушах появились знакомые по
кинобоевикам гарнитуры с тонкими витыми проводками (видимо,
беспроводному «Блютузу» профессионалы не доверяют, и правильно делают).
А центром их внимания был какой-то человек, которому один из
телохранителей подал сзади в рукава пиджак. Я спросил у «нашего» мужика
с рацией: «А про президента Латвии, это прикол, или правда?». Тот
ответил: «Правда». Только теперь до нас с соседом дошло, что это
действительно президент Латвии, Валдис Затлерс, который, видимо,
прилетел в Москву на празднование Дня Победы. Я потом глянул в
Интернете, так оно и было, встретился с Медведевым, и все такое.




И тут я испытал большое уважение к этому человеку, который совершает
государственные визиты вот так вот, на рейсовом самолете национальной
авиакомпании (даже не САСа какого-нибудь). Подумалось: «А наши-то!..».
Бог с ним, с президентом, да любой хрен собачий, чуть только выбьется в
какое-никакое начальство, тут же – Черный Мерседес (не ВАЗ, почему-то),
мигалки и все дела. Вспомнились слова Веллера из «ВПШ»:
«А чего стоит перекрывание центральных трасс Москвы – ежедневно! – когда
едет Его Величество Большой Человек? Еще бы. Это свободный человек
запросто разговаривает со своим президентом. А туземцу не полагается и
близко контактировать с – Вождем! Лидером! Отцом нации! Всем принять
вправо и стоять!!!
Вот это – летучее, ежедневное, бытовое, мелкое – унижение властью своего
народа путем причинения ему неудобств ради своего пущего, с надежным
запасом, комфорта – тоже характерная черта стран третьего мира. »
А тут, нормальный человек, просто работа у него такая – президент («В
том городе, где оказался Чебурашка, жил да был крокодил, по имени Гена.
Каждое утро он просыпался в своей маленькой квартире, умывался,
завтракал и отправлялся на работу в зоопарк. А работал он в зоопарке
крокодилом. »).
Когда я все это сообразил, они уже выходили. Я тронул за плечо
оказавшегося ближайшим телохранителя и сказал ему: «Передайте Вашему
президенту, что если он летает на таких самолетах, то он достоин очень
большого уважения.» Тот улыбнулся в ответ…

Нашим
читателям это будет не интересно


В 1972
году газета Washington
Post предложила
San Francisco Chronicle купить права на перепечатку
серии
статей. Два журналиста, Боб Вудворт и Карл Бернштейн, начали
расследование
скандала, связанного со взломом штаб-квартиры
Демократической партии
в одном из отелей Вашингтона. Владелец Chronicle


ответил отказом:
«Наших читателей на Западном побережье это не
заинтересует». Права на
публикации были проданы конкуренту Chronicle,
газете San Francisco
Examiner, всего за 500 долларов.
Отель назывался "Уотергейт".
Одноименный скандал стал самой "горячей"
темой десятилетия и привел к
отставке президента Ричарда Никсона.

Алло! Спилберг?


В
1981 году кинокомпания Universal Studios обратилась к производителю
M&M’s
корпорации Mars с просьбой разрешить использовать образ их конфет
в
своем новом фильме. Product placement всегда приносил кинокомпаниям
дополнительные
доходы и помогал в продвижении фильма. По замыслу Стивена
Спилберга,
в ключевой сцене фильма "Инопланетянин" мальчик заманивал
пришельца в
дом с помощью конфет M&M’s. Владельцы Mars Inc. братья Джон
и
Форрест Марс отказались.
Не сумев договориться с Mars, Universal
подписала контракт с Hershey’s


на использование в фильме нового
продукта последней – Reese’s Pieces.
Поначалу эти конфеты продавались
плохо – но с выходом на широкие экраны
фильма и запуском рекламной
кампании «Любимые конфеты Инопланетянина»
ситуация изменилась. В
течение двух недель продажи утроились – и
продолжали расти в течение
следующих месяцев.
«Это был крупнейший маркетинговый триумф в
истории», – сказал после Джек
Дауд из Hershey’s, который одобрил
соглашение с Universal. «Наш продукт
сразу же стал широко известным.
Для достижения такого эффекта мы тратили
на рекламу 15-20 млн.
долларов»

Как быстро заработать немного денег

В кинокомпании 20th Century Fox
никто не ожидал особых успехов от
комедийного сериала M*A*S*H (Mobile
Army Surgical Hospital) –
наполовину выдуманных историй о хирургах
передвижного армейского
госпиталя времен корейской войны 50-х годов.
Боссы Fox просто хотели
сделать дешевый сериал в декорациях, оставшихся
от фильма MASH,
вышедшего на экраны в 1970-м.
К их удивлению, запущенный в 1972 году,
сериал неожиданно стал хитом. Но
через три года, когда компании
срочно потребовались деньги, а рейтинги
сериала стали падать из-за
ухода пары актеров, руководители Fox
запаниковали. В 1975 году они
решили продать права на показ первых семи
сезонов сериала
региональным телевизионным сетям (синдикацию), но на
весьма хитрых
условиях: показ закупленных серий можно было начинать
только через
четыре года, в октябре 1979. Никто не гарантировал, что к
тому
времени сериал еще будет пользоваться популярностью – но многие
местные
телеканалы рискнули. Fox заработал $25 миллионов долларов.
Казалось
бы, прекрасный результат?
В 1979 году, когда региональные сети начали
показ сериала, он занимал
5-е место в американском телеэфире (по
данным Nielsen Ratings). M*A*S*H
стал одним из самых успешных
сериалов за всю историю телевидения. Каждый
из 168 эпизодов обошелся
местным телекомпаниям в $13 тысяч – а принес в
среднем по $1 млн.

Не
время для рок-групп

Майк Смит и Дик Роуи отвечали за поиск новых
талантов
в звукозаписывающей компании Decca Records. 13 декабря 1961
года
Майк посетил Ливерпуль, чтобы посмотреть на выступление местной
рок-группы.

Ребята ему понравились, и он пригласил их на прослушивание в
лондонскую
студию. 1 января 1962 года четверо молодых музыкантов сыграли
менеджерам
Decca Records свои песни и поехали домой ждать ответа. Через
несколько
недель Дик Роуи решил, что лейбл не заинтересован в молодых
музыкантах,
а их звучание слишком похоже на популярную тогда группу The
Shadows.
В письме менеджеру группы Брайану Эпштейну он писал: «Честно
говоря,
мистер Эпштейн, нам не понравился звук ваших ребят. Время
рок-групп
прошло – а особенно групп из четырех парней с гитарами».
Этот отказ
стал одним из самых знаменитых в истории звукозаписи:
менеджерам
Decca не понравилась группа The Beatles. Позже «ливерпульская
четверка»
подписала контракт с EMI Records – и стала самой популярной
группой
всех времен. По иронии судьбы, всего через два года спрос на
записи
Beatles вырос настолько, что EMI не справлялась с выпуском
пластинок и
вынуждена была печатать часть тиража на Decca Records.

Ваша
электрическая игрушка бесполезна для бизнеса

В 1876 году компания
Western Union обладала монополией на телеграф –
самую современную
технологию связи того времени, благодаря чему
являлась одной из
богатейших и могущественных корпораций США.
Когда президент Western
Union Вильям Ортон получил предложение
купить патент на новую
технологию за 100 тысяч долларов, он подумал,
что над ним подшутили.

Тем
не менее он написал ответ изобретателю:
«Мистер Белл! После
внимательного изучения вашего нового и очень
интересного изобретения
мы пришли к выводу, что у него нет
коммерческой перспективы. Как наша
компания может использовать
электрическую игрушку?»
Телефон,
изобретенный 29-летним Александром Грэмом Беллом, был словно
специально
создан для Western Union, телеграфные провода которой были
протянуты
по всей стране. Белл показал, что телефон прекрасно работает
на
существующих телеграфных линиях, и все, что нужно было сделать
Western
Union – подключить аппараты Белла к своей уже существующей сети.
В
считанные месяцы компания Ортона могла стать первым в мире
национальным
телефонным оператором.
Белл оставил патент себе, и через несколько
десятилетий его компания
AT&T (American Telephone &
Telegraph) стала крупнейшей корпорацией
Америки. Патент на телефон,
который Белл был готов продать всего за $100
тыс., сегодня считается
самым ценным и дорогостоящим патентом в
истории. Меньше чем через два
года после отказа купить технологию Ортон
понял, как крупно ошибся –
и потратил миллионы долларов, тщетно пытаясь
оспорить патенты Белла в
суде. Затем Western Union упорно строила свою
собственную телефонную
сеть, но в конечном итоге была вынуждена уступить
AT&T.

Автомобиль
может быть любого цвета (если он черный)

Ford Model T,

который
Генри Форд представил публике в 1908 году, был
очень современным
продуктом для своего времени. На рынке были машины
дешевле, но не
одна конкурирующая модель не сочетала в себе большее
число инноваций с
таким высоким уровнем надежности. Благодаря усилиям
Форда по
снижению стоимости производства модели «Т», именно этот
автомобиль
превратил США в страну автомобилистов и радикально изменил
образ
жизни американцев. Но модель «Т» была единственной машиной,
которую
производили заводы Ford Motor Co. По мере роста автомобильной
промышленности
и обострения конкуренции все в компании, начиная от
наемных
работников и заканчивая членами семьи Форда, уговаривали его
выпустить
новую модель или изменить дизайн старой.
В 1912 году Форд,
вернувшись с семьей из путешествия по Европе,
обнаружил, что его
заместители подготовили сюрприз. Они построили
опытный образец новой
версии модели «Т» с низкой посадкой, который стоял
посреди цеха,
сверкая красным лаком. Очевидец вспоминает: «Форд, не
вынимая рук из
карманов, обошел вокруг машины три или четыре раза, очень
внимательно
ее изучая. Наконец, он остановился слева от автомобиля,
взялся за
водительскую дверцу обеими руками… и оторвал ее!»
Генри Форд
полностью уничтожил прототип голыми руками. Он ясно дал
понять всем
вокруг, что никто не смеет улучшать его творение. Модель «Т»
выделила
Форда из множества других детройтских производителей,
превратила его
в мировую величину, принесла ему несказанные богатства и
власть, и
он чувствовал к ней большую привязанность. Но годы шли, и эта
привязанность
становилась всё более нездоровой. В 1925, проведя на рынке
более 15
лет, модель «Т» практически не изменилась: у нее по-прежнему
был
шумный и маломощный четырехцилиндровый двигатель, устаревшая
планетарная
трансмиссия и подвеска от телеги. Форду все же пришлось
внести
некоторые изменения в конструкцию – у модели «Т» появились
пневматические
шины, электростартер и ножная педаль газа.
С начала 20-х годов
модель «Т» даже стали красить в разные цвета, а не
только в фирменный
черный – но это был все тот же автомобиль 1908 года.
«Можно
покрасить сарай, но от этого он не станет гостиной», –
возмущались
дилеры. Пока Форд почивал на лаврах, конкуренты не дремали.
Вместо
4-цилиндровых двигателей появились 6-цилиндровые, трансмиссия
обзавелась
сцеплением и коробкой передач. Новые автомобили были
достаточно
мощными, чтобы с большой скоростью передвигаться по
свежепостроенным
«хайвэям».
Модель «Т», спроектированная для плохих дорог, быстро
ездить не умела.
Рыночная доля Форда непрерывно снижалась: 57% – 1923
г., 45% – 1925 г.,
34% – 1926 г. Новые компании, такие как Dodge и
General Motors,
отбирали у Форда покупателей. И когда в мае 1927 года
наконец-то была
анонсирована преемница модели «Т», битва уже была
проиграна. В этом году
Chevrolet впервые продал больше машин, чем
Форд. В 1929 хорошие продажи
новой модели «А» позволили Форду еще раз
захватить пьедестал, но затем
Chevrolet опять вырвался вперед. С
1930 года и по сей день компании Ford
Motor приходится
довольствоваться вторым местом.

Больше дешевого пива!

В
1970-х годах марка пива Schlitz была на втором месте в США по
популярности.


Она уступала только Budweiser, которая захватила лидерство
в 1957
году. Дела шли неплохо, пока в 1976 году глава пивоваренной
компании
Роберт Юйхлейн не придумал «гениальную» стратегию борьбы против
конкурента.
Если удастся уменьшить цену ингредиентов и вместе с тем
ускорить
процесс брожения – можно будет сварить больше пива за то же
время, и
оно обойдется дешевле, решил Юйхлейн. Применяя
высокотемпературную
ферментацию, он сократил срок производства пива с 40
до 15 дней,
заменил большую часть ячменного солода более дешевой
кукурузой и
поменял стабилизатор пены, чтобы избежать необходимости
указывать его
название на этикетке.
Юйхлейн получил то, чего хотел: много пива с
низкой себестоимостью.
Удешевленная технология производства принесла
ему много денег… поначалу.
Но новое пиво было ужасным на вкус, а
главное – очень быстро портилось:
смешиваясь, дешевые компоненты
опускались на дно, образуя отвратительную
на вид слизь, напоминавшую о
насморке.
Было принято руководящее решение – ничего не делать по
этому поводу:
компания надеялась, что лишь малая часть ее продукции
подвергнется
воздействию температур, при которых выпадал осадок. Эти
надежды не
оправдались, и продажи резко упали. Schlitz наконец
сдалась и отозвала
10 миллионов упаковок некачественного пива, но
репутация была безнадежно
испорчена, а продажи никогда не вернулись
на прежний уровень. В 1981
году была закрыта пивоварня в Милуоки, а в
следующем году оставшиеся
активы Schlitz выкупила конкурирующая
Stroh Brewery.
«Как могло случиться, что такой большой бизнес рухнул
так быстро?» –
таким вопросом задавался бывший мэр Милуоки, сравнивая
судьбу пивоварни
Schlitz с крушением «Титаника».

Деревенский детектив (грустная история про нашу демографию)

Лет
до семи я жил в небольшой глухой деревеньке.
Напротив нас жила семья.
12 (двенадцать) детей. 11 братьев и младшая
сестра. Все братья по
возрасту были гораздо старше меня и я помню их
только визуально, в
совместные игрища мы не попадали по возрастному
цензу. Для меня они
всегда были взрослыми дядьками.
Семья была вполне обеспеченная. Мать,
многажды мать героиня, справно
вела хозяйство. Отец работал на
хлебовозке.
Братцы были все как на подбор - здоровые такие красавцы.
Погодки. Тягой
к знаниям и умом не блистали. Периодически то один, то
другой уходили на
зону. По хулиганке, за воровство… В деревне у них
конкурентов не было и
от скуки они иногда дрались между собой. По
взрослому, гоняя друг друга
по деревне кольями.
К моменту моего
рождения у их старшего брата было уже две ходки. Хорошо
помню, что во
всю широченную грудь у него была классно выполненная
татуировка -
портрет Ленина. Вполоборота, точь в точь как в букваре.
Мои родители
клепали одну за другой девок, а отец хотел парня. В деревне
смеялись и
постоянно советовали им (моим родителям и соседям) поменяться
парочкой
детей и успокоиться.

Мы продали дом и уехали из деревни. Далеко.
Надолго. На «малой родине» с
тех пор и не бывал.
А недавно
занесла меня оказия в те края. И в магазине за прилавком в
дородной
улыбчивой тетке я признал их младшую сестру. Вернее, она меня
признала.
Разговорились, как чего. Как братья?
И жуткая нарисовалась история.
Ни один из братьев до означенного дня не
дожил. Ни один!

Младший,
Серега, ближний ко мне по возрасту и потому наиболее близкий -
погиб
в Афгане. Старший умер от передоза. А дальше пошло-поехало. Два
брата
отправились на рыбалку. Один утонул, а другой, вернувшись с
рыбалки,
повесился из чувства вины. Не на трезвую, конечно, голову. Еще
один
спился и замерз. Про остальных уж я и не расспрашивал.
Жуть! И вся
трагедия - в какой-то обыденности. Родители - живы до сих
пор. А
одиннадцать (!) сыновей сгинули как один.
Вполне здоровые психически и
физически люди. По крайней мере на мой
сторонний непристрастный
взгляд.
И осталось у меня в памяти о них только как Серега учил меня
играть на
гитаре. Да Олег, служивший на подлодке, схвативший там дозу
радиации и
инвалидность, катал на велосипеде и опекал. Потому что в
армии
пристрастился к шахматам, а в деревне в эти игры, кроме моего
отца,
никто не играл.
Или такая вот история. Как двое из этих
братьев грабанули магазин. Шурик
с Колькой. Обоим было чуток за
двадцать.
В нашей деревне магазина не было. А был в соседней.
Километрах в
полутора. Изба без окон на краю деревни.
Вот этот
магазин они решили ограбить. Встал вопрос устранения сторожа,
который
всю ночь ходил вокруг магазина или спал под дверью на крыльце
(доступа
внутрь у него не было), завернувшись в тулуп.
По дороге на дело
братья выбирали из двух вариантов: или дать сторожу по
голове, или
налить и пообещать долю. Остановились на наиболее гуманном.
Сторожу
налили. Выпили сами. А потом, видимо, не сошлись в долях.
Сломали
сторожу ногу и пару ребер. С тем вернулись. Решив продолжить
следующей
ночью.
Препятствие в лице сторожа было устранено. Оставалась дверь с
тремя
замками. Окон, напомню, в целях безопасности, в магазине не
было.
Ни фига не понимая в замках, братья поступили проще. Они
разобрали крышу
в районе печной трубы, проникли на чердак и оторвав
пару потолочных
досок, спрыгнули вниз. В кромешную темноту магазина.
Один
приземлился нормально, а второй попал точно в открытую накануне
бочку
с селедкой.
Что в те годы можно было взять в маленьком деревенском
магазине?
Правильно. Вот они и унесли, сколько смогли вытащить через
крышу, водки,
консервов и шоколада.
На утро взлом обнаружился,
вызвали ментов. Кто ограбил магазин, знали
все жители трех ближайших
деревень, включая глухонемую Нюру с хутора.
Наверное, знал и
участковый. Но - менты нам не кенты.
Походив по магазину и обнаружив
лужу рассола, приехавшие с района
следаки вызвали кинолога с собакой.
Да, собственно говоря, чтобы взять
след по свежему запаху селедки
пряного посола, никакого особого нюха и
не требовалось.
Короче,
через пятнадцать минут гонки собака вывела ментов во двор моих
соседей.
Где посреди двора на веревке сушились и воняли свежим рассолом
штаны.
А
на огороде, на травке под рябиной сидело и весело квасило практически
все
мужское население деревни. А как вы думаете? Браткам и в голову не
пришло
воровать на продажу. Честные бродяги. Поделились со всей
деревней.
Мы,
голопузая деревенская малышня, обжирались дармовым шоколадом.
Менты,
четверо или пятеро, не орали, не стреляли в воздух, никого не
клали
мордой вниз. Подошли, присели к хлебосольной компании, выпили со
всеми,
посидели, конфисковали литр водки себе на опохмел, и спросили,
кто
из братьев поедет с ними.
Шурик с Колькой препираться не стали, а
решили бросить монетку. Чтоб не
обидно. На тот момент ни у одного ни у
другого судимостей не было. Но
были три старших брата, уже успевших
зону потоптать в разных сроках.
Один как раз чалился. Так что какой
никакой начальный авторитет у
хозяина им был обеспечен. Да они и сами
ребята были не робкие.
В итоге Шурику два, что ли, или три года
дали. Дали бы условно, учитывая
отсутствие судимостей, чистосердечное
и помощь следствию. Но Шурик на
процессе обозвал судью пидером
косолапым. Чем-то тот ему не приглянулся.

Вот такой деревенский
детектив. Куда там Агате Кристи с ее
великосветскими заморочками.

Хуйе нах, Голландия!
Веселая чистенькая обкуренная страна, где
парады нарядных трансвеститов
маршируют мимо каналов и ветряных
мельниц, а местное население
приветливо машет им тюльпанами, — такова
репутация Голландии в глазах
иностранцев.

Клоака Европы,
оккупированная наркоманами, наркодилерами и выходцами из
государств
третьего мира, — такой видят свою страну голландцы. Подняв на
щит
"демократические ценности", они воплотили их в жизнь, напоролись на
все,
за что боролись, и теперь пакуют вещи для эмиграции.

Головой об
косяк

Я свободно говорю по-голландски. Я похож на голландца.
Если не стригусь
коротко. Если коротко — во мне сразу угадывают
русского. Я приехал в
Голландию почти десять лет назад, когда
мигрантов было еще мало,
голландцы были приветливы и общительны, а в
обращении ходили гульдены —
самая красивая бумажная валюта в Европе.

Уже
тогда я испытал в Амстердаме шок от разлитого повсюду сладковатого
запаха
марихуаны и гашиша. Им здесь пропитано все. Люди, улицы, парки,
даже
собаки. Для местных он столь же привычен, как для нас —
загазованный
запах улиц. Но вот туриста с непривычки может и повести.
Уже в те
времена число памятников в Амстердаме проигрывало числу
кафе-шопов,
где официанты ошарашивали посетителей дежурным вопросом:
"Какой сорт
травы в это время суток вы предпочитаете — Amstel Gold,
Sativa,
Indica?".

Впрочем, меня эта тема интересовала мало — я собирался
завоевывать мир
спорта: сначала сам выступал в борцовских клубах,
как профессионал, а
потом начал пробовать себя в промоутерстве,
продвигал перспективных
спортсменов. В свободное время зубрил
добросовестно "хуйе морген"
(доброе утро") и "хуйе нах" ("доброй
ночи") и изучал город. В те годы я
еще находил смешной шутку:
"Голландские дети вырастают на голландских
сказках, в которых добро
всегда курит зло"...

За годы моего пребывания в Амстердаме
"косяк" становился все дешевле, а
цены на алкоголь все дороже.
Параллельно росли и штрафы за распитие
спиртного в общественном
месте, которые в итоге достигли сегодняшних 18
евро — если
прихлебывать из бутылки пиво. Ну а если у тебя в руках
бутылка
крепкого алкоголя — ты вообще, брат, попал. Заплати за такое
безобразие
90 евро. Зато с "косяком" ты всегда мог разгуливать по
Амстердаму
свободно. Не возбранялось даже подойти за огоньком к
полицейским. А
чего бояться — они сами могут в этот момент
раскумариваттся: коротать
время на посту, передавая друг другу косяк с
планом. Хотя за
потребление каннабиса на дежурстве по закону и положен
небольшой
штраф, на это закрывают глаза. По утрам я добросовестно изучал
прессу
— лучший способ для освоения языка. Но и там муссировалась
излюбленная
голландская тема. Институт изучения марихуаны провел порцию
новых
исследований! Ученые сделали вывод, что конопля отлично снимает
посттравматический
синдром у психопатов и приступы удушья — у
астматиков. Кто б
сомневался. Институт изучения марихуаны — то корыто,
что исправно
кормит коноплеведов который год. Понятно, что они из кожи
вон
вылезут, доказывая: полезней этой штуки для здоровья нет.

Разделы
международных событий пестрили восторженными отзывами о
"голландском
эксперименте" сторонников легализации мягких наркотиков из
других
стран. Все они пели гимны "демократическим ценностям" и строили
оптимистические
прогнозы: мол, кривая употребления жестких наркотиков в
такой
лояльной стране, как Голландия, вот-вот пойдет вниз. Не пора ли и
другим
странам к замечательному эксперименту присоединиться?

А однажды
у меня появилась возможность увидеть действие
чудо-эксперимента на
отдельном конкретном человеке. Мой знакомый,
гражданин Голландии,
угнал машину и попал в тюрьму. В России ему за
такое дело дали бы
несколько лет, надели бы ватник, вручили пилу — и
пошел бы он валить
лес на свежем воздухе где-нибудь на бескрайних
просторах Колымы. В
Голландии же знакомый загремел за решетку на 2
месяца.

Голландская
тюрьма мало отличается от санатория: тихо, чисто, сытно. Вот
только
скучно. Телевизор есть, но по нему, неясно из каких соображений,
показывают
только два порноканала. Приятель потом рассказал мне: все
началось с
того, что во время полицейского обхода дежурный
поинтересовался у
новичка, не наркоман ли он. И хотя мой знакомый
никогда наркоманом
был, он взял да из любопытства и брякнул: да.
Полицейский тут же
принес ему одноразовый шприц с метадоном и жгут.
Приятель засадил
себе пробную дозу. День прошел незаметно. На следующий
день он опять
заказал себе укол. Через неделю потребовал увеличить дозу.
В общем,
когда знакомый через два месяца из тюрьмы вышел, то был уже
законченным
нариком.

Сейчас он сидит на героине и вместе с другими
наркоманами ходит ночами
на железнодорожную станцию — там всем
страждущим бесплатно выдают уже
заправленные шприцы с метадоном,
чтобы джанки могли дотянуть до утра,
пока не затарятся чистым
наркотиком. Метадон — заменитель героина
раздают также из специально
курсирующих по городу автобусов скорой
наркотической помощи. Все для
блага человека, все во имя человека! Ван
Гог ухом не отделался

Неудивительно,
что на "дым свободы" — визитную карточку Голландии — сюда
потянулись
мигранты из стран третьего мира. Ведь он так похож на дым их
отечеств.
Опять-таки на моих глазах во всех крупных городах Нидерландов
появились
этнические кварталы, которые заполонили люди с красной,
черной,
желтой кожей. Я никогда в жизни не был расистом, да и сейчас
себя
таковым не считаю. Мне все равно, какого цвета кожа, был бы человек
приличный.
Но разноцветные мигранты притащили с собой привычки,
превратившие
чистые открыточные голландские города в разросшиеся свалки.


Выходцы
из Африки и Азии идут по улице, поедая на ходу шиш-кебаб с рисом
и
майонезом, а остатки еды кидают прохожим под ноги. Наверное, так они
ходят
по джунглям. В целых районах Амстердама лучше предусмотрительно
шествовать
посреди дороги, иначе мусор вывалят тебе из окон прямо на
голову.
Деньги цветные мигранты добывают либо воровством, либо торговлей
жесткими
наркотиками. Амфетамин, кокаин, экстази, крэк, ЛСД, героин, —
всю
эту дурь тебе предлагают на каждом углу, хоть и шепотом, но не шибко
таясь.
Выходцы из стран третьего мира используют цвет своей кожи, как
охранную
грамоту, и чуть что — сразу вопят о дискриминации.

Однажды еду в
трамвае. На заднем сиденье развалился грязный обдолбанный
негр. Он
курил здоровенный косяк, хотя в транспорте курить запрещено,
плевал
другим под ноги и громко ругался. Однако все пассажиры трамвая
делали
вид, что его не замечают. Естественно, моя русская кровь
вскипела. Я
подошел и попросил его затушить косяк и перестать
материться, потому
что в трамвае дети. Негр открыл рот еще шире и оттуда
еще громче
понеслось "фак" вперемешку с "факинг". Я схватил его за
шиворот и
потащил к дверям.

Боже, что тут началось. "Расизм! — вопил
грамотный мигрант. — Вызовите
полицию! Меня убивают из-за цвета моей
кожи!" Очень быстро появилась
полиция. И ... я оказался кругом
виноватым. Негра почти сразу отпустили с
извинениями, я же еще два
часа объяснялся в участке, доказывая, что не
верблюд и не расист.

Любой
голландец уже давно при виде агрессивного черного предпочитает
свернуть
в сторону. Слишком велики шансы нарваться на нож или пулю.
Показалось
ему с обкурки, что ты расистски настроенный розовый слон — и
привет.
Тебя на кладбище, а его в тюрьму со всеми удобствами — смотреть
порно
под метадон.

У Европарламента, прорубившего окно в Европу для
волны мигрантов,
вначале еще были иллюзии, что приезжие из стран
Ближнего Востока и
Африки поднимут своими мозолистыми руками
экономику, а потом в один
прекрасный день станут цивилизованными
законопослушными европейцами.
Оказалось — блеф! Никакой ассимиляции.
Алжирец, живущий в своем гетто в
Амстердаме или Харлеме уже лет
десять, может и поныне знать на
голландском два слова и те
неприличные. При этом детей у него —
трое-четверо, живет он на
пособие и в штыки воспринимает любые попытки
европейских либералов
заставить его считаться с местными порядками. У
него своя культура!
Свои традиции! Свои законы!

За пять последних лет популяция
голландских мусульман выросла на
полмиллиона. Режиссер Тео ван Гог,
либерал, демократ и добрейшей души
человек снял фильм "Смирение" — о
нарушаемых правах европейских
мусульманок. Хотел добиться для
арабских фрау лучшей участи. И что? Был
убит в самом центре
Амстердама арабом, который застрелил его, ритуально
перерезал горло и
воткнул в сердце нож. Мол, не лезь... Мы со своими
бабами сами
разберемся.

И даже после таких выкидонов стать голландцем
поразительно просто.
Достаточно с помощью адвоката запросить у
властей вид на жительство.
Если и откажут — случится это не раньше,
чем через год. А пока 12
месяцев можешь жить вполне законно. Потом
надо всего лишь из года в год
повторять запросы "в связи с
изменившимися обстоятельствами". Все это
время муниципальные власти
будут оплачивать аренду твоей квартиры. А
можно просто занять
пустующий дом и жить коммуной в этом сквоте. Власти
и в этом случае
либеральны. Ну а если у приезжего появляются дети — его
семью не
депортируют из страны уже никогда.

Именно так и осело в
Голландии два с лишним миллиона мигрантов.

Але, полиция!

Полиция
в Голландии работает отлично. Но не потому, что граждане
либерального
общества не склонны к антиобщественным поступкам, а
благодаря
традиции тотального доносительства. Голландцы считают своим
гражданским
долгом позвонить в полицию и сообщить, если что заметят.
Превысил
скорость — и через несколько перекрестков тебя остановит
патрульная
машина. Кто-то из свидетелей успел запомнить номера твой
машины и
дать сигнал. Остановился там, где парковка запрещена — будь
уверен,
найдется с десяток добрых людей, которые не оставят это без
внимания и
сообщат об этом куда надо.

Или вот идет драка на улице — никого
вроде кругом. Но из-за занавесок,
из всех окон и щелей за ней
наблюдают десятки внимательных глаз, которые
потом расскажут, что они
видели и кто первым начал. Свидетельствовать в
суде для голландцев
почетно. Стучать — не западло.

Самые страшные преступления —
проявления агрессии. Хуже только уклонение
от уплаты налогов. А вот
воровство считается мелочью. Ворам, пойманным
за руку в третий, а то и
в четвертый раз, могут присудить штраф в
размере 30 евро. Правда, на
седьмой раз скажут: ну все, парень, у тебя
теперь крупные проблемы. И
... приговорят к 60 часам общественно-полезных
работ на кухне дома
престарелых.

Посему логично, что под Амстердамом находится самый
крупный черный рынок
в Европе — Бевервайг. В ангарах продают
ворованную парфюмерию, одежду,
технику, оружие. За аренду места
торговцы платят около 300 евро в месяц
— и торгуют без ограничений.

Оружие
в Голландии — такой же доступный товар, как и марихуана. Уплатив
250
евро в год, можно стать членом стрелкового клуба и собрать неплохой
арсенал.
У моего знакомого есть снайперские винтовки, штурмовые
автоматы,
пулемет. Еще он купил противотанковое ружье Дегтярева —
длинное
такое, на сошках. Его патрон пробивает лобовую броню танка и
армированные
по всем классам защиты лимузины. Зачем знакомому такая
"дура"?
Полиция демократического государства не задает столь бестактные
вопросы.


Полицейского такта также хватает на то, чтобы не лезть на
дискотеки, где
у железных дверей рядом с окошком-бойницей красуется
объявление:
"Сегодня в нашем клубе — вечеринка с тяжелыми
наркотиками". Да,
софт-драгс запрещены. Но частная территория — дело
святое.

Благодаря таким логическим кульбитам международная
наркомафия чувствует
себя в Голландии превосходно. Страна победившего
цивилизованного
потребления анаши постепенно превратилась в главный
мировой перевалочный
пункт героина. В последнее время тут набрала
силу югославская мафия —
албанские косовары взяли под свой контроль
почти весь наркобизнес в
Амстердаме.

А что полиция? Полиция,
напоминаю, поглощена погоней за нарушителями
парковки. А что власти?
Власти помогают полиции не отвлекаться от этого
архиважного занятия.
Недавно, например, они приняли закон о том, что
курьеры, провозящие
меньше 3 килограммов кокаина, не должны подвергаться
аресту! Теперь
все везут 2 кг 990 гр...

Сладенькие мои

Стою в очереди в
супермаркет, чтобы купить продуктов на ужин. Передо
мной два парня
хватают друг друга за гульфики на джинсах и нежно
целуются. Очередь
движется медленно, парни целуются все томней и
слюнявей, меня уже
тошнит. Но не дай бог показать, что мне это не
нравится. Начнется та
же история, что с расизмом.

Мужчины с подведенными глазами, в
женских платьях и босоножках на
мускулистую ногу — обычная картина в
Амстердаме. Секс-предложения,
которые бормочут в спину туристам
цветные сутенеры на каждом углу, не
так просто укладываются в голове:
"Девочка? Мальчик? Лошадка?"

Обитатели кварталов красных
фонарей — проститутки и их сутенеры —
настолько чувствуют себя
хозяевами жизни, что разбивают видеоаппаратуру
туристов и даже
сталкивают фотографов в каналы. Полиция не препятствует.
Пол живого
товара в витринах не определить порой даже по справочнику —
на одной
особи могут присутствовать и мужские, и женские признаки.

Проститутки
в Голландии, как и наркоторговцы — всех цветов радуги.
Правда,
китайские девицы легкого поведения предпочитают продаваться
только
китайцам, африканки — африканцам, турчанки — турками. И только
девушки
из бывшего СССР готовы лечь с любым.

Музеев эротики и секса в
Амстердаме тьма-тьмущая. Посетителей могут тут
ждать любые
неожиданности, например, им навстречу выедет манекен-маньяк
на
колесиках. и со словами "Хей! Упс!" распахнет на себе одежду,
демонстрируя
гигантский детородный орган. Вариант для мужчин:
пластиковая
нимфоманка, лезущая в штаны каждому. Но это все
туристическая ботва. В
городе греха бывает и круче.

Гуляем как-то с другом по городу.
Смотрим — в Большой церкви, она так и
называется, звучит музыка.
Видим, девчонки полуголые туда заходят.
Симпатичные. Мы удивились — и
за ними. На входе охранник стоит,
улыбается.

- Ребята, вам
туда нельзя!

Мы обиделись. А в чем, спрашиваем, проблема?
Охранник как заржет: "Вы на
афишу посмотрите. Читать умеете? Сегодня,
в субботу, в Большой церкви —
дискотека для лесбиянок".

И я
понял — голландские священники за бабки сдадут церковь в аренду хоть
зоофилам.


Недавно я прочем любопытную цифру: за последние 2 года
население
Нидерландов уменьшилось на 20 тысяч человек. И это при
бешеной, просто
сумасшедшей имиграции! Натурализоваться тут
элементарно: достаточно
прожить в стране 5 лет, иметь работу и
ответить перед комиссией на
несколько шаблонных вопросов: типа что
является столицей Голландии и
"сколько стоит буханка хлеба".

Кто
же покидает Голландию? Отвечаю — коренные голландцы, те, кто еще не
утерял
мозги, скурившись или подсев на софт-наркоту. Как правило, это
сельские
жители, фермеры, близкие к земле. Они не хотят больше жить в
той
помойке, в которую превратилась их родная страна. Пепел Клааса
стучит
в их сердца. И потому сегодня простые голландские крестьяне
увязывают
свой скарб и прямо вместе с коровами и овцами по приглашению и
за
счет правительства Австралии массово эмигрируют в страну кенгуру.