Два музыканта подошли
из лесу, издалёка:
один влюблён "ты не шали",
другой "как если б только".

Стоят с морозцем на ветру
поют, смычками водят:
дитя ль им грезит теша грудь
к окошку на подходе?

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Vor der Stadt

Zwei Musikanten ziehn daher
Vom Wald aus weiter Ferne,
Der eine ist verliebt gar sehr,
Der andre waer es gerne.

Die stehn allhier im kalten Wind
Und singen schoen und geigen:
Ob nicht ein suess vertraeumtes Kind
Am Fenster sich wollt zeigen.

Josef Freiherr von Eichendorff

Ручей шумит, я слышу,
в лесу и там, и сям;
в лесу, где шорох дышит,
не знаю, где я сам.

В уединеньи свищут
здесь громко соловьи,
мне о прекрасном бывшем
все памятки мои?

Луны отсветы скачут;
внизу, достать рукой,
долина за`мок прячет?
а всё ж он далеко!

Любимая должно быть
средь белых, красных роз
меня заждалась? С гробом
она сошла. Мы врозь.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

In der Fremde

Ich hoer die Baechlein rauschen
Im Walde her und hin,
Im Walde in dem Rauschen
Ich weiss nicht, wo ich bin.

Die Nachtigallen schlagen
Hier in der Einsamkeit,
Als wollten sie was sagen
Von der alten, schoenen Zeit.

Die Mondesschimmer fliegen,
Als saeh ich unter mir
Das Schloss im Tale liegen,
Und ist doch so weit von hier!

Als muesste in dem Garten
Voll Rosen weiss und rot
Meine Liebste auf mich warten,
und ist doch lange tot.

Joseph von Eichendorff

Паломник устремился в небыль,
ушёл в блаженный Божий град:
в том граде пелись гимны Неба,
Дух утолял хожалым глад.

"О,чист поток, в своём зерцале
уж отразишь кресты не раз.
Вас, хо`лмы светлые, узнал я
издалека увидел вас.

Вдали услышу благовесты,
заря окрасит лес вечор;
на крыльях мне б добраться к месту
минуя дол и пики гор".

Он горней страстью опьянённый,
он болью сладостною рад,
в лугу цветущем лёжа, сонный,
припоминает Божий град:

"Не одолею путь походом--
меня тоска испепелит;
Меня устройте, грёзы-мёды:
хоть сон надежду утолит!"

На стоны Небо отворилось,
свет-ангел выглянул на зов:
"Тебе вручив стремленья милость,
умножу силы, будь здоров!

Тоска и снов переплетенье--
душе изнеженной бальзам,
но выше их борца стремленье,
что из мечты куёт базальт".

Закружен ароматром у`тра,
прибавив шагу сотню крат,
паломник мчится прямо, круто--
и уж стоит у зла`тых врат.

И глянь! Обятий материнских
град отворяет ворота`;
окончен сыном бег огнистый:
небесный гимн приветом стал.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Der Pilger

Es wallt ein Pilger hohen Dranges,
Er wallt zur sel'gen Gottesstadt,
Zur Stadt des himmlischen Gesanges,
Die ihm der Geist verheissen hat.

»Du klarer Strom, in deinem Spiegel
Wirst du die heil'ge bald umfahn.
Ihr sonnehellen Felsenhuegel,
Ihr schaut sie schon von weitem an.

Wie ferne Glocken hoer ich's klingen,
Das Abendrot durchblueht den Hain.
O haett ich Fluegel, mich zu schwingen
Weit ueber Tal und Felsenreihn!«

Er ist von hoher Wonne trunken,
Er ist von suessen Schmerzen matt,
Und in die Blumen hingesunken,
Gedenkt er seiner Gottesstadt.

»Sie sind zu gross noch, diese Raeume,
Fuer meiner Sehnsucht Flammenqual;
Empfahet ihr mich, milde Traeume,
Und zeigt mir das ersehnte Tal!«

Da ist der Himmel aufgeschlagen,
Sein lichter Engel schaut herab:
»Wie sollt ich dir die Kraft versagen,
Dem ich das hohe Sehnen gab!

Die Sehnsucht und der Traeume Weben,
Sie sind der weichen Seele suess,
Doch edler ist ein starkes Streben
Und macht den schoenen Tram gewiss.«

Er schwindet in die Morgenduefte;
Der Pilger springt gestaerkt empor,
Er strebet ueber Berg' und Kluefte,
Er stehet schon am goldnen Tor.

Und sieh! gleich Mutterarmen schliesset
Die Stadt der Pforte Fluegel auf;
Ihr himmlischer Gesang begruesset
Den Sohn nach tapfrem Pilgerlauf.

Ludwig Uhland
Aus der Sammlung "Balladen und Romanzen"

Мрачны, предо мною простёрлись холмы,
и тёмные долы во кротком покое.
Господствует дрёма, стенанья громы
не носятся ветром за мною.

Заботясь о всех было, я подустал--
и в думах хлебал искромётно вино
Насупилась ночь, ожили небеса--
мне б душу избавить от снов.

О вы, золотистые звёзд письмена!
Вас вижу влюблённо взирая в упор.
Мелодия неба навеки слышна,
меня утешает ваш хор!

Мой взор притупился, мой волос седой,
оружье повисло в светлице,
Права я изрёк, претворил их рукой--
когда мне угомониться?

Покой мой блаженный, желаю тебя!
О чу`дная ночь, умали ты мне лесть:
мой взор эти звёзды до слёз теребят,
я слышу сполна благовест!

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Der Koenig auf dem Thurme

Da liegen sie alle, die grauen Hoehn,
Die dunkeln Thaeler in milder Ruh;
Der Schlummer waltet, die Luefte wehn
Keinen Laut der Klage mir zu.

Fuer Alle hab’ ich gesorgt und gestrebt,
Mit Sorgen trank ich den funkelnden Wein;
Die Nacht ist gekommen, der Himmel belebt,
Meine Seele will ich erfreun.

O du goldne Schrift durch den Sterneraum!
Zu dir ja schau’ ich liebend empor.
Ihr Wunderklaenge, vernommen kaum,
Wie besaeuselt ihr sehnlich mein Ohr!

Mein Haar ist ergraut, mein Auge getruebt,
Die Siegeswaffen haengen im Saal,
Habe Recht gesprochen und Recht geuebt,
Wann darf ich rasten einmal?

O selige Rast, wie verlang’ ich dein!
O herrliche Nacht, wie saeumst du so lang,
Da ich schaue der Sterne lichteren Schein
Und hoere volleren Klang!

Ludwig Uhland

Объяты дремучею мглой, предо мной
Долины и горы лежат в тишине.
Всё спит; ветерок не приносит ночной
Ни звука страданья ко мне.

Заботой о счастии всех удручён,
Я в думах сидел и за кубком вина.
Луной озарен голубой небосклон…
Душе моей воля нужна!

Торжественной жизни полны небеса
В мерцании звездных таинственных рун;
Мне слышатся дивные там голоса
При тихом бряцании струн.

Мой глаз отуманен и волос мой сед;
Оружие праздно висит на стене;
Дела мои правы, и прав мой совет…
Пора успокоиться мне!

О, что же ты медлишь, желанный покой?
Возьми меня, вечная ночь, и умчи
Туда, где слышнее хор песни святой,
Где звездные ярче лучи!

перевод Михаила Ларионовича Михайлова

Он на волне уснувший,
сбаюканный дитя,
не знает жизни гущи--
лишь сны ему твердят.

Но только бури грянут
припустят в дикий пляс,
кто улок фальшь оставит,
собою мир скрепя,

рулить начнёт отважно,
минуя ночь и риф,
по цели не промажет,
умом приговорит.

Чья суть, не зная розни,
минует хлад и зной,
кто верит в Божьи звёзды,
тому грести со мной!

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Der Freund

Wer auf den Wogen schliefe,
Ein sanft gewiegtes Kind,
Kennt nicht des Lebens Tiefe,
Vor suessem Traeumen blind.

Doch wen die Stuerme fassen
Zu wildem Tanz und Fest,
Wen hoch auf dunklen Strassen
Die falsche Welt verlaesst:

Der lernt sich wacker ruehren,
Durch Nacht und Klippen hin
Lernt der das Steuer fuehren
Mit sichrem, ernstem Sinn.

Der ist vom echten Kerne,
Erprobt zu Lust und Pein,
Der glaubt an Gott und Sterne,
Der soll mein Schiffmann sein!

Joseph Freiherr von Eichendorff

В тиши да на пригорке
в лесу устроен дом,
он ,видно, одинокий,
один в лесу густом.

Там девица, глядите,--
ей вечер тихий рад--
прядёт шелковы нити
на свадебный наряд.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Anklaenge

Hoch ueber stillen Hoehen
Stand in dem Wald ein Haus;
So einsam war’s zu sehen,
Dort uebern Wald hinaus.

Ein Maedchen sass darinnen
Bei stiller Abendzeit,
Taet seidne Faeden spinnen
Zu ihrem Hochzeitskleid.

Joseph Freiherr von Eichendorff

Заснежен вкруг улёгся мир;
ничто не радует меня:
морозец липу уморил,
а ветер листья в снег умял--

один в тиши ночной метёт,
шатаясь, кланяется ей,
макушку тихо огребёт
бормочет что-то как во сне.

Весны грядущей грёзит новь,
луга, источников молву,
где в новом  платье из цветов
шумит он Богу похвалу.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Winternacht

Verschneit liegt rings die ganze Welt,
ich hab’ nichts, was mich freuet,
verlassen steht der Baum im Feld,
hat laengst sein Laub verstreuet.

Der Wind nur geht bei stiller Nacht
und ruettelt an dem Baume,
da ruehrt er seinen Wipfel sacht
und redet wie im Traume.

Er traeumt von kuenft’ger Fruehlingszeit,
von Gruen und Quellenrauschen,
wo er im neuen Bluetenkleid
zu Gottes Lob wird rauschen.

Joseph Freiherr von Eichendorff

Вижу я в руинах тёмных
дома на стене оружье:
на заре во ржу вплетённый
меч искрит, с росою дружен,

а с последним звоном стали,
с тем, что ветер-дик срывает:
над клинков скрещеньем старый
спас-жилец с туманом тает;

Род новейших недомерков
бойко лазит по утёсам:
если солнце-- главки вертят,
если буря --плещут носом,

слёзы-кровь святой отчизны
с хохотками продавая,
без почтенья, клятвы, тризны
ток столетний иссушают;

Думал я, что ты держался
с верой-- что от ней осталось?
Я, чтоб стыд покрыть, желал бы,
выгорев любовью алой,

в скальной марке корениться:
словно ствол сосны гигантской,
прямо в небо устремится,
чтоб остаться гневной сказкой.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Zorn

Seh ich im verfallnen, dunkeln
Haus die alten Waffen hangen,
Zornig aus dem Roste funkeln,
Wenn der Morgen aufgegangen,

Und den letzten Klang verflogen,
Wo im wilden Zug der Wetter,
Aufs gekreuzte Schwert gebogen,
Einst gehaust des Landes Retter;

Und ein neu Geschlecht von Zwergen
Schwindelnd um die Felsen klettern,
Frech, wenns sonnig auf den Bergen,
Feige kruemmend sich in Wettern,

Ihres Heilands Blut und Traenen
Spottend noch einmal verkaufen,
Ohne Klage, Wunsch und Sehnen
In der Zeiten Strom ersaufen;

Denk ich dann, wie du gestanden
Treu, da niemand treu geblieben:
Moecht ich, ueber unsre Schande
Tiefentbrannt in zorngem Lieben,

Wurzeln in der Felsen Marke,
Und empor zu Himmels Lichten
Stumm anstrebend, wie die starke
Riesentanne, mich aufrichten.

Joseph Freiherr von Eichendorff

Осенний ветер тряско треплет липы,
минает прытко мир мой многоликий!
Растил в тепле дитё.
Минуло наше лето--
сколь песен вместе спето...
Любви не впрок житьё!

О, сколь бедна любовь в канун разлуки!
Остались нам с тобою вместе муки,
мне-- страшно тихий дом,
платочек твой порхавший;
мой плач дождя был краше,
а в горле --горький ком.

Черны что уголь виделись мне улки;
повозка покатила скрипом гулким...
... и припустила вдруг
лугами в тишь лесную;
дочурку вслед целую:
"Будь Бог тебе сам-друг!"

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Zum Abschied meiner Tochter

Der Herbstwind schuettelt die Linde,
Wie geht die Welt so geschwinde!
Halte dein Kindelein warm.
Der Sommer ist hingefahren,
Da wir zusammen waren –
Ach, die sich lieben, wie arm!

Wie arm, die sich lieben und scheiden!
Das haben erfahren wir beiden,
Mir graut vor dem stillen Haus.
Dein Tuechlein laesst du noch wehen,
Ich kann’s vor Traenen kaum sehen,
Schau still in die Gasse hinaus.

Die Gassen schauen nochnaechtlich,
Es rasselt der Wagen bedaechtig –
Nun ploetzlich rascher der Trott
Durchs Tor in die Stille der Felder,
Da gruessen so mutig die Waelder,
Lieb Toechterlein, fahre mit Gott!

Joseph Freiherr von Eichendorff

Чудо чудес

Ты ,чу`дно очарован чудесами,
остроты плоские напрасно расточаешь.
Что ты постиг, мой друг? Лишь ворох хлама,
опричь него есть вольница большая:
отделана от ней твоя кормушка,
а сам ты здесь-- желанная зверушка.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

      Wunder ueber Wunder

      Du wunderst wunderlich dich ueber Wunder,
      Verschwendest Witzespfeile, blank geschliffen.
      Was du begreifst, mein Freund, ist doch nur Plunder,
      Und in Begriffen nicht mit einbegriffen
      Ist noch ein unermessliches Revier,
      Du selber drin das gruesste Wundertier.

     Joseph Freiherr von Eichendorff

Волшебная палочка. Эпиграмма

Пёсня спит во всяком сущем,
грёзят вещи тут и там;
мир окажется поющим--
заклинанье дайте нам.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Wuenschelrute
Spruche. Spruchgedicht

Schlaeft ein Lied in allen Dingen,
Die da traeumen fort und fort,
Und die Welt hebt an zu singen,
Triffst du nur das Zauberwort.

Joseph Freiherr von Eichendorff