заключений которой бывшего чиновника Владимира Макарова осудили на 13 лет по обвинению в изнасиловании дочери

Дело Макарова в вопросах и ответах - верхний пост
	28.10. 18:02
1.Что такое дело Макарова? Это уголовное дело, заведенное на Владимира Макарова по обвинению в насильственных действиях сексуального характера в отношении своей дочери. Девочка упала дома со шведской стенки, была госпитализирована. В больнице был взят анализ мочи, чтобы исключить травму почек. В анализах, которые брали дважды в обыкновенное судно из больничного туалета, были обнаружены мертвые сперматозоиды. Многочисленные последующие анализы и экспертизы исключают наличие чьего-либо генетического материала в организме девочки. Характерных физических повреждений также не обнаружено. Сама девочка, которой уже исполилось 8 лет, уверенно отрицает то, в чем развернуть>>

А она еще и экстрасенс...
	eyra-0501 28.10. 20:36

Хаты с краю деревни просто удобнее обкладывать хворостом, подпирать дверь, и поджигать

vadimb 28.10. 19:38

Как и почему стряпалось дело Макарова

tapirr 28.10. 18:55

Глава Мосгорсуда предлагает отобрать дочь у жены Макарова

rusanalit 28.10. 18:36

Вот и вся педофилия

arctic-lane 28.10. 18:19

Сторонники вмешательства в жизнь семьи со стороны государства заявляют, что это необходимо в интересах ребенка. Надо спасти ребенка «от опасности», которая угрожает ему в родной семье, и поместить его «в безопасную среду», где у него будут «лучшие условия для воспитания и развития». Однако, правдивы ли эти утверждения? Действительно ли это делается «в интересах ребенка»?

Сторонники «систем детозащиты» не рассказывают об этом, но факты доказывают обратное. Поскольку в России еще не проводилось серьезных исследований на эту тему, да и регулярные изъятия детей из семьи – дело относительно новое, мы не можем привести данные по нашей стране. Но можем привести их по тем странам, в которых аналогичная система действует давно и «успешно» – прежде всего, по США.

Поместить в безопасную среду?

Вот каковы некоторые факты:

Исследование, проведенное в Балтиморе в 1992 году показало, что случаи доказанного сексуального насилия над детьми в приемных семьях происходят в четыре раза чаще, чем в среднем по населению[1]. Исследование в штате Индиана, проведенное с использованием той же методологии, выявило в два раза более высокий уровень случаев сексуального и в три раза – физического насилия над детьми в приемных семьях. В детских домах уровень физического насилия в десять раз, а уровень сексуального насилия над детьми – в 28 раз превышал средний уровень по населению (преимущественно за счет насилия детей друг над другом)[2] Оба исследования учитывали лишь официально зарегистрированные случаи насилия – поскольку имеются достаточные данные о том, что такие случаи насилия часто замалчиваются, реальный уровень выше. Исследование в отношении приемных детей в Орегоне и в штате Вашингтон показало, что около трети из них переживали насилие со стороны одного из приемных родителей или других взрослых, живущих с ними[3]. Еще одно балтиморское исследование выявило, что случаи насилия имели место в 28% обследованных приемных семей – т.е. более, чем в четверти[4]. Исследование, проведенное в двух регионах штата Джорджия, показало, что среди детей, предназначенных на усыновление, 34% пострадали от насилия, пренебрежениях их потребностями и иных тяжелых условий, пока находились в приемных семьях. Среди тех, кто недавно поступил в систему, 15% пострадали от этих факторов в течение своего первого года пребывания в ней[5]. Исследование, проведенное среди девушек, прошедших Casey Family Program, считающуюся «образцовой программой семейного устройства», в 1990 г. показало, что 24% из них подвергались сексуальному насилию или попыткам такового, находясь в приемных семьях[6]. В последующем сотрудники программы, проведя исследование среди девушек, находящихся в приемных семьях, заявило, что удалось снизить это число «всего до 12%»[7]. Марсия Лоури, исполнительный директор организации “Children’s Rights” (сторонница приемных семей, а не сохранения родных семей), свидетельствует: «Я долгое время занималась этой работой и представляла интересы тысяч и тысяч приемных детей …  и я практически не встречала ни мальчиков, ни девочек, которые бы находились какое-то время в приемных семьях и не перенесли какую-либо из форм сексуального насилия – со стороны других детей или кого-то еще»[8]. Наконец, анализ официальной статистики по США показывает: уровень смертности детей, находящихся в приемных семьях, в 2,17-2,5 раза превышает уровень детской смертности по населению в среднем.

Ситуация в других странах обстоит не лучше:

Так, по данным английского исследования, дети из приемных семей, по оценкам детских врачей, в 7-8 раз чаще подвергаются насилию, а дети на государственном обеспечении – в шесть раз чаще, чем дети в среднем по населению[9]. После того, как в 2005 г. по шведскому телевидению был показан фильм «Украденное детство», где шестеро взрослых, ставших в детстве жертвами «системы семейного устройства», рассказали о перенесенных ими в детстве физическом и сексуальном насилии, других злоупотреблениях, в стране было проведено масштабное изучение случаев нарушения прав детей в детских домах и приемных семьях. Более 1000 взрослых обратились к исследователям, желая сообщить о перенесенных страданиях. К декабрю 2009 года были собраны сведения от 600 из них, и более 404 случаев были обобщены. Среди них 85 процентов перенесли насилие в приемных семьях, 62 – в детских учреждениях, куда были помещены, 12 процентов – в иных условиях (многие пострадавшие подвергались насилию и в учреждениях, и в приемных семьях). Более половины опрошенных подвергались, находясь «под опекой государства», сексуальному насилию.

Несмотря на то, что в России подобного рода статистика еще не собрана, данных о том, что российские детские дома, куда попадают изъятые из семей дети, не менее опасны, чем американские приемные семьи, вполне достаточно. Не будем здесь говорить о нашумевшей недавно истории Артема Комиссарова (которая, кстати, касается еще и темы «детдомовской психиатрии», актуальной и в России, и в США). И без нее примеров более чем достаточно.

Вот лишь некоторые:

Хабаровский край, 2010. Воспитатель детского дома изнасиловал девятилетнюю воспитанницу. Свердловская область, 2010. В детском доме подросток изнасиловал 9-летнего ребенка. Красноярский край, 2010. Воспитанники детского дома изнасиловали сверстника. Талица, 2009. Судом оправдан бывший директор интерната, где было изнасиловано более 30 воспитанников. Якутск, 2007—2009. Один воспитанник детского дома насиловал другого. Нижний Тагил, 2008. Двое воспитанников детского дома изнасиловали 11-летнего совоспитанника. Архангельск, 2007. Представители французской благотворительной организации два года насиловали воспитанников детского дома. Волгоградская область, 2007. Директор детского дома насиловал воспитанников. Алтайский край, 2006. За изнасилование осужден воспитатель детского дома (9 доказанных эпизодов).

Иными словами, что в США, что в России для детей, в общем и целом, значительно безопаснее находиться в родных семьях, даже если это связано с угрозами злоупотребления. Только если оставление в семье связано с явной и серьезной угрозой со стороны родителей, может быть оправдано изъятие ребенка из семьи.

Спасти от опасности?

Действительно ли там, где «система защиты детей» работает давно и прочно, детей забирают из семей именно тогда, когда им угрожает реальная опасность? Факты говорят об обратном:

Три отдельных исследования, проведенных в 1996 г., показали, что 30% американских приемных детей могли бы спокойно вернуться к своим семьям, если бы не бедность и плохие жилищные условия родителей[10]. Четвертое исследование показало, что «даже доказанное насилие в отношении детей не так серьезно влияет на возможность возвращения детей, как низкий заработок или плохие жилищные условия семьи»[11]. Исследование, проведенное Child Welfare League of America в г. Нью Йорк показало, что в 52% случаев опасности для детей можно было бы избежать, обеспечив семье помощь в присмотре за ребенком в дневное время. Однако вместо этого социальные службы обычно отбирали детей и помещали их в приемные семьи[12]. Национальная Комиссия по детям в США пришла к выводу, что дети часто изымаются из своих семей «преждевременно или без необходимости», поскольку механизм федерального финансирования дает штатам «серьезный финансовый мотив» предпочитать отбирать детей, а не оказывать семьям помощь, позволяющую им продолжать жить вместе[13]. Бывший директор американского «Национального Центра по вопросам насилия над детьми и пренебрежения ими» Дуглас Бешаров сообщает: «В 1963 году около 75000 детей были помещены в приемные семьи в связи с насилием над ними или пренебрежением их потребностями. В 1980 эта цифра возросла до 300000. Из этих детей примерно половина провела вне родной семьи как минимум два года, и примерно одна треть – более шести лет. Однако, как указывают собранные федеральным правительством данные, выяснилось, что до половины этих детей не находились в явной опасности и могли быть без опасений оставлены на попечении своих родителей»[14]. Причину этого Бешаров связывает с отсутствием нормальных границ для вмешательства служб защиты детей в жизнь семьи и с отсутствием четких критериев для принятия соответствующих решений. В 85% случаев, объявленных «пренебрежением нуждами ребенка», речь, в действительности, шла о бедности. Таково мнение Тревора Гранта, бывшего Главы детского отдела Социальных Служб Нью Йорка. Он поясняет: «Семьи разрушаются по совершенно ничтожным причинам. Если сломана мебель или в доме грязно, сотрудники соцслужб забирают ребенка. Если есть хоть малейшее сомнение, для соцработника безопаснее всего забрать ребенка, указав в качестве причины пренебрежение его нуждами, поскольку это никогда не приходится доказывать в суде»[15].

Ситуация в России не отличается в этом отношении от американской – «резиновые» формулировки законов и подзаконных актов на практике оставляют любое решение на усмотрение суда, а фактически – органов опеки и попечительства.

Американскую ситуацию, к которой, как указывают все факты, двигаемся и мы в России, описывает профессор социальной работы Дункан Линдси. Вот как он пишет о судьбе детей, «попавших в систему»: «Как только они оказались внутри нее, за ними захлопывается бюрократическая дверь, и выбраться обратно уже сложно. Бюрократическая инерция поддерживает сама себя. Надо следовать процедурам. Надо заполнять бланки. Надо проводить заседания и опросы. Еще бланки. Никто не хочет принимать на себя ответственность за возвращение детей в возможно опасное домашнее окружение. Обязанность доказывать свою правоту ложится уже не на агентство, которое, как оно считает, правильно сделало, изъяв детей, а на родителей, которые должны убедительно доказать, что их детям можно позволить вернуться домой. Система, созданная для помощи детям и семьям, утратила понимание своего смысла»[16].

Эту точку зрения подтверждают и исследования:

Исследование случаев насилия над детьми и пренебрежения их потребностями, проведенное в Массчусетсе, показало, что тяжесть травмы снижала вероятность изъятия ребенка из семьи. Решение изъять ребенка из семьи зависело не от тяжести травмы, а от финансовой возможности семьи оплатить медицинскую помощь[17]. Изучение ситуации с изъятиями детей учеными, правительственными комиссиями и юристами в целом ряде случае приводило к одному и тому же выводу – 30% детей, изъятых из семей, были отобраны без всяких реальных оснований и не должны были подвергаться изъятию[18]. Исследователи пришли к выводу: «Эти дети были изъяты из семьи не ради их безопасности, а ради безопасности соцработников».

Можно было бы продолжать приводить данные, но уже приведенные в достаточной мере показывают: действующая в США система приводит к огромному числу случаев изъятия детей без всяких оснований. Эти дети годы проводят вне родной семьи, и родители не могут защитить их и свои права, несмотря на более развитую, чем российская, традицию юридической защиты прав граждан в судах. При этом американская система «защиты детей» полностью аналогична российской в трех главных аспектах: (а) «резиновые» формулировки законов и нормативных актов дают почти безграничные возможности для вмешательства в жизнь семьи, (б) для представителя соответствующих служб всегда безопаснее забрать ребенка, чем оставить в семье и (в) финансовая составляющая системы дает стимул изымать детей из дома, но не воссоединять семьи.

Лучшие условия воспитания и развития?

Факты доказывают, что родная семья куда более безопасна для ребенка, чем та «безопасная среда», куда он попадает после «спасения». От фактов никуда не деться, поэтому «детозащитники» находят новый аргумент в оправдание своих действий. Попав в детский дом или приемную семью, ребенок будет, якобы, лучше развиваться, чем в родной, «неблагополучной». Так ли это?

Факты и в этом случае говорят об обратном:

В одном из самых масштабных исследований в США, посвященных влиянию изъятия из семьи на социальное будущее ребенка, были изучены биографии 15000 детей, попавших в поле внимания «служб защиты детей» с 1990 по 2003 г.  Учитывалась частота подростковых беременностей среди этих детей, совершения подростками правонарушений, уровень безработицы среди них. Сравнивались группы детей, подвергшихся схожим по характеру злоупотреблениям в семьях. По всем изученным показателям дети, которые после этого были оставлены в родных семьях имели меньше проблем, чем дети, помещенные в приемные семьи. Этот вывод оставался верным даже в тех случаях, в которых родные семьи получали куда худшую социальную поддержку, чем приемные[19]. Ученые из Университета Миннесоты провели исследование, сравнив уровень развития детей, переживших примерно одинаковые злоупотребления, и оставшихся в родных семьях с уровнем развития детей, помещенных после этого в приемные семьи. Дети, оставшиеся в родных семьях, выигрывали в развитии даже в тех случаях, когда их семья получала минимальную государственную социальную поддержку или не получала никакой[20].

Исследования в других странах показывают, что у детей в приемных семьях в среднем хуже успехи в учебе, больше проблем с поведением и психопатологий.

Все это говорит о том, что и с точки зрения развития ребенка изъятие его из родной семьи наносит ему существенный ущерб.

Итак, все три существенных части утверждений сторонников широкого вмешательства государства в жизнь семьи «для спасения детей» ложны. Дети весьма часто изымаются из семьи не ради спасения их от опасности, а ради большего спокойствия ответственных чиновников. Среда, в которую помещаются дети после изъятия, обычно значительно более опасна для них, чем их родная семья. Их развитие в результате изъятия страдает сильнее, а социальное будущее оказывается более угрожающим, чем у их товарищей по несчастью, оставшихся в родной семье.

Иными словами, в огромном числе случаев вмешательство государства в жизнь семьи и изъятие из родной семьи ребенка осуществляется вовсе не в интересах ребенка, и это совершенно очевидно.

Нужна ли нам в России эта система, которая уже начала активно действовать в нашей стране?

Pages: 1 2

Читать так же:

Гуров написал и опубликовал в «Литературной газете» статью под названием «Лев прыгнул!». Там речь шла об организованной преступности в СССР. А ещё раньше была его же статья под названием «Лев готовится к прыжку». То есть, был момент, когда оргпреступность ещё можно было остановить на взлёте, не дать её развиться в мощную систему. Но этот момент руководство страны по глупости или по злому умыслу упустило. И «Лев прыгнул»!С ювенальной юстицией похожая ситуация.Около 2,5 лет назад (3.07.2007) на «Русской линии» была опубликована моя статья «Встречайте, ювенальная юстиция…». С тех пор её перепечатали десятки сайтов и она, думается, сыграла какую-то роль в подъёме по-настоящему массового движения против введения в России ювенальной юстиции.

ЮВЕНАЛЬНАЯ ЮСТИЦИЯ НАЧАЛА РЕАЛЬНО ДЕЙСТВОВАТЬ! «Лев прыгнул!»…

Далее