L'isolement

Souvent sur la montagne,a l'ombre du vieux chene,
Au coucher du soleil, tristement je m'assieds ;
Je promène au hasard mes regards sur la plaine,
Dont le tableau changeant se droule a mes pieds.

Ici gronde le fleuve aux vagues ecumantes ;
Il serpente, et s'enfonce en un lointain obscur ;
La le lac immobile etend ses eaux dormantes
Ou l'toile du soir se lève dans l'azur.

Au sommet de ces monts couronnes de bois sombres,
Le crepuscule encore jettee un dernier rayon ;
Et le char vaporeux de la reine des ombres
Monte, et blanchit deja les bords de l'horizon.

Cependant, s'elancant de la flèche gothique,
Un son religieux se repand dans les airs :
Le voyageur s'arrete, et la cloche rustique
Aux derniers bruits du jour mele des saints concerts.

Mais ces doux tableaux mon ame indiffrente
N'eprouve devant eux ni charme ni transports ;
Je contemple la terre ainsi qu'une ombre errante
Le soleil des vivants n'echauffe plus les morts.

De colline en colline en vain portant ma vue,
Du sud l'aquilon, de l'aurore au couchant,
Je parcours tous les points de l'immense tendue,
Et je dis : " Nulle part le bonheur ne m'attend. "

Que me font ces vallons, ces palais, ces chaumières,
Vains objets dont pour moi le charme est envole ?
Fleuves, rochers, forts, solitudes si chères,
Un seul etre vous manque, et tout est dpeuple !

Que le tour du soleil ou commence ou s'achève,
D'un oeil indiffrent je le suis dans son cours ;
En un ciel sombre ou pur qu'il se couche ou se lève,
Qu'importe le soleil ? je n'attends rien des jours.

Quand je pourrais le suivre en sa vaste carrière,
Mes yeux verraient partout le vide et les deserts :
Je ne desire rien de tout ce qu'il claire;
Je ne demande rien a l'immense univers.

Mais peut-etre au-dela des bornes de sa sphère,
Lieux ou le vrai soleil claire d'autres cieux,
Si je pouvais laisser ma depouille la terre,
Ce que j'ai tant reve paratrait mes yeux !

La, je m'enivrerais la source ou j'aspire ;
La, je retrouverais et l'espoir et l'amour,
Et ce bien ideal que toute ame dsire,
Et qui n'a pas de nom au terrestre sejour !

Que ne puis-je, porte sur le char de l'Aurore,
Vague objet de mes voeux, m'elancer jusqu' toi !
Sur la terre d'exil pourquoi rest-je encore ?
Il n'est rien de commun entre la terre et moi.

Quand la feuille des bois tombe dans la prairie,
Le vent du soir s'elève et l'arrache aux vallons ;
Et moi, je suis semblable la feuille fletrie :

Emportez-moi comme elle, orageux aquilons !

ОДИНОЧЕСТВО
Когда на склоне дня, в тени усевшись дуба
И грусти полн, гляжу с высокого холма
На дол, у ног моих простершийся, мне любо
Следить, как все внизу преображает тьма.
Здесь плещется река волною возмущенной
И мчится вдаль, сменясь неведомо куда;
Там стынет озеро, в чьей глади вечно сонной
Мерцает только что взошедшая звезда.
Пока за гребень гор, где мрачный бор теснится,
Еще цепляется зари последний луч,
Владычицы теней восходит колесница,
Уже осеребрив края далеких туч.
Меж тем, с готической срываясь колокольни,
Вечерний благовест по воздуху плывет,
И медным голосам, с звучаньем жизни дольней
Сливающимся в хор, внимает пешеход.
Но хладною душой и чуждой вдохновенью
На это зрелище взирая без конца.
Я по земле влачусь блуждающею тенью.
Ах, жизнетворный диск не греет мертвеца!
С холма на холм вотще перевожу я взоры,
На полдень с севера, с заката на восход.
В свой окоем включив безмерные просторы,
Я мыслю: «Счастие нигде меня не ждет».
Какое дело мне до этих долов, хижин,
Дворцов, лесов, озер, до этих скал и рек?
Одно лишь существо ушло — и, неподвижен
В бездушной красоте, мир опустел навек!
В конце ли своего пути или в начале
Стоит светило дня, его круговорот
Теперь без радости слежу я и печали:
Что нужды в солнце мне; Что время мне несет?
Что, кроме пустоты, предстало б мне в эфире,
Когда б я мог лететь вослед его лучу?
Мне ничего уже не надо в этом мире,
Я ничего уже от жизни не хочу.
Но, может быть, ступив за грани нашей сферы,
Оставив истлевать в земле мой бренный прах,
Иное солнце — то, о ком я здесь без меры
Мечтаю — я в иных узрел бы небесах!
Там чистых родников меня пьянила б влага,
Там вновь обрел бы я любви нетленной свет
И то высокое, единственное благо,
Которому средь нас именованья нет!
Зачем же не могу, подхвачен колесницей
Авроры, мой кумир, вновь встретиться с тобой?
Зачем в изгнании мне суждено томиться?
Что общего еще между землей и мной?
Когда увядший лист слетает на поляну,
Его подъемлет ветр и гонит под уклон;
Я тоже желтый лист, и я давно уж вяну:
Неси ж меня отсель, о бурный аквилон!

Бенедикт Лившиц

Скарбничка душі

 

Є в кожного в душі скарбничка

І в кожного – вона своя,

Лежать в тій скриньці таємничій

Якесь число, чиєсь ім’я,

 

Напівзабуті сни і мрії,

Колючі реп’яшки образ,

Далекі вогники надії,

Уривки голосів і фраз,

 

Близьких людей ясні усмішки,

Розчарувань найперших біль,

Красива пісня, гарна книжка,

Улюблений з дитинства фільм...

 

І скільки б ми скарбів не мали –

Коштовних, срібних, золотих –

Та скринька, що в душі сховалась,

Є найціннішою із них.

                                                    Інклюд  Валентина

Що значить бути людиною

Що значить "бути людиною"?

Це іншим в біді помагати,

Завжди берегти Батьківщину

І матір свою шанувати;

 Це лиш правду мати за кредо,

Серце щире і совість мати,

Прожити життя не ледарем -

Для правди й добра працювати;

Буть другом у щастя годину

І в горі людей не забути.

Щоб справжньою бути людиною,

Треба просто людяним бути. 

                                                           Інклюд  Валентина

Як не ти, то хто?

Дуже часто за буднями власної реальності

Не бачим трагедій земного суспільства,

Де з почестями ховають залишки моральності

І проводять коронацію насильства,

Де міста вже давно нагадують сміттєзвалище, 

Екосистема старанно ламається – 

Ми стоїм за крок від безодні, та чомусь досі ше

Мріємо: „Все саме якось владнається”

 

Приспів:

На мить зупинись, схаменись, озирнись:

Що навколо тебе відбувається?

Активний процес – не прогрес, а регрес

В спільноті людській спостерігається:

Продажність,підлість, втрачається гідність,

Втрачається щирість людських взаємин.

Зупини цей потоп! Як не ти, то хто

Кине краплю світла в суцільну темінь?

 

Не обмежуйся лише констатацією факту,

Що, мовляв,ти один нічого не зміниш:

Такою позицією не де-юре – де-факто

Ти теж губиш цей світ і сам в ньому гинеш;

Помилково вважати, що життя посеред зграї –

Це присуд довічно по-вовчому вити.

Коли шкіряться інші, хай в тебе посмішка сяє:

Настане день – й посміхнуться у відповідь.

Приспів. 

                                                                Інклюд  Валентина

Шануймо

 Шануймо,  поважаймо рідну  мову,

І мами  ніжну пісню  колискову.

Дзвінкі  шануймо співи  солов’їні,

Вклоняймося  тополі і  калині.

Шануймо  землю цю,  її  природу,

Шануймо   звичаї свого  народу,

Шануймо,  поки  є що  шанувати.

Культуру  дуже легко  занедбати.

Та  важко її  буде  відродити,

Ще  важче, друзі,  новую  створити.

                                                                Інклюд  Валентина

Розмова з осінню

Ну, привіт, моя давня подруго:

Рік минув – ми знову зустрілися.

Прожити цей рік було подвигом...

Я змогла. Але я стомилася

 

І прийшла до тебе здорожена,

Щоб надихатись твого спокою,

Щоб наслухатись заворожено

Пісні мудрої і глибокої;

 

Сестро-Осене, я прошу одне:

У своєму багрянці-золоті

Розчини мене, обігрій мене,

Перед тим, як віддати холоду.

                                                            Інклюд  Валентина

МГНОВЕНИЯ РАДОСТИ 

Утро настало, и нас навестила радость, 
бескрайняя радость. 
Сверкали камни, цветы и деревьев листва, 
светило ясное солнце – 
шар необъятный в немой высоте, обросший шипами. 
Нимфа, унесшая наши печали, растаяла 
между деревьев 
в лесу – между деревьев Иуды. Пляску 
фавнов и эротид, обнаженных, как дети, 
радостный розовый хоровод на беззаботной заре, 
под черною тенью лавра, 
видели мы на рассвете. 
Радость застала нас утром – 
и стала истоком пещера, юных фавнов отверзтая 
розовонежной пятой: ласковый хохот раздался! 
Дождь и гроза прервали зеленой земли дыхание. 
Умчался смех златоустый, и ты прилегла в шалаше, 
крепко зажмурившись, чтобы увидеть архангела, 
идущего к нам с огненно-светлым мечом. 

«Так не бывает, – сказала ты, – так не бывает: 
не понимаю тех, кто, играя цветами деревьев, 
остается угрюмым и мрачным 
до конца своих дней». 

Георгос Сеферис 

Перевод с греческого Евгения Колесова

* * *


Еще одна осень
слезами зальет и стихами.
Ах, что это с нами?
Мы знаем…
Но что это с нами?
Еще одна осень,
блаженное время для грусти,
сезонно потреплет
и также сезонно отпустит.
Ах, милое время.
Ах, самое страшное время.
Когда еще так вопрошаю:
«И с кем я?
И где я?»
Ах, грустное время.
И так с этой грустью уютно,
и чудится тайна,
и что-то предчувствуем смутно.
А мы
как деревья,
с нас листья
осыпятся к сроку.
И истинно это,
но что в этой истине проку?
И все здесь поэты,
и плачем навзрыд
без умолку.
И истинно это,
но что в этой истине толку?

Александр Бабушкин