Протоиерей Валентин Мордасов
Что такое покояние?
Это есть «охаивание» (поругание) себя, самая строгая и придирчивая самокритика и самооценка всех своих заблуждений, пороков, страстей, не только явных, но и тайных, никому неведомых и незнаемых.
иеромонах Клеопа,
монастырь Петрас, Греция
Очень интересное слово о. Николая Балашова на пастырском семинаре: «Подготовка ко Святому Причащению: историческая практика и современные подходы к решению вопроса».
В докладе рассматривается современная практика Исповеди и Причастия в иных православных Церквях, прежде всего в Греции, Болгарии, Сербии и Православной Церкви в Америке.
Если мы рассмотрим подготовку ко Святому Причащению и требования, предъявляемые к причащающимся в других Поместных Православных Церквях, то увидим, что эти условия не единообразны. Внутри каждой из Поместных Церквей существует многообразие практик.
В Греческой Православной Церкви частота причащения мирян довольно широко варьируется. В Греции есть много мирян, которые причащаются раз-два или три-четыре раза в год. В таких случаях духовники рекомендуют поститься здоровым неделю, больным — три дня, тяжело больным — один день. Подобные рекомендации можно прочесть во многих популярных брошюрах, распространяемых в греческих храмах. Причем для здоровых предписывается при этом строгий пост без масла, пища состоит из овощей и морепродуктов, рыбу постным продуктом не считают. В отношении супружеского общения в греческой благочестивой литературе рекомендуется воздерживаться от такового за два дня до причастия и один день после.
Вместе с тем, от тех, кто старается причащаться часто (к чему призывает мирян большинство известных греческих духовников), не требуется соблюдения иных постов, кроме общих, установленных для всех Церковью. Так, например, архимандрит Даниил Аэракис в книге «Когда и как причащаться», изданной в 2000 году в Афинах, пишет: «Повторяем истину, находящую подтверждение в Писании и Священном Предании: пост — это одно, а Божественное Причастие — другое. Постимся не потому, что будем причащаться, а причащаемся не потому, что постились». Другой греческий богослов Димитрий Панагопулос пишет: «Телесная пища не связана с духовной, потому что одна питает тело, а другая — душу. После Божественного Причастия мы вкушаем мясо, не обращая внимания на то, что едим. Хотя незадолго до этого через Божественное Причастие в нас вошел Сам Спаситель. В противном случае Он не передал бы Таинство Своим ученикам на Вечери, но до нее и после поста».
Практика Греческой Церкви сильно отличается от принятой у нас в отношении исповеди. В греческих церквях, как правило, для исповеди назначается особый день недели. Исповеди во время литургии не бывает, а накануне, за вечерним богослужением, можно наблюдать крайне редко. Таинства Евхаристии и Покаяния настолько не связываются друг с другом, что нередко в греческих монастырях можно наблюдать следующее. Паломники, приехавшие в воскресный день, утром за литургией все причащаются, а после обеда многие из них расходятся по кельям к своим духовным отцам и там исповедуются. Исповедь и причастие могут быть разделены промежутком времени от нескольких дней до нескольких недель и даже месяцев. Это последнее рассматривается как нормальная практика в монастырях, где бывает частое откровение помыслов старцу или старице, которые дают благословение на причащение.
Но, как отмечают греческие авторы, в отношении мирян такая практика исповеди, к сожалению, часто приводит к тому, что в дни больших праздников, да и не только, многие приступают к причастию или совсем без исповеди (бывает, что люди вообще в жизни еще ни разу не исповедовались), или давно неисповеданными.
Некоторые священники в таких случаях непосредственно перед Чашей задают вопрос о наличии благословения на причащение, и многих это приводит в смущение. В той же книге архимандрита Даниила Аэракиса говорится: «Если верующий имеет благословение от духовника на частое (каждое воскресенье) причащение, пусть исследует свою совесть. Если она не обличает его в тяжких грехах, тогда пусть переходит к подготовке к Божественному Причастию — нет необходимости исповедоваться перед каждым причастием».
Молитвенное правило ко святому причащению по рекомендации Греческой Церкви состоит примерно из такого же как у нас последования: канон и молитвы. Покаянный канон, канон Божией Матери и Ангелу-хранителю рассматриваются как часть монашеского правила и в рекомендации для мирян не включаются.
Страницы: 1 2
Святые отцы о причастии женщин во время критических дней.
Начнем с самого главного, канонов церкви, регулирующий вопрос о
«женской нечистоте». Каноны, подтвержденным правилом Вселенского собора
всего два. Эти каноны подтверждены вторым правилом на Шестом Вселенском
(Пято-Шестым Трульским) соборе.
Правило гласит: «Согласием нашим запечатлеваем и все прочия священныя правила, изложенныя от святых и блаженных отец наших, то есть, трехсот восемьнадцати богоносных отец, собравшихся в Никее; такожде от отец, собиравшихся во Агвире, и в Неокесарии, равно и в Гангре; кроме сего в Антиохии Сирийской и в Лаодикии Фригийской; еще же ста пятидесяти отцов, сошедшихся в сем Богохранимом и царствующем граде; и двухсот отцов, собравшихся в первый раз в областном граде Эфесе; и шестисот тридцати святых и блаженных отцов, собравшихся в Халкидоне; и от собравшихся в Сардике, и в Карфагене; и еще собравшихся паки в сем Богоспасаемом и царствующем граде при Нектарии, предстоятеле сего царствующаго града, и при Феофиле, Александрийском архиепископе; такожде правила Дионисия, архиепископа великаго града Александрии; Петра, Александрийскаго архиепископа и мученика; Григория, епископа Неокесарийскаго, чудотворца; Афанасия, архиепископа Александрийскаго; Василия, архиепископа Кесарии Каппадокийской; Григория, епископа Нисскаго; Григория Богослова; Амфилохия Иконийскаго; перваго Тимофея, архиепископа Александрийскаго; Феофила, архиепископа того же великаго града Александрии; Кирилла, архиепископа Александрийскаго; и Геннадия, патриарха сего богохранимаго и царствующаго града; еще же и Киприана, архиепископа Африканской страны, и мученика, и Собором при нем бывшем изложенное правило, которое в местах предупомянутых предстоятелей, и токмо у них, по преданному обычаю, сохраняемо было. Никому да не будет позволено вышеозначенные правила изменять, или отменять, или, кроме предложенных правил, принимать другия, с подложными надписаниями составленныя некиими людьми, дерзнувшими корчемствовать истиною. Если же кто обличен будет, яко некое правило из вышереченных покусился изменить, или прекратить: таковый будет повинен против того правила понести епитимию, какую оно определяет, и чрез оное врачуем будет от того, в чем преткнулся».
Сами правила приведу ниже:
Каноническое Послание Дионисия Александрийского к Еп. Василиду.
2. О женах, находящихся в очищении, позволительно ли им в таком состоянии входить в дом Божий, излишним почитаю и вопрошать. Ибо не думаю, чтобы они, если суть верные и благочестивые, находясь в таком состоянии, дерзнули или приступить к Святой Трапезе, или коснуться Тела и Крови Христовых. Ибо и жена, имевшая 12 лет кровотечение, ради исцеления, прикоснулась не Ему, но только к краю одежды Его. Молиться, в каком бы кто ни был состоянии и как бы ни был расположен, поминать Господа и просить помощи — не запрещается. Но приступать к тому, что есть Святая Святых, да запретится не совсем чистому душою и телом.
Канонические Ответы Святейшего Тимофея Александрийского.
Вопрос 6. Если жена оглашенная вписала имя свое ко Крещению, а ко дню Крещения приключится ей обычное женам, то должно ли таковую крестить в тот день, или отложить, и на сколько времени отложить?
Ответ. Должно отложить, доколе очистится.
Вопрос 7. Если жена усмотрит приключившееся ей обычное женам, должна ли она в тот день приступить к Святым Тайнам, или нет?
Ответ. Не должна, доколе не очистится.
Авторитет эти правил, подтвержденный Вселенсим собором, очень высок, но, он касаетсая тлько вопросов участия в Таинстах церковным, конкретной Причащения и Крещения. Поэтому здесь можно сделать некоторые выводу:
Выводы:
Канонические запреты на причастие женщинам в определенные периоды установлены Церковью соборно и, безусловно, существуют. Согласно каноническим нормам, в критические дни женщине нельзя участвовать в таинствах, т.е. причащаться, креститься, собороваться. Благоговение к Таинству и уважение к издревле хранимым обычаям и традициям Церкви полагаю несомненными христианскими (и типично русскими православными) добродетелями, «излишним почитаю» и напоминать.
Замечу, однако в исключительных случаях (напр., если она находится при смерти) вохможно и причастие и крещение, но, исключение не может порождать правило, но подтверждает его.
Находящимся при смерти действительно значительно смягчаются и упрощаются правила принятия св. Таинств. Однако это отнюдь не основания для того, чтобы призывать вводить всеразличные исключения из правил в повседневную практику, т.е возводить в правило.
Упомянутые канонические запреты в полной мере касаются и мужчин в случае «ночного осквернения»
Распространенность современной практики запрещать женщинам входить в храм и даже принимать святую воду и брать благословение имеет позднее происхождение и объясняется склонностью нашего народа к формальному благочестию, а также благочестивому, но не всегда здравому стремлению к ужесточению существующих правил и норм .
Но, даже несмотря на то «честна женитва, и ложе нескверно», свв. Отцы VI Вселенского собора 97-м правилом установили, что «тех, которые, или живя с женою, или иным образом, нерассудительно священные места обращают в обыкновенные, и небрежно окрест их обращаются, и с таким расположением в них пребывают, повелеваем изгонять и от мест оглашенным предоставленных при святых храмах. Кто же не будет сего соблюдать, Если есть клирик, да будет извержен; Если же мирянин, да будет отлучен».
Относительно же возможности «естественных извержений» (кои, по слову св. Афанасия, сами по себе, в действительности не являются грехом) в священных местах, свв. Отцы не оставили нам соборно установленных правил, запрещающих совершать оные извержения где нам вздумается. Но здесь уместно вспомнить об элементарных здравом смысле и совести, на который и уповает св. Дионисий («излишним почитаю и вопрошати»).
Хорошо понимаю, что мое личное мнение не может быть сколько-нибудь авторитетным и значимым в данном вопросе, поэтому постараюсь только цитировать людей авторитетных, опытных, мудрых, святых. Быть может, строгие тексты соборных постановлений, творений святых отцов и богословов покажутся сухими, безжизненными, далекими от реальности и не смогут сломить нравственный заслон, однажды установленный чьим-то священническим благословением, однако именно на этих «сухих», безэмоциональных словах церковных канонов строится Церковь Христова. Очень хочу надеяться, что ясность мысли и святость жизни этих людей послужат залогом истинности их слов, хотя они часто расходятся с тем, что говорят многие из современных и даже очень авторитетных, хотя еще не святых священников.
«Женский вопрос» довольно часто поднимается в церковных СМИ, в печатных изданиях, Интернет-ресурсах, и на основании этих обсуждений можно сделать вывод, что в современной практике нет единого подхода к решению данного вопроса, причем мнения разделяются примерно так:
+ 5% — можно все: даже причащаться;
45% — можно жить полной церковной жизнью, за исключением принятия таинств.
— 45% — можно стоять в храме, но только в притворе, к святыням не прикасаться.
5% — в храм входить вообще нельзя, ни к чему освященному не прикасаться, а то можно осквернить святыню.
Алексей Беглов
Значение причастия трудно переоценить — это центральное таинство
Православной Церкви. Но причащение как практика в своих исторических
проявлениях может отличаться большим разнообразием и претерпевать
значительные изменения в сравнительно короткие сроки.
Наиболее показательна с этой точки зрения — принятая определенным сообществом частота регулярного причащения мирян1. За ХХ в. в этом отношении рассматриваемая практика пережила две революции, или, если можно так выразиться, два евхаристических перехода: от синодального периода — к советскому (на протяжении всего советского периода частота причащения православного прихожанина выросла примерно в 5-10 раз) и затем — к постсоветскому периоду (еще в 4-5 раз — в 1990-е гг.). В этой статье мы попробуем понять, какие факторы обусловили первый евхаристический переход и выделим некоторые методологические моменты, важные — как представляется — для изучения практики причащения и религиозных практик вообще.
Исследование практики причащения ставит перед нами неожиданную источниковедческую проблему. Несмотря на значимость для православного верующего, причащение оказывается молчащей практикой, о которой говорят редко и еще реже ее фиксируют в письменном виде. Регулярность причащения усваивается верующим из контекста, из обычая, который далеко не всегда обосновывается, и еще реже осмысляется. Обычай тем и хорош, что принят — как кажется его носителям — всеми и существовал всегда. Интересно, что верующие в 1970-е гг., по их собственным признаниям, испытывали удивление, если не шок, когда осознавали, насколько их собственная практика причащения отличается от той, что была принята, например, до революции2. Но для исследователя это создает дополнительные затруднения, поскольку обычай редко артикулируется. Он как бы случайно и между делом оставляет следы, прежде всего, в источниках личного происхождения: дневниках, письмах, воспоминаниях. На эти источники в ходе нашего исследования мы будем обращать первостепенное внимание. Также большим подспорьем в нашем исследовании стали интервью в основном с прихожанами известных московских храмов о ситуации с причащением, что существовала в их общинах в 1970—1980-е гг. Степень изученности источников позволяет пока сделать только первые подступы к изучению этой темы. Более твердо об эволюции практики можно будет говорить при более полном учете материала, но основные тенденции этой эволюции наметить мы попытаемся.
При этом мы сосредоточимся на изучении практики только на территории СССР. В эмиграции, у разных групп, генетически связанных с русской церковной традицией, практика причащения приобрела свои особенности, но до конца советского периода — как нам представляется — она не могла существенным образом влиять на эволюцию практики в СССР. На некоторые исключения из этого правила мы укажем в этой статье.
С другой стороны, на примере практики причащения можно рассмотреть проблему, важную для изучения религиозных практик вообще, а именно — проблему соотношения практики и текста, эту практику описывающегоз. Обычно текст (фольклорный или нормативный) определяет практику, дает ей обоснование. Но в случае с практикой причащения мы попадаем в более сложную, более динамичную ситуацию. Изучение практики причащения позволяет выявить самые неожиданные варианты взаимоотношений реальных практик и нормирующих их текстов и поэтому особенно интересно с методологической точки зрения.
Дело в том, что частота причащения в восточно — христианской традиции (как ни странно!) не имеет такого базового текста, который бы четко и однозначно ее регламентировал. Известные тексты, в том числе канонические, описывают практику конкретного времени, или выражают пожелания о ее изменении, или же формулируют идеал и тут же сопоставляют его с существующей практикой, показывая, что реальная практика далеко отходила даже от общепризнанного идеала.
Один из самых известных текстов на этот счет — 89 (93) каноническое письмо свт. Василия Великого «К Кесарии, жене патриция, о приобщении»:
Хорошо и преполезно каждый день приобщаться и принимать Святое Тело и Кровь Христову <...> Впрочем, <мы> приобщаемся четыре раза каждую седмицу: в день Господень, в среду, в пяток и в субботу, также и в иные дни, если бывает память какого святого.
Обратим внимание на структуру этого высказывания: Василий Великий сначала говорит об идеале, о норме («хорошо причащаться каждый день»), а потом говорит о практике, принятой в Кесарийской церкви, и она отличается от этого идеала («четыре раза в неделю»). Запомним эту структуру высказывания о причащении. Ее мы встретим и на русском материале, в частности у митр. Филарета (Дроздова). Получалось, что читателю предоставлялось самому решить, будет ли он следовать идеалу, или соотноситься с той практикой, которая зафиксирована в этих высказываниях. Другие известные тексты формулируют необходимый минимум регулярного причащения: не реже одного раза в три недели, не реже четырех раз в год, не реже одного раза в год4. Однако практика могла далеко отходить от этих предписаний и даже их появление скорее свидетельствует о том, что заданная этими текстами «нижняя граница» регулярно нарушалась.
Таким образом, причащение, его периодичность — при всей своей значимости — оказывается удивительно «свободной» практикой, урегулированной каноническими предписаниями восточно — христианской церкви в наименьшей степени.
Более того, далеко не во все исторические периоды причащение можно рассматривать как цельную практику. Если в канонических постановлениях вселенских и значимых поместных соборов IV—VII вв. к разным церковным группам, к епископам, клирикам и мирянам предъявляются одни и те же требования относительно их участия в таинстве5, то уже в русской ситуации, как в средневековой, так и синодального периода, никто не мог и помыслить подходить с одними требованиями и критериями к священнику, мирянину и монаху. Формируются своего рода разные изводы практики причащения, которые могли существенно отличаться один от другого. Во-первых, далеко расходятся практика регулярного и предсмертного причащения. Во-вторых, различаются практики причащения духовенства, монашествующих и мирян. В-третьих, различаются практики причащения более высоких и более низких социальных слоев. Синодальный период дает нам примеры заметной дифференциации этих изводов причастной практики. Люди могли не причащаться годами, но во время болезни причащаться каждые шесть недель; священники могли причащаться еженедельно, монахи ежемесячно, а миряне только ежегодно; дворяне и горожане могли причащаться дважды в год, а крестьяне один раз в несколько лет.
При этом верующие Российской империи были прекрасно осведомлены о существовании разных изводов причастной практики: миряне прекрасно знали, как часто причащаются их приходские священники, а паломники были знакомы с практикой причащения в монастырях. Отношение к такой дифференциации внутри одной причастной практики может реализовываться в рамках двух стратегий. С одной стороны, это может всеми осознаваться как норма, как то, что отличает и должно отличать священника и монаха от мирянина6. (Думается, что такое восприятие свидетельствует о наличии глубокого сословного сознания, когда более тесный или наоборот более слабый контакт с сакральным воспринимается как своего рода социальный маркер.) С другой стороны, все стороны или какая-то одна сторона могут стремиться преодолеть это расхождение, воспринимать священнический или монашеский ритм причащения как образец. Кажется, именно с этим мы сталкиваемся на примере о. Иоанна Кронштадтского, воспринимавшего как эталон, к которому необходимо стремиться всем, частоту именно своего, священнического причащения. В любом случае существование столь разных изводов внутри одной практики уже создавало напряжение между ними и, следовательно, — условия для ее эволюции.
Вино для Святого Причастия — это вещество (материя) Тайны Крови Христовой, и потому к нему предъявляются особые требования.
В теме церковного вина можно выделить две части: церковно-каноническую и
практическую. Есть три основных церковно-канонических требования для
вина Таинства Евхаристии:
1) Вино должно быть изготовлено только из чистого виноградного сока, без примеси других соков, ароматов и веществ. Именно на таком вине совершил Таинство Сам Спаситель (Мф. 26, 27-29). «Известие учительное», составленное в конце XVII века, указывает, какое вино надо приносить на проскомидию: «Вещество Крове Христовы есть вино от плода лознаго, сиесть, из гроздов винныя лозы источенное. Подобает сему вину свойственный имети вкус, и обоняние, и к питию приемное и чистое быти, несмешеное с каковым либо иным питием, кроме еже из гроздия: в Проскомидии же влияти мало в вино воды, и по освящении Таин теплыя воды, якоже чин имать. Вином же не суть, и быти не могут вси соки от различных овощей и ягод источены, сиесть, яблочный, грушевый, вишневый, терновый, малиновый и иныя сим подобныя. Аще же кто дерзнет, кроме самаго винограднаго вина, на иных видах и соках, или вино кислотию во оцет претворится, или с чим смешаное будет, никакоже Таинства совершит: но согрешит иерей тяжко смертно и извержению от священства подпадет… Темже должно иерею и диакону, егда хощет вливати вино, опасно всех сих случаев смотрети, да не погрешит нерадением смертно, еже бы вино не оцетно, не заплеснело, не загнило, и чим либо не мерзко было. Ибо аще неспособное узриши, служити не дерзай: но присно о лучшем во угождение Господу Богу промышляти, и всем христианом должно: со страхом, рече, спасение свое содевайте: пренебрегающии бо страшное сие служение, и о благоискусстве не тщащиися люто постраждут». К сожалению, смертно грешат и многие современные производители кагоров. Большинство кагоров на прилавках наших магазинов — это не кагоры, а подделки с суррогатным вкусом. Ибо настоящее церковное вино разрешается готовить только из винограда.
2) Вино должно иметь красновато-рубиновый цвет или, по крайней мере, иметь красноватый оттенок. В “Настольной книге для священно-церковнослужителей Православной Церкви” на основании книг Священного Писания Бытие (49, 11) и Второзаконие (32, 14) утверждается следующее: “Несомненно употребление Спасителем на Тайной вечере вина именного красного, которое было в общем употреблении в Палестине, отчего называется в Священном Писании «кровию гроздовою», «кровию виноградных ягод»”. Следовательно, церковное вино должно быть виноградным, чистым, красным и не обязательно сладким. Последнее требование, предъявляемое к церковному вину — густота его окраски — связано с тем, что на Литургии вино разбавляется водой, но его цвет должен оставаться красным. Римо-католики и румыны допускают применение белого вина. Некоторые греки смешивают белое и красное вино (красное дает цвет, а белое – нежный вкус). Согласно Православной традиции издавна принято совершать Евхаристию на красном вине, которое своим внешним видом полнее изображает преестественную Кровь Христа, подаваемую в Евхаристии.
3) Церковь издавна следила за качеством богослужебного вина.
Употребление плохого вина считалось весьма тяжкой провинностью, вплоть
до извержения из сана. Поэтому вино должно быть высшего качества, по
возможности, самое лучшее. Этого требует величие и святость Таинства.
О церковной практике можно сказать довольно много, но главными представляются следующие пункты:
1) Вино должно быть достаточно густое, так как на Литургии оно еще
разбавляется водой (теплотой), но после разбавления должен сохраняться
вкус вина.
2) Вино должно быть сладким и приятным на вкус. Это совершенно
необходимо для причащения младенцев. Дело в том, что младенцы
рефлекторно сразу же выплевывают все кислое или содержащее много спирта.
3) Вино должно легким, не давать эффекта похмелья даже после потребления
значительного количества. Это актуально в тех приходах или монастырях,
где вынимают большое количество частиц на проскомидии и поэтому
потреблять надо много. Кислое вино натощак может привести к язве
желудка.
4) Желательно, чтобы вино изготовлялось православными людьми.
К концу XIX века сложилось представление о церковном вине как о сладком,
умеренно крепком (10—15%), густо-красном, полученном брожением чистого
виноградного сока без посторонних примесей (придется сделать исключение
для сульфитов, микроскопическое количество которых сейчас добавляют
почти во все вина, чтобы избежать окисления). В настоящее время для
церковного употребления остается не такой уж большой выбор, ведь в
сладкие десертные вина сейчас чего только не добавляют. Добавляют в
первую очередь сахар (свекольный или тростниковый), спирт (не
виноградного происхождения), различные красители, ароматизаторы и другие
ингредиенты. Особенно в последнее время достигнуты большие «успехи» в
производстве «вина» без винограда. Специалист химик или хороший винный
эксперт сомелье, открыв дорогую марочную бутылку, могут обнаружить в ней
все, что угодно, кроме вина. И вообще нужно сказать, что нигде в мире
нет такого разнообразия поддельных вин, как в России. Попадается много
такого «церковного вина», которое и капли настоящего виноградного вина в
себе не содержит. Цена в настоящее время не может служить критерием
качества, за подделку тоже дерут немало. Мошенники действуют нагло,
изготавливая огромные партии подделок под названием «Церковное вино».
В поисках церковного вина в первую очередь следует обратиться к Греции и странам Средиземноморья. Во-первых, здесь существуют тысячелетние традиции производства такого вина. Во-вторых, мягкий жаркий и сухой климат (особенно на островах) способствует созреванию исключительно сладкого винограда. На вкус, аромат и качество вина влияет не только сорт винограда, но и используемые методы ферментации, климатические условия и даже состояние почвы, на которой расположены виноградники. Вот почему вина даже из одного сорта винограда у разных производителей имеют индивидуальный аромат и особенные вкусовые качества. Только в Греции существует специальное название для категории церковных вин — «NAMA». Само название «NAMA» означает, что вино изначально, еще со стадии закладки виноградника, ориентировано на богослужебное применение. Мне довелось 7 лет постоянно служить в Греции, и, в связи с этим, я всегда интересовался, где найти хорошее церковное вино. Не раз бывало, что те производители, которые делали прекрасное вино, вдруг начинали делать вино худшего качества, и приходилось искать другое.
Бог, как же мне жаль тебя! Я думаю, что тебя понимаю. Вот вчера, стояла я у мойки и смотрела на муравьев, мне было их очень жаль, но они мне в моем доме не нужны, ведь если разобраться, что им не хватает у меня в огороде? Я не пользуюсь ведь там ни ядами, ни какой либо вредной для них химией, берите все, что вам нужно там. Так нет, они заселяют мой дом. Хотя мне их и было жалко, но я мокнула мочалку в уксус и протерла их, смыв потом водой.
Все элементарно просто. А вот Ты, Бог, смотришь на людей и наверное думаешь, ну вот, что им не хватает для жизни, ведь я им все дал, вот вам солнце - берите солнечную энергию, вот вам ветер – берите от него энергию, вот вам вода и речка – берите и с нее энергию. Ведь все предусмотрено заранее, все экологически чистое, так нет же. Я представляю, с какой любовью Ты сотворил Землю, как работал над созданием человека, все учтено, а богатые люди мира сего, в своем стремлении к обогащению и к власти убивают Землю и человечество.
Сейчас у меня пост, и это своего рода моя исповедь к Тебе Бог, открытая правда для всех, боль моей души, ты же знаешь, я не хожу больше на исповедь в церковь, меня выгнали из нее. Да, ранее я постилась, брала молитвенник и чистый листок бумаги, на нем записывала свои грехи, согласно твоим законам, чтобы не забыть о каком либо грехе, читала молитвы. Я помню, как приснились мне три мультяшки и сказали: «Мы взяли облик мультяшек, чтобы ты не испугалась нас, мы проверили, ты готова к исповеди, вставай, читай молитвы и иди на исповедь». Я проснулась на рассвете, почитала молитвы и пошла на исповедь. А потом ночью мне снилось большое помещение, не было видно ни начала его, ни конца, кругом стояли люди, как и я на коленях, не поднимая головы, не смотрели, что происходит вокруг, каждый ждал своей очереди на отпущение грехов. Громким голосом назывался человек и потом были слышны ужасные крики, всю боль этих криков не описать словами. И была названа я, я поднялась с колен, ко мне пришел мой грех, это тоже нельзя описать словами, это была какая-то бесформенная живая масса, она стала напротив меня и каждый мой нерв, был соединен с этой массой, с каждого моего нерва вытягивался грех, это была невыносимая боль. Наверное, от такой боли умирают, но я проснулась и поняла, что мое тело и вправду чувствует себя так, как будто прошло через ужасную боль. Я почитала молитвы и пошла на причастие, причастилась.
Вот тут исповедуюсь Тебе, Бог, и не знаю, получу ли я твое причастие, заслужила ли я его. Помнится, как-то во сне, пробегая мимо меня кто-то бессмертный, может это был ангел, может архангел, может сам дух твой святой, я так и не поняла, но на мой, мучающий меня в тот момент вопрос, он ответил: «Какая разница, где жить, смешно мне с вас смертных, не об этом нужно думать, нужно думать о душе», я хотела вдогонку крикнуть свое возмущение, но не успела, он улетел так же неожиданно, как и появился. Проснувшись, я была в негодовании, возмущалась страшно, отвечая тому, кто мне приснился:
- А Ты будь мною, смертной, и посмотришь, как ты будешь думать, будешь ли ты думать о душе или о том, что ты не можешь вывести на свежий воздух в свой сад ребенка, потому, что ему на голову сыплется с аглофабрики уже пройденная через химические составляющие железная пыль. Что ты не можешь проветрить дом, так как в доме оседает эта же самая пыль, что твой ребенок болеет, потому что от питания продающегося в магазинах и экологии, у ребенка плохой иммунитет, ну и т.д.
А потом со временем: - Ну, неужели на всей планете не нашлось другой улицы с названием «Утренняя звезда», чтобы поселить меня там, чтобы произошло совпадение с тем, что написано в книге?
А теперь вот стоя сама перед собой, задаю себе вопрос с чистой совестью:
- А писала бы ты, моя дорогая, все то, что пишешь в Интернете, если бы тебе была дарована «Утренняя звезда» та, что дарована была Ани Лорак? А болела бы у тебя душа, когда ночью ты не спишь и думаешь о людях, о Земле, о Боге, если бы ты жила на другой улице?
Болит душа и о том, что я не могу ничего изменить. Вот припустим, постучался бы ко мне Иисус в двери, я бы вышла к нему на порог, а он у меня воды попросил, я бы естественно дала ту воду, которую пьет мой ребенок. Как не печально, но мы хоть и болеем от такой воды, все же пьем ее, другой у нас просто нет. А ведь если разобраться, то людям, которые жили 2000 лет назад, вода, которую мы пьем сейчас, была бы ядом. Что бы я делала в такой ситуации? Звонила бы к Виктору Януковичу и просила бы: «Тут у меня Иисус воды просит, может у вас вода чистая, пришлите мне чашу чистой воды для Иисуса». Правда смешно, да, смешно до слез, так же как и от фразы: «Всю кровь из него выпили, а воды ему кто-нибудь налил?!» Ты знаешь, Бог, о чем я, другим не обязательно это знать. А чем бы я накормила Иисуса? Что я могу купить для него в магазине, чтобы накормить и не принести вреда его здоровью? Люди-люди, как же мы низко пали с вами. Вот теперь вы, читатели моих «много букв» понимаете, почему мне жаль Бога? Потому что он сейчас смотрит на нас, как я вчера смотрела на муравьев. Он может умыть от человечества Землю, но ведь он нас любит, до вас это доходит!
Не знаю, достойна ли моя исповедь причастию от тебя Бог, но мне хочется подарит десерт после причастия работникам в церквях и храмах твоих. Может он даст почву для раздумий о спасении мира сего. Вот он мой десерт:
- Сколько еще должно взорваться Я(ядерных)БЛОКОВ, чтобы количество людей в «белых одеждах» увеличилось и помогло бороться со злом ядерных технологий и радиоактивными отходами губящих жизни людей?
http://blog.i.ua/user/4324031/950899/
