Какой видел Россию Император Кирилл I

Преодоление идейного раскола в русском обществе, увы, остаётся актуальной темой, а потому идеи Императора в изгнании Кирилла I по-прежнему злободневны.

Император Кирилл I[i] – удивительная личность в русской истории. Это единственный Император в изгнании, т.е. человек, носивший титул Императора Всероссийского, но не обладавший реальной властью в стране, находясь в вынужденной эмиграции. В силу этого, Кирилл I – одна из самых оболганных и оклеветанных фигур русской истории. Одни обвиняли его в измене, другие – в реакционности; одни видели в нём олицетворение «проклятого царизма», другие – «агента революции в Династии». Но что очень важно, несмотря на все эти споры, Государь оставался выше них, был человеком цельным, преисполненным чувства долга и искренне желавшим России только добра и процветания. Поэтому изучение взглядов Императора Кирилла I на устройство России после падения большевизма, оценка им актуальных политических событий 1920-х гг. представляют не только исторический, но и актуальный политический интерес при формирование взглядов монархического движения о том, какую альтернативу мы можем предложить России сегодня. Также, увы, наше общество до сих пор не изжило наследие Гражданской войны. Потому рецепты врачевания этого недуга, предлагавшиеся Государем восемьдесят – девяноста лет назад, также всё ещё востребованы.

Тогда, в 1920-е гг., как и сейчас, остро стоял вопрос собственности. Тогда свеж был рубец экспроприации имущества. Теперь зияет несогласие некоторой части населения с итогами приватизации 1990-х гг.

Император Кирилл I призывал к умиротворению этого вопроса, а не к «реваншу». С одной стороны, это означало отказ от реституции в натуре, с другой стороны – необходимость компенсации пострадавшим от экспроприаций.

19 ноября 1924 г.[ii] Император издал Высочайший рескрипт Совещанию по вопросам об устроении Императорской России. В этом рескрипте, призванном определить основные направления деятельности Совещания, Государь отмечал необходимость закрепления за земледельцами тех земель, которые перешли в собственность крестьян в результате революции и гражданской войны (п.VIII). Но в то же время, провозглашал «возмещение непосредственно пострадавшим стоимости отобранного у них по коммунистическим декретам имущества в размере и на основаниях, определённых для всех законом» (п.XIV). Характерно, что необходимость закрепления за крестьянами земли Государь провозгласил ещё ранее в своём Манифесте о принятии титула Императора от 13 сентября 1924 г.: «Царь восстановит Храмы, простит заблудшихся, законно закрепит за крестьянами землю». Позже этот принцип подтверждался в Декларации об основах преобразований, которые должны упорядочить русскую жизнь, от 26 января 1928 г.: «Частновладельческая земля, коей завладели крестьяне во время революции, останется в их обладании. Никакого выкупа за землю установлено не будет. Но на новых владельцев будет возложена священная обязанность обрабатывать полученную землю с рачительностью доброго хозяина».

С одной стороны, Государь призывал признать произошедшие имущественные изменения, с другой стороны – не попирать справедливость, устанавливая законные компенсации для пострадавших. Для чего это было нужно? Чтобы восстановить основания законности, чтобы соблюсти принципы права, чтобы в дальнейшем, после падения большевизма и восстановления монархии, России могла развиваться в правовом поле без взаимных упрёков и подозрений, чтобы устранить имущественный аспект противостояния в обществе.

Государь Кирилл I был уверен, что хозяйственное развитие России возможно только на основе традиционных принципов и оснований, краеугольный из которых – нерушимость частной собственности: «Под восстановлением монархии я понимаю восстановление частной собственности, строгой законности и непреклонного порядка, обеспечение личной свободы, свободы национальности и религии», – отмечал Император в одном из своих интервью. В упоминавшемся рескрипте Государь одним из начал будущего устройства России провозглашал «восстановление начал нерушимости семьи и собственности, свободы торговли и промыслов и равного для всех суда, обеспечивающего мирное сожительство всех слоёв населения» (п.VI). В Декларации 1928 г. Государь Кирилл I подчёркивал, что после восстановления законной монархии «промышленные и торговые предприятия будут обращены в частную собственность во всех случаях, когда это не нарушит государственных интересов кооперации, организованной на здоровых основаниях». «Также будет восстановлена широкая свобода торговли и частного почина. Я сохраню право верховной собственности Государства на все недра и крупные лесные хозяйства на пространстве Империи. Равным образом останутся в обладании государства и нефтеносные земли», – продолжал далее Государь.

В преломлении к проблемам, стоящим перед Россией в начале XXI в., подход, провозглашённый Императором Кириллом I, означал бы:

1) безусловное признание существующих прав собственности и презумпцию законности их возникновения, пока в суде не доказано иное;

2) сугубо индивидуальный пересмотр приватизационных сделок и отмена их в исключительных случаях при установлении по решению суда фактов нарушения закона при их совершении;

3) пересмотр правил разработки недр в целях создания условий для использования государством рентных доходов от них для компенсации жителям России как обнищания в ходе приватизации, так и, возможно, для частичной компенсации потомкам последствий экспроприации 1917 – 1918 гг. (так и нынешняя Глава Российского Императорского Дома Государыня Великая Княгиня Мария Владимировна, внучка Кирилла I, отвергая идею реституции в чистом виде, выступает всё же за некоторую символическую компенсацию жертвам несправедливой экспроприации, что должно содействовать укреплению представлений о правовом характере государства).

В каких формах реализовать эти начала – вопрос технический, требующий проработки политиками, юристами, экономистами, но общий посыл нерушим – мы должны снизить социальную напряжённость в обществе не путём шариковского «взять всё и поделить», как призывают некоторые буйные головы, а путём компромиссов. Лучшая реформа – реформа, которая не нравится всем, ибо каждый в чём-то поступился, но все вместе приобрели мир для развития и сотрудничества. В случае плохой реформы одни ликуют, а другие рыдают. Нам пора прекращать практику плохих реформ, когда одни и другие ликуют и рыдают по очереди, а страна всё больше отстаёт от ведущих мировых держав по уровню своего развития. Заветы Императора Кирилла I указывают на это вполне недвусмысленно.

После того, как будут созданы действенные механизмы выравнивания социального неравенства в целях поддержки слабых и оказавшихся не приспособленными к рыночным механизмам членов нашего общества, создания для них достойных условий жизни, уровень лояльности к рыночной экономике в целом и уровень уважения к достижениям людей, добившихся успеха, в т.ч. в материальном отношении, неизмеримо вырастет. Это позволит стране развиваться в условиях нормальной рыночной экономики и принципов правового государства без постоянной угрозы социальных потрясений и революций, что неизбежно вредит инвестиционному климату в России в настоящее время.

Политику компромиссов Император Кирилл I провозглашал не только по отношению к собственности.

Болезненным вопросом для России в XX в. стала потеря территорий. Если до этого Россия несколько веков росла, прибывая всё новыми и новыми землями, то в 1918 и 1991 гг. страна потеряла значительные территории, а миллионы наших соотечественников оказались в вынужденной эмиграции, проснувшись однажды в «суверенных государствах».

Император Кирилл I, комментируя своё отношение к независимости Финляндии, Польши, Эстонии, Латвии и Литвы, отмечал, что эти государства имеют общие хозяйственные интересы с Россией. По этой причине они будут заинтересованы в экономическом объединении с Россией. По мнению Государя, это может происходить или в форме федеративного государства, или даже на условиях сохранения ими своего государственного суверенитета. В Высочайшем рескрипте Государь высказывался ещё более определённо, называя одним из принципов будущего устроения монархической России «соглашение с народностями, отпавшими от России и получившими за время смуты особое государственное устройство, об установлении взаимоотношений их с Россией» (п.II).

Таким образом, Император Кирилл I де-факто призывал оставить бесплодные попытки отрицать случившееся – распад государства состоялся, сколь бы прискорбным для нас он ни был. С вновь образованными государствами необходимо развивать дружеские, добрососедские отношения на основе уважения их суверенитета, прежде всего, в экономической сфере, а не пытаться силой ли оружия, или иными методами насильно вернуть их в состав России. Если условия жизни в России, а также экономический союз России с этими странами будут привлекательными, то они добровольно объединятся с Россией вновь на тех или иных условиях.

Безусловно, эта позиция Императора казалась недостаточной для самых буйных голов, желавших восстановления страны в границах 1913 г. любой ценой, но трудно отрицать взвешенность, разумность и продуманность позиции Государя, задачей которого было не занимать радикальную позицию, но стремиться к тому, чтобы «видеть всё население Империи Всероссийской свободным, умиротворённым и благоденствующим».

В условиях сегодняшнего дня это означает для нас, монархистов, прискорбное признание де-факто сложившихся границ России, но непременное желание содействовать воссоединению всех прежних земель Империи на основе свободного волеизъявления народов. Характерна и интересна в этой связи идея Великой Княгини Марии Владимировны – образовать Содружество по образцу британского Содружества наций. Здесь российский монарх мог бы выступать общим монархом для различных независимых государств, ранее входивших в Империю, управляемых самостоятельными правительствами. Российский монарх во всех этих странах мог бы выступать независимым от политических элит арбитром общественных споров и противоречий, а также содействовать политикам в устранении конфликтов, подобных различным «газовым войнам», которые, увы, то и дело сотрясают бывшие просторы Империи в настоящее время.

Ещё один вопрос, об отношении к которому Императора Кирилла I нельзя не сказать, – это народное самоуправление. Монархистам часто приходится сталкиваться с вопросами о том, что будет с правом народа на участие в управлении государством, если монархия будет восстановлена. То и дело в Интернете на монархических сайтах можно увидеть голосование о том, какой должна быть монархия: «самодержавной» или «конституционной». Фактически – должен сохраниться парламент или нет. При этом устроители опросов явно забывают, что власть монарха в Российской Империи осталась самодержавной и после того, как была учреждена Государственная Дума (ст.4 Основных государственных законов Российской Империи).

Первым принципом будущего устройства России (п.I рескрипта) Государь видел «обеспечение всему населению России действительного участия в государственной жизни». Такое участие должно было включать и местное самоуправление: «Разграничение основными законами круга ведомства центральной и местной власти на основаниях, обеспечивающих внутреннюю безопасность государства, национальные права и самодеятельность населения в устроении его местной жизни» (п.V рескрипта). Это начало Император развивал в Декларации 1928 г., которая начинается словами: «Всему населению России будет обеспечено действенное участие в устроении государственной жизни. Непременное и постоянное участие народных представителей в законодательстве и управлении Империи мыслится Мною, как краеугольный камень новой монархической России». «Царь – это парламент. Каждая национальность посылает своих лучших людей, которые собираются вокруг него и поддерживают его политику», – считал Император.

Существование народного представительства в форме Государственной Думы является естественной потребностью народа на нынешнем этапе развития, как и необходимость наличия местного самоуправления. Важно лишь, чтобы принципы формирования как общегосударственного народного представительства, так и представительных органов местного самоуправления обеспечивали действительное выражение народного мнения, а не превращались в искусственную прослойку из политиканов, выражающих только мнение своих спонсоров, возникающую между Царём и народом. Таким образом, монархисты могут говорить о том, как добиться репрезентативности, выражаясь современным языком, Государственной Думы, но не о том, что народ не должен участвовать в управлении государством. Народ при монархии может и должен участвовать в управлении государством, помогая в этом своему монарху, несущему перед Богом ответственность за судьбу своего народа и страны.

Сам Император Кирилл I считал возможным оставить существовавшую в России к тому времени систему советов, избавив лишь их от большевиков и обеспечив действительную свободу выборов в эти советы. В современных условиях это означало бы сохранение по форме существующей системы органов законодательной власти и представительных органов муниципальных образований, но с наполнением их работы новым идейным содержанием в случае восстановления монархии.

Таким образом, мы видим, что Император Кирилл I в своих взглядах избегал радикализма и крайностей, стремился к умиротворению, примирению народа, а не к реваншу белых над красными, стремился к тому, чтобы заживить рубцы гражданской войны и достичь мира в обществе. Только Россия, достигшая мира в себе, может быть грозной для внешних врагов. Только такая Россия может развиваться в условиях свободного общества и рыночной экономики, не оглядываясь постоянно на зловещие призраки прошлых противостояний и смут.

Не все оказываются готовыми к компромиссам. Компромисс всегда требует мудрости и мужества, поскольку это всегда отказ от чего-то во имя чего-то. Но Кирилл I был достаточно мудрым человеком, чтобы предложить обществу необходимые тактические компромиссы во имя достижения стратегического блага – восстановления России на началах свободы и справедливости, для чего стране и необходима монархия, как гарант этих начал. Хочется верить, что и нынешнее монархическое движение останется верным этим заветам Императора Кирилла I, оставившего нам образ новой монархической России, которую, увы, ему не удалось построить.

----------------------------------------------------------------------------------------------------

[i] Великий Князь Кирилл Владимирович родился 30 сентября 1876 г. в семье Великого Князя Владимира Александровича, младшего брата Императора Александра III. От рождения Великий Князь Кирилл Владимирович занял шестое место в списке наследников Престола: после Великого Князя Александра Александровича (будущий Император Александр III), Великого Князя Николая Александровича (будущий Император Николай II), Великого Князя Георгия Александровича (второй сын Императора Александра III, умер в 1899 г.), своего отца Великого Князя Владимира Александровича (умер в 1909 г.) и своего старшего брата Великого Князя Александра Владимировича (умер в 1877 г.). По состоянию на 3 марта 1917 г. Великий Князь Кирилл Владимирович занимал третье место в порядке Престолонаследия после Цесаревича Великого Князя Алексея Николаевича, сына Императора Николая II (убит вместе с отцом 17 июля 1918 г.), и младшего брата Царя Великого Князя Михаила Александровича (убит 12 июня 1918 г.). В эмиграции Великий Князь Кирилл Владимирович принял 8 августа 1922 г. блюстительство Императорского Престола. Наконец, 13 сентября 1924 г. провозгласил себя в соответствии со ст.53 Основных государственных законов Российской Империи Императором Всероссийским в изгнании. Умер 12 октября 1938 г. Прах Императора Кирилла I захоронен в усыпальнице собора св. первоверховных апостолов Петра и Павла в Санкт-Петербурге 7 марта 1995 г.

 http://www.legitimist.ru/sight/history/2011/iyun/kakoj-videl-rossiyu-imperator-kir.html