Не займай!

© Юрій Гудименко

У большинства стран европейской цивилизации есть так называемые национальные персонификации: символы, которые напрямую связаны с государством, характером и ментальностью народа. Это не гербы и не традиционные символы, вроде борща и калины у украинцев. Это именно персонификации, воплощения страны и народа в образе человека или животного, с присущими им чертами. У США, например, это хитрый седоватый Дядя Сэм, у Китая – вечный дракон, у Австралии – боксирующий кенгуру, у Исландии – прекрасная дева, Повелительница горы. Поэтому в прессе иногда можно встретить заголовки вроде «Китайский дракон точит когти на Корею» или «Дядя Сэм объявил войну терроризму».

Так вот. У России национальной персонификацией считается образ Родины-матери, она же Матушка-Россия. Кто не помнит плаката «Родина-мать зовет» и не видел омерзительных памятников в Киеве (угу) и в Волгограде, напомню: это бесформенная баба лет сорока с мечом в руке и таким выражением, э-э-э, морды лица, как будто на неё одновременно немцы напали и блины на сковородке подгорели. При этом Родина-мать всегда огромна, как сама Россия, так же страшна и бессмысленна. Ну, кто памятники видел, тот понимает. Пугающий размер, пугающее лицо, пугающая ебанца в глазищах. Но в целом образ выглядит скорее глупо, чем страшно. Ну, большая. Ну, омерзительная. А чего она с мечом? Мужики-то где? Все в полюшке уже легли? Или пьяные валяются? А, мать?..

Очень понятный национальный идентификатор, между прочим. С детства приучает россиян, что их Родина выглядит хуёво.

У Украины же национальной персонификацией в мире считается казак Мамай. Этот символ нам знаком с раннего детства, ему многие сотни лет, и он восхитителен в своей полноте, в своей бездне смыслов.

Мамай красив, спокоен и задумчив. Он не беден, он дорого и со вкусом одет. Эдакий украинский Будда, только без лишних в дикой степи мыслей про «непротивление злу насилием» – на что недвусмысленно намекают лежащие рядом сабля и пистолет. Он тихо наигрывает какую-то неслышную нам мелодию на кобзе, а рядом с ним стоит штоф и рюмка с горилкой – не только намёк на приятное времяпровождение, но и символ неизбежной смерти: и штоф, и чарку клали казаку в могилу, а могилы всегда были полны: немного казаков доживали до старости в буйные годы...

За спиной Мамая стоит его верный конь – символ скоротечности жизни, символ войны, символ боя и вечного бега по бескрайнему Дикому Полю, по Великому Лугу, по которому бежать ему всю жизнь и всю смерть. И растёт позади Мамая дуб, великое дерево мудрости, спокойное, как сам казак, от корней до верхушки напоминающее об Украине, которую прикрыл Мамай своей спиной и саблей. На небе обычно тучи, или беззвёздное, неспокойное небо. Неспокойный, буйный мир. Спокойный, уверенный в себе казак.

Рисунки Будды-Мамая часто сопровождались девизом: «Я козак Мамай, мене не займай». Недвусмысленная фраза, замаскированное предупреждение. Не трогай меня, если хочешь жить. Сядь рядом, налей себе горилки, послушай мою песню. Не вреди мне, не прерывай моей музыки, не трогай мой дуб, моего коня не трогай. Ведь сабля рядом, и рядом пистолет, и дуб, под которым ты ляжешь в мою землю навеки. Не займай мене.

В этом символе – вся Украина. Одинокая в поле – казак Мамай всегда один, на перекрестке путей. Мирная – до поры до времени. Странная – и спокойная. Не белогорячечная истеричка Родина-мать, не хитрый Дядя Сэм, не зубастый дракон. Спокойствие украинской природы. И её же ярость.

Не займай.