Очень трудно видеть и понимать неизбежное в хаосе вероятного

«Свидомые» уверены, что запретив/отменив русский язык, они тем самым создадут необходимые условия для развития мовного новояза. Этакое простое мышление на уровне примитивной механики: уничтожим конкурента и заживем припеваючи.

Но ведь в том-то и проблема, что развитие языка (как и всего остального) невозможно без свободной конкуренции. Вот, к примеру, выпускала Украина свой (хоть и советский) автомобиль «Таврия». Но не было у украинских граждан большого желания его покупать и на нем ездить. Только лишь бедность вынуждала их это делать. Все хотели и хотят иномарки.

Почему? Они лучше!

Не патриотично?

Конечно! Но если «Таврия» – говно-машина, то перед нею не устоит никакой патриотизм. Можно, конечно же, запретить передвижение по дорогам Украины иномарок, но разве это превратит «Таврию» в «Мерседес»? Нет. Просто все станут бедными по приказу начальства.

С языком точно такая же ситуация. Посмотрите на укрополитиков. Все они публично говорят на мове, но как только выключаются телекамеры, моментально переходят на русский. Или вспомните, на каком языке учатся внуки Леонида Кучмы или дети Виктора Ющенко. Одни на русском, а другие на английском. Украинский – факультатив по желанию. Зато сколько слов ими было сказано о величии украинского языка!

То есть получается, что народу украинская элита неустанно рекламирует говно-машину, а сама катается на «Мерседесе». Фу… И что? От этого мова станет полноценным языком? Понятное дело, что не станет.

Мова, как и «Таврия» – для бедных. В данном случае для бедных в культурном и интеллектуальном плане людей, которые не могут (в силу врожденной ограниченности) себе позволить что-то лучшее.

И что в итоге? Русский язык запрещен. Всех принудили пользоваться мовой. Но куда ж на этой мове уедешь, если вся доступная простым украинским гражданам культура и наука на русском языке? Вот в итоге и получается, что в рамках проекта «Ukraina» народ принуждается государством к культурному и интеллектуальному самооскоплению и деградации. Фактически украинский национализм, во имя странно понимаемого им патриотизма, требует от украинских граждан поголовно даунизма…


Андрей ВАДЖРА

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд

И руки особенно тонки, колени обняв.

Послушай: далёко, далёко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,

И шкуру его украшает волшебный узор,

С которым равняться осмелится только луна,

Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,

И бег его плавен, как радостный птичий полет.

Я знаю, что много чудесного видит земля,

Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран

Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,

Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,

Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,

Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.

Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.

Николай Гумилев

Василий Белов КАТАЛЯ*.  

 

 Пожалуй, это последнее из основных старинных ремесел, все прочие не    имели самостоятельного экономического значения и осваивались либо для интереса, либо попутно. Человек с искрой, как уже говорилось, нередко умел делать все или почти все, хотя художником был только в каком-либо одном деле.

     Каталь на Севере - фигура совершенно необходимая. Не зря с валенок (катаников) начинались или заканчивались бесчисленные частушки:

     Ох, катаники серые, 

     Один изорвался. 

     Из-за этих серых катаников 

     Пьяный напился.

     Или:

     Худо катаники стукают, 

     Обую сапоги,

• Автор не уверен в правильности названия. В некоторых местах звали их еще и катальщиками. В Сибири каталей называли пимокатами. Так же по-разному назывались валенки: катаники, катанки, пимы, чёсанки.

     Погулять с хорошей девушкой, 

     Товарищ, помоги.

     Можно набрать десятки частушек, где упоминались валенки … Труд катальщика очень тяжел и вправду вреден, так как работать надо в парной сырости. Но это вовсе не значит, что от катальщика не требовалось умения, мастерства и знания всевозможных тонкостей.

     Артель катальщиков — обычно родственников - не превышала трех-четырех человек. Они на себе носили многочисленный инструмент. Обосновавшись в какой-нибудь просторной избе, валяли обувь сначала на хозяйскую семью, затем для других заказчиков.

     Работа начиналась с битья овечьей шерсти, предпочтительно зимней. Сначала раздергивали соски шерсти, очищая от репьев и грязи. Кожаной струной*, до звона натянутой на специальное подвижное устройство, подвешенное на стене, взбивали шерсть. По этой струне щелкали, «стрекали», особой деревянной зацепкой. Струна, вибрируя, разбивала в пух свалявшуюся шерсть. По-видимому, отсюда и пошло выражение «разбить в пух и прах». Шерстобитом ставили менее опытного катальщика, чаще всего подростка. Взбитую шерсть старшой осторожно разверстывал в виде буквы Т на столе. На разверстку также в виде буквы Т клали холщовую прокладку, от величины которой зависел размер валенка. Затем складывали букву Т по оси и легонько, не задевая прокладки, сметывали шерстяные края тонкой нитью. Получалось подобие валенка. Заготовку пересыпали ржаной мукой, осторожно помещали в большой чугун и кипятили, потом вынимали прокладку, заменяя ее колодкой.

     Лишь после этого начиналось собственно валяние (не дурака, а валенка!). Мастер осторожно использовал способность шерсти сваливаться, чтобы соединить, свалять края заготовок, после чего можно было спокойно применять и силу. Валять валенки мог уже другой катальщик, более сильный и менее опытный. Валенок катали вальком, шлепали, били, колотили, гладили, шастали по нему четырехгранным железным прутком. Чем сильнее били и катали, тем больше валенок садился на колодку, а сам становился все меньше и меньше.

     В голенище вставляли распорки. Готовый валенок красили, сушили, зачищали пемзой.

     Основные достоинства валенка - это прочность, мягкость и небольшое количество использованной шерсти.

     Настоящий мастер-катальщик делал голенище очень эластичным, и чем выше, тем тоньше. (Шерстяные шляпы валялись тем же способом.)

     Угадать размер, норму шерсти, свалять валенок точно по мерке тоже мог только хороший мастер.

     На мужские валенки с длинными голенищами тратилось пять-шесть фунтов шерсти, на самые маленькие детские валеночки - всего полфунта. На подростковые или женские валенки - от полутора до трех фунтов.

     Теперь уже трудно представить, какая радость поднималась в душе ребенка и даже взрослого, когда приносили новые валенки и предлагали померить.

 

Антирусская истерия на Украине дала обратный эффект

С первого сентября русского языка в украинских школах станет больше. Прежде всего, благодаря антирусским истерикам и выступлениям украинских националистов. В действие вступает распоряжение Министерства образования и науки об обязательном изучении, начиная с пятого класса, второго иностранного языка в школах. Русский язык, несмотря на конституционный статус языка национальных меньшинств, приравнен именно к иностранным. Так что теперь даже в закарпатском селе, пусть и только на уроках, будет слышна русская речь.

Украинская система образования, о которой столь трепетно пеклись националисты, сработала с точностью да наоборот, а «патриоты», кажется, ещё и сами не сообразили, что произошло.

Копьев вокруг русского языка было сломлено столько, что, сдав их на металлолом, можно было залатать некоторые дыры в украинском бюджете. Борьба шла даже не до первой, а до последней, точно на собачьих боях, крови. Да и манера оппонентов вести диалог сильно напоминала лай псов, озверевших от вида крови. Благо, что языковые вопросы и властью, и оппозицией ловко использовались в качестве отвлекающего манёвра от других, более важных и насущных вопросов.

Между тем, русскому языку в Украине, который то запрещают, то защищают, от всех этих криков, побоищ и тявканий, собственно, ничего априори угрожать не может. Он по-прежнему остаётся базисом великой культуры, носителем мощного культурного кода, на котором к тому же на Украине большинство разговаривает лучше, чем на украинском. И если бы националистически настроенные «патриоты» чуть охладили свои горячие чубатые головы, то наверняка бы вспомнили, что, например, по-русски их любимый светоч Тарас Шевченко написал больше, чем на «ридной мове». А заодно сообразили бы, сколько колоссальных усилий, моральных и материальных, было исторически затрачено на развитие на Украине русского языка как такового.

В то время, как во всём мире большинство стран пытаются претендовать на культурные явления и пласты, мало-мальски имеющие к ним отношение – американцы будут тут ярким примером, – украинцы, наоборот, вопреки мировой практике и, главное, здравой логике яро искореняли и искореняют из своей культуры всё «инородное». В частности - русский язык. Мол, не наш он, чужой, иностранный, дайте ему «особый статус». Депутат партии «Свободы» Ирина Фарион была однозначна: «Русский язык – это язык оккупации моего края. Он пришёл ко мне с другой земли».

Русофобов услышали. Более того – исполнили запрошенное.

И тут случился забавный фокус. Министр образования и науки Украины Дмитрий Табачник, которого, к слову, депутат «Единой России» Сергей Марков (известный, в частности, пылким заявлением: «Мы никогда не успокоимся, пока русский язык не получит государственного статуса на Украине») назвал «святым человеком», ввёл закон об обязательном изучении иностранных языков, при этом, со слов работников образования, намекнув, что в своём выборе останавливаться надо именно на русском.

Правда, согласно данным, собранным управлением образования, несмотря на завет руководства 52% украинских школ выбрали для изучения немецкий язык, 23% –русский, 14% – французский, 8% – английский, 2% – польский, 1% – испанский.

Процент выбора русского языка, конечно, сильно занижен за счёт западных регионов. В Киеве и Киевской области, например, более половины школ, а в Бориспольском районе более 60% остановились на нём. Но всё равно преподавать его будут значительно больше, чем раньше.

Да и выбрать-то школы выбрали, а толку? Преподавателя, например, испанского или французского языка, согласного работать и получать зарплату школьного педагога, отыскать сложно. Учителя предпочитают преподавать в местах более прибыльных, нежели школы. Потому придётся системе образования – особенно в деревнях и сёлах – либо переквалифицировать в учителей русского языка (его в отличие от немецкого или английского знают неплохо) педагогов иного профиля, либо возвращать «в бой» старую гвардию, ставшую когда-то жертвой украинизации. И зазвучит где-нибудь в галичанском или закарпатском селе бессмертное «Я помню чудное мгновенье…» И глаголом будет жечь сердца львовян и гуцулов великий, могучий русский язык…

Для некоторых украинских националистов это, собственно, сродни сюжету из «Кошмара на улице вязов», когда самые чудовищные страхи вдруг становятся явью. «Патриоты», конечно, в очередной раз могут устроить бурные марши, протесты. Даже провести плановую голодовку, до кучи – и во многом имея на то основания – обвинив Дмитрия Табачника в манипуляциях. Но сути это не изменит – ситуация с русским языком на Украине находится в законной плоскости.

Как тут ни вспомнить классическое: «За что боролись – на то и напоролись»? Украинские националисты и русофобы сделали всё, чтобы увеличить количество часов русского языка в школах.

Безусловно, они логично хотели, чтобы их дети без ущерба для семейного бюджета, изучали иностранные языки, дабы потом на заработках в Европе, куда когда-то ж должны принять Украину, производить на работодателей впечатление полиглотов. А тут такая подстава... Великий и могучий оказался непобедим. Впрочем, большая часть украинцев и так, собственно, говорила на русском языке (согласно опросам, около 57%). А теперь, видимо, начнёт говорить ещё больше. И лучше.

Возможно, нечто похожее украинским «патриотам» стоит проделать и «ридной мовою»? Глядишь, и на ней научатся разговаривать.

Платон Беседин

http://gazeta.ua/ru/articles/history/_nahodki-arheologov-menyayut-istoriyu-russkogo-mata/499148

Очень понравилась статья, главное противоречит "свидомым" домыслам и "историкам", что русские - это не славяне и мат их - татарского происхождения.

Василий Белов КОНОВАЛЫ

 

Само слово подсказывает, чем занимались эти люди. Свалить коня с ног, чтобы сделать из него мерина, дело отнюдь не простое. Кроме недюжинной силы, у коновала должно быть особое, лишь ему присущее отношение к животным, сочетающее в себе и любовь и безжалостность.

     Странное, на первый взгляд нелепое сочетание! Но как раз в нем-то и таилась загадка не очень-то почетного коновальского ремесла. То есть почетное-то оно почетное, как и любое другое. Но по складу характера иной человек не может спокойно выдержать даже такое, скажем, зрелище, как убийство и свежевание барана (хотя щи хлебает с большим удовольствием). Некоторые горе-животноводы, особенно в наше время, вместо того, чтобы помочь корове отелиться, убегают куда глаза глядят …

     Коновалы лечили домашних животных. Но первой их обязанностью, конечно, было легчение, иными словами, охолащивание жеребцов, быков, баранов и поросят, ведь неохолощенные самцы были опасны и неспокойны. «Выбегиваясь», они плохо нагуливали вес.

     Коновал, если он уважал себя, умел сводить лишаи специальными травами и мазями, выводил из кишечника глистов, делал примочки, промывал и обрубал копыта, прокалывал животному брюхо, чтобы выпускать скопившиеся газы, вставлял кольца в ноздри быкам, отпиливал рога бодливым коровам и т.д.

     Собаки и кошки коновала не интересовали. Их пользовали сами хозяева, иногда совершенно глупо. Так до сих пор неизвестно, для чего и зачем некоторые обрубали коту кончик хвоста. Предполагалось, что такой кот лучше ловит мышей.

     Хороший коновал ходил по деревням с помощником или двумя. Их знали далеко вокруг, всегда называя по имени-отчеству.

     Живодеры и шкурники, которые под видом коновалов изредка появлялись то тут, то там, доверием крестьян не пользовались.

 

Сергей Дарда Пояс мира Происхождение кириллицы

ПРОИСХОЖДЕНИЕ КИРИЛЛИЦЫ

The Mummy of Zagreb And other ETRUSCAN, LYDIAN and LYCIAN Written monuments, S. S. Bilbija

Алфавит Константина философа.

(стр. 21)
… Согласно церковному учению ортодоксальной церкви, Константин философ, который более известен по его монашескому имени как Кирилл, провел четыре года со своим братом Мефодием и своими учениками в Крыму. Там они перевели с греческого на славянский язык религиозные книги, которые они привезли Ростиславу, правителю, который попросил Византию послать ему кого-нибудь, кто бы смог объяснить и проповедовать христианское учение по книгам, написанным на славянском языке. Это позволило бы ему противодействовать попыткам франкских миссионеров, которые были также заинтересованы в распространении христианства среди славянских племен. Согласно этой церковной версии, Кирилл создал алфавит, который стал известен как глаголица, и все переводы с греческого он делал, используя этот "новый" алфавит. Согласно этой же версии, кириллица была придумана последователями Константина немного позже, и она немедленно вытеснила глаголицу. Поэтому все церковные книги, написанные кириллицей, были написаны приблизительно сто лет спустя после смерти Константина.

Однако узнать происхождение кириллицы можно только после того, как мы узнаем происхождение и изучим этрусский алфавит. Вышеизложенная теория, которая базируется на церковной легенде о происхождении кириллицы, была в обиходе почти тысячу лет, и сегодня все еще остается частью традиционного церковного учения. Более того, эта теория все еще проповедуется многими учеными.

Существует насущная необходимость изучить этот вопрос и исправить учение о настоящем происхождении кириллицы.

Константин философ был человеком неординарного ума и твердого решительного характера. Он был знаком с историей и языками древних народов, и Константинополь очень часто поручал ему различные дипломатические задания, которые он всегда добросовестно выполнял. Вследствие этих достижений он получил прозвище "философ", которое осталось ассоциированным с ним в истории. Он жил в критическое время, когда границы Византии были поколеблены извне, и когда росло неудовольствие внутри империи. По мнению Византийских правителей, самая большая опасность империи грозила со стороны все возрастающего могущества новых славянских племен, появившихся с севера, и их сила ставила под вопрос самое существование Византийской империи.

Правители империи поняли, что единственным спасением для них могло быть только обращение русских язычников и других славянских племен в христианскую веру. Но все предыдущие попытки добиться этого потерпели неудачу по причине того, что бояре имели большую власть над народом и всячески противодействовали этим попыткам из страха, что их ожидает участь балтийских сербов, которые потеряли свою свободу как только обратились в христианскую религию. По этой причине русские боялись христианизации, и более того, они сражались с ней при каждом удобном случае. Византийская империя решила, что, возможно, русские воспримут более склонно идею обращения в христианскую религию, если она будет преподнесена им на их родном языке и с помощью того алфавита, которым пользуются бояре. И для того, чтобы осуществить этот план, в 860 году Константин философ был послан в Крым, который представлял в то время экономическое перекрестье дорог и место, где обычно происходило общение между Русью и Византийской империей. У Константина было четкое задание: изучить алфавит, которым пользовались русские правители, который он уже к тому времени знал, и перевести с помощью этого алфавита основные молитвенники христианской церкви, и в последствии оценить возможности и подготовить почву для обращения россиян в христианство.

Константин провел четыре года в Крыму, выполнил свое задание, и по его возвращению в Константинополь он был послан снова вместе со своим братом Мефодием к моравскому правителю Ростиславу, с заданием помочь сохранить славянский характер церковных месс, поскольку население было более склонно к восприятию их в такой форме. Легенда сообщает, что Константин философ привез с собой молитвенники написанные глаголицей, что в то время было очень важно.

Первые церковные книги, написанные кириллицей, появились приблизительно сто лет спустя после смерти Константина. Язык, на котором были написаны эти книги, известен как церковно-славянский, или староцерковный славянский язык, и эти названия остались за этим языком по сегодняшний день. Точное происхождение этого языка так и осталось до конца невыясненным, но факт, что этот язык был древним, очевиден из того, что многие слова из этого языка имеют аналогии в этрусском языке, то есть языке ряжан. И хотя на этом языке не разговаривала ни одна из групп народов, он стал литературным языком славян. Этот язык находится в большем родстве с русским языком, и в меньшем родстве с сербским, но, несмотря на это, даже сербы считают его священным церковным языком, и многие попытки использовать вместо него сербский язык для чтения церковных молитв потерпели поражение.

Таким образом, Константин не выдумал никакого нового алфавита для славян, а просто переделал и организовал тот алфавит, которым славяне пользовались в то время. И это было сделано с целью облегчения использования этого алфавита церковью.

Константин, который был весьма образованным и опытным лингвистом, был очень хорошо знаком с ранними алфавитами, поскольку, будучи придворным библиотекарем, у него были неоднократные возможности изучить лидийские и ликийские письмена, также как и письмена, написанные другими алфавитами. Поэтому, в то время когда он поехал в Крым, он уже был знаком не только с каждой из славянских букв, но также с их произношением, потому, что они были в его родном языке, но не в греческом языке, который использовался как официальный язык двора.

Для того, чтобы понять силы, которые влияли на обстановку в те годы в данной территории, необходимо объяснить следующие политические и исторические мотивы, которые руководили Константином философом в том, что он вершил.

Хотя распространение кириллицы и было в интересах Византии в целях христианизации Руси, которая в те годы распространяла свою власть среди славянских народов, живших на Балканском полуострове, все же Византийский двор очень беспокоил вопрос культурного и политического влияния, который имела Русь среди славянских народов живших на Балканах. Для того, чтобы предотвратить такое влияние Руси, Византия упорно пыталась подавить использование кириллицы и пыталась распространить глаголицу вместо нее. Но использование глаголицы встретило упорное сопротивление, особенно со стороны Римской католической церкви, и особенно в западной части Балкан. Это противостояние приняло такие огромные масштабы, что однажды Римская католическая церковь, которая использовала латинский шрифт, содействовала распространению использования кириллицы среди некоторых славянских народов, в то время как Византия поддерживала использование глаголицы, похожей на латинский алфавит, в попытке разрушить влияние и контроль друг друга.

А тем временем, в течении последующих ста лет, кириллица распространилась по всему Балканскому полуострову и особенно прочно закрепилась в культурных и литературных центрах монастырей и школ. Вследствие различных политических, провинциальных и амбициозных мотивов, эти монастырские школы иногда индивидуально добавляли некоторые новые знаки для некоторых звуков и полу звуков, которых не было ни в первоначальном алфавите, составленном Константином, ни в этрусском языке и языках Малой Азии.

 

Может, пора открывать курсы русского языка для украинских журналистов

"Рада должна рассматривать ближайшим временем...", - пишет корреспондент в статье, которую я пытаюсь редактировать, и мне сразу становится грустно и плохо. Я устала исправлять украинизмы, несогласование падежей, неправильное глагольное управление и т.д. И вот примерно это все я и говорю корреспонденту, на что он мне отвечает, что он - украиноязычный.
- Ну, - отвечаю я, - это твое личное дело, на каком языке ты думаешь. А издание у нас русскоязычное и пишем мы на русском языке.
- А я русский язык никогда не изучал, - парирует он.
И тут я поняла, что массовое неизучение русского языка - это уже не его личное дело, а проблема общественная, можно сказать даже социальная. Ведь больше 20 лет прошло, а большинство СМИ в Киеве по-прежнему выходят на русском. А писать в них уже некому. И все больше в них пишут кое-каким суржиком, ссылаясь на то, что русский язык они никогда не изучали.
И я вот что подумала: может тем, кто русский язык "никогда не изучал", и не надо устраиваться на работу в русскоязычные редакции? Может и брать их не надо? А где взять других? Других ведь тоже нету... А лучше - вернуть в школьную программу вместо валеологии пару часов русского языка, чтобы люди хоть писать научились...
И еще: ведь никто ведь никогда не скажет англичанину в англоязычной редакции, что у него плохой английский, потому, что он его не изучал в школе! Напротив, все будут стремиться его усовершенствовать и бегом бегут на курсы английского языка.
А может, мне тоже открыть курсы русского языка для журналистов, которые его "никогда не изучали"? Вдруг, кого-нибудь научу.

Наталья Талалай