«Подозреваемые» по делу Гонгадзе появились лишь в период президентства Виктора Ющенко. Сначала были оперативно арестованы три причастных к делу офицера МВД, а затем и пустившийся в бега их начальник, генерал Алексей Пукач. По сообщениям СМИ первым свидетелем в процессе суда над подозреваемым Алексеем Пукачем была заслушана шеф-редактор интернет-издания «Украинская правда» Алена Притула.

Суд принял к сведению свидетельские показания, что арест Георгия Гонгадзе с последующей транспортировкой произошел на ее глазах при наблюдении за происходящим на бульваре Леси Украинки с балкона квартиры дома №7. Алена Притула также сообщила суду, что ранее не публиковала эту информацию так как опасалась за свою жизнь. Фактически данный свидетель подтвердил аналогичную информацию генерала Алексея Пукача о произошедшем на остановке троллейбуса около дома №7 по бульвару Леси Украинки после выхода Георгия Гонгадзе в 22.30 16 сентября 2000 года из квартиры Алены Притулы. Но именно по данному аспекту возникают серьезные вопросы уже к самой Алене относительно степени достоверности ее свидетельских показаний. Ведь фактически диаметрально противоположная информация была опубликована в ее интервью газете «Факты» от 20 декабря 2000 года. Алена Притула в частности, конкретно отметила: «Всегда, когда он уходил, я выглядывала с балкона, провожая его глазами. 16 сентября 2000 года было так же, но Георгия я не увидела. Подумала, что просто пропустила, стала ждать его звонка».

Именно с данного балкона Алена Притула впервые обнаружила проявление слежки за Георгием Гонгадзе со стороны лиц, замаскировавшихся в прилегающем к зданию кустарнике. Затем, по словам Алены Притулы, дело доходило до того, что их с Георгием прямо –таки без каких-либо стеснений в упор снимали на видеокамеру. Что подтверждает вышеотмеченный морально-психологический характер прессинга на Георгия Гонгадзе и его окружение со стороны руководимого Юрием Кравченко МВД Украины.

Но, заслушанные судом по делу Алексея Пукача вышеотмеченный свидетельские показания  Алены Притулы фактически равносильны утверждению, что она являлась последним свидетелем (за исключением преступников) видевшим живым Георгия Гонгадзе после выхода последнего из своей квартиры в 22.30 16 сентября 2000 года на бульваре Леси Украинки.

В своей публикации «Безпрограшна лотерея вдалася» («Вечірній Київ» від 17.11.2000 року) автор уже первоначально отметил ряд важнейших моментов, связанных с похищением Георгия Гонгадзе еще до обнаружения его обезглавленного тела в Таращанском лесу. Во-первых, правоохранительные органы в поисках исчезнувшего журналиста опросили тысячи лиц, вплоть до представителей криминальной среды.

По информации консьержки дома №7 никто похожий на Георгия Гонгадзе в указанное время из дома не выходил, а при немногочисленных посетителях в такое позднее время она не могла ошибиться. То же самое подтвердил и другой гражданин, который возле входа в здание занимался своей машиной. В своем интервью от 20 декабря 2000 года сама Алена Притула отметила, что не дождавшись традиционного подстраховочного звонка Георгия Гонгадзе, она даже спускалась в вестибюль, но не смогла получить разъяснения от консьержки, не оказавшейся тогда на рабочем месте.

Детально ознакомившись с расположением и конструкцией здания №7, автор указал на потенциальную возможность незаметно даже для  консьержки покинуть здание с альтернативным выходом (через поросший деревьями и кустарником овраг) на улицы Мечникова и Леонида Первомайского, т.е. не только на официальный бульвар Леси Украинки, на который было сосредоточено внимание всех тогдашних расследователей. Но мог ли воспользоваться столь экзотическими путями сам Георгий Гонгадзе спешивший после звонка своей жены Мирославы впустить в квартиру семью, оставшуюся на улице без ключей. В целом, по мнению автора, дом №7 по бульвару Леси Украинки является наиболее приемлемым местом для проведения похищения и, судя по всему, далеко не случайно оказался в центре событий, связанных с исчезновением Георгия Гонгадзе. А тем более при проживании в нем главного редактора интернет-газеты «Українська правда» Алены Притулы. Ведь с точки зрения логики похитителей, последнее обстоятельство позволяло всю подготовительную часть операции провести без лишней спешки и экспромта с учетом всех возможных вариантов, как в безпроигрышной лотереи, при полной уверенности, что «объект» рано или поздно сам появится в технологической зоне.

Первоначально данный авторский материал под названием «Земляне или инопланетяне» был направлен в редакцию газеты «Голос Украины». Но журналистка газеты Людмила Коханец в своей публикации по делу Георгия Гонгадзе лишь упомянула об этом, как вопросе, заданном читателем газеты Игорем Недюхой. Но даже этого оказалось достаточным, чтобы журналистка Людмила Коханец получила по этому поводу нагоняй от руководства редакции газеты. Лишь за опубликование казалось бы совершенно невинной терминологии читателя газеты.

У автора даже возникло подозрение, не стало ли это результатом озабоченности  тогдашнего заместителя председателя СБУ генерала Юрия Землянского, впервые упомянутого автором в материалах заявления на имя председателя СБУ Леонида Деркача от 12.07. 1998 года (с интерпретацией не «чекистского», как по официальной версии, а именно «милицейского» следа в деле о гибели Луганского журналиста Петра Шевченко 12 марта 1997 года) с последующим ответом самого Леонида Деркача от 24 июня 1998 года за №10/78. Снимок ответа представлен в публикации автора  «Страна мертвых героев» («Свобода», 20 марта 2001 года).

Поэтому пришлось данный авторский материал перенаправить в редакцию газеты «Вечерний Киев», где он был опубликован под названием «Беспроигрышная лотерея удалась?» 17 ноября 2000 года, т.е. уже после нахождения «таращанского тела» в начале ноября 2000 года.

Во время личной беседы с автором публикации тогдашний Президент Национального союза журналистов Украины Игорь Любченко охарактеризовал ее как единственное, по его мнению, настоящее журналистское расследование по делу Георгия Гонгадзе.

В газете «Сегодня» от 22 февраля 2002 года автор «Бандитского Петербурга», руководитель Санкт-Петербургского агентства журналистских расследований (АЖУР) Андрей Константинов привел результаты, проведенного по заказу украинской стороны расследования Агентством дела о гибели журналиста Георгия Гонгадзе.  В частности, им было отмечено, что похищение журналиста в принципе не могло было быть проведено без хотя бы косвенного участия шеф-редактора интернет-газеты «Украинская правда» Алены Притулы, правда в рамках версии о существовании бытового любовного треугольника. Последнее было категорически отвергнуто самой  Аленой Притулой. Вопрос лишь в том, почему в ответ на столь экзотическую публичную версию Андрея Константинова та же Алена Притула уже тогда самым естественным образом не противопоставила утверждениям Андрея Константинова в качестве контдоказательства свое алиби в виде вышеотмеченного показания на судебном процессе как свидетеля (с балкона своей квартиры) похищения Алексеем Пукачем и К журналиста Георгия Гонгадзе с троллейбусной остановки возле ее дома № 7 по бульвару Леси Украинки после его выхода их ее квартиры в 22.30 16 сентября 2000 года.

Что же касается заявленного Аленой Притулой опасения за свою жизнь, то как представляется, подобная опасность была бы действительно обоснована в случае молчания единственного свидетеля похищения Георгия Гонгадзе. Ведь достаточно хорошо известно, что в подобных случаях оппоненты делают все возможное, чтобы для гарантии «замолчать» единственного свидетеля навсегда.

В свое время бывшего сотрудника госохраны Николая Мельниченко уже публично обвиняли в том, что он мол не предупредил Георгия Гонгадзе о грозящей ему опасности. Во-первых, Георгия Гонгадзе об этом фактически предупредили представителя МВД, демонстративно осуществляя слежку за ним и  в упор нацеливая объективы видеокамер. Именно на основании подобного предупреждения Георгий Гонгадзе и обратился к Генпрокурору Украины Михаилу Потебенько с жалобой на милицию. Во-вторых, как (даже при всем желании) Николай Мельниченко мог осуществить подобные предупреждения, зная из тех же аудиозаписей о постоянной слежке за Георгием Гонгадзе и друг за другом спецслужб аж двух силовых ведомств. Да в условиях двойной «охраны» журналиста Георгия Гонгадзе к нему не рискнул бы приблизится не только Николай Мельниченко, но и любая политическая или криминальная структура. Не говоря уже об организации похищения и убийства журналиста при угрозе неизбежного провала.

В отличии от молчания Николая Мельниченко, заявленное  молчание Алены Притулы затруднительно по крайней мере логически объяснить. Ведь помимо всего прочего, именно по причине бесследного исчезновения Георгия Гонгадзе, следствия пришлось прибегнуть к проведению специальных биохимических экспертиз, непосредственно в квартире Алены Притулы и помещении интернет-газеты «Украинская правда». В этой связи было бы полезно узнать, на основании какой  доверительной разведывательной информации сам начальник Департамента Наружного наблюдения МВД Украины генерал Алексей Пукач именно 16 сентября 2000 года лично возглавил экспедицию, прихватив с собой весь необходимый инструментарий. Выходит, будучи априори уверенным в успехе предстоящей операции.  Но спецоперация такого рода в принципе могла затянуться на всю ночь вплоть до самого утра, т.е попросту провалиться в случае ее стихийной зависимости от времени выхода «клиента» из здания №7 по бульвару Леси Украинки. Не менее удивительно, как удалось столь оперативно отреагировать на экспромтный по причине и времени (а к тому же незаметный для консьержки) выход на бульвар Леси Украинки с последующей упаковкой бравыми «филерами»,  постоянно настороженного Георгия Гонгадзе уже познавшего все виды баталий и засад во время войны в Абхазии.

Непонятно как сам физически сильный Георгий Гонгадзе позволил без лишнего шума втолкнуть себя в машину похитителей не пытаясь любым способом привлечь внимание окружающих и самой Алены Притулы, зная, что она традиционно сопровождает взглядом его выход на бульвар Леси Украинки. В той же мере остается невыясненным, почему Алексей Пукач решился на фактически демонстративное похищение Георгия, а тем более со смертельным финалом, наверняка зная из прежних наблюдений, что находится под визуальным контролем Алены Притулы после выхода Георгия Гонгадзе на троллейбусную остановку на бульваре Леси Украинки.

И вообще, как это все могло «втихую» произойти, будучи незамеченным со стороны опрошенных милицией таксистов, водителей троллейбусов, жителей близлежащих домов и конкретно указанной в официальной информации группы рабочих, производивших срочный ремонт дорожного покрытия вблизи заявленного Алексеем Пукачем места инцидента. В целом, картина похищения журналиста Георгия Гонгадзе прямо с бульвара Леси Украинки около дома №7, изложенная на судебных заседаниях обвиняемым Алексеем Пукачем и подтвержденная свидетельством Алены Притулы, представляется, по меньшей мере, неубедительной. А тем более, учитывая альтернативную информацию свидетельницы, опубликованную в виде ее персонального интервью газете «Факты» от 20 декабря 2000 года.

Алексею Пукачу не мешало бы признаться, кому из посторонних он сообщил о месте первичного захоронения останков Георгия Гонгадзе. Целесообразно так же спросить, почему обезглавливая в камуфляжных целях тело журналиста, вплоть до отдельного захоронения его головы, Алексей Пукач оставил на теле Георгия личные украшения и даже персональный амулет. А если не оставлял, то кому именно передал?. Ведь на этом этапе дознания вступает в силу опубликованная информация бывшего сотрудника СБУ и народного депутата Григория Омельченко, что именно тогдашний председатель СБУ Леонид Деркач организовал перезахоронение уже обезглавленного тела Георгия Гонгадзе. В свою очередь именно по личным украшениям и талисману на оперативно обнаруженном «таращанском» теле Алена Притула и ее коллеги непосредственно в таращанском морге идентифицировали «находку» как останки журналиста Георгия Гонгадзе. Но сам Алексей Пукач до настоящего времени лишь повторял на судебных заседаниях, что единственным его высокопоставленным соучастником преступления является бывший Министр внутренних дел Украины Юрий Кравченко, непосредственный приказ которого он и выполнял. В силу естественных причин сам Юрий Кравченко уже не может подтвердить или опровергнуть подобную информацию и доказать, что он не такой уж дурак, чтобы делать себя заложником «разговорчивого» Алексея Пукача и его «бригады», в состав которой вполне могли входить и завербованные сотрудники МВД.

В принципе подобное могло иметь место даже в отношении самого Алексея Пукача, что не мог не учитывать Юрий Кравченко. Ведь недаром уже в вышеотмеченном интервью газете «Зеркало недели» Министр МВД Украины Юрий Кравченко жаловался на постоянную слежку стороны сотрудников Председателя СБУ Леонида Деркача. И вообще, для Юрия Кравченко было противоестественным «топить» журналиста Георгия Гонгадзе как естественного оппонента своего «заклятого друга» Леонида Деркача. Наоборот, учитывая взрывной грузинский характер Георгия,  Юрий Кравченко сделал все, чтобы путем откровенной демонстративно-навязчивой слежки спровоцировать журналиста на обращение в правоохранительные органы с жалобой именно на милицию. Судя по всему, Юрий Кравченко рассчитывал, что после подобной «засветки» милицейского ведомства Президент снимет с него навязанную «нагрузку».

Что же касается «приправы» в виде косвенных ссылок Алексея Пукача на имена Леонида Кучмы и Владимира Литвина, то информацию о них Алексей Пукач наверняка почерпнул из опубликованного содержания аудиозаписей Николая Мельниченко.

Действительно, мог ли Алексей Пукач, сам по себе знать, что тот же Владимир Литвин, в силу занимаемого положения (как руководитель Администрации Президента) просто было обязан проинформировать  Президента Леонида Кучму о вышеупомянутой статье Георгия Гонгадзе в российской «Независимой газете» и порекомендовать именно Министра внутренних дел Юрия Кравченко для прояснения затронутой журналистом Георгием Гонгадзе истории с сыном тогдашнего председателя СБУ, когда в подобной ситуации отец Андрея Деркача мог быть, прежде всего, заинтересованной стороной.

Последующее подключение к делу журналиста самого председателя СБУ Леонида Деркача наверняка произошло но, по крайней мере без содействия Владимира Литвина.

Касательно Президента Леонида Кучмы, то есть основания считать, что его интересовали именно вопросы «предстолонаследия», а не профессиональной деятельности журналиста Георгия Гонгадзе в целом, при соответствующем отсутствии у Президента каких либо побудительных причин к его «профилактической» ликвидации.

После прихода к власти Президента Виктора Ющенко, пообещавшего своим избирателям завершить все резонансные дела, в частности по погибшим журналистам, бывший Министр внутренних дел Юрий Кравченко стал первым по значению подозреваемым по делу журналиста Георгия Гонгадзе. Уже 4 марта 2005 года всю Украину мгновенно облетело сообщение, что Юрий Кравченко покончил жизнь самоубийством.

Но до сих пор достоверно мало что известно об отпечатках пальцев Юрия Кравченко или других лиц на так называемой предсмертной записке, найденной в портфеле, словно автор собирался прихватить ее на допрос в Генеральную прокуратуру 4 марта 2005 года и там развязать ситуацию  в зависимости от характера предстоящего «собеседования». Подобного гипотетического варианта  Юрию Кравченко явно не удалось осуществить, если судить по двум подряд выстрелам в его голову, когда даже контрольный, по заключению официальной экспертизы, был сделан еще якобы твердой рукой Юрия Кравченко. Данному экспертному выводу не помешало даже отсутствие следов пороховых газов на одежде и руках – непременных критериев самоубийства с использованием огнестрельного оружия. Миллионы украинских телезрителей при просмотрах американских криминальных сериалов, имело возможность убедится, что для американских профессиональных экспертов по криминалистике уже вышеотмеченных «огневых» параметров уже вполне достаточно для однозначного вывода – преднамеренное убийство.

Но в самобытных украинских условиях «самоубийственная» официальная экспертиза уже априори была предопределена. Ведь пренебрегая  всеми профессиональными постулатами, включая «тайну следствия», генеральный прокурор Украины Святослав Пискун еще за три дня до даты вызова Юрия Кравченко в Генпрокуратуру громогласно объявил об этом через СМИ. Словно обратился ко всему миру: пока не поздно, делайте с Юрием Кравченко, что хотите.

После такой генпрокурорской рекламы в случае гипотетической альтернативной  «убийственной» официальной экспертизе, тоже же Святослав Пискун по всем правовым нормам подлежал преданию суду.

Но зато какая потом открылась свобода действий по резонансному делу Геогия Гонгадзе. Сначала СБУ оперативно арестовала милицейских «шестерок», а затем и их «бригадира» Алексея Пукача, находившегося в «бегах» на территории Украины. Все они были помещены в СИЗО СБУ, отдавая себе отчет, как требуется вести себя в подобных условиях, прекрасно зная об «альтернативной» скоропостижной кончине непосредственно в СИЗО вожака милицейских оборотней, бывшего подполковника милиции Игоря Гончарова, которому СМИ «начислили» связь с СБУ и даже с делом журналиста Георгия Гонгадзе. Недаром адвокаты пострадавшей стороныв деле Георгия Гонгадзе заявляли о своем недоверии к очевидно заученным показаниям Алексея Пукача на судебных заседаниях и даже потребовали перевода его из СИЗО СБУ в Лукьяновскую тюрьму.

В этих условиях вполне закономерно, что на судебных заседаниях фактически не рассматривалось хотя бы потенциально возможное участие представителей чекистского спецведомства в деле Георгия Гонгадзе. Но если уже нет главного официального заказчика убийства журналиста в виде указанного Алексеем Пукачем бывшего министра МВД Юрия Кравченко, то суд почему то не поинтересовался альтернативными источниками информации. Например, живет и здравствует бывший винницкий губернатор уже при Президенте Викторе Януковиче и нынешний народный депутат генерал-полковник милиции Николай Джига – бывший заместитесь министра МВД Юрия Кравченко, назначенный  им ведомственным куратором по делу о похищении журналиста уже в сентябре 2000 года.

Согласно своим функциональным обязанностям, Николай Джига должен был знать все ведомственные тайны данного дела, а в частности, побеседовать с Начальником Департамента наружного наблюдения МВД Украины Алексеем Пукачем и лично ознакомиться с тогда еще не ликвидированными записями департаментских наблюдений за Георгием Гонгадзе и его окружением.

Действительно Николай Джига не мог не знать, что еще летом 2000 года журналист Георгий Гонгадзе по поводу установления за ним милицейской слежки обратился к Генеральному прокурору Украины Михаилу Потебенько, который в свою очередь не принял надлежащих мер для защиты прав гражданина, невольно ставшего поперек дороги сильным мира сего.

Но для общественности лишь целая серия «оживительных» мероприятий, вплоть до организации поездки целой спецгруппы МВД Украины с официальной целью поиска следов якобы сбежавшего журналиста Георгия Гонгадзе. Не пора ли бывшему куратору расследования дела Гонгадзе, а ныне народному депутату Николаю Джиге наконец поделиться всем объемом информации, которым он располагал уже в начале следственных действий по данному делу. Ведь даже оппоненты его бывшего шефа явно информированные  о факте именно похищения журналиста, уже 18 сентября 2000 года «теребили» посольство Грузии с очевидной целью уголовной дискредитации «похитителя» - тогдашнего министра МВД Украины Юрия Кравченко, о чем не менее оперативно известили украинские СМИ.

Что же касается зафиксированного в аудиозаписях Николая Мельниченко участия представителей СБУ в наблюдениях за журналистом, то не сам же председатель СБУ Леонид Деркач занимался этим непосредственно. Наиболее вероятным куратором дела Георгия Гонгадзе по линии СБУ мог быть, например, его заместитель – генерал Юрий Землянский, на момент гибели луганского журналиста Петра Шевченко в 1997 году являвшийся начальником областного управления СБУ по Луганской области.

Но фундаментальную информацию о степени участия представителей МВД и СБУ в деле журналиста Георгия Гонгадзе, включая персонализацию их главных героев, наверняка мог бы предоставить суду экс-президент Леонид Кучма.

В этой связи хочется порекомендовать всем действительным и тактическим апологетам чисто «милицейского» следа по делу Георгия Гонгадзе хотя бы задать себе вопрос, а мог ли Президент Украины Леонид Кучма в разгар «кассетного» скандала (с привлечением к нему внимания мировой общественности) пойти на совершенно недопустимый для своего положения риск при назначении уже широко разрекламированного героя данной версии Юрия Кравченко сначала Херсонским губернатором, а затем и вообще на чрезвычайно важный государственный пост – руководителя ГНАУ. Ответ представляется четко однозначным: если только Президент Украины Леонид Кучма знал со 101% определенностью, что Юрий Кравченко не является фигурально выражаясь реальным «Джеком-Потрошителем» журналиста.

Вместе с тем, другой фигурант «кассетного» скандала, бывший председатель СБУ Леонид Деркач был предусмотрительно переведен в резерв, под «бетонную» защиту депутатской неприкосновенности и президентского парламентского большинства. Естественно, с учетом традиционной корпоративной заинтересованности в сбережении «государственной тайны». Самому же подзащитному наверняка порекомендовали впредь больше нигде не «высовываться», что и выполняется по настоящее время.

Самому же экс-Президенту Леониду Кучме следовало бы задать вопрос, - стало ли смещение Леонида Деркача результатом его причастности, по крайней мере, к перезахоронению останков тела журналиста или ему дополнительно досталось за то, что прозевал аудиозаписи Николая Мельниченко. Но последний вариант может означать лишь признание Леонидом Кучмой факта достоверности данных аудиозаписей. Тем более, что они не вызывали сомнений не только у компетентных органов США, но даже и у Артемовского райсуда г. Луганска, в свое время принявшего их фрагменты, касающиеся банка «Славянский», в качестве доказательств защиты по делу Фельдмана.

Проблему записей Николая Мельниченко в принципе можно было бы давно разрешить, если использовать в качестве эталонов технические характеристики аудиозаписей, полная идентичность которых уже подтверждена десятками записанных лиц – собеседников тогдашнего Президента Леонида Кучмы.

Судебному процессу над бывшим начальником департамента наружного наблюдения МВД Украины Алексеем Пукачем, предшествовал более чем десятилетний период полной и откровенной имитации следствия по делу Георгия Гонгадзе с очевидной целью преднамеренного сокрытия следов преступления его исполнителей и заказчиков.

Данная ситуация нашла в частности отражение в авторских публикациях «Что скрывается за тайной следствия по делу Георгия Гонгадзе» («Вечерние вести» от 19 июня 2002 года), посвященной негативным результатам приезда в апреле 2002 года в Киев специалистов из Федерального Бюро расследований США, официально приглашенных для оказания помощи в раскрытии дела Гонгадзе на фоне полной беспомощности Генеральной прокуратуры Украины по этому делу. Но Генпрокуратура Украины вдруг демонстративно отказалась от сотрудничества с ними, дескать «тайна следствия» не позволяет делать информацию всеобщим достоянием и обсуждать какие-либо аспекты этого дела.

В практике международного оперативно-правового сотрудничества вряд ли можно найти аналоги столь подчеркнуто пренебрежительного отношения к доброй воле американцев, которые прислали своих лучших специалистов именно по раскрытию наиболее сложных преступлений. Ведь не секрет, что решение о приглашении зарубежных специалистов, принятое на межгосударственном уровне, не могло быть единолично отменено прокурором или его замами. Достаточно было одного жеста того же Кучмы, чтобы привести в чувство чиновников из надзорного ведомства. Ведь именно Президент уже в самом начале торжественно пообещал сделать все от него зависящее, чтобы как можно скорее завершить расследование дела Гонгадзе. Но «гарант» после того, как Генпрокуратура фактически выдворила из страны фэбеэровцев, попросту умыл руки, словно его это и не касалось.

В свете вышеизложенного, уже не вызывало сомнений, что именно Президент и «порекомендовал» Генпрокуратуре любым путем нейтрализовать приехавших в Украину (фактически по его приглашению) действительно лучших специалистов ФБР.  В той же мере, после бесцеремонного отказа от сотрудничества с американскими агентами, окончательно определилась главная тайна следствия по делу Георгия Гонгадзе – отсутствие следствия как такового. Цель оставалась прежней – спустить на тормозах дело о гибели журналиста, уведя от ответственности заказчика  и исполнителя этого преступления.

Последующие события полностью предупредили тогдашнюю точку зрения автора. Вышеописанный  первичный арест Алексея Пукача и его оперативное освобождение как результат снятия с поста Генпрокурора Святослава Пискуна (по указу Президента Леонида Кучмы)  надолго затормозили реальное следствие по делу Георгия Гонгадзе. Как поведал телезрителям 5й канала бывший Генпрокурор Украины Святослав Пискун, вскоре после проведенного им в 2003 году ареста Алексея Пукача к нему позвонил Президент Украины Леонид Кучма и поинтересовался состоянием следствия по делу Гонгадзе. Как и положено, Генпрокурор доложил Президенту об аресте подозреваемого Алексея Пукача. На это Президент ореагировал – «Ну, хорошо». Святослав Пискун тогда деликатно умолчал, что за этим последовала рекомендация Координационного комитета по борьбе с организованной преступностью и коррупцией, соответствующий Указ Президента о снятии с поста Генпрокурора Святослава Пискуна, а главное, освобождение из-под ареста (под благовидным предлогом) «Джека-потрошителя» журналиста – начальника департамента наружного наблюдения МВС Украины генерала Алексея Пукача.

К сожалению, рецидивы фактической имитации следствия по делу Георгия Гонгадзе продолжают иметь место в следственной практике, хотя прошло уже более 13 лет со времени  похищения и гибели журналиста. Например, уже нынешняя Генпрокуратура Украины организовала очную ставку экс-Президента Леонида Кучмы и экс-председателя СБУ Игоря Снежко. «Очники» лишь побеседовали в дружеской обстановке и разошлись без каких либо наводящих вопросов со стороны Генпрокуратуры.

Но представляется, что не мешало бы прежде всего спросить указанных лиц, по чьей реальной инициативе был снят с поста Генерального Прокурора Святослав Пискун и благодаря усилиям кого из них был затем освобожден из-под ареста убийца Георгия Гонгадзе Алексей Пукач.

В данном контекста достаточно симптоматично, что на смену «подозрительному» Генпрокурору Святославу Пискуну Президент Украины  Леонид Кучма из всех возможных кандидатур остановил свой выбор на «неподозрительном» к Алексею Пукачу Генадии Васильеве, сразу же заявившим об отсутствии у него, как у нового Генпрокурора,  подозреваемых по делу Георгия Гонгадзе.

Как свидетельствует вышеизложенное, до делам журналиста Георгия Гонгадзе  и его убийцы Алексея Пукача, не говоря уже о реальном заказчике, в целом  до сих пор осталось больше вопросов, чем ответов.

На протяжении всех последних тринадцати лет над сменявшими друг друга Генеральными прокурорами Украины постоянно нависала их фактически односторонняя зависимость от точек зрения Президентов и представителей их администраций

В этой связи представляется рациональным рассмотреть вопрос о пересмотре реального статуса Генерального прокурора Украины, исключив возможность и поныне, манипулирования им, что вполне достижимо, например, путем введения положения, согласно которому Генеральный прокурор Украины может быть отправлен в отставку не менее чем конституционным или парламентским большинством.

Остается надеяться, что наконец будут расставлены все точки над і в расследовании дела о гибели журналиста Георгия Гонгадзе, которое вот уже 13 лет интерпретируется как тест для Украины и продолжает оставаться показателем ее государственного имиджа.

15 февраля 1989 года закончился вывод Советских войск из Афганистана после более чем 9-летней военной компании, приведшей к огромным жертвам для всех сторон конфликта, начало которому было положено в загородной резиденции первого секретаря ЦК КПСС Брежнева с участием членов Политбюро ЦК КПСС Суслова, Устинова, Громыко и Председателя КГБ СССР Андропова, в виде решения о вводе Советских войск в Афганистан. Характерно, что вторжение произошло 25 декабря 1979 года, когда весь остальной мир отмечал Рождество Христово. В статье «У Вас нет классового «чутья» («Вечерний Киев» от 24 декабря 1994 года) представлена авторская информация об открытии в Печерском районе города Киева накануне 15-летия ввода советских войск в Афганистан памятника гражданам Украины, погибшим в Афганистане. В торжественной церемонии открытия приняли участие представители правительства Украины и Киевской власти. В выступлениях ораторов и многочисленных публикациях средств массовой информации, посвященных этим событиям, как центральный выступал аспект о честно выполненном долге. Правда, он фактически остался без надлежащей расшифровки: перед кем, чем?

И в настоящее время нам необходимо проанализировать всю правду об афганской войне и её последствиях, а не ограничиваться, как принято, абстрактными комментариями, например, в виде кивков в адрес бывших официальных правителей страны. Лишь после установления истины рационально делать окончательные выводы, какими бы негативными они не были. Без всяких сомнений рано или поздно это произойдет даже вопреки воли тех кругов и политических сил, заинтересованных в противоположном. Например, до сих пор существует субъективная спецведомственная заинтересованность в сокрытии реальных обстоятельств, которые предшествовали принятию официального решения о вступлении Советских войск в Афганистан. Вместе с тем именно реальные факты наиболее достоверно проясняют настоящую подоплеку вышеотмеченного решения, которое стало фатальным для СССР и в судьбе десятков тысяч убитых и искалеченных его граждан, в том числе и из Украины.

Дело в том, что в конце 1979 года руководство КГБ СССР осуществило, казалось бы, беспроигрышную операцию, ликвидировав силами своего спецподразделения «Альфа» не очень привлекательного, с чекисткой точки зрения, тогдашнего лидера Афганистана Амина в его загородной резиденции под Кабулом. Но именно вследствие, «гранатометной» гибели Амина, а не пресловутых происков «американских империалистов», сработал эффект бумеранга в виде арестов советских военных советников, которые начались вслед за чекистским актом откровенного терроризма, как естественная реакция преданных Амину командиров афганской армии и полиции. Нависла угроза полной утраты прежнего контроля над афганской армией и Афганистаном в целом при достаточно вероятном возложении ответственности за это на руководство КГБ СССР. Не удивительно, что на первый план выступили не реальные интересы государства, а угроза для спецведомства и его руководства. Так или иначе, но руководство КГБ СССР добилось полномасштабного ввода советских войск в Афганистан, естественно, на помощь дружественному афганскому народу. Как всегда, для подобных «благородных» целей были пригодны все способы. Пустое, что в этих условиях фактическим заложником спецведомственной безответственности и некомпетентности стал весь советский народ. Автор еще в декабре 1979 года, полностью уяснил для себя абсолютную бесперспективность военного решения афганской проблемы. Поэтому немедленно после ввода советских войск в Афганистан, то есть, задолго до известных последующих обращений и протестов академика Сахарова, автор направил свое письмо – предостережение как от беспартийного гражданина в ЦК КПСС. В этом обращении к власть предержащим, на основании анализа национальных, исторических и других особенностей Афганистана, заявитель совершенно конкретно предупредил о неизбежности конечного провала, только что начавшейся военной акции с последующим превращением Афганистана в «постоянно действующую кровоточащую рану на южных рубежах СССР» при соответствующих людских, материальных и моральных потерях с советской стороны. Особо прогнозировались солидарность и поддержка Афганистана мусульманским миром и даже странами Запада. В целом, пока еще не поздно, советскому руководству предлагалось обеспечить условия для политического решения афганской ситуации на основе ответственных переговоров со всеми политическими силами и движениями Афганистана с незамедлительным выводом советских войск из афганской национальной территории.

Нельзя сказать, что автора обошли вниманием в высших инстанциях. По инициативе ЦК КПСС автора даже вызывали по этому поводу на «собеседование» в международный отдел ЦК КПУ, на одном из которых констатировали отсутствие у заявителя «классового чутья», с чем до сих пор согласен. Логически можно допустить сверхизбыток «классового чутья» у моих тогдашних собеседников из ЦК КПУ.

Но направляя свое первое письмо в декабре 1979 года в ЦК КПСС, я хорошо уяснял все возможные лично для себя опасные последствия при попытке «плыть против течения», руководствуясь, прежде всего, чувством долга, но не интернационального, а гражданского. Судя по всему власть предержащим и в настоящее время не откажешь в понимании чисто политического характера конъюнктуры относительно официального так называемого «интернационального долга» при выполнении советской военной акции в Афганистане. Но ради правды и справедливости, по крайней мере, исторической, если говорить о долге с большой буквы, то не стоит забывать не только о 15-ти тысячах погибших советских военнослужащих, но и о более полуторамиллионов жертв с афганской стороны, погибших за период фактической оккупации советскими войсками Афганистана, всё население которого составляло порядка 15-ти миллионов человек. Ведь главная историческая «вина» последних состояла лишь в том, что они были втянуты в борьбу против иностранного вмешательства, то есть за свою национальную независимость. Исполнив свой гражданский долг перед Родиной и даже выйдя из этой борьбы реальными победителями, афганцы повторили аналогичные, по сути, прецеденты национального характера своих предков, отразивших неоднократные попытки Британской империи в эпоху её могущества покорить вслед за Индией и свободолюбивый Афганистан. В декабре 1979 года советское руководство не прислушалось надлежащим образом к оперативным «историческим» предостережениям автора и продолжило реализацию своего «интернационального долга» по отношению к афганскому народу, что в конечном итоге стало одной из причин последующего развала самого Советского Союза уже в 1991 году.

Характерно, что вышеотмеченная «кровоточащая» фраза автора была полностью продублирована в одном из выступлений первого секретаря ЦК КПСС Горбачёва, как известно принявшего окончательное фактически вынужденное решение о выводе советских войск из Афганистана, 25-летие которого ныне отмечается. Следует так же упомянуть, что сразу же после 15 февраля 1989 года автор обратился с очередным письмом к советскому руководству, рекомендовав оказать все знаки морального и материального внимания к ветеранам афганской компании, чтобы не допустить проявления так называемого «вьетнамского» синдрома, имевшего место среди оставленных на произвол судьбы ветеранов фактически аналогичной по характеру американской военной акции во Вьетнаме.

                                                                                                                                   Игорь Недюха

 Долгожданный отчет миссии Европарламента по делу Юлии Тимошенко, заслушанный 15 октября 2013 года, вопреки всем ожиданиям не стал заключительной фазой работы данной миссии, мандат которой был продлен Европарламентом еще на один месяц. Была перенесена и дата принятия решения относительно подписания Договора об ассоциации Украины с Европейским Союзом. Несмотря на все усилия членов миссии Пэта Кокса и Александра Квасьневского Президент Украины Виктор Янукович отклонил их заключительную просьбу о помиловании Юлии Тимошенко, ссылаясь на отсутствие у него достаточных для этого правовых оснований. Подобный отказ Президента Виктора Януковича явно контрастирует с ранее принятым им решением о помиловании экс-министра МВД Украины Юрия Луценко, даже не смотря на решение Апелляционного суда Черниговской области, отказавшего тому же Юрию Луценко в его просьбе об освобождении по состоянию здоровья. К тому же сам Юрий Луценко обращался к Президенту с просьбой о помиловании, которая ныне интерпретируется в качестве одной из основных причин президентского отказа помиловать Юлию Тимошенко.

Отвергнув вариант помилования, президент Виктор Янукович заявил, что «представленный в Парламенте политическими силами начат процесс подготовки Законопроекта, который позволит обеспечить «возможность выезда Юлии Тимошенко на лечение заграницу». По его мнению, механизмом реализации подобной возможности должен стать суд. Но совершенно не понятно на что и на кого рассчитывал Президент, предлагая подобную «альтернативу» при реальном отсутствии в том, же Парламенте политических сил, готовых взяться за разработку данного Законопроекта, если не считать отдельных «энтузиастов» из числа народных депутатов. Более того были выдвинуты взаимные обвинения в вероломстве, когда правящая «Партия Регионов» предложила оппозиции фактически самой реализовать инициативу Президента. В своё время Президент Украины Виктор Янукович публично декларировал, что, мол, судьба Юлии Тимошенко зависит от предстоящего решения миссии Кокса-Квасьневского. Ныне Президент предложил всю ответственность за решение проблемы Юлии Тимошенко на Парламент. В этой связи следует напомнить, что по информации лидера парламентской фракции «Батьківщина» Арсения Яценюка результатом его личной беседы 19 июня 2013 года с Президентом стало обещание Виктора Януковича рассмотреть вопрос о направлении Юлии Тимошенко для проведения лечения в Германию. Подобное лечение Арсений Яценюк назвал «первым шагом на пути к освобождению Юлии Тимошенко». В своей интернет-публикации по этому поводу: «Момент истины: Юлино освобождение или лишь «европейское» лечение?», автор отметил: «Но отсутствуют даже словесные гарантии того, что за «европейским» лечением Юлии Тимошенко последует хотя бы её помилование Президентом. Не получится ли так, что после проведения Вильнюсского Саммита в ноябре 2013 года официальный Киев будет настаивать на прекращении «гуманной» миссии, что на практике означает требование об экстрадиции Юлии Тимошенко. Последнее может создать более чем серьезные трудности для Европейского Союза…»

Но для реализации достигнутой договоренности между Президентом и представителем оппозиции еще требуется внести изменения в существующее Законодательство. Судя по всему «Партия Регионов» сама отнюдь не собирается вносить адекватные изменения в Законодательство, предоставляя эту возможность самим оппозиционерам: так что вопрос лишь в том поддержит ли большинство необходимые законодательные инициативы оппозиции.

В этом плане характерно, что лидер «региональной» фракции Александр Ефремов отметил, что перед этим Юлия Тимошенко должна возместить свой «должок».

Подобный способ блокировки освобождения Юлии Тимошенко есть все основания классифицировать как практическую реализацию «фундаментальной позиции» Александра Ефремова, отраженной в интернет-публикации «Национальная память: имитация или стерилизация?»: «Освобождение Юлии Тимошенко станет бедой для Украины!». Таким образом, рассматриваемый октябрьский «экспромт» Президента как ответ на просьбу миссии Кокса-Квасьневского ведет свою «родословную» еще с 19 июня 2013 года, т.е. еще до последующего декларирования Президентом якобы определяющей роли миссии Кокса-Квасьневского в разрешении проблемы относительно Юлии Тимошенко. Существуют мнения, что Президент лишь затягивает решение вопроса с Юлией Тимошенко вплоть до Вильнюсского Саммита 28 ноября 2013 года. В этом плане весьма показательна, прозвучавшая 21 октября 2013 года по «5-му» телеканалу информация, приближенного к Администрации Президента, Вячеслава Пеховшека, что Юлия Тимошенко может быть отправлена заграницу на лечение не ранее с ночи 28-го на 29-е ноября 2013 года. Иными словами в зависимости от характера решения Саммита Европейского Союза по Украине с резервацией возможности «профилактического» возложения на оппозицию ответственности в случае наиболее вероятного срыва подписания «ассоциативного» Договора.

Естественно, что в этом будет виновата именно оппозиция мол, «вероломно» отказавшаяся реализовать, вышеотмеченную инициативу своего политического оппонента.

Но «своеобразие» президентской позиции и состоит в том, что, возлагая именно на Парламент политическую ответственность за разрешение ситуации с Юлией Тимошенко, Президент фактически априори оставляет за собой «последнее слово» в виде решение подконтрольного ему «независимого» суда. Действительно, даже после принятия Парламентом «лечебного» Законопроекта это отнюдь не гарантирует, по крайней мере, незамедлительный выезд той же Юлии Тимошенко на лечение заграницу, например, при негативном судебном решении и формальной непричастности к нему Президента. Наиболее характерным отражением существующих в окружении Президента взглядов является вышеотмеченная фраза Александра Ефремова, что «освобождение Юлии Тимошенко станет бедой для Украины». Данный «идейный» тезис фактически и реализовался в отказе Президента на просьбу миссии Кокса-Квасьневского помиловать Юлию Тимошенко, несмотря на очевидную угрозу срыва по этой причине подписания Договора об ассоциации Украины с Европейским Союзом.

Последнее, в свою очередь, логически означает возможность параллельного функционирования гибридного тезисного варианта, что подписание данного Договора станет бедой для Украины, о чем, кстати, неоднократно «предупреждало» российское руководство и с чем не может не считаться Президент Украины Виктор Янукович. Недавно парламентское правящее большинство провалило попытку оппозиции денонсировать подписанные Президентом 21 апреля 2010 года Харьковские соглашения. Как отмечено в авторской интернет-публикации «О равенстве Юлии Тимошенко перед Законом» при подписании Харьковских соглашений Президент превысил свои конституционные президентские полномочия, если  исходить из тогда еще не ликвидированной по «спецуказу» Конституции Украины 2004 года. Основной официальный контртезис – российский флот обеспечивает безопасность южных границ Украины, адекватно отражая мнение Президента: «Наши флоты борт-о-борт несут общую вахту около крымских берегов».

Но при такой официальной трактовке в бассейне Черного моря потенциальным противником, которого следует опасаться Украине, могут быть только члены НАТО. Вместе с тем, как известно функционирование НАТО основано на фундаментальном постулате консенсуса мнений всех его участников, а, следовательно, и стран, входящих в столь привлекательный для Украины, по крайней мере, формально, Европейский Союз. Поэтому общая парадоксальность ситуации состоит, прежде всего, в том, что декларируя о своём «неукротимом» стремлении ассоциироваться с «Европой» украинское руководство параллельно фактически идентифицирует её структурную составляющую – НАТО, как потенциальной безопасности Украины. В отличие, выходит, от абсолютно дружественной Российской Федерации, раскрывшей перед Украиной свои политические «объятия». Последние, в свою очередь, обеспечивают наиболее благоприятные «неконтролируемые» условия в случае переизбрания Президента в 2015 году для реализации планов «модернизации» Украины по его личному усмотрению (как и по делу Юлии Тимошенко) в общем контексте президентской стратегической линии: «Мы обречены всю жизнь заниматься реформами». А тем более при достаточно привлекательной возможности персонального функционирования в «европейских» условиях, к тому же принципиально исключающих крайне обременительную для Президента необходимость, как он высказался, «оправдываться», насколько понятно, перед той же самой Европой. Подобное «раздвоение» фактически превратило дело Юлии Тимошенко в своеобразного заложника данной стратегической ситуации, позволяя корректировать ее в том или ином оперативном направлении. А, следовательно, определяя дело Юлии Тимошенко как индикатора не только внутренней, но и внешней политики Президента. Не вызывает сомнений, что вышеизложенная «президентская» линия обусловлена в большей мере не «европейскими» перспективами, а электоральными соображениями в связи с предстоящими президентскими выборами 2015 года.

Ведь любая форма президентского помилования Юлии Тимошенко может быть расценена как свидетельство отсутствия реального преступления, ставшего формальным поводом для её тюремного заключения, согласно приговора Печерского суда города Киева от 11.10.2011 года. Вместе с тем рассматриваемое судебное решение и по настоящее время используется властью, чтобы переложить на Юлию Тимошенко всю ответственность за нынешние экономические трудности страны. В той же мере можно понять Президента Украины Виктора Януковича, который естественно не хочет потерять поддержку той части электората, которую смогли убедить в обоснованности выдвинутых против Юлии Тимошенко обвинений. С другой стороны, декларативно выступая как приверженец ассоциации Украины с Европейским Союзом, Президент не без оснований надеется на привлечение дополнительных голосов сторонников сближения с Европейским Союзом, выбивая при этом главный козырь оппозиции.

Исходя из вышеизложенного, «слабость» переговорной позиции миссии Кокса-Квасьневского состоит, прежде всего, в том, что Европейский Союз многим представляется более заинтересованным в ассоциации с Украиной, чем конкретно её Президент. Именно этим можно объяснить уверенность многих представителей «Партии Регионов», что Европейский Союз подпишет «ассоциативный» Договор с Украиной и без освобождения Юлией Тимошенко. Оптимистичен поэтому поводу в своём интервью «5-му» телеканалу от 7 ноября 2013 годы и лидер партии «Удар» Виталий Кличко, считающий, что будет достаточно даже одного факта принятия Парламентом до Вильнюсского Саммита «лечебного» Законопроекта, касающегося Юлии Тимошенко. Вместе с тем Виталий Кличко уклонился от прямого ответа на вопрос телеведущего: рассматривает ли он Юлию Тимошенко как своего конкурента на предстоящих Президентских выборах в 2015 году в случае её реального освобождения. Таким образом, подтверждается обоснованность авторского вывода в интернет-публикации «Момент истины: Юлино освобождение или лишь «европейское» лечение?» (в связи с вышеотмеченной «лечебной» беседой от 21 июня 2013 года лидера парламентской фракции «Батьківщина» Арсения Яценюка с Президентом Виктором Януковичем и практически одновременным «антитимошенковском» интервью представителя парламентской партии «Удар» Эдуарда Гурвица интернет-газете «Украинская правда»): «в Украине отсутствуют политические силы не декларативно, а реально заинтересованные в освобождении Юлии Тимошенко, по крайней мере, до Президентских выборов 2015 года».

В какой-то мере ситуацию проясняет вышеотмеченная информация Вячеслава Пеховшека. Действительно, уже 29 ноября 2013 года Юлия Тимошенко может быть или направлена на лечение заграницу, или, наоборот, помимо её желания доставлена для дачи показаний по любому из двух задействованных против неё судебных процессов, на которые так же ссылался Президент в качестве мотивации своего отказа помиловать Юлию Тимошенко. Последний вариант достаточно реалистичен, если учесть оперативную необходимость для Президента нейтрализовать предстоящее решение Европейского Суда по правам человека относительно дела Юлии Тимошенко в случае его «неадекватности» президентской позиции. В этой связи весьма показательна информация многих народных депутатов от «Партии Регионов», что на встрече с ними в «региональной» штаб-квартире (в киевском кинотеатре «Зоряный») Президент Украины Виктор Янукович отнюдь не отрицал возможность подписания Договора с Таможенным Союзом. Косвенным образом подобная перспектива подтверждается и заявлением самого Президента Украины Виктора Януковича, что любой Договор о вхождении Украины в какой-либо Союз должен в обязательном порядке выноситься на Всеукраинский референдум. В связи с этим возникает вопрос, а зачем понадобилась вся эта кутерьма, если даже после подписания Договора с ЕС в принципе он может быть аннулирован по результатам Всеукраинского референдума.

Вместе с тем при выборе своего политического «оптимума» Президент Виктор Янукович не может не понимать что без освобождения Юлии Тимошенко «ассоциативный» Договор даже при его формальном подписании на Вильнюсском Саммите не будет ратифицирован хотя бы одной из 28-ми стран Европейского Союза, а, следовательно, не вступит в законную силу. Судя по всему, эта возможная не ратификация мало интересует Президента, в отличие от исторической роли триумфатора как подписанта «ассоциативного» Договора с Европейским Союзом на его президентских условиях, но в равной степени Президента устроит и альтернативная возможность возложить на оппозицию всю полноту ответственности в случае срыва подписания данного Договора.

Вышеприведенные прогнозы тем более реалистичны, если учесть, что принятый парламентским большинством «референдумный» Закон даёт исполнительной власти все возможности «контролировать» результаты голосования на Всеукраинском референдуме. Но какие могут быть претензии к переизбранному на второй срок Президенту, например, в случае негативных результатов «Всеукраинского» голосования по Договору об ассоциации Украины с Европейским Союзом (или наоборот положительного результата по Таможенному Союзу) при наличии такого «алиби» как нынешняя «профилактическая» блокировка проведения  наверняка преждевременного Всеукраинского референдума о вступлении в Таможенный Союз по инициативе Компартии Украины и общественной организации «Украинский выбор» Виктора Медведчука. Не менее «декоративным» представляется и последующее задержание близкого к коммунистам (по «российскому» духу) Игоря Маркова. О камуфляжном характере подобных спецмероприятий свидетельствует хотя бы тот факт, что именно голосами «обиженных» коммунистов через Парламент был проведен «европейский» президентский Законопроект, официально призванный удовлетворить «европейское» требование о реформировании судебной системы Украины, как одно из условий подписания Договора об ассоциации Украины с Европейским Союзом, против чего категорически выступает КПУ. В целом складывается впечатление, что Президент Украины Виктор Янукович не прочь использовать лавровые венок «великого ассоциатора» для своего переизбрания в 2015 году, но оставляя за собой полную свободу действий в отношении Таможенного Союза. Президентская программа максимум наверняка так же включает и пункт о сохранении контроля над «нейтрализованной» Юлией Тимошенко. И всё это происходит в условиях, когда Европейский Суд по правам человека официально принял к рассмотрению «газовое» дело Юлии Тимошенко по приговору Печерского суда города Киева от 11.10.2011 года. Как в своё время информировали СМИ, Европейский суд по правам человека предложил официальному Киеву представить собственные соображения в связи с рассмотрением апелляции Юлии Тимошенко. К настоящему времени уже исчерпаны все сроки для представления официальных контраргументов и, следовательно, в любой момент Европейский суд по правам человека уже имеет правовую возможность принять то или иное судебное решение по данному вопросу. Автор так же обратился в Европейский суд по правам человека с альтернативной точкой зрения, как рядового гражданина Украины, изложенную в интенет-публикациях: «О равенстве Юлии Тимошенко перед Законом» и «Момент истины: Юлино освобождение или лишь «европейское» лечение» (сайт http://blog.i.ua/user/5541869/ или блог Игоря Недюхи) относительно судебного наказания Юлии Тимошенко. Текст обращения приведен на вышеотмеченном сайте. В этих интернет-публикациях представлены правовые моменты, которые не были объектами рассмотрения Печерским судом города Киева по делу Юлии Тимошенко, а, следовательно, могущие являться новыми обстоятельствами по «газовому» делу с соответствующей процессуальной необходимостью их учёта. Данные обстоятельства позволяют пролить дополнительный свет относительно степени достоверности этих обвинений и реальной мотивации уголовного дела, открытого против Юлии Тимошенко в 2011 году (с инкременированием ей правонарушений от 19 января 2009 года). Вышеотмеченные авторские материалы первоначально с конца мая 2013 года были направлены тогдашнему после США в Украине Джону Тэфту (для передачи в Хельсинскую Комиссию Конгресса США), а затем послу Европейского Союза в Украине Яну Томбинскому с просьбой вручения их членам мисси Европарламента Пэту Коксу и Александру Квасьневскому, что и было выполнено согласно письменному сообщению, полученному автором из представительства Европейского Союза в Киеве. В первой из вышеприведенных интернет-публикаций на основании проведенного сравнительного анализа объективных результатов деятельности обоих политических оппонентов в период с 2009 года автор обратился к Президенту Украины Виктору Януковичу с просьбой освободить Юлию Тимошенко по процедуре помилования, несмотря на применяемый к ней де-факто принцип презумпции виновности. Ведь складывается впечатление, что политические оппоненты Юлии Тимошенко не делают различия между правом де-юре и правом де-факто, фактически интерпретируя её многостороннее уголовное преследование как единый судебный процесс. Во второй интернет-публикации автором уже констатировался фактический отказ Президента Виктора Януковича от «почетных условий» освобождения Юлии Тимошенко, что может свидетельствовать лишь о намерении Виктора Януковича добиваться своего переизбрания любыми способами. Был так же поставлен вопрос о том, какое правовое отношение имеет тогда еще прогнозируемый выезд Юлии Тимошенко для лечения заграницу к проблеме избирательного правосудия в Украине, на разрешении которой настаивает Европейский Союз.

Помимо Посольства США и представительства Европейского Союза в Украине, авторские материалы так же были направлены в Посольства Великобритании, Нидерландов, Швеции, Франции, Германии, Испании, Италии, Польши, Чехии, Литвы и Дании. Министры иностранных дел Великобритании, Нидерландов, Швеции уже заявили, что их страны не поддержат подписание Договора об ассоциации Украины с ЕС без выполнения предварительного условия освобождения Юлии Тимошенко.

При отсутствии у миссии Кокса-Квасьневского какой-либо перспективы правовым путем добиться освобождения Юлии Тимошенко дальнейшие переговоры по этому поводу могут превратиться в банальный торг. Создавшаяся далеко не правомерная ситуация может быть реально разрешена соответствующим решением  Европейского суда по правам человека относительно апелляции Юлии Тимошенко на решение Печерского суда города Киева от 11.10.2011 года, уже прошедшего все возможные апелляционные и кассационные судебные инстанции Украины. Для этого данное решение Европейского суда по правам человека в принципе должно приниматься расширенным составом суда, чтобы обеспечить возможность незамедлительного вступления его в правовую силу до вынесения решения Европейских инстанций относительно подписания Договора Украины с Европейским Союзом. Ведь только в этом случае могут быть уравновешены степени «убедительности» правовых позиций всех сторон по сравнению с нынешней ситуацией, когда Европейский Союз в деле Юлии Тимошенко оперирует политическими доводами, а Президент Украины Виктор Янукович – формально правовыми, основываясь на решениях украинских судов. Реальная независимость последних отражена в интернет-публикации автора «Восторжествует ли в Украине реальное правосудие?». Действительно, о каком правосудии и верховенстве права в Украине вообще может идти речь, когда 30 сентября 2010 года ради заказного противоправного расширения президентских полномочий Конституционным Судом (функционально призванным лишь трактовать и бдительно контролировать исполнение действующей Конституции) фактически была безнаказанно «изнасилована со смертельным исходом» Конституция Украины 2004 года без какого-либо санкционирования ни электоратом, ни Конституционным большинством Парламента Украины. Весьма характерно и то обстоятельство, что Высший специализированный суд Украины уже повторно отказал защите Юлии Тимошенко направить апелляцию по её делу в Верховный Суд Украины. Одной из наиболее вероятных причин данного отказа является стремление власти зарезервировать возможность опротестования любого неприемлемого для себя решения Европейского суда по правам человека, например, путём интерпретации его Верховным Судом Украины, как политически мотивированного в случае наличия решения Вильнюсского саммита. А тем более, если еще до подобного возможного демарша «независимые» украинские судебные инстанции успеют «назначить» Юлии Тимошенко новые сроки тюремного заключения по очередным уголовным делам для сохранения постоянного статуса её как осужденной. О возможности последнего свидетельствуют в частности предъявления властью новых обвинений Юлии Тимошенко и фактическая блокировка (по принципу «до последней минуты») принятия Парламентом «лечебного» Законопроекта, формальным инициатором, рассмотрения которого как отмечено выше был сам Президент Украины Виктор Янукович. При «упреждающем» решении Европейского суда оно становится обязательным для исполнения всеми сторонами протекающих уже более года переговоров, включая, естественно, и Президента Украины Виктора Януковича. Действительно, в случае признания Европейским судам по правам человека правомерности, рассматриваемого решения Печерского суда города Киева от 11.10.2011 года, Европейский Союз должен будет изъять свои требования, касающиеся Юлии Тимошенко, естественно, за исключением их «гуманной» составляющей .

При альтернативном варианте признания Европейским судом неправомерности данного решения Украинского суда соответствующие инстанции Украины обязаны незамедлительно освободить Юлию Тимошенко, что исключает необходимость какого-либо ее президентского помилования. В отличие от торгов, судебное решение может быть и  неприемлемым для какой-либо из сторон, но зато обязательным для исполнения всеми участниками процесса. То есть в полном соответствии с фундаментальным постулатом древнеримских юристов: «Пусть погибнет Мир, но восторжествует Закон». По крайней мере, в обоих вышерассмотренных случаях, не смотря на чьи-либо «волевые» намерения, чисто правовым образом может быть снято основное препятствие на пути долгожданного подписания Договора об ассоциации Украины с Европейским Союзом. Ради такой цели представляется целесообразным даже пойти на перенос даты подписания Договора об ассоциации Украины с Европейским Союзом, чтобы именно на основании решения Европейского суда по правам человека обеспечить надлежащие правомочность и гарантированное исполнение решений, касающихся Юлии Тимошенко. В противном случае при передаче дела Юлии Тимошенко лишь на усмотрение Президента Виктора Януковича Вильнюсский Саммит может превратиться для неё в «Мюнхен» образца 1938 года, когда под аналогичный нынешнему аккомпанемент риторики геополитической целесообразности была предопределенна судьба Чехословакии. А тогдашний премьер-министр Великобритании Нэвилл Чемберлен, потрясая текстом, подписанного им Мюнхенского соглашения уверял Европейскую общественность, что он привез с собой мир для Европы.

Игорь Недюха

Дело журналиста Вадима Бойко – «Европейский тест для ГПУ»

Украинские журналисты использовали своеобразную форму протеста – «Марш против безнаказанности», принеся на улицу Банковая для вручения Президенту список «неопознанных» гибелей за период независимости уже трех своих коллег. Воистину зловещий конвейер журналистских смертей имеет конкретную дату своего «запуска» - 14 февраля 1992 года. В этот день погиб первый по «конвейерному» счету  после Референдума 1 декабря 1991 года журналист  Вадим Бойко – заместитель председателя Парламентской комиссии по вопросам гласности и средств массовой информации.

Вадим Бойко известен прежде всего как руководитель популярной в то время телестудии «Гарт» - украинского аналога российского «Взгляда» Влада Листьева, погибшего 1 марта 1995 года, по типичному для журналистов постсоветского периода диагнозу  - излишнее любопытство.

Согласно информации ближайшего окружения журналиста, незадолго до своей гибели, после приезда из Москвы Вадим Бойко сообщил, что ему удалось «раскопать настоящую бомбу» - достоверные сведения о «золоте партии», которым как известно занимались специально выделенные сотрудники КГБ СССР.

7 августа 1992 года в информационном сообщении  «Следствие закончено. Забудьте?» газета «Независимость» привела основные положения коммюнике Прокуратуры г. Киева в связи с гибелью Вадима Бойко:

«Гражданин Бойко  В. Л. 14 февраля 1992года  решал вопросы, связанные с предстоящей поездкой в составе делегации Кабинета Министров Украины в Иран. В этот день он находился в помещении телерадиокомпании и примерно в 17.00 – 17.10 уехал домой.

Примерно в 17.45 в квартире № 28 дома № 14б по улице А. Довженко в г. Киеве произошел пожар.

По заключению пожарно-технической экспертизы пожар в квартире возник в результате взрыва смеси паров бензина с воздухом, сопровождавшегося вспышкой и воспламенением бензина. Взрыв горючей паровоздушной смеси происходит мгновенно, т .е. посторонний человек, который находился бы в квартире, не успел бы покинуть ее до начала пожара, так как был бы поражен воздействием пламени.

Следствием установлено, что Бойко В.Л. хранил дома бензин, при этом использовал полиэтиленовую канистру для непищевых и негорючих продуктов, что подтверждается выводом экспертизы. По заключению судебно-медицинской экспертизы смерть Бойко В.Л. наступила в результате ожогов тела и верхних дыхательных путей пламенем, сопровождавшихся шоком, и каких либо повреждений, кроме воздействия  высокой температуры не обнаружено. Смерть наступила между 17 и 18 часами 14.02.1992 года.

В ходе расследования не было установлено, что Бойко В. Л. располагал сведениями или материалами, наличие которых могло угрожать его жизни. Допрошенные по уголовному делу свидетели Маркевич О.Н., Омельченко Г.Е., Гончаренко О.В., Хмара С.И., Зорка А.Г., показали, что в публикациях или были высказаны личные предположения  о причинах пожара и гибели Бойко В.Л. , конкретными фактами произошедшего они не располагают.

Таким образом, пожар в квартире № 28 дома № 14б по ул. А. Довженко в г. Киеве и смерть гражданина Бойко В.Л. имеющая место 14 февраля 1992 года явились результатом неосторожного обращения  с нефтепродуктами – бензином. Лиц, причастных к пожару и смерти Бойко В.Л., не имеется»

Таким образом, по официальной версии, смерть Вадима Бойко – достаточно банальное дело, особенно типичное для аналогичных смертей пенсионеров или лиц в нетрезвом состоянии. Эту официальную версию как совершенно безосновательную, отвергла мать В. Бойко, выступавшая в телепрограмме «Гарт» 19 ноября 1992 года.

В большей мере доверяя ее конкретно высказанным альтернативным соображениям и вообще материнскому инстинкту, чем, например, точке зрения официальных органов по этому делу, я решил провести его автономный основательный анализ, но опираясь, прежде всего, на официальный фактический материал, включая выводы судебно-медицинской экспертизы.

Результаты проведенного расследования, опубликованные в газете «Вечерний Киев» от 16 апреля 1993 года («После взрыва») привели к альтернативному мнению автора: смерть журналиста и народного депутата Украины Вадима Бойко – результат преднамеренного убийства, лишь заботливо закамуфлированного под вид несчастного случая.

Характерно то, что помимо матери Вадима Бойко официальной версии не поверили и его тогдашние соседи. Согласно публикации  Александра Гриневского «Тайна Вадима Бойко» («Независимость» от 11.02.2000 г.) соседи начисто опровергли распространявшиеся сведения о якобы «слабости» Вадима Бойко к алкоголю и о наличии в его квартире канистр с бензином при отсутствии у него какого либо автомобиля.  «Такого парня убили… Убили за то, что знал правду и хотел ее рассказать. А киллеров вряд ли когда-нибудь отыщут – их самих уже наверняка закатали под асфальт»

Хорошо понимая, что традиционная честь мундира не позволит прокуратуре города Киева достаточно объективно и непредвзято подойти к оценке любой альтернативной аргументации по данному делу, я обратился с заявлением от 13 апреля 1993 года непосредственно к Генеральному Прокурору Украины, предлагая провести уже под эгидой ГПУ дополнительный следственный эксперимент, суть которого приведена и в вышеотмеченной публикации «После взрыва» от 16 апреля 1993 года.

Данный эксперимент давал возможность наиболее объективно подтвердить или опровергнуть как официальную так и альтернативную точки зрения на характер гибели журналиста и народного депутата Украины В. Бойко: несчастный случай или преднамеренное убийство.

Но только впоследствии я понял, что допустил тактическую ошибку, сопровождая свое тогдашнее обращение к Генеральному прокурору Украины дополнительной информацией и аргументацией, которые фактически ставили «крест» на официальной версии, априори гарантируя негативный для официальных органов результат в случае реализации предложенного мною следственного эксперимента. Естественно, при параллельном контроле независимых экспертов. Дело в том, что фактически он уже был продемонстрирован, причем в натуральном исполнении в ходе развития сюжетной линии, показанного в тот период по телеканалу «Останкино» французского кинодетектива «Кровь на банкнотах» (уже после направления рукописи «После взрыва» в печать)

Поэтому я имел все основания дополнительно проинформировать Генерального прокурора Украины, что предполагаемая версия техники сокрытия  преднамеренного убийства журналиста  и народного депутата В. Бойко уже давно входит в стандартный арсенал преступных методов. Ведь согласно фильму, для аналогичного утаивания факта убийства «клиента» был использован именно взрыв той же бензино-воздушной смеси.

Это стало прямым следствием срабатывания стартового теплового источника при искусственной разгерметизации емкости с бензином, оставленных  преступником непосредственно перед выходом из помещения рядом с телом уже нейтрализованной жертвы.

Во-первых, о существовании такой «методики» сокрытия преднамеренного убийства не могли не знать коллегиальные органы, что, однако, не помешало появлению вышеприведенного главного официального аргумента о якобы абсолютной невозможности участия в смерти Вадима Бойко посторонних лиц.

Во-вторых, в отличие от официального следствия по делу гибели Вадима Бойко, представленные в фильме преступники куда более компетентно знали, что результатом  организованного или «дистанционного» взрыва бензино-воздушной среды должно было стать «профилактическое» разметание на кусочки тела «клиента», предварительно опрокинутого на стол, то есть в полувертикальном положении.

Вместе с тем, согласно судебно-медицинской экспертизы, смерть Бойко В.Л. наступила вследствие ожогов тела и верхних дыхательных путей огнем, что сопровождалось шоком.

Каких-либо повреждений тела, кроме воздействия высокой температуры не обнаружено.

И все это в условиях повреждения даже перекрытий помещения и разлете осколков оконных стекол на десятки метров от самого здания в результате воздействия взрывной волны преимущественно вертикальной направленности.

Следовательно, при отсутствии каких либо механических повреждений на теле погибшего, что зафиксировала судебно-медицинская экспертиза, тело Вадима Бойко перед взрывом могло находится  лишь в горизонтальном положении на полу в помещении. Последнее в свою очередь свидетельствует о предварительном «отключении» Вадима Бойко (или согласно терминологии судебно-медицинской экспертизы – приведении в шоковое состояние»). Как отмечалось в публикации «После взрыва» 16 апреля 1993 года, в в рамки приведенных в коммюнике результатов вполне вписывается даже вариант облития бензином и последующего поджога тела, предварительно «нейтрализованного» Вадима Бойко, а тем более при обнаружении следов бензина по всему полу помещения.

При отсутствии реакции самой Генеральной прокуратуры Украины на свое обращение от 13 апреля 1993 года, я оперативно получил ответ за № 150/59-93 от 10 мая 1993 года из объекта моей критики – прокуратуры города Киева. Заместитель  прокурора города официально сообщил, что мое «заявление, адресованное в Генеральную прокуратуру  Украины, рассмотрено прокуратурой города Киева и оставлено без удовлетворения!

Таким образом на мое мотивированное заявление от 12 апреля 1993 года органы Прокуратуры солидарно отреагировал как на банальную очередную жалобу чисто личного характера с трафаретным для себя выводом «без удовлетворения» («Вечерний Киев» от 22 февраля 1995 года).

В декабре 1998 года коллега Вадима Бойко по депутатству в Верховной Раде ХII созыва Валерий Ивасюк, выступая по радиостанции «Киевские ведомости», сообщил о ранее неизвестном  широкой общественности факте отсутствия в крови погибшего бензиноподобных составляющих – неизбежных продуктов вдыхания человеком паров бензина. «Бензиноотсутствующий» вариант, по мнению Валерия Ивасюка, медика по профессии, однозначно свидетельствует о том, что жертву злоумышленники «отключили» еще до начала пожара.

Не менее симптоматично, что следствие по делу о смерти Вадима Бойко как будто полностью забыло и о существовании такого апробированного  следственной практикой метода познания истины, как хронометраж, когда не часы, а даже минуты и секунды позволяют объективно определять степень достоверности той или иной из рабочих версий.

В газете «Независимость» от 11 февраля 2000 года опубликованы результаты проведенного автором «хронометражного» эксперимента. Ведь, судя по данным того же коммюнике, прокуратуры города Киева, последний (или последние) из свидетелей видел  Вадима Бойко в или около знания  постоянных комиссий Верховной Рады на улице Банковой в 17 часов 10 минут. Это может служить отправной точной хронометражного отсчета времени до момента зафиксированного взрыва 17 часов 45 минут.

Чтобы преодолеть последний проделанный Вадмом Бойко путь (при ближайшем входе в метро на улице Институтской и с выходом на станции метро «Шулявская» до дома № 14б по улице А. Довженко), необходимо по крайней мере 29 минут 20 секунд «чистого» времени в режиме спортивной ходьбы без ожидания на перроне поезда метрополитена. Если же передвигаться в обычном деловом темпе, то при полуминутном (среднестатистическом) ожидании на перроне поезда и даже подстраховочном самостоятельном передвижении по лестнице движущегося эскалатора данный временной интервал составляет ровно 35 минут.

Проведенный мною в январе 2000 года хронометражный эксперимент позволяет с абсолютной определенностью констатировать, что Вадим Бойко действительно был нейтрализован сразу же после того, как вошел в свою квартиру, возвратившись с работы 14 февраля 1992 года.

8 февраля 2000 года автором было направлено заявление в парламентский комитет по вопросам борьбы с организованной преступностью и коррупцией с новой информацией  относительно реальных обстоятельств трагической гибели журналиста и народного депутата Украины, заместителя председателя парламентской комиссии Вадима Бойко.  2 марта  2000 года автор получил по этому поводу сообщение Генеральной прокуратуры Украины от 24 февраля 2000 года. Вот его содержание:

«Генеральною прокуратурою України розглянуто Вашу заяву, яка надійшла з Верховної Ради України про необґрунтоване закриття  кримінальної  справи за фактом смерті народного депутата України Бойка В.Л.

Як Вам раніше повідомлялося, за фактом смерті Бойка В.Л. 15 лютого 1992 року прокуратурою Радянського району міста Києва порушено кримінальну справу за ознаками злочину, передбаченого ч. 3 ст. 220-1 КК України – порушення пожежної безпеки.

З огляду на те, що у ході розслідування не встановлено осіб, причетних до його смерті, прокуратурою м. Києва 26 червня 1997 року  кримінальну справу закрили за відсутністю складу злочину.

Генеральна прокуратура з прийнятим рішенням погодилася.

Заступник начальника Головного управління нагляду Генеральної прокуратури України В.Ю. Черніков.»

Данное сообщение практически представляет собой адаптированный вариант аналогичного письма ГПУ от 30 марта 1998 года, текст которого приведен в авторской статье «Кто убил Вадима Бойко и  уголовное дело о его смерти?» («Украина молода» 19 марта 1999 года). И это отклик Генеральной прокуратуры Украины на опубликование  дополнительных (по сравнению с 1998 годом) доказательств преднамеренного убийства Вадима Бойко.

Но из вышеприведенной информации самой ГПУ вытекают по крайней мере два принципиально важных вывода.

Во-первых, Генеральная прокуратуры Украины официально подтвердила, что уголовное дело было открыто уже на следующий день после гибели Вадима Бойко, но лишь в рамках статьи о нарушении правил пожарной безопасности, т.е. с априори определение Вадима Бойко  как якобы единственного возможного виновника трагедии 14 февраля 1992 года. Неудивительно, что все выявленные факты, которые не вписывались в эту установочную версию далее откровенно, а,  главное, противоправно игнорировались следствием.

Во-вторых, что особенно характерно, дело о гибели народного депутата Украины Вадима Бойко повторно закрыто 26 июня 1997 года не потому, что отсутствовали объективные основания для продолжения расследования, а оказывается, лишь из за того, что «в ходе расследования не установлено лиц, причастных к его смерти». Как это не парадоксально с процессуально-правовой точки зрения, но по мнению Генеральной прокуратуры выходит, что если по делу о гибели Вадима Бойко не удалось установить преступников, то не было и самого преступления.

Таким образом, в качестве ответа заявителю ГПУ фактически ограничилась констатацией, что в плане общего надзора правоохранительное ведомство руководствуется известным «правовым» постулатом «не пойман – не вор». Оставалось предположить, что подобная прокурорская «откровенность» конъюнктурно – избирательно касалась только рассматриваемого дела о гибели журналиста, народного депутата Вадима Бойко.

Не помогло и дополнительно обращение  в Генеральную прокуратуру Украины 3 апреля 2000 года Комитета Верховной Рады по вопросам борьбы с организованной преступностью и коррупцией с просьбой к первому заместителю генерального прокурора Гарпику М.В. «ретельно вивчити доводи і аргументи, наведені в листі гр.. Недюхи І.М., та прийняти рішення щодо законності та обґрунтованості закриття кримінальної справи по факту гибелі народного депутата України Вадима Бойко».

В качестве ответа ГПУ после вышеотмеченного обращения парламентского комитета автор получил сообщение от 19 апреля 2000 года заместителя генерального прокурора С. Винокурова стереотипного содержания и снова без какого-либо конкретного  опровержения представленных автором объективных доказательств преднамеренного убийства Вадима Бойко.  Насколько тщательно рассматривались доводы заявителя, видно хотя бы из сроков практически незамедлительных отписок прокуратуры (8-24 февраля 2000 года, 3-19 февраля 2000 года)

Между тем, при своих контактах со СМИ уже в 2001 году, в частности, в интервью газете «Украины молода» от 19 января 2001 года сам генеральный прокурор Украины Михаил Потебенько не только подтвердил насильственный (а, следовательно, криминальный) характер гибели  14 февраля 1992 года  журналиста и народного депутата Украины Вадима Бойко, но даже выразил удивление, почему тогдашняя Генеральная прокуратура не приняла дело о гибели В. Бойка к своему непосредственному рассмотрению, а общественность не отреагировала надлежащим образом, по словам Михаила Потебенько, «на смерть человека, если она насильственная»

Как сообщалось в авторской публикации «Дело Бойко: лучше позже чем никогда!» («Вечерние Вести» от 20 февраля 2001 года), что учитывая  явное противоречие в информации по делу о гибели  Вадима Бойко Генерального прокурора Украины М. Потебенька от 19 января 2001 года и его заметителя  С. Винокурова от 19 апреля 2000 года, автор обратился с заявлением от 7 февраля 2001 года к и.о. Генерального прокурора Украины Гарнику М.В. с просьбой дать официальное разъяснение тогдашней позиции Генеральной прокуратуры Украины по делу о трагической гибели журналиста, народного депутата Украины , заместителя председателя парламентской  «гласной» комиссии Вадима Бойко.

Неудивительно, что в связи с вышеотмеченной публикацией в газете «Вечерние Вести» от 20 февраля 2001 года автор получил ответ самого Генерального прокурора Михаила Потебенько от 13 марта 2001 года № 04/1-6364-92. Согласно выступлению Валерия Ивасюка в декабре 1998 года по радиостанции «Киевские ведомости» последний лично проинформировал тогдашнего Генерального прокурора Украины Михаила Потебенько о своем объективно обоснованном выводе относительно насильственного характера гибели журналиста, народного депутата Украины Вадима Бойко. Но даже на последующем фоне вышеотмеченного альтернативного интервью газете «Вечерние Вести» от 19 января 2001 года Генеральный прокурор Украины (и последний прокурор УССР) Михаил Потебенько в своем ответе заявителю от 13 марта 2001 года лишь повторил официальную версию гибели Вадима Бойко, никоим образом не отреагировав на объективные контраргументы заявителя в юридическом плане являющиеся новыми обстоятельствами по делу.

Напрасно начиная с апреля 1993 года автор на основании объективных физико-технических, биохимических и хронометражных параметров доказывал, что Вадим Бойко стал жертвой тщательно спланированного преступления с использованием типовых «газовых» технологий криминального характера.

В целом, вся вышеотмеченная сессия авторских публикаций и обращений в Генеральную прокуратуру Украины (вплоть до обвинений в преднамеренном сокрытии состава преступления по делу о гибели журналиста, народного депутата Украины Вадима Бойко) были проигнорированы.

Лишь неукротимым пылом правоохранительной фантазии, а точнее, откровенным блефом можно объяснить появление и разработку фактически единственной рабочей версии о смерти Вадима Бойко якобы в результате несчастного случая. Ведь тогда получается, что Вадим Бойко, решив  вопросы, связанные с его предстоящей поездкой в составе делегации  Кабмина Украины  в Иран, пришел с работы домой, затаил дыхание (чтобы не вдохнуть перед смертью паров бензина), молниеносно залил свою квартиру бензином (следы его выявлены по всему помещению), поджег его и лег на пол, дожидаясь своей кончины. Подобный гипотетический вариант фактически «правоохранительного» происхождения равносилен версии о самоубийстве Вадима Бойко.

Вместе с тем, в рамки уже опубликованной альтернативной версии автора о трагической гибели Вадима Бойко органично вписываются нынешние дополнительные соображения автора по поводу данного преступления. Ведь оно могло иметь место в условиях постоянной слежки за журналистом и народным депутатом Украины Вадимом Бойко вплоть до сопровождения во время его возвращения домой 14 февраля 1992 года.

Ведь недаром для совершения преступления был выбран День Святого Валентина – официально рабочий, но фактически повсеместно отмечаемый со всеми праздничными атрибутами. Последнее уже априори давало возможность связать планируемую гибель Вадима Бойко с его якобы праздничным состоянием. Действительно, в данном контексте преступники, воспользовавшись отсутствием В. Бойко, наверняка проникли в квартиру и дожидались (например, по радиосвязи) информации о его возвращении домой, т.е. без риска непредвиденных обстоятельств в случае нападения на Вадима Бойко еще до его вхождения в квартиру. А главное, чтобы иметь возможность прочесать все закоулки помещения в поисках крамольного материала, о существовании которого сообщил сам Вадим Бойко после приезда из Москвы. Неудивительно, что, как констатировала Прокуратура города Киева, не нашлось никаких материалов Вадима Бойко, позволяющих связать его гибель с профессиональной деятельностью. Более того, в результате подобной профилактики, указанные в прокурорском коммюнике конкретные свидетели, уже не имели возможность объективно подтвердить полученную информацию, что в свою очередь было фактически использовано прокуратурой для полного игнорирования их показаний.

Но экспроприируя в профилактических целях все без исключения «профессионально-опасные» материалы Вадима Бойко, включая и последние московские, его киллеры уж слишком перестарались, создав этим самым зафиксированный в августовском 1992 года коммюнике прокуратуры города Киева «аморфный» характер журналистского наследия клиента. Ведь последний момент более чем сомнителен в отношении популярного остросюжетного журналиста и руководителя наиболее радикальной в то время телестудии Гарт, впоследствии закономерно исчезнувшей из украинского эфира после «случайной» гибели своего шефа.

К сожалению, Вадим Бойко так и не успел через телестудию «Гарт» познакомить общественность со своей последней журналистской «золотой бомбой».

Судя по всему, именно наличие «московского» следа (о чем свидетельствует вышеотмеченная информация самого Вадима Бойко) объясняется и по ныне «сверхтвердая» позиция ГПУ по части безапелляционного игнорирования всех проведенных автором с 1993 года доказательств объективно подтверждающих насильственный характер смерти журналиста и народного депутата Вадима Бойко в День Святого Валентина 14 февраля 1992 года.

В свое время представители Европейского Союза объявили, что раскрытие обстоятельств гибели журналиста Георгия Гонгадзе должно стать « европейским тестом» для правоохранительной системы Украины. Исчезнувший 16 сентября 2000 года журналист Георгий Гонгадзе был руководителем малоизвестного тогда интернет-издания «Украинская правда», ставшего популярным уже после трагической гибели Георгия Гонгадзе. В силу широкой популярности телестудии «Гарт» и занимаемого высокого общественного положения журналист, народный депутат, заместитель председателя Парламентской Комиссии Вадим Бойко еще до своей не менее трагической гибели стал символом торжества украинской гласности, как одного из важнейших атрибутов реальной демократии на этапе становления Украины как независимого государства. Это не могло не стимулировать оппонентов в генетически иным (тоталитарным) подходом к принятию адекватных мер с целью предупреждения всех других, не в меру активных представителей СМИ.

В немалой степени благодаря усилиям автора на мемориальной доске здания Национального Союза журналистов Украины на Крещатике, вопреки вышеотмеченной официальной версии, имя Вадима Бойко возглавляет список журналистов, отдавших жизнь за правду, наряду с Борисом Деревянко, Петром Шевченко, Георгием Гонгадзе и другими погибшими украинскими журналистами.

Для объективности привожу выдержку из редакционной преамбулы к своей  статье «Кто убил Вадима Бойко и уголовное дело о его смерти» («Україна молода» 10.03.1999): «…Так случилось, что Вадим был фактически одиночкой, поэтому почти не нашлось заинтересованных общественных и политических организаций, способных держать расследование дела Бойко под контролем. Мотивация прокуратуры относительно этого не подвергалась каким-либо сомнениям. Но все же в Киеве есть человек, который поставил себе за цель добиться справедливости в расследовании обстоятельств первой резонансной смерти украинского журналиста. Это Игорь Михайлович Недюха, кандидат технических наук. Для кого-то просто надоедливый прохожий, но его аргументация и анализ заставляют серьезно сомневаться в обоснованности выводов прокурорских работников…»

На вышеотмеченном фоне реального отношения властьимущих  хотя бы к памяти Вадима Бойко все официально провозглашаемые  декларации о защите журналистов в Украине остаются пустым звоном, теряя какой-либо конкретный смысл. ведь что тогда говорить о правах и защите журналистов, не являющихся народными депутатами Украины. Это целиком подтверждается самой правдой жизни при продолжающемся росте числа преследований, избиений и даже убийств журналистов при явно «прохладном» отношении правоохранительных органов в происходящему беспределу, а тем более, если жертва противоправных посягательств в той или иной форме  проявляет свою оппозиционность или хотя бы нелояльность сильным мира сего.

Позиция Генеральной прокуратуры Украины в отношении к делу о гибели журналиста  и народного депутата Вадима Бойко уже изначально создала у преступников иллюзию безнаказанности при корректном заметании ими следов преступления. Если бы Генеральная прокуратура Украины уже тогда проявила себя как настоящий правоохранительный орган, журналистам не пришлось бы в своем «марше против безнаказанности» в 2012 году накануне годовщины гибели журналиста Георгия Гонгадзе отмечать «неопознанные» гибели уже  63-х своих коллег. В случае гипотетического установления органами прокуратуры в 1992 году факта убийства журналиста и народного депутата Вадима Бойко, а тем более при соответствующем наказании его убийц известный начальник Департамента наружного наблюдения МВД Украины генерал Алексей Пукач в сентябре 2000 года вряд ли решился бы хладнокровно, как с цыпленком расправиться с журналистом Георгием Гонгадзе, наверняка,  уповая  тогда на полную безнаказанность при выполнении воли своих фактически до сих пор неопознанных заказчиков. В той же мере это касается, например, заказчиков убийства журналиста Игоря Александрова, погибшего в самый разгар имитации следствия по делу Георгия Гонгадзе под общим надзором Генерального прокурора Михаила Потебенько.  В целом есть все основания утверждать, что вышеотмеченный конвейер журналистских безнаказанных смертей был бы, по крайней мере, менее впечатляющим.

Ныне Генеральная прокуратура Украины продолжает использовать ставшую классической методики «избирательной доказательности», ведущую свою родословную еще с дела о гибели журналиста, народного депутата, заместителя председателя парламентской комиссии Вадима Бойко. На этот раз методика «избирательной доказательности» используется  в деле о гипотетической причастности Юлии Тимошенко к убийству 3 ноября 1996 года народного депутата Украины Евгения Щербаня. Как и в случае дела Вадима Бойко вся доказательная база следствия по делу Юлии Тимошенко – Евгения Щербаня формируется под одну заранее выбранную рабочую версию, если судить хотя бы по уже объявленной перспективе для Юлии Тимошенко на пожизненное заключение.

Действительно, если в 1992 году все ненужные ссылки свидетелей на устную информацию Вадима Бойко были избирательно проинтерпретированы прокуратурой как необоснованные предположения, то в настоящее время с той же избирательностью, все нужная устная информация  от вторых и даже третьих в информационной цепочке лиц автоматически зачисляется в доказательную базу обвинения для последующего использования по принципу перехода количества в нужно качество – пожизненное заключение Юлии Тимошенко.

На закономерность появления «пожизненной» версии в отношении Юлии Тимошенко автору указал еще в своей интернет-публикации «Национальная память: имитация или стерилизация» (http://blog.i.ua/user/5541869) в Блоге Игоря Недюхи. «Момент истины – Юлино освобождение или европейское лечение».

Такая позиция Генеральной прокуратуры достаточно понятна, так как делается все возможное, а главное, невозможное, чтобы оставить Юлию Тимошенко за решеткой даже в случае возможного решения Европейского суда по правам человека о ее оправдании по «газовому» делу согласно приговору Печерского суда города Киева от 11 октября 2011 года. Одним из основных требований Европейского суда перед подписанием договора об ассоциации Украины с ЕС на Саммите в Вильнюсе 22 ноября 2013 года является реформирование правоохранительной системы Украины. В качестве ответа на эти требования, разработан проект Закона Украины о Прокуратуре, уже переданный на экспертизу в Венецианскую комиссию ЕС для последующего рассмотрения Верховной Радой Украины. Со свой стороны считаю, что конструктивное, а не лишь декоративное реформирование системы прокуратуры Украины невозможно без учета вышеописанного вклада ГПУ в деле расследования обстоятельств гибели журналиста и народного депутата Вадима Бойко, а тем более при объективной приоритетности данного дела от 1992 года относительно первоочередности реального рассмотрения по сравнению с делом о гибели народного депутата Евгения Щербаня в 1996 году.

Остается надеятся, что будущая реформированная Генеральная прокуратура Украины наконец согласится с мнением журналистской общественности, зафиксированном на доске памяти об украинских журналистах отдавших жизнь за правду и официально признает  хотя бы сам факт насильственной смерти журналиста Вадима Бойко.

Это может стать хотя и запоздалым, но все же возвратом долга памяти журналисту Вадиму Бойко, до самого конца служившему своему профессиональному и гражданскому долгу и погибшего как настоящий солдат невидимого фронта противостояния сил добра и зла в нашем далеко не идеальном мире. 

Европейский Суд по правам человека

Гражданина Украины Недюхи Игоря Михайловича

ЗАЯВЛЕНИЕ

Европейский суд по правам человека принял к своему рассмотрению «газовое» дело Юлии Тимошенко с приговором Печерского суда города Киева от 11 октября 2011 года. Еще 19 мая 2013 года авторский материал на эту тему «О равенстве Юлии Тимошенко перед законом»  был направлен мной (как рядовым беспартийным гражданином Украины) электронной почтой на имя тогдашнего посла США в Украине Джона Тефта с просьбой последующей передачи в Хельсинскую комиссию конгресса США в качестве альтернативного той информации, которую изложил Министр иностранных дел Украины Леонид Кожара на заседании комиссии от 9 мая 2013 года с акцентовкой на том, что вышеуказанный приговор Печерского суда города Киева от 11.10.2011 года считают справедливым миллионы граждан Украины.

Как информируют СМИ, Европейский суд по правам человека предложил официальному Киеву представить собственные соображения в связи с рассмотрением иска Юлии Тимошенко. Есть основания полагать, что будет продублирован вышеотмеченный официальный тезис об отношении миллионов граждан Украины к рассматриваемому делу, как и в случаи Хельсинской комиссии конгресса США. Прошу Европейский суд по правам человека принять во внимание, что не все граждане Украины придерживаются этой официальной точки зрения.

Параллельно информирую Европейский суд по правам человека, что интернет-публикация Заявителя «О равенстве Юлии Тимошенко перед Законом» и «Момент истины: Юлино освобождение или лишь «европейское» лечение» (сайт http://blog.i.ua/user/5541869/1251817/или блог Игоря Недюхи) (тексты прилагаются) представлены правовые моменты, которые не являлись объектами рассмотрения  Печерским судом города Киева по делу Юлии Тимошенко, а, следовательно, могущие рассматриваться как новые обстоятельства по данному делу с соответствующей процессуальной необходимостью их учета.  Данные обстоятельства позволяют пролить дополнительный свет на реальную мотивацию уголовного дела открытого против Юлии Тимошенко в 2011 году (с инкременированием ей правонарушений от 19 января 2009 года) и свидетельствуют о нарушении в отношении Юлии Тимошенко статей 6 и 18 Декларации права человека.

Игорь Недюха

18.07.2013г.