Елена Рачева

Иерей Павел Адельгейм

Глава пятая. Охраняемая Законом

Я не знаю, что значит какой-то прогресс,
Но до здравого русского веча
Вам еще, государи, далече!
А. К. Толстой

1. Образование и численность религиозной общины

«Религиозное общество есть местное объединение верующих граждан, достигших 18-летнего возраста, одного и того же культа, вероисповедания, направления или толка, в количестве не менее 20 лиц, объединившихся для совместного удовлетворения своих религиозных потребностей»25.

Инициатива образования религиозного общества принадлежит верующим.

«Для регистрации религиозного общества учредители его в количестве не менее 20 человек подают в органы… заявление о регистрации по форме»26.

При положительном решении горисполком регистрирует вновь образовавшуюся общину и заключает договор о передаче ей на ответственное хранение молитвенного дома и культового имущества27. В настоящее время договор в трех экземплярах, подписанный верующими, заверенный печатью и подписью горисполкома, хранится в горсовете у уполномоченного и в общине. Так возникает «двадцатка». Этим словом обозначается 20 человек, подписи которых стоят в настоящий момент под договором. В постановлении этого слова нет. Следовательно, никакого юридического содержания слово «двадцатка» иметь не может. Это только рабочий термин. Зато практическое значение этого ракового образования на теле церковной общины очень значительно. Но почему именно «двадцатка»? Может быть, закон ограничивает количество членов религиозной общины? Ограничивает со стороны минимума. И слава Богу, что ограничивает минимум, а то было бы еще хуже. Выражение «в количестве не менее 20 человек» употреблено дважды: в ст. 3 и ст. 5, которые мы цитировали выше. Указания на максимальный предел в Постановлении нет и не должно быть. Нет разумных оснований разрешить Петру и не разрешить Ивану войти в состав религиозной общины. Ст. 31 Постановления гласит:

«Все местные жители соответствующего исповедания, направления и толка имеют право подписать договор о получении в пользование здания и имущества храма и после передачи культового имущества, приобретая, таким образом, право участия в управлении этим имуществом наравне с лицами, первоначально подписавшими договор».

Отсюда очевидны четыре вывода:

1. Число членов общины не ограничено «двадцаткой», может быть значительно больше.
2. Чтобы стать членом религиозной общины, не требуется согласие горсовета, уполномоченного или другого государственного органа власти.
3. Органу государственной власти не предоставлено право на отвод из состава религиозной общины отдельных лиц.
4. Закон обуславливает вступление в общину тремя требованиями:

а) Добровольным желанием.
б) Соответствующей конфессией.
в) Местным жительством.

Такова точка зрения Постановления к вопросу об устройстве религиозной общины. Откуда же взялась «двадцатка»?

Уполномоченный при Ферганском облисполкоме Рахимов объясняет: «В законе говорит, не меньше двадцать. Мы берем 20–25, больше не нужно». Действительно, независимо от размеров общины, регистрированных членов общины всюду 20. В общине, где 100 прихожан, регистрируют 20. В общине, где 1000 или 10 000, регистрируют не более 20-ти.

Указание закона «не менее», благодаря распространительному толкованию уполномоченных, получило обратное значение «не более». Ознакомьтесь с численностью общин всех храмов СССР.

Это не военная тайна. Убедитесь, что существенных отклонений в численности от мнения Рахимова не будет. Эта точка зрения нигде в законодательных документах не отражена. Однако, она является важным коррективом к законодательству. Везде, где в Постановлении пишется «община верующих» следует читать:  «двадцатка». Где пишется «общее собрание верующих», следует читать: «собрание двадцатки».

Страницы: 1 2 3 4 5

Иерей Павел Адельгейм

 Органы

 Змей был хитрее
всех зверей полевых.
Быт 3:1

Глава 4. Иманус

И во гневе за меч ухватился Поток:
«Что за хан на Руси своеволит?»
Но вдруг слышит слова: «то земной едет бог,
То отец наш казнить нас изволит… »
А. К. Толстой

Слово «Иманус» — древне-нормандское. Означает «нечеловеческое, почти божественно грозное и уродливое существо, нечто вроде демона, сатира, людоеда»1.

Сравнивая «Постановление»2 и современную практику отношений государства и церкви, нельзя не заметить характерного стремления усовершенствовать органы государственного контроля. Оно осуществляется в трех направлениях.

1. Прежние регистрирующие органы преобразуются в органы контроля.
2. Учреждаются новые институты и формы контроля.
3. Компетенция органов расширяется и внедряется во внутреннюю жизнь прихода.

 В Маске

 1. Законнорожденные

Постановление в ст. 4 указывает в качестве регистрирующих органов исполкомы районных и городских советов. Для осуществления функций регистрации государство не учредило ни особого органа, ни специальной должности. Да и нужен ли специальный орган, чтобы зарегистрировать единожды один, много — два храма в городе?

С 1968 года функции регистрирующих органов дифференцируются и расширяются.

Выделяются ответственные лица с целью «повысить эффективность контроля за соблюдением законов о религии и церкви»3.

«В последние годы роль местных органов государственной власти в осуществлении контроля за исполнением законодательства о культах значительно возросла»4.

После заключения о. Павел был награжден протоиерейским крестом.

«Для более глубокого изучения всей деятельности по соблюдению законов государства о религии и церкви, и осуществления повседневного контроля за соблюдением законов о религиозных культах при исполкомах районных, городских и некоторых сельских Советов создаются общественные комиссии содействия контролю»5.

«Общественные комиссии созданы при некоторых исполкомах областных Советов депутатов трудящихся. (Например, при исполкоме Московского облсовета). Брянский облисполком утвердил областной общественный совет, которому поручено координировать деятельность различных учреждений, ведомств и общественных организаций по осуществлению контроля за соблюдением законов о религии и церкви»6.

«К участию в работе комиссий, как правило, привлекаются наиболее подготовленные для осуществления этих функций депутаты местных Советов, работники финорганов, юристы… и другие активисты местных Советов»7.

Обычно председателем горисполкомовской комиссии бывает зампредседателя Горисполкома или ответственный секретарь.

Членами — инспектор финорганов и сотрудники КГБ. Например в Фергане она состоит:

1. Зампред Абдуназарова.
2. Инспектор горфо Урунбаев.
3. Сотрудник КГБ Даниэль.

«Комиссии создаются на общественных началах и в своей практической деятельности руководствуются законами СССР… а также разъяснениями Совета по делам религии при СМ СССР по вопросам, касающимся применения законодательства о культах»8.

Судя по влиянию, которое приобрели комиссии в настоящее время, можно предполагать, что государство намерено в дальнейшем сделать их главной пружиной политики в области религии и церкви.

2. Байструки

На сегодняшний день главной пружиной Советской политики в вопросах религии и церкви является Совет по делам религий при СМ СССР. Это учреждение «нового, высшего типа», не предусмотренное Советским законодательством.

«Для проведения в жизнь ленинской политики в отношении религии и церкви и осуществления государственного контроля за соблюдением законов о религиозных культах, указов Президиума ВС СССР, постановлений и распоряжений Правительства СССР, касающихся вопросов охраны конституционных прав граждан на свободу совести, при Правительстве СССР создан

общесоюзный государственный орган — Совет по делам религий при СМ СССР»9.

Прежнее «око государево» состояло из одного оберпрокурора при Святейшем Синоде.

В наши дни эта раковая опухоль расползлась по областям и республикам сетью тысяч уполномоченных Совета. Мощные метастазы Совет дал в Средней Азии. Здесь на душу архиерейского населения приходится до пятидесяти уполномоченных! В прежние времена оберпрокуроры ставились из «верноподданных офицеров доброго нрава». Советские уполномоченные по религии ставятся из сотрудников ЧК, ГПУ, НКВД, КГБ, то есть представляют самую консервативную и косную часть чиновничьего аппарата, привыкшую к сталинским методам руководства. Уполномоченный по Узбекистану Рузметов* — бывший Председатель

Ташкентского КГБ, затем прокурор Узбекистана, смещенный за провинности в уполномоченные. Его заместитель — Кривошеев, чекист. Бухарский уполномоченный Шамсутдинов — чекист.

Ферганский уполномоченный Рахимов — чекист.

По Казахской Республике уполномоченный Вахменин — чекист. Постановление понятия не имеет о совете по делам религий. Этот ублюдок от внебрачной связи петровских оберпрокуроров с советской ЧК появился после Великой Отечественной войны (1943 г). Он принес с собой новую систему регистрации, такую же незаконнорожденную. Состав Совета определяет стиль его работы. Все деяния Совета окружены тайной. Уполномоченные не юристы, а чекисты по духу. Они мыслят не правовыми и моральными категориями, они руководствуются принципами вреда и пользы государству. Впрочем, вред и пользу понимают своеобразно. Местные уполномоченные имеют огромные права. Их подчинение высшим только номинальное.

Страницы: 1 2 3

Иерей Павел Адельгейм

Глава вторая. Диалектика

Берегитесь лжепророков, которые
приходят к вам в овечьей одежде,
а внутри суть волки хищные.
По плодам их узнаете их.
Мф 7:15–16

Двусмысленным и противоречивым положение Церкви кажется до тех пор, пока мы пытаемся объяснить его из одной прин ципиальной позиции государства. Основатель Советского государства исходит не из одной, а из двух позиций. Ключом ко всей ленинской концепции о религии и церкви является его идея о стратегии и тактике в политике. Вот тезис и антитезис ленинской диалектики. Если с этих позиций рассмотрим отношение советского государства к религии и церкви, то не придется недоуменно спотыкаться о противоречия.

Стратегия

 1. Суд

Это закрытый партийный суд. Подсудимой не дали слова. Ее не допрашивали. Ее обвиняли. «„Религия есть опиум для народа“, — это выражение Маркса — краеугольный камень всего миросозерцания марксизма в вопросе о религии»1. Ленину понравилось это выражение. Он повторяет его много раз. Опиум — в его отрицательных свойствах. Опиум и водка при разумном употреблении полезны. Религия не может быть полезна никогда. Она лишена положительного содержания. Перечитайте все высказывания Ленина и убедитесь, что он не признает за религией никакой положительной ценности. Это отрава, и только отрава. «Род духовной сивухи», «Опиум», «Мракобесие», «Самые реакционные идеи»2. «Поповщина есть пустоцвет»3. «Идейное труположество, сугубо гнусное»4. «Кровавые враги народа, затемняющие народное сознание»5. «Всякая религиозная идея есть невыразимейшая мерзость»6.

«Из книгохранилищ изъять порнографию и книги духовного содержания, отдав их в Главбум на бумагу»7. «Все современные религии и церкви марксизм рассматривает всегда как органы буржуазной реакции, служащие защите эксплуатации и одурманению рабочего класса»8.

Такое мнение главного судьи предрешило исход дела.

2. Приговор

Он не был обнародован. Мы узнали его из дальнейшей судьбы подсудимой. Приговор выявила история. «Как в сказке говорила королева: сначала казнь, а приговор потом».

Солженицын пишет, что существует тайное письмо Ленина о разгроме Церкви. Мы не имели возможности познакомиться с этим документом. Что касается печатных высказываний Ленина о судьбе религии, его стратегия одевается в полумаску тактики.

«Энгельс требовал от рабочей партии умения работать над делом… ведущим к отмиранию религии»9.

«Религия будет исчезать. Ее исчезновение должно произойти»10.

«Упразднение религии как иллюзорного счастья народа есть требование его действительного счастья»11.

«Марксизм есть материализм… Он беспощадно враждебен религии. Мы должны бороться с религией. Это азбука всего… марксизма»12.

«Мы с религией боролись и боремся по-настоящему»13.

«Защита или оправдание идеи Бога есть оправдание реакции»14.

Сплошь недомолвки.

3. Способ казни

Кто думает, что марксисты повторяют либеральные лозунги французской республики или западной демократии о свободе совести, тот не поймет положения религии в советском государстве. В марксистском понимании «свобода» имеет обратный смысл. Демократы говорят о формальной свободе или свободе выбора, а марксисты говорят о содержании идеологии, свободе от заблуждений. Марксисты имеют в виду не право выбора убеждений, а «правильный» выбор. Поэтому провозглашение марксистской свободы есть способ казни над религией. Провозглашая свободу совести, марксисты подменяют содержание понятия «свобода» другим, новым содержанием, обратным прежнему, называя это новое прежним привычным словом «свобода».

Маркс прямо предлагает понимать свободу совести наоборот:

«Буржуазная свобода не представляет собой ничего большего, как терпимость ко всем возможным видам религиозной свободы совести, а рабочая партия, наоборот, стремится освободить совесть от религиозного дурмана»15.

С ним совершенно согласен Ленин:

«В области религиозной политики задача пролетарской диктатуры состоит в том, чтобы не удовлетворяться декретированным уже отделением церкви от государства и школы от церкви… Пролетарская диктатура должна неуклонно осуществлять фактическое освобождение трудящихся масс от религиозных предрассудков»16.

Это понимание легло в основу советской религиозной политики:

«Свобода совести не есть свобода мракобесия»17 (а есть свобода атеизма?).

Это называется жонглировать словом «свобода». Свобода совести есть право человека быть хозяином своей духовной жизни. Ни перед кем в ней не отчитываться. Маркс и Ленин утверждают за партией право быть хозяйкой человеческой совести. Сперва — своих членов, потом — «трудящихся масс». Они предоставляют не гражданину, а пролетарской диктатуре право выбирать духовные ценности. Эта идея не оригинальна. Ее предвосхитила святая инквизиция.

«Освободить» совесть от религиозного дурмана»…

«Освободить» трудящиеся массы от религиозных предрассудков»…

«Освободить» еретика от его ереси…

«Освободить» кошелек прохожего от капитала. Всем этим «свободам» одна цена. Когда человек дает милостыню из своего кошелька, он свободен. Когда кошелек освобождают «придорожные благодетели» — это насилие. Можно отнять деньги. Можно отнять духовные ценности. То и другое — насилие и грабеж. «Освободить» совесть гражданина от его религиозных убеждений с помощью диктатуры пролетариата — значит с помощью органа внешнего принуждения изнасиловать и ограбить совесть.

Это и есть марксистское понимание свободы.

Схема его примитивна:

1. Свобода есть марксистская идеология.
2. Несвобода есть немарксистская идеология.

Освободить — изменить немарксистскую идеологию на марксистскую. Это стратегия.

Как же «освободить» совесть? Это вопрос тактики.

Страницы: 1 2 3

Слово о радости отцу Павлу Адельгейму

Виктор Яковлев

1 августа приход святых Жен Мироносиц будет поздравлять с 70-летием своего пастыря, а до недавних пор и отца-настоятеля протоиерея Павла Адельгейма, известного и почитаемого исповедника православной веры, проповедника, богослова, церковного публициста.

Промысел Божий

Снова и снова всматриваюсь, вдумываюсь в давнюю, 1940 года, фотографию: на ней двухлетний мальчик и его молодой отец. Взгляд отца обращен на сына.

Через два года этого красивого, талантливого тридцатилетнего человека расстреляют по 58-й1 статье с традиционным для тех лет перечнем подпунктов (58-1, 58-10, 58-11). Потом, конечно, реабилитируют… Останутся стихи:

Да, с правдой столкнуться опасно
Один на один, говорят,
И встретить нельзя безнаказанно
Ее немигающий взгляд…2

А мальчика ждет впереди сиротское детство, детдом, а когда мать отсидит срок по той же статье, жизнь с ней в ссыльном Актау под Карагандой.

Потом, уже в свои тридцать лет, — свой срок по статье 190-13 и тоже – реабилитация.

И все же главным содержанием жизни отца Павла станет уже почти 50-летнее теперь священнослужение. Тогда, в Караганде, он начал помогать в богослужениях келейнику последнего оптинского старца Нектария отцу Севастьяну, ныне прославленному Церковью святому:

— Да, выпало промыслом Божиим такое счастье – сопровождать его по приходу, — вспоминает отец Павел. – Приход был огромный, приходилось очень много ходить. И все-таки он ежедневно, вернее, еженощно, по частным домам (иначе было нельзя) совершал Божественную литургию. Это продолжалось на протяжении многих лет. Думаю, тогда у меня и возникло такое совершенно четкое убеждение, что это мой путь: я хотел быть священником, и никем больше себя не представлял.

Проповедовать детям слово Божие  гораздо трудней, чем взрослым, потому что перед ними гораздо
сложнее ставить проблемы так, чтобы проблемы эти были им  понятны. Фото: Анна Шишова

Мысленно возвращаюсь к этой фотографии всегда, когда задаюсь вопросом: почему следование правде и истине неизбежно превращает человека в изгоя, неугодного миру сему, и ставит на путь таких страданий и преодолений, которые, кажется, выше человеческих сил и возможностей? И которых в жизни священника Павла Адельгейма было, да и остается предостаточно. Почему, в конце концов, так устроено, что одна из Заповедей Блаженств, преподанных Спасителем в Нагорной проповеди, — «Блаженны изгнанные правды ради…» — еще и закономерность? Самый понятный и близкий синоним блаженства – счастье. «Блажен, кто посетил сей мир // В его минуты роковые…» — знаменитые строки Ф. Тютчева. Был черновой вариант: «Счастлив, кто посетил сей мир…» И все-таки «блажен»! – утвердился поэт. Стало быть, есть в благе, благодати, блаженстве нечто отличающее его от счастья, которого мы привычно и банально желаем близким в дни рожденья.

Рядом с первой фотографией ложится другая – тюремные анфас и профиль. То же лицо отца, но уже непоправимо иное, уже тронутое тенью Голгофы, которая у каждого страдальца – а у нас их было не перечесть – своя. Отец Павел рассказывает:

— По делу проходили 15 человек, всех их расстреляли… 4 А потом здесь, в Комитете госбезопасности, я прочитал уже более позднее, реабилитационное рассмотрение, – оказалось, что в общем-то никаких поводов даже не было, чтобы их судить. Ну… все это делалось так, как мы уже в общем-то знаем. На первом допрос все они отвечали как нормальные люди, а начиная со второго стали хором сознаваться в выдуманных преступлениях. Например, отец мой, в то время актер и директор театра, сознался в том, что собирался при входе немцев в Иваново захватить власть над всем искусством Ивановской области…

А вот еще пара снимков: мать, Татьяна Никаноровна Пылаева. На одном она – юная красавица, студентка актерской студии Рубена Симонова при театре им. Вахтангова, на другом, спустя десять лет, — ссыльная вдова врага народа, с той же тенью-печатью тюремных лет на лице. И еще – отец Павел до ареста и после трехлетней отсидки: в облике – те же перемены. В зоне из-за того, что посмел отстаивать права заключенных, едва остался жив, но вернулся без правой ноги, — такие ставило печати на своих гражданах взращенное на ненависти государство-человековладелец. Последние перед освобождением дни оставили по себе и поэтическую память:

Время тоже потеряло ногу,
Ковыляют дни на костылях.
Уступает нехотя дорогу
Прошлое в прокуренных усах.

То, как нищий, милостыню просит,
То грозит костлявою рукой,
И кусок души моей уносит,
Часть того, что я зову собой.

Ухожу домой, прощайте, вышки,
Что меня три года стерегли.
Вы мне лучше, чем любые книжки,
Разобраться в жизни помогли 5.

«Не верь, не бойся, не проси», — формула жизни политзэков советской эпохи, сложившаяся еще в тридцатых годах. Песня Сатаны, сложенная в аду. У Бога песнь иная: верь, ибо верующему возможно всё; бойся, т. е. исполнись страха Божия, который есть благоговение перед Святостью Его; проси, ибо «всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят». (Мф. 7, 8.) Призванный на путь пастырского служения Христу и Церкви Его, отец Павел, верный призванию несмотря ни на что, познал эту истину на себе, своим потом и кровью.

Читать: Век русской Церкви: от гонений до крови до объятий до смерти

Страницы: 1 2 3