Вот новизна где: каждая из маленьких препон базарных-- в стёклышках, особа, звенит, сверкает святочным фальцетом. Лишь тебе неведомо, за что вдруг эта гибкость, слепой и белый, скользкий жуть уклон. Здесь ты не вклинишься тебе известными словами. Вас не возьмут слоном, ни колесом, ни туфлей. Мы лишь пришли взглянуть. Ты слишком нов, чтоб мир в стеклянной шляпе захотеть. перевод с английского Терджимана Кырымлы Дартмур-- нац.парк в графстве Девоншир (Великобритания), степь, гранитные холмы...

Читати далі...

Прикидываю часто, сколько литров спирта и граммов никотина надо бедному пижону, чтоб протянуть ещё десяток лет. Я сторонюсь его ухмылок, ищущих укуса, его тычков, приветов; я первым отвожу глаза, стараюсь не вникать в его рассказы, исповеди, шутки и стишки-- в них нет самоотдачи божьей искры, что кристалликами пота застывает в строчках. Кто мне он: фатума отходов кокон? Мол, ты мог бы стать таким, а вышел боком. Оценщик, он усмешками разит. Живой товар тем самым отвечает. Ад рынка отступает...

Читати далі...

На этом лысом холме новый год обрывается. Безликое и бледное как фарфор округлое небо всё размышляет о своём деле. Ваше отсутствие неприметно; никто не скажет, чего мне недостаёт. Чайки давно проторили илистый плёс к этому гребню травы. За ним они спорят, присаживаясь или мельтеша как сдутые бумаги или руки калеки. Тусклое солнце изволит высекать такие латунные блики из союзных прудов, что глазах моих до дрожи наворачиваются слёзы; город тает что сахар. Вереница девочек сбивается в узелки ...

Читати далі...

Шустря вкруг Солнца эллипсы-венцы, улёгшись в глиняных плацентах свя`тым грузом, к любви и к битвам безразличны мертвецы, сбаюканы в просторной матке суперпуза. Не Цезари духовные они; мертвы, царств горних не взыскуют; когда в последний раз к кроватям шли, убитые, искали только тонь тиху`ю. В свивальниках и люльках, что добротны, мослы их не восстанут безупречно с рассветом, что Судом отмечен: сомлели навсегда во сне болотном; Клич трубный ангелов, и строгий Бог не извлекут их из распада...

Читати далі...

Это разума свет: холодный,планетнарный. Деревья разума черны. Свет-- голубой. Трывы свалят печали мне на стопы, словно я Бог, щекочут лодыжки и бормочут о том, как унижены. Курные спиртовые прижились здесь, за шеренгой могил, а по ту сторону-- мой дом. Просто не вижу ,за что мне тут приняться. Луна-- не дверь. Это своеобычное лицо, белое, что костяшка, ужасно огорчённое. Она волочит моря что тёмные злодеяния; она тиха: рот бубликом, полное отчаянье. Я живу здесь. Дважды по воскресным дням...

Читати далі...

Встретились бы мне эти люди со стальными торсами, с окрылёнными локтями, с глазницами в ожидании масс облачных чтоб отразиться в них, эти сверхлюди!... А мой стилет ведо`м, входит. Он визжит в его жирных мослах, чуя дистанцию. А я обмираю: три его зуба крошатся на моём большом пальце... И звезда, старая история. На тропе встречаю овец и фургоны, краснозём, кровь материнскую. О Вы, подобно лучам невесомым снедающие народ, оставьте этот, один зеркально нетронутым, неисправленным...

Читати далі...

В скорлупах чёрных, будто сброд жуков; хрупки, иконы древние в коре: дохни на них --не соберёшь кусков, старухи ползут отселе на пригрев присесть на глыбы, или отирать сухими спинами урочище стены, чьи камни сберегли чуток тепла. Попарно спицы, точно клювы птиц, прицоком клеются к их голосам: сын, дочка, дети, дети, сыновья, отдельные, что фото холодны, никто не знает внуков. Век одет в ядрёный дым и ржавь фабричных труб иль зелень лет в манере лишая. Их гонит прочь с лужайки крик...

Читати далі...

Возвышенный монарх, Ум-Славен, в краине грубой, благороден, правил, пусть в горностаях, чрево тешил дичью-- любовью к Философии отличен: пока холопы голодали, ни копья, беседовал он с духами, пока уставшие от выходок монарших все как один восстали люди каши, сплеча воздав за все его уловки-- увидел крах свой Царь яйцеголовый, корона чья досталась бычьелбастым плебеям, стал монархом Принц Рукастый. перевод с английского Терджимана Кырымлы Natural History That lofty monarch, Monarch Mind, ...

Читати далі...

Мы сжились с ними после Рождества. Бесхитростые, чистые, домашние души-питомцы-друзья, чьи овалы вполкомнаты, снующие и ластящиеся на шёлковых неводимых воздушных помочах, визжащие и... хлоп-- только обидь их, и-- наутёк на отдых, ещё дрожа. Жёлтая кошачья голова, голубая рыба... ... ... Вот с какими чудны`ми лунами живали мы, не с дохлой мебелью! Соломенные циновки, белые стены и эти странствующие глобусы разреженного воздуха, красные, зелёные, чарующие сердце что желания или вольные...

Читати далі...

После полуночи ветер сырой гнул горемычные кости акаций; рыком соседский электоромотор вторил поющим гомерам, они вдоль у забора, хмельные, сидели. Гимн заверщился речитативом-- я разобрал лишь "помада для рыси". .................................................................. Всё. Вдохновенью столь скуден паёк. Шум прибывающей бури. Моторный клёкот стальных журавлей. Посошок ручки из пластика с синим девизом "...мы с Януковичем! Партия Ре..." Слепы ненастьем гулящие...

Читати далі...