Тут к Никитке, я вам про мальчика маленького рассказывала, ему аж 7 лет и он приезжал сюда погостить к бабушке с дедушкой. Так вот к нему в гости пришла девочка Танюша,  живущая на этом же этаже. И они вдвоем стали придумывать, как со мной играть, и как мне составить документ,  ибо известная фраза, "Усы, лапы и хвост - вот мои документы!" документом не является в наше время. И создали они мне свидетельство о рождении, написали, когда родилась, кто хозяйка,  как зовут, осталось Юле только фото мое туда приклеить, и я буду самой модной кошкой с документом.

В общем, я там немножко застряла. Зря люди ставят холодильник в углах кухни. Любопытным кискам, как оказалось, совсем непросто выбираться из укрытия потом. Значит, как я оказалась в царстве захолодильничья вы поняли, а я поняла,  что не могу развернуться и выйти из этой ловушки. И стала я отчаянно звать на помощь, - «Мяу, мяу, мяу!». Пришли Юля и бабушка Таня и тоже стали ломать голову, как меня оттуда достать. Самое интересное,  что в это время Юля на часы посмотрела и радостно сообщила,  что уже 2 часа ночи, а это мохнатое создание торчит там, откуда достать можно, только отодвинув холодильник. Но мои хозяйки оказались толковыми. Холодильник двигать они не стали. Они нашли такую интересную штучку, которой пыль вытирают. Такой цветной ершик, только мягонький. Он был примотан на длинную палочку, чтоб в самых дальних местечках пыль вытереть можно было,  так вот этим чудом пылевытерания меня и вытолкнули. Какая я была красивая в этот момент, всю пыль за холодильником собрала я, а не эта волшебная палочка. Меня конечно-же тут же почистили и предложили мне все, как их называют, труднодоступные места чистить в доме. Мне эта идея не очень понравилась, хоть и любопытно мне, но залезать за шкафы и чистить пыль моей чудной шерсткой не очень интересно.

Вот я и добралась до компьютера, чтоб написать очередную страничку из моей жизни. Пока Юля ушла на работу, я потихонечку нажму лапкой на главную кнопочку компьютерную, и он загудит, заработает, и я смогу вам рассказать, как  провела первую ночь в своем новом доме. Она ж не знает, что я умею комп включать, а это  

на самом деле, совсем не сложно))).Устраивайтесь поудобнее, начинаю рассказывать..

        Котенок песчаной кошки                             

Из-за пазухи вынув щенка-сироту, Обратился Хозяин со словом к коту: «Вот что,- серый! На время забудь про мышей: Позаботиться надобно о малыше.

Будешь дядькой кутёнку, пока подрастёт?» — «Мур-мур-мяу!» — согласно ответствовал кот. И тотчас озадачился множеством дел — Обогрел, и утешил, и песенку спел.

А потом о науках пошёл разговор: Как из блюдечка пить, как проситься во двор, Как гонять петуха и сварливых гусей... Время быстро бежало для новых друзей.

За весною весна, за метелью метель... Вместо плаксы щенка стал красавец кобель. И, всему отведя в этой жизни черёд, Под садовым кустом упокоился кот.

Долго гладил Хозяин притихшего пса... А потом произнёс, поглядев в небеса: «Все мы смертны, лохматый... Но знай, что душа Очень скоро в другого войдёт малыша!»

Пёс послушал, как будто понять его мог, И... под вечер котёнка домой приволок. Тоже — серого! С белым пятном на груди!.. Дескать, строго, Хозяин, меня не суди!

Видишь, маленький плачет? Налей молока! Я же котику дядькой побуду пока...

Это было давно, Да запомнилось людям навек. Жил в деревне лесной Старый дед с бородою как снег.

Кособочился тын Пустоватого дома вокруг: Рано умерли сын И невестка, но радовал внук.

Для него и трудил Себя дед, на печи не лежал, На охоту ходил И хорошую лайку держал.

Внук любил наблюдать, Как возились щенки во дворе: Чисто рыжие — в мать И в породу её матерей.

Но однажды, когда По-весеннему капало с крыш, Вот ещё ерунда! — Родился чёрно-пегий малыш.

«Знать, породе конец! — Молвил дед. — Утоплю поутру...» Тут взмолился малец: «Я себе его, дед, заберу!

Пусть побудет пока, Пусть со всеми сосёт молоко...» Но пронять старика Оказалось не так-то легко.

Вот рассвет заалел... Снились внуку охота и лес, Дед ушанку надел И в тяжёлые валенки влез.

Снился внуку привал И пятнистая шёрстка дружка... Дед за шиворот взял И в котомку упрятал щенка.

«Ишь, собрался куда! Это с пегим-то, слыхана речь! Что щенок? Ерунда! Наше дело — породу беречь.

Ну, поплачет чуток, А назавтра забудет о нём...» ...И скулящий мешок Канул в воду, покинув плечо...

«Вот и ладно...» Хотел Возвращаться он в избу свою, Тут внучок подоспел — И с разбега — бултых в полынью,

«Что ты делаешь, дед! Я же с ним на охоту хотел...» Внук двенадцати лет Удался не по возрасту смел.

Только ахнул старик... Не успел даже прянуть вперёд, А течение вмиг Утянуло мальчонку под лёд.

Разбежались круги В равнодушной холодной воде... Вот такие торги И такая цена ерунде.

Без хозяина двор, Догнивает обрушенный кров... ...А в деревне с тех пор Никогда не топили щенков.

Одинокая птица над полем, кружит. Догоревшее солнце уходит, с небес. Если шкура сера и клыки что ножи, Не чести меня волком, стремящимся в лес.

Лопоухий щенок любит вкус молока, А не крови, бегущей из порванных, жил. Если вздыблена шерсть, если страшен оскал, Расспроси-ка сначала меня, как я жил.

Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул, Забывая, каков над землей небосвод. Там я собственной крови с избытком хлебнул – До чужой лишь потом, докатился черёд.

Я сидел на цепи и в капкан попадал, Но к ярму привыкать не хотел и не мог. И ошейника нет, чтобы я не сломал, И цепи, чтобы мой задержала рывок.

Не бывает на свете тропы без конца И следов, что навеки ушли в темноту. И ещё не бывает, чтоб я стервеца Не настиг на тропе и не взял на лету.

Я бояться отвык голубого клинка И стрелы с тетивы за четыре шага. Я боюсь одного — умереть до прыжка, Не услышав, как лопнет хребет у врага.

Вот бы где-нибудь в доме светил огонек, Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке... Я бы спрятал клыки и улёгся у ног. Я б тихонько притронулся к детской щеке.