О, что за щебет на пригорке!
В лазури ласточки снуют,
пищат :"Жених-невеста, горько!";
из крон малиновки поют.

Журавль фасонит, долгоногий:
"Пойду-ка, рыбы наловлю..."; 
А вечер сонный у порога
глядится в зарева салют.

И, что во сне, я из зенита
своей любимой вижу дом,
чья крыша тучкою умыта;
погасли звёзды, ми`нул гром.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Zur Hochzeit

Was das fuer ein Gezwitscher ist!
Durchs Blau die Schwalben zucken
Und schrein: »Sie haben sich gekuesst!«
Vom Baum Rotkehlchen gucken.

Der Storch stolziert von Bein zu Bein;
»Da muss ich fischen gehen -«
Der Abend wie im Traum darein
Schaut von den stillen Hoehen.

Und wie im Traume von den Hoehen
Seh ich nachts meiner Liebsten Haus,
Die Wolken darueber gehen
Und loeschen die Sterne aus.

Joseph Freiherr von Eichendorff

Крылья сумерки раскинуть ищут;
грозно расшаталися деревья
тучи ползаю, что комья бреда--
что сей ужас значит странным нищим?

По душе тебе в лесу косуля--
не пускай её одну на выпас:
ловчих голоса блуждают быстро;
рог гудит, гляди засвищут пули.

По пути зашёл ты в гости к другу--
недоверчив будь в сию годину:
пусть приветит с добродушной миной,
вспомнит кровь от мирного испуга.

То, что днесь устало пропадает,
завтра утром снова возродится.
Ночь крадёт немного, только лица:
берегись, бодрись не унывая!

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Zwielicht

Daemmrung will die Fluegel spreiten,
Schaurig ruehren sich die Baeume,
Wolken ziehn wie schwere Traeume -
Was will dieses Graun bedeuten?

Hast ein Reh du lieb vor andern,
Lass es nicht alleine grasen,
Jaeger ziehn im Wald und blasen,
Stimmen hin und wieder wandern.

Hast du einen Freund hienieden,
Trau ihm nicht zu dieser Stunde,
Freundlich wohl mit Aug und Munde,
Sinnt er Krieg im tueckschen Frieden.

Was heut muede gehet unter,
Hebt sich morgen neugeboren.
Manches bleibt in Nacht verloren -
Huete dich, bleib wach und munter!

Joseph Freiherr von Eichendorff

Не дольний, но вышинный,
о красен-зелен лес,
ты горечь мне, и вина,
и странный интерес!
Там, вне тебя, торга`ми
шумит обманный мир.
Шатёр, я гость твой старый,
мне вежды отвори!

Как день заматереет,
Земля расправит грудь,
птах трепетно возреет,
меня не позабудь:
смахни печаль с чела мне,
гони земную старь--
восстанешь, рыцарь давний,
и юный государь!

В лесу девиз начертан,
он честен, прям и тих:
о праведной и вечной
любви сокрытый стих.
Считав от аза к яти
слова, в них правь честна`,
с тех пор я ими клятый
неска`занно, до дна.   
 
Уж я тебя оставлю,
чужой, уйду к чужим,
средь улок карнавалы
житья узрев, тужить;
А посредине жизни
придашь ты силы мне
стемиться к зорям вышним--
и сердцу сносу нет.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Abschied

O Taeler weit, o Hoehen,
O schoener, gruener Wald,
Du meiner Lust und Wehen
Andaechtger Aufenthalt!
Da draussen, stets betrogen,
Saust die geschaeftge Welt,
Schlag noch einmal die Bogen
Um mich, du gruenes Zelt!

Wenn es beginnt zu tagen,
Die Erde dampft und blinkt,
Die Voegel lustig schlagen,
Dass dir dein Herz erklingt:
Da mag vergehn, verwehen
Das truebe Erdenleid,
Da sollst du auferstehen
In junger Herrlichkeit!

Da steht im Wald geschrieben
Ein stilles, ernstes Wort
Von rechtem Tun und Lieben,
Und was des Menschen Hort.
Ich habe treu gelesen
Die Worte, schlicht und wahr,
Und durch mein ganzes Wesen
Wards unaussprechlich klar.

Bald werd ich dich verlassen,
Fremd in der Fremde gehn,
Auf buntbewegten Gassen
Des Lebens Schauspiel sehn;
Und mitten in dem Leben
Wird deines Ernsts Gewalt
Mich Einsamen erheben,
So wird mein Herz nicht alt.

Joseph Freiherr von Eichendorff

Детка, спи, пока на свете
тихо, странно, хорошо!
Пастырь стадом злата вертит,
бдит за нас дудя в рожок.
Далеко гуляет ветер;
одинок на чёлне я--
длань из цитры песню треплет,
духоту-тоску гоня.

Эти звуки, увивая
ствол и ветви, в твой покой,
словно зайчики из мая
лезут стайкой золотой.
А волшебный принц на лодке
над горой-рекой плывёт,
веслецом в златой оплётке
шелестит по ветру в лёт.

А над зелен-лугом чу`дным
пеет он былину-песнь,
что кругами вслед за судном--
и стремится до небес.
Ах, разносит мёды-звоны
ветер тихий, ухажор;
Детки в клетке чуют стоны--
те крадутся: кот да вор.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Abendstuendchen

Schlafe Liebchen, weils auf Erden
Nun so still und seltsam wird!
Oben gehn die goldnen Herden,
Fuer uns alle wacht der Hirt.
In der Ferne ziehn Gewitter;
Einsam auf dem Schifflein schwank,
Greif ich draussen in die Zither,
Weil mir gar so schwuel und bang.

Schlingend sich an Baeum und Zweigen,
In dein stilles Kaemmerlein
Wie auf goldnen Leitern steigen
Diese Toene aus und ein.
Und ein wunderschoener Knabe
Schifft hoch ueber Tal und Kluft,
Ruehrt mit seinem goldnen Stabe
Saeuselnd in der lauen Luft.

Und in wunderbaren Weisen
Singt er ein uraltes Lied,
Das in linden Zauberkreisen
Hinter seinem Schifflein zieht.
Ach, den suessen Klang verfuehret
Weit der buhlerische Wind,
Und durch Schloss und Wand ihn spueret
Traeumend jedes schoene Kind.

Joseph Freiherr von Eichendorff

Созвездия особо
вольготно так искрят:
привет тебе, зазноба,
издалека твердят!

У притолоки цитра
забытая висит,
а ветер ночью хитро
по струнам шелестит--

у сердца вырвав песню,
решётки одолев,
над лесом ночью тесной
тебе несёт сугрев.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Der Bote

Am Himmelsgrund schiessen
So lustig die Stern,
Dein Schatz laesst dich gruessen
Aus weiter, weiter Fern!

Hat eine Zither gehangen
An der Tuer unbeacht',
Der Wind ist gegangen
Durch die Saiten bei Nacht.

Schwang sich auf dann vom Gitter
Ueber die Berge, uebern Wald –
Mein Herz ist die Zither,
Gibt ein'n froehlichen Schall.

Joseph Freiherr von Eichendorff

Твой образ чуд`но-свя`тый
храню на сердце, он,
столь счастлив, незапятнан,
в глаза мне устремлён.

А сердце тихо пеет
прадавний, красный кант,
что с ветром не робеет:
письмо в твоих руках.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Dein Bildnis wunderselig
Hab ich im Herzensgrund,
Das sieht so frisch und froehlich
Mich an zu jeder Stund.

Mein Herz still in sich singet
Ein altes schoenes Lied,
Das in die Luft sich schwinget
Und zu dir eilig zieht.

Joseph Freiherr von Eichendorff

Высо`ко в тучах птицы  тропы торят;
Земля уснула, астры не пылают;
сдарив веселье, песни умолкают--
зима-смурна простор покроет вскоре.

Часы цок-цок, в покое птах приморен
едва поёт, тобой пленён был в гае;
твой календарь что ми`нуло, то знает--
листай его, не зная бурь и горя.

Столь кроткой старость часто мне сдавалась:
пожди, туман стечёт со стре`хи снова--
и через ночь потянет ранним ветром.

В окно стучит посыльный, наглый малый;
ты, удивлённый, выйдешь-- всё готово:
весна пришла навек, она бессмертна.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Das Alter

Hoch mit den Wolken geht der Voegel Reise,
Die Erde schlaefert, kaum noch Astern prangen,
Verstummt die Lieder, die so froehlich klangen,
Und trueber Winter deckt die weiten Kreise.

Die Wanduhr pickt, im Zimmer singet leise
Waldvoeglein noch, so du im Herbst gefangen.
Ein Bilderbuch scheint alles, was vergangen,
Du blaetterst drin, geschuetzt vor Sturm und Eise.

So mild ist oft das Alter mir erschienen:
Wart nur, bald taut es von den Daechern wieder
Und ueber Nacht hat sich die Luft gewendet.

Ans Fenster klopft ein Bot' mit frohen Mienen,
Du trittst erstaunt heraus – und kehrst nicht wieder,
Denn endlich kommt der Lenz, der nimmer endet.

Joseph Freiherr von Eichendorff

Придёт пора уйти с пустого торга
окончив праздник самого себя,
где над столом витает запах морга,
где мертвецы живое теребят

и безутешно скалят злые зубы,
и по бумажкам складно говорят,
гордясь собой, бывает, слишком грубо,
и волосами под ноги сорят.

Уйдёшь оттоль шутя, напропалую,
как чайльд-гаро`льд, на аглицкий манер,
оставив пир четырнадцатым лу`ям,
в кулак зажав ещё упругий нерв.

Тебя примут к себе живые предки,
потомки угол на зиму дадут.
Поход едва уложится в заметки,
как вещмещок-- потуже, kurz und gut.

Где зиждятся желанье с волей,
а здравый смысл берёт права,
душа там чувствует раздолье...
я взлёты частые знавал.

Держава Веры порешилась;
величье старое в камня`х;
Краса с бесчестьем не ужилась--
с тем век бесславный наш зачах.

О, Простота в сердцах блаженных,
Невеста божья, ты красна
среди смехачьего круженья,
от дури умственной больна!

Где дом обрящешь ты, изгнанник,
своё где чудо обретёшь:
любовь, венец трудов-исканий,
житья честно`го славный кош?

Где старый сад ты свой обрящешь,
игрушки, чудный мальчуган,
тот звёздный шёпот свят-манящий,
зарю в росе, весны луга?

Как Солнце выблекло с годами!
Сколь стар и немощен наш век;
как рань сберечь меж стариками,
чем сердца вымостить разбег!?

Поэт не в силах мир устроить,
коль вкруг него сплошной разор--
он божьей милости достоин,
он нерв и сердце на позор*.

Страстей величия живущих,
суть Божья промысла следы,
он, Естества любимец пущий,
любовно пестует сады.

Бог одарил его свечою,
что тьму способна словом крыть,
радушьем в странствие ночное,
чтоб честно и богато жить,

чтоб на Земле он пел привольно,
в нужде и в жире Богу дан,
чтоб всем сердцам раздалась доля,
чтоб всякий гость на пир был зван.

Ему быть кладезем достоинств,
ему гласить ворам в лицо!
Из сердца слово не простое,
в нём сила вещая отцов!
 
От суеты беречь обязан
он сердце чистое своё,
чтоб не сфальшивило ни разу,
и не трясло чужим бельём.

Отриньте муки и проклятья,
игру, скольженье строк пустых
под Светом Праведности-- знайте,
иначе грешен будет Стих!

Пусть Бог тебе судьёю будет,
пой от души, начистоту!
Твоих достоинств не убудет,
оставь для смерти лишь ботву. **

Гляжу, вдали заря сияет,
ручью в лугах преграды нет--
всё хорошо! Всем, кто дерзает,
от сердца чистого привет!

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы
* т.е. на виду, а не на срам, ср. "позориште, позорица" - "театр, актриса" (сербскохорв.)
** Was wahr in dir, wird sich gestalten,
     Das andre ist erbaermlich Ding. –
     "Пусть слитки мiръ в сердцах остудит,
      а шлак ссыпай под хвост коту..." -- как вариант,-- прим.перев.

An die Dichter

Wo treues Wollen, redlich Streben
Und rechten Sinn der Rechte spuert,
Das muss die Seele ihm erheben,
Das hat mich jedesmal geruehrt.

Das Reich des Glaubens ist geendet,
Zerstoert die alte Herrlichkeit,
Die Schoenheit weinend abgewendet,
So gnadenlos ist unsre Zeit.

O Einfalt gut in frommen Herzen,
Du zuechtig schoene Gottesbraut!
Dich schlugen sie mit frechen Scherzen,
Weil dir vor ihrer Klugheit graut.

Wo findst du nun ein Haus, vertrieben,
Wo man dir deine Wunder laesst,
Das treue Tun, das schoene Lieben,
Des Lebens fromm vergnueglich Fest?

Wo findest du den alten Garten,
Dein Spielzeug, wunderbares Kind,
Der Sterne heilge Redensarten,
Das Morgenrot, den frischen Wind?

Wie hat die Sonne schoen geschienen!
Nun ist so alt und schwach die Zeit;
Wie stehst so jung du unter ihnen,
Wie wird mein Herz mir stark und weit!

Der Dichter kann nicht mit verarmen;
Wenn alles um ihn her zerfaellt,
Hebt ihn ein goettliches Erbarmen –
Der Dichter ist das Herz der Welt.

Den bloeden Willen aller Wesen,
Im Irdischen des Herren Spur,
Soll er durch Liebeskraft erloesen,
Der schoene Liebling der Natur.

Drum hat ihm Gott das Wort gegeben,
Das kuehn das Dunkelste benennt,
Den frommen Ernst im reichen Leben,
Die Freudigkeit, die keiner kennt,

Da soll er singen frei auf Erden,
In Lust und Not auf Gott vertraun,
Dass aller Herzen freier werden,
Eratmend in die Klaenge schaun.

Der Ehre sei er recht zum Horte,
Der Schande leucht er ins Gesicht!
Viel Wunderkraft ist in dem Worte,
Das hell aus reinem Herzen bricht.

Vor Eitelkeit soll er vor allen
Streng hueten sein unschuldges Herz,
Im Falschen nimmer sich gefallen,
Um eitel Witz und blanken Scherz.

Oh, lasst unedle Muehe fahren,
O klingelt, gleisst und spielet nicht
Mit Licht und Gnad, so ihr erfahren,
Zur Suende macht ihr das Gedicht!

Den lieben Gott lass in dir walten,
Aus frischer Brust nur treulich sing!
Was wahr in dir, wird sich gestalten,
Das andre ist erbaermlich Ding. –

Den Morgen seh ich ferne scheinen,
Die Stroeme ziehn im gruenen Grund,
Mir ist so wohl! – Die's ehrlich meinen,
Die gruess ich all aus Herzensgrund!

Joseph Freiherr von Eichendorff

Со стволом в руках стою я,
здесь забытый, на часах;
в тот конец гляжу, горюя*:
мне б домой податься, ах!

Вдалеке часы пробили
благолепие тоски;
было, вместе мы ходили:
помню милые деньки.

Тучи прут сюда что башни--
Вены чудится мне дух,
а Дунай, нет речки краше--
по лужку меж башен двух.

Не достать реки и башен!
Помнят там меня едва;
осень сыплет снежной кашей;
я стою что сон-трава.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы
*  конечно, герой не горюет, он стоит "спокойно", так в тексте оригинала;
** Wien--Gruen, "вИн-- грЮн"-- изысканная рифма в немецкой просодии!-- прим.перев.

Auf der Feldwacht

Mein Gewehr im Arme steh ich
Hier verloren auf der Wacht,
Still nach jener Gegend seh ich,
Hab so oft dahin gedacht!

Fernher Abendglocken klingen
Durch die schoene Einsamkeit;
So, wenn wir zusammen gingen,
Hoert ichs oft in alter Zeit.

Wolken da wie Tuerme prangen,
Als saeh ich im Duft mein Wien,
Und die Donau hell ergangen
Zwischen Burgen durch das Gruen.

Doch wie fern sind Strom und Tuerme!
Wer da wohnt, denkt mein noch kaum,
Herbstlich rauschen schon die Stuerme,
Und ich stehe wie im Traum.

Joseph Freiherr von Eichendorff