Я   на   бумаге  себя   убью   немого.

Я   враг   молчания   и   сомнения   прочь.

Кто   бросит   вызов,   тех   ОДАрю   я   многим,

Чем    легко   делится   со   мной   любая   ночь.

Нет, я    не   воин   в   материальном   мире,   

Не знаю   тактик, стратегий, блядских   схем!

Стрелял   когда-то, про   что   давно   забыли,

Но   много   в   строках   непобедимых   тем...

Для счастья вовсе не нужна причина.
Его не нужно истово искать...
Оно внутри... бездонно... беспричинно ...
Не прекращает никогда звучать...
Открой окно однажды на рассвете...
И выпей солнца первый луч до дна..
И вспомни.. как всегда умеют дети
Мгновенья жизни проживать сполна...
Стань снова ты доверчивым ребёнком..
Всё чувствуй.. замечай.. запоминай.
И радуйся.. и восторгайся звонко...
И ярко... дерзко.. в полный рост.. мечтай..
Для счастья вовсе не нужна причина.
Ты видишь... Слышишь.... Любишь.... Ты живёшь...
В тебе есть всё... и даже на руинах
Ты город свой Счастливый возведёшь.

                                               

                                                  Автор: Крис Ланг

           

Звонок в 12 слышу я: - Не спишь ещё, душа моя? Я знаю, что ещё не спишь. Целую и люблю (Малыш) ...... Стучат секунды: тик и так, стучат довольно споро; я не могу заснуть никак. Да, жду я разговора.

Тревожно в гулкой тишине и нервы на пределе, Когда же позвонишь ты мне, Когда же…  В самом деле! Звонок раздался. Наконец, и зря я волновался, Смеётся в трубку мой агнец: - Ну, Солныш мой, дождался? И сладким голосом звеня, что б исключить сомнение, вопрос: - А любишь ты меня? и слышится сопение ... - Ну, почему опять молчишь, с Кристиной мы гуляли. А я соскучилась. Ты слышь? Мы о тебе болтали. - Зайчонок мой, ну не сердись. Не злишься? - ну и ладно. А я подумала ты спишь, а ты ведь ждёшь - Приятно!

Да, я - не ангел, но и не злодей,

Что пьёт чужую боль, смакуя горечь.

За пазухой камней я не припас,

Не мало получив их от людей.

Да, я не ангел. Голову не жмёт

Мне нимб златой, сияющий и чистый,

Грехов собрал коллекцию большую,

Воюя с прошлым уж который год.

И неге предаваться безмятежно

Не смею, и не в этом мой удел.

Не ангел я, но крылья иногда

Меня щекочут озорно и нежно.

Улица –овского. Кто этот –овский?

Воин, учёный, певец?

Что-то он выдумал или наделал,

Просто герой наконец.

Славили –овского. Песни слагали,

Кичились правом любить,

Ф.И.О. себе под-кумира меняли,

Чтобы похожими быть.

-Овского всюду портретов висело

Больше, чем в храмах икон,

И не один укатил в заполярье

Недолюбивших вагон.

Что стало с –овским. Никто и не знает,

В моде другие сейчас,

Лишь иногда на домах проступает

Имя, пустое для нас.

В окно стучит луною ночь глухая,

Что тайнами богата, словно Крез,

Во мне играет классика шальная,

Мажором поднимая до небес.

Ненужные тревоги остывают,

Уставших суток близится финал,

Минуты непокорные стекают

В бездонный серой вечности бокал.

По зову музы снова мне не спится,

Журавль не манит больше за собой,

Меня устроит юркая синица,

Согретая за пазухой душой.

Искал стихи Марии Семеновой; попутно нашел вот это: Котёнок Когда во дворе появился котёнок — Белей, чем на белом снегу молоко, — Мы все, от бульдогов до важных болонок, Немедля утратили сон и покой. «Не смей подходить!..» — завизжала левретка. Огромный мастиф посулился, что съест. Свирепый кавказец на верхнюю ветку Едва за котёнком с разгону не влез. «Не тронь наши миски! — ворчали овчарки. — Ещё раз увидим — пеняй на себя!» И даже дворняга в сердцах из-под арки Брехала, замшелую кость теребя. Котёнка облаивал пудель весёлый, Он лаек-охотниц тревожил во сне... «Я, может, и добрая, — фыркала колли, — Но лучше, приятель, не суйся ко мне!» Ротвейлер с работы притопал устало: Всю ночь сторожил в магазине меха. Котёнка увидев, клыки показал он И коротко рыкнул: «Уйди от греха!» Но тот же ротвейлер на помощь сорвался, А с ним и последний безродный барбос, Как только за нашим котёнком погнался Какой-то чужой невоспитанный пёс! За пятку схватила обидчика такса, За шкирку злодея тряхнул азиат: «А ну, поживей со двора выметайся! Ты нам тут, любезный, не брат и не сват!» От лая трещали в ушах перепонки, Врага кобели помножали на нуль, А колли в углу утешала котёнка, И шёрстку вылизывал рыжий питбуль... ...Сегодня засыпало снегом дорожки, Но вы не ленитесь к нам в гости зайти — Взглянуть на красивую белую кошку, Что спит у кавказца в мохнатой шерсти. Она из любой угощается миски, Собачьих носов не боясь никогда. А кто зарычит или гавкнет на киску, Тот живо забудет дорогу сюда ************************************ Один был громаден, другой был мал. Тот чёрен, а этот — бел. Один уже всё о жизни узнал. Другой — узнать не успел. Состарился пёс — хранитель двора, Утратил прежнюю прыть. Подумал хозяин: пришла пора Юнца на смену купить. Пошёл на базар и принёс щенка: «Воспитывай, куцый хвост. Чтоб мог возле печки ты греть бока, Ему передав свой пост!» Малыш подружился со стариком Природной семьи тесней. И очень способным учеником Себя показал к весне. За домом растаял последний снег, Когда на хозяйский двор Вломился чужой и злой человек, В руке он держал топор. «Тебя не пущу к родному крыльцу!..» — Послышался лай щенка. Но много ль такому надо бойцу? Вполне хватило пинка... И всё же не даром короткий миг Держался его заслон. Сорвавшись с цепи, налетел старик, Он всё ещё был силён. Хоть старость затмила его зрачки, Умерила резвость ног, На горле врага сомкнулись клыки — Топор уже не помог... Вот так и ушли в тот же день и час, На соловьиной заре: Старик на крылечке тихо угас, Малыш уснул во дворе. Один был громаден, другой был мал. Тот чёрен, а этот — бел. Один уже всё о жизни узнал. Другой — узнать не успел. Немало воды утекло с тех пор, Но люди навряд ли лгут: По-прежнему крепко стоит тот двор. Два пса его берегут. Спёрто здесь - http://semenova.ru/forum/index.php?showtopic=1272 А это уже - Марии Семеновой

Из-за пазухи вынув щенка-сироту, Обратился Хозяин со словом к коту: «Вот что,- серый! На время забудь про мышей: Позаботиться надобно о малыше.

Будешь дядькой кутёнку, пока подрастёт?» — «Мур-мур-мяу!» — согласно ответствовал кот. И тотчас озадачился множеством дел — Обогрел, и утешил, и песенку спел.

А потом о науках пошёл разговор: Как из блюдечка пить, как проситься во двор, Как гонять петуха и сварливых гусей... Время быстро бежало для новых друзей.

За весною весна, за метелью метель... Вместо плаксы щенка стал красавец кобель. И, всему отведя в этой жизни черёд, Под садовым кустом упокоился кот.

Долго гладил Хозяин притихшего пса... А потом произнёс, поглядев в небеса: «Все мы смертны, лохматый... Но знай, что душа Очень скоро в другого войдёт малыша!»

Пёс послушал, как будто понять его мог, И... под вечер котёнка домой приволок. Тоже — серого! С белым пятном на груди!.. Дескать, строго, Хозяин, меня не суди!

Видишь, маленький плачет? Налей молока! Я же котику дядькой побуду пока...

Это было давно, Да запомнилось людям навек. Жил в деревне лесной Старый дед с бородою как снег.

Кособочился тын Пустоватого дома вокруг: Рано умерли сын И невестка, но радовал внук.

Для него и трудил Себя дед, на печи не лежал, На охоту ходил И хорошую лайку держал.

Внук любил наблюдать, Как возились щенки во дворе: Чисто рыжие — в мать И в породу её матерей.

Но однажды, когда По-весеннему капало с крыш, Вот ещё ерунда! — Родился чёрно-пегий малыш.

«Знать, породе конец! — Молвил дед. — Утоплю поутру...» Тут взмолился малец: «Я себе его, дед, заберу!

Пусть побудет пока, Пусть со всеми сосёт молоко...» Но пронять старика Оказалось не так-то легко.

Вот рассвет заалел... Снились внуку охота и лес, Дед ушанку надел И в тяжёлые валенки влез.

Снился внуку привал И пятнистая шёрстка дружка... Дед за шиворот взял И в котомку упрятал щенка.

«Ишь, собрался куда! Это с пегим-то, слыхана речь! Что щенок? Ерунда! Наше дело — породу беречь.

Ну, поплачет чуток, А назавтра забудет о нём...» ...И скулящий мешок Канул в воду, покинув плечо...

«Вот и ладно...» Хотел Возвращаться он в избу свою, Тут внучок подоспел — И с разбега — бултых в полынью,

«Что ты делаешь, дед! Я же с ним на охоту хотел...» Внук двенадцати лет Удался не по возрасту смел.

Только ахнул старик... Не успел даже прянуть вперёд, А течение вмиг Утянуло мальчонку под лёд.

Разбежались круги В равнодушной холодной воде... Вот такие торги И такая цена ерунде.

Без хозяина двор, Догнивает обрушенный кров... ...А в деревне с тех пор Никогда не топили щенков.

Одинокая птица над полем, кружит. Догоревшее солнце уходит, с небес. Если шкура сера и клыки что ножи, Не чести меня волком, стремящимся в лес.

Лопоухий щенок любит вкус молока, А не крови, бегущей из порванных, жил. Если вздыблена шерсть, если страшен оскал, Расспроси-ка сначала меня, как я жил.

Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул, Забывая, каков над землей небосвод. Там я собственной крови с избытком хлебнул – До чужой лишь потом, докатился черёд.

Я сидел на цепи и в капкан попадал, Но к ярму привыкать не хотел и не мог. И ошейника нет, чтобы я не сломал, И цепи, чтобы мой задержала рывок.

Не бывает на свете тропы без конца И следов, что навеки ушли в темноту. И ещё не бывает, чтоб я стервеца Не настиг на тропе и не взял на лету.

Я бояться отвык голубого клинка И стрелы с тетивы за четыре шага. Я боюсь одного — умереть до прыжка, Не услышав, как лопнет хребет у врага.

Вот бы где-нибудь в доме светил огонек, Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке... Я бы спрятал клыки и улёгся у ног. Я б тихонько притронулся к детской щеке.

Я бы верно служил, и хранил, и берёг — Просто так, за любовь!. — улыбнувшихся мне... . ..Но не ждут, и по-прежнему путь одинок, И охота завыть; вскинув морду к луне.

     

Торопитесь любить, время впрок запасти не удасться.
Торопитесь друг друга беречь, ведь потерь не вернуть.
Не ленитесь сказать о любви, ведь и так может статься,
что когда-то придется одним продолжать этот путь.

Не спешите винить, не спешите обидеть упреком -
те слова тяжелы, не пришлось бы просить их назад...
А любая ошибка потом обернется уроком,
лучше время найдите, чтоб доброе что-то сказать.

Не забудьте, что жизнь коротка, а минуты - бесценны,
что в песочных часах золотой убегает песок,
не забудьте, что даже кумиры уходят со сцены,
и родным, и любимым, и нужным назначен свой срок...

Есть"сейчас". Загляните в глаза и проникните в душу,
если сердце тревожит печаль - дайте волю слезам.
Научитесь прощать, понимать и внимательно слушать,
торопитесь любить, чтоб когда-нибудь не опоздать...                                             

                                                   

                                             Автор: Надежда Могер 

     

Не украшенье я и не

Дешёвый сувенир,

Отдай меня мне,

Для чего тебе ненужный мир?

Тебя устраивает жизнь

Унынием пошла,

Моя в ней радость—атавизм,

Чего ты там нашла?

Ты проживёшь и без меня,

Я — вихрь под замком,

Такое люди не хранят,

Выбрасывают вон.

Ключ бесполезен без дверей,

Не трать свои года,

Отдай меня мне поскорей

Всего и навсегда.

  Основателями группы "Аквариум" считаются 2 человека - Боб (БГ) и Джордж (Анатолий Гуницкий). Джордж еще в конце 70-х ушел из группы, но и позже его тексты появлялись в разных альбомах (в альбоме «Треугольник» больше половины, «15 голых баб», « Русская  симфония»). Творчество БГ и "Аквариума" после середины 90-х уже значительно отличалось от ранних альбомов.
  И когда я случайно прочитал стихотворения Джорджа Гуницкого, написанные уже в XXI веке, мне они очень напомнили песни "Аквариума" конца 70-х и начала 80-х.

НОЧНОЙ СОНЕТ
       Асс нонсенса по сути не был ассом
       Он не любил прогулки на террасу
       И сжав кримплен в протянутой руке
       Тоскливо вспоминал о пауке
Который полз по шляпе мирозданья
Презрев убогие молитвы и стенанья
И толстокожую мадонну в городке
Сверкавшую глазами в каблуке
       Так продолжалось долго. Лет пятьсот
       Никто не знал дорогу. Cтарый крот
       Упорно продирался в верховину
       В тот чудный край, где стройные руины
       Возвысились над трепетной рекой
       Дарующей забвенье и покой.

ПРОИШЕСТВИЕ В ВОСЕМНАДЦАТОМ ОКРУГЕ
       В восемнадцатом округе Тулы
       Порвалась всемирная сеть
       Под скалой крутились акулы
       Проверяли на прочность плеть
Из зеленого неометана.
А беспечный плотник Трофим
Расплескал шесть литров сметаны
По дороге из Пскова в Рим
       На ночном шоссе поскользнулся
       Не заметил улыбку Луны
       Спящий мир зевнул и проснулся
       И лениво надел штаны
Ему пофиг задвиги Трофима
И акулья тусовка у скал
Он глядит неприступно и мимо
Добродушный как хэви-металл
       Cверкала музыка, горели эвкалипты
             Глаза души сверкали из трубы
                  Им оставалось пять минут cудьбы