Маревна с Монпарнаса .

Маревна (собственно Мария Брониславовна Воробьёва-Стебельская, 1892, Чебоксары — 1984, Лондон) — русская художница и мемуаристка польского происхождения, принадлежала к Парижской школе.

Портрет Маревны работы Модильяни, 1919.

О Маревне и ее дочери Марике снят документальный фильм Яны Боковой (1978). Выставка Маревна и Монпарнас к столетию художницы (1992) состоялась в Лондоне. В России ретроспектива работ Маревны была представлена в Третьяковской галерее в 2004 году. Тогда же в России были опубликованы ее воспоминания о парижском периоде.

self-portrait-1929_Маревна.

Моя заметка :: Женщины Диего Риверы

Для тех, кому довелось посмотреть фильм "Фрида", не секрет, что художник Диего Ривера ухитрялся не пропускать ни одной юбки. Среди многочисленных жертв любвеобильного мексиканца оказалась и русская художница Маревна.

На самом деле ее звали Мария Брониславовна Воробьева-Стебельская. Ее отец, поляк по происхождению, почему-то служил лесничим в Тифлисе. Мать была актрисой, но вскоре после рождения дочери несравненная Мария Воробьева скрылась в неизвестном направлении. Именно отец, посвятивший себя воспитанию дочери, привил ей любовь к искусству. Еще пятнадцатилетней девочкой Машенька поступила в Тифлисскую школу изящных искусств, а затем продолжила образование уже в Москве, в Строгановском училище. В 1911 г. она совершила свое первое путешествие за границу – в Италию. Здесь будущая звезда парижской богемы одержала и первую внушительную победу: очарованный прелестями черноокой красавицы Максим Горький придумал девушке эксклюзивный псевдоним: Маревна. Год спустя новоиспеченная Маревна отправилась покорять Париж

Modi, Kisling and Chaim Soutine, 1914__Маревна

Париж в начале XX в. был настоящим центром нового искусства. Город был заполнен молодыми и, как правило, неимущими поэтами, писателями и художниками со всего мира. В этой гигантской тусовке, называвшей себя богемой, прошли боевое крещение лучшие мастера прошлого столетия. Девочка из провинции, сначала почти не говорившая по-французски, жила и работала бок о бок с Матиссом, Пикассо, Шагалом, Модильяни и Сутиным. И, разумеется, попала под влияние сразу всех художников парижской школы.

(507x600, 101Kb)

(418x601, 103Kb)

(494x601, 121Kb)

(700x557, 134Kb)

Первые французские работы Маревны – своеобразная смесь входившего в моду кубизма с уже устаревающим пуантилизмом. Яркие картинки, составленные из точек, напоминали ей средневековые христианские мозаики, среди которых прошло ее детство на Кавказе.

Свободная, не отягощенная моральными принципами жизнь Монпарнаса сразу пришлась по душе художнице. "Мы были молоды, глубоко преданны искусству, верили в наш дар и наши силы, у нас была энергия, чтобы выживать, работать и, конечно, любить", – позже вспоминала экзальтированная Маревна. А вот ее друг Максим Горький смотрел на жизнь более прозаически. "Поедете в Париж – угорите", – предупреждал умудренный жизнью писатель.

Поначалу Маревна "угорать" не собиралась. Не многие интересовались творческими успехами художницы, зато ее знали как неутомимую тусовщицу, героиню бесконечных романов и любовных интрижек. Уже на склоне лет Маревна напишет книгу с многообещающим названием: "Моя жизнь с художниками улья", в которых поведает массу интимных подробностей из жизни отцов-основателей европейского авангарда. "Одно наше появление на улице привлекало всеобщее внимание, – вспоминала художница. – Впереди – уверенной походкой, размахивая тростью с ацтекскими фигурками, огромный, бородатый Ривера. Дальше я – в розовой широкополой шляпе, отцовской накидке, велосипедных бриджах и черных туфельках. Потом Модильяни – он шел, декламируя строчки из "Ада" Данте. За ним Сутин, раскрасневшийся и сияющий после плотного обеда с возлияниями. Далее – Эренбург с лошадиным лицом, похожий на льва Волошин, Пикассо и Макс Жакоб, один в огромном "пальто кубиста", на голове жокейская кепка, другой – в приталенном пальто, черном цилиндре, белых перчатках и гетрах..."

The atelier of Diego Rivera in Rue du Dеpart (Diego Rivera, Ehrenbourg and Juan Gris), Paris in 1916__Маревна

Веселая жизнь продолжалась три года, до тех пор, пока на ее жизненном пути не возник сердцеед Диего Ривера. Риверу Маревна впервые увидела в кафе на Монпарнасе. Его слава как художника была еще далеко впереди, а пока он был известен своим темпераментом и любовью к женскому полу. " В 1917 году Ривера неожиданно увлекся Маревной. Характеры у них были сходные - вспыльчивые, ребячливые, чувствительные. Два года спустя у Маревны родилась дочь Марика…" Маревна жила с Диего шесть лет Уезжая в родную Мексику, Ривера оставил Маревне на память дочку Марику, которая впоследствии стала известной балериной .

(439x601, 168Kb)

Senegal solgier, 1936

(501x601, 192Kb)

Энергичная, общительная красавица Маревна стала одной из самых ярких фигур парижской богемы. Ее переменчивый нрав, странные манеры и экзотические костюмы привлекали внимание даже самых эксцентричных жителей Монпарнаса. О ней говорили, ее обсуждали, ей посвящали стихи. Вот только художественные достижения Маревны мало интересовали ее великих коллег. А она, даже поглощенная многочисленными романами, продолжала потихоньку учиться, упорно искала свой собственный стиль.

(699x547, 210Kb)

(699x465, 184Kb)

(699x533, 169Kb)

Homage to Friends from Montparnasse, 1962__Маревна.

С пятидесятых годов Маревна начала воздвигать себе прижизненный памятник. Как раз к этому времени все описанные ею в мемуарах люди искусства стали почти классиками, поэтому упустить возможность и не определить раз и навсегда свое место в истории искусства вообще и в "парижской школе" в частности было нельзя. Она написала три книги воспоминаний - "Жизнь в двух мирах", "Жизнь с художниками "Ля Рюш" ("Улья") и "Воспоминания кочевницы", в которых рассказала о своей жизни "среди великих". Организовала несколько персональных выставок, активно участвовала в групповых.

Homage to Friends from Montparnasse, 1962__ Маревна

Мария Воробьева-Стебельская.__ «Мои друзья с Монпарнаса»,_ 1962 год.// Слева направо: Ривера, Маревна с дочерью Марикой, Эренбург, Сутин, Модильяни, Жанна Эбютерн, Макс Жакоб, Моиз Кислинг, Леопольд Зборовский

Но для большей наглядности она создала целый ряд громадных полотен-посвящений своим монпарнасским друзьям, одиночных и групповых портретов, в котором и себе отвела скромную роль. "Одна из Них". В этом сказались ее несомненная житейская прозорливость и способности к пиару.

Portrait of Diego Rivera, 1960

Portrait of Ilya Ehrenburg, 1956

Portrait of Sergei Diaghilev, 1956

Claude Lamorrise with two Tibetan Dogs

(699x519, 189Kb)

Она сумела правильно сориентироваться в многочисленных направлениях современного искусства и даже сохранить творческую индивидуальность, но так никогда и не стала знаменитой художницей. Ее картины оригинальны, забавны, умилительно-примитивны, но – увы! – безнадежно вторичны. С годами ее стиль не претерпел серьезных изменений, и в середине XX столетия Маревна оказалась практически единственной художницей, в чьем творчестве надежно законсервировались новаторские идеи полувековой давности. Она и жила прошлым – воспоминаниями, мемуарами, образами великих художников и писателей, с которыми она была дружна в молодости. Снова и снова она обращается к той счастливой эпохе и своему блистательному окружению.

Скончалась Маревна 04.05.1984 года в Лондоне

Есть никем не упомянутое стихотворение Константина Бальмонта, посвященное Марии Воробьевой - Стебельской

"Мария Моревна"

Именно Моревна, а не Маревна, потому что....

Дочь Моря ли ты? Ты богиня ли Лада?
Мария Моревна, услада!

Глаза твои светлы, глаза твои чудны,
Одежды твои изумрудны.
Зовут Ненаглядной тебя Красотою,
С косою твоей золотою.

Бессмертный Кощей на тебя покусился,
Похитил, с царевною скрылся.
Но Ветер и Град с дождебрызжущим громом.
Упали над дьявольским домом.

Марии Моревне Кощей ли желанен?
Он змейно-уродливо-странен.
И Ворон, и Сокол, с Орлом, все на Змея,
Царевну спасли от Кощея.

Чу, Буря хохочет, чу, Гром как грохочет,
Весь мир без тебя быть не хочет.
Уж очень мы были бы темно-плачевны
Без нашей Марии Моревны.

Мария Моревна, Мария Моревна,
Прекрасная ты королевна!
Ты мир золотишь светоносностью взгляда,
Мария Моревна, услада!