Мечковская Н. Б. ЯЗЫК И РЕЛИГИЯ Предисловие

http://mirovid.profiforum.ru/t54-topic#59

ЯЗЫК И РЕЛИГИЯ: лекции по философии и истории религий

Пособие для студентов гуманитарных вузов. – М.: Агентство "ФАИР", 1998. – 352 с.

Аннотация

Эта книга – о связях языков и древнейших религий мира (ведическая религия, иудаизм, конфуцианство, буддизм, христианство, ислам). Показаны особенности религиозного общения в различных культурах, влияние религии на историю языков, фольклора, литературных и филологических традиций. Читатель узнает о церковных конфликтах, связанных с переводом и толкованием священных книг, о мифопоэтических истоках ранней и современной философии языка.

Пособие адресовано студентам гуманитарных факультетов вузов и колледжей. Может быть использовано при изучении курсов "История и философия религии", "Введение в общую филологию", "Семиотика", "Основы языкознания", "Философия и история культуры", "Социальная психология".

© H. Б. Мечковская, 1997
© Агентство "ФАИР", 1998

 

Предисловие

В этой книге рассмотрены взаимосвязи языка и религии. Для филолога сочетание "Язык и религия" – одна из тем "внешней" лингвистики*, в ряду таких, как "Язык и общество", "Язык и другие семиотики", "Язык и сознание", "Язык и культура" и т.п. "Внешняя" лингвистика стремится понять семиотическую (знаковую), социальную и психологическую природу языка, увидеть своеобразие языка и языкового общения в различных сферах человеческой жизни. "Внешняя" лингвистика легко перерастает в философию языка и в "просто" философию, потому что язык находится в самом основании человеческого в человеке. Теория языка выходит за пределы языкознания и имеет общегуманитарное значение.

* В отличие от "внутренней" лингвистики, предметом которой являются структуры языка и его отдельных уровней (фонологического, грамматического, лексико-фразеологического). Терминологически противопоставление "внутренней" и "внешней" лингвистики восходит к "Курсу общей лингвистики" Фердинанда де Соссюра (1916).

Разумеется, "внешние" связи религии и других явлений истории и культуры ("религия и мораль", "религия и искусство", "религия и право", "религия и школа" и т.д.) интересны и важны для понимания всего человеческого. Однако в сочетании "религия и язык" есть особенно глубокая проблема, причем это проблема не "внешняя", а "внутренняя", затрагивающая неосознаваемые, поэтому стихийные и влиятельные механизмы человеческой психологии и культуры. Познавательная ценность темы "Язык и религия" связана с особой, "внутренней" и фундаментальной, ролью языка и религии в самом феномене человека.

С точки зрения семиотики (науки о знаках), язык и религия – это две самобытные знаковые системы, обладающие своим содержанием и своим способом передачи этого содержания. План содержания языка и план содержания религии – это два разных образа мира (две картины, две модели мира), поэтому в терминах семиотики язык и религия – это две моделирующие семиотические системы. С точки зрения философии, язык и религия – это две формы общественного сознания в ряду таких других форм отображения мира в сознании людей, как искусство, философия, мораль, право, повседневное (или обыденное) сознание, науки и технологии и др. По характеру своего содержания язык и религия занимают в ряду других форм общественного сознания крайние точки: это полярные противоположности. Язык заключает в себе самую простую, элементарную картину мира; религия – самую сложную, при этом в содержание религии входят компоненты разной психической природы (чувственно-наглядной, логической, эмоциональной, интуитивной, трансцендентной). Язык выступает как предпосылка и универсальная форма, оболочка всех других форм общественного сознания; религия – как универсальное содержание, исторически первый источник, из которого развилось все последующее содержание общественного сознания. Можно сказать, что язык – это универсальное средство, техника общения; религия – это универсальные смыслы, транслируемые в общении, заветные смыслы, самые важные для человека и общества.

Несмотря на полярную противоположность планов содержания языка и религии, между ними существуют сложные взаимосвязи – в силу их глубокой укорененности в сознании человека, укорененности, восходящей к истокам человеческого в человеке.

Религиозно-конфессиональные факторы играли (и играют!) выдающуюся роль в судьбах языков и, шире, в истории человеческой коммуникации. Это понятно, если принять во внимание только что сказанное: религия – это заветные для человечества смыслы.

Труднее увидеть и объяснить обратную зависимость – религии от языка. Конечно, эта зависимость не такая прямая и определенная, как конфессиональный фактор в истории литературных языков. Однако парадоксальным образом "заветные смыслы" оказывались как бы неотделимыми от тех слов, на которых они впервые были сказаны. Это создавало внутреннюю и "множественную", едва ли не с каждым словом связанную, зависимость "заветных смыслов" от своей языковой формы. Поэтому в истории религий вопросы языка часто приобретали жизненную важность. Перевод Писания на новые языки нередко приводил не к распространению учения, а к его видоизменению. Потребность в новых переводах или новых толкованиях могла оказаться и проявлением и фактором различных еретических и диссидентских движений.

Драматизм и парадоксальность связи языка и религии в том, что язык, будучи "всего лишь" коммуникативной техникой, оказывался способным быть предпосылкой (одной из предпосылок) и формой проявления религиозных противоречий, что, в конечном счете, вело к изменениям в содержании "заветных смыслов".

В основе этой связи языка и религии лежит не случайность или недоразумение архаического сознания. Дело в том, что религия – это область повышенного внимания к слову.

Религия мыслится верующими как с в я з ь между высшей и вечной сущностью (Абсолютом, Богом, богами) и людьми. Эта связь состоит в том, что Абсолют с о о б щ и л людям самое главное знание и между Абсолютом и людьми установился своего рода д о г о в о р: люди стремятся жить, руководствуясь главным знанием, полученным от Бога, и надеясь на его помощь, поддержку, награду свыше, в том числе в некоторых религиях – надеясь на иную, вечную жизнь. В самых разных религиях в круг ключевых значений входят понятия, связанные с передачей информации: Откровение, слово Бога, заповедь, завет, пророчество, благая весть, вестник, посланник, пророк, Священное Знание (Писание, Предание), Символ Веры, истолкование священного Слова, проповедь, молитва... История религий состоит в движении и изменении некоторой специальной информации – в ее территориальном распространении или сокращении, в ее той или иной трансляции – передаче, пересказе, переводе, перетолковании, разъяснении. Именно в сфере религии впервые, но во весь рост встала проблема п о н и м а н и я – т.е. та проблема, ради которой существует филология.

Во взаимоотношениях языка и религии есть своя логика, свои парадоксы и драматизм, заключенные в соединении понятий "стихия" и "культура" – стихия культуры. Стихия – от той глубины человеческого, в которую уходят корни языка и религии. Культура – потому что в религии и языке коренятся все начала человеческой культуры.

В этой книге будут показаны основные языковые коллизии в истории религии и основные классы или виды событий и процессов в истории языков и языковой коммуникации, обусловленные конфессионально-религиозными факторами. Думается, тема книги представляет вполне самостоятельный общекультурный и образовательный интерес. Для филологов пособие может стать введением в религиеведение. Гуманитариев разных специальностей книга познакомит не только с филологическими проблемами в истории религий, но и с целями и методами филологии – этой общечеловеческой "службы понимания" (С.С. Аверинцев).

*    *    *

Книга адресуется широкому кругу гуманитарно ориентированных читателей и поэтому написана так, чтобы быть доступной для вузовских специальных курсов по истории религии.

В пособии довольно много библиографических ссылок. Одни из них связаны с новизной обсуждаемых вопросов, еще не ставших "общим местом". Другие отсылают к иному, углубленному чтению. Библиографические ссылки в тексте книги даны в сокращенном виде: в скобках указывается фамилия автора работы (или первые слова названия коллективного труда, сборника), год издания (если это словарь, например В.И. Даля, то следующая цифра – том), а затем – страница или страницы, на которые дается ссылка. Если цитируется несколько работ одного автора, вышедших в один год, они обозначаются буквами а, б, в и т.д., которые ставятся после года издания в квадратных скобках, например: 1988[а]. Полное библиографическое описание цитируемых или упоминаемых работ приводится в разделе "Литература". При этом звездочкой (*) отмечена учебная и справочная литература, двумя звездочками (**) – классические труды. Работы одного автора приводятся не по алфавиту, а в хронологической последовательности. При ссылках на некоторые классические работы указан год их первой публикации (в квадратных скобках, перед годом современного переиздания или перевода). Библиографический список ограничен лингвистической и религиеведческой литературой, поэтому ссылки на другие, в особенности редкие или труднодоступные работы, даны в полном виде в основном тексте книги, по ходу изложения.

В цитатах сохраняются авторские графические выделения; многоточие в угловых скобках указывает на купюру в цитируемых текстах; многоточия без скобок принадлежат авторам цитируемых текстов.

Греческие написания переданы средствами латинской графики, старославянские, церковнославянские и древнерусские – средствами современной русской графики.

*    *    *

Стихия культуры – под этим девизом рукопись "Язык и религия" участвовала в Открытом конкурсе учебных книг, проведенном Программой Белорусского фонда Сороса "Обновление гуманитарного образования". Автор признательна организаторам конкурса за поддержку.

Я благодарна также доктору филологических наук А.И. Белодеду за критические замечания и советы рецензентам, читавшим рукопись книги на разных этапах ее подготовки, и доктору философских наук В.И. Гарадже, Москва, доктору философских наук А.А. Михайлову, Минск, кандидату филологических наук В.Н. Перцову, Москва.

 

Н.Б. Мечковская  http://mirovid.profiforum.ru/t54-topic#59

М.В.Розин РЕЛИГИЯ И ПСИХОТЕРАПИЯ: ВОЗМОЖЕН ЛИ КЕНТАВР?

Московский психотерапевтический журнал, №2, 1994

 

Традиция сопоставления психотерапии и религии имеет давнюю историю. Вероятно, одним из первых это сделал Юнг, указав на общность функций психотерапевта и священника. Рождение практики психологической помощи совпало по времени с массовым отходом людей Запада от Церкви; к тому же и религия, и психотерапия имеют дело с душой человека, помогают ему осмыслить свою жизнь и справиться с трудными ситуациями – все эти соображения лежат в основе представления о том, что психотерапия заместила собой религию, взяв на себя ее функции по отношению к неверующему человеку. Также почти с первых шагов своего развития в психологии начали предприниматься попытки заимствования религиозных методов работы – по преимуществу восточных (Шульц, Ассаджоли и др.).

Таким образом, несомненно некоторое родство и тяготение друг к другу психологии и религии. Тем не менее схожесть функций и возможность заимствования еще не означает их единую сущность. Психотерапия, обогащенная религиозными методами и даже целиком построенная на них (например, направление "трансцендентальная медитация"), не становится одним из видов религии, а сохраняет свою специфику. Процедуры, перенесенные из одной системы в другую, меняют свой "дух". На мой взгляд, это говорит о принципиальной разнице оснований религии и психотерапии, делающей невозможным существование кентавров – в результате слияния получается либо психотерапия, либо новый вид религии, не похожие на ожидаемое "синтетическое чудо".

Однако мечты о синтезе не исчезают. Весьма интересен в этом отношении двухгодичный опыт работы секции "Христианская антропология", руководителями которой являются отец Борис Ничипоров и профессор Борис Братусь. Я присутствовал па самых первых встречах психологов-психотерапевтов со священниками Русской Православной Церкви, где была сформулирована идея создания особой духовной психологии, соединенной с христианством (так называемой "теологической" или "христиански-ориентированной" психологии). Позиция священников на этой встрече была однозначна: спасение человека вне Бога в лучшем случае невозможно, а в худшем – вредно; и потому при всей симпатии к психологии священники твердо заявили, что без обращения к христианству психотерапевты не смогут по-настоящему помогать людям. Психологи с видимой готовностью согласились с таким утверждением; их ответ звучал примерно так:

"Христианство эффективнее работает с людьми, чем психотерапия; нам надо учиться, но при этом непонятно, как мы сможем заимствовать что-либо, не имея духовного сана, да и вообще неизвестно, есть ли у нас моральное право заниматься "врачеванием души". Если доводить позицию выступивших на встрече психотерапевтов до логического конца, то самое лучшее, что они могут сделать, – это поступить в духовную семинарию. Священники же не только не мыслили себе "обращение в психологию", но и не высказывали никакого желания взять что-либо из психологии для своей практики: священники пришли учить и проповедовать, психологи – каяться в своем несовершенстве.

На мой взгляд, такая ситуация вообще характерна для психологии – она является следствием сильно развитого комплекса неполноценности. Долгое время психологии очень хотелось быть точной наукой. Когда это не получилось, немало сил было потрачено (и тратится до сих пор) на то, чтобы оправдаться перед научной общественностью. Было выдумано понятие об "особом объекте" психологии, которое, нисколько не помогая собственно исследованиям, позволяет объяснить, почему естественнонаучный метод для психологии неприемлем: "Мы бы и хотели все как в физике, да никак не можем, "объект" не позволяет".

Но если психология не является в полной мере точной наукой, то, может быть, она – особый вид духовной практики? Но и в этой сфере трудно самоопределиться, не выяснив отношений с религией, – а она выглядит куда полновеснее и могущественнее. Вот и получается, что психология – это вроде как "недонаука" и "недорелигия": наукой ей уже явно не стать (доказательства сему собраны), так, может, хоть в религию податься? Повысить самооценку, примкнув к "старшему брату", начертав на своем знамени слова "христианская психология" вместо устаревших "научная психология".

Лично я полагаю, что комплекс неполноценности психологии связан с тем, что она еще не осознала свой собственный базис, существование особой системы ценностей и методов, не сводимых ни к какой другой сфере знания и практики. При своем поразительном самоуничижении психология оказала гигантское воздействие на культуру и общественное сознание Запада, предложив атеисту альтернативное религиозному отношение к жизни, которое не исчерпывается отрицанием Бога, а содержит в себе некоторую позитивную парадигму. Об этом свидетельствует и многолетняя популярность психоанализа, и то, что термины "невроз", "комплекс", "стресс" и описываемые ими понятия вошли в обыденное сознание, и то, что именно психологические идеи спровоцировали сексуальную революцию, контркультуру, которые, в свою очередь, оказали существенное влияние на образ жизни и мировоззрение современного человека. С моей точки зрения, то, как живет сегодняшний человек, в большой степени определено установками, воспринятыми из психологии.

Что же это за установки? Что предложила человеку психология? Четко сформулированного ответа на этот вопрос не существует. Психология содержит в себе столько направлений, песет в себе столько идей, что выделение общих мировоззренческих оснований кажется задачей весьма непростой. Попробуем оттолкнуться от сравнения с религией. Мне представляется, что в самом общем виде можно сказать, что религия показывает человеку особый путь, путь исполнения заповедей, путь, ведущий к Богу, ведущий к спасению, в то время как психология помогает человеку найти согласие с самим собой.

Если взять плоскость отношения к себе, то психология дала возможность человеку почувствовать ценность собственных желаний и переживаний, какими бы они ни были. Психология научила человека уважать собственные чувства и влечения, показав, что их отрицание или попытка борьбы с ними ведут к болезни. Наоборот, доверие к своим чувствам, принятие и следование за ними способствуют гармонии, самоактуализации и развитию.

Психология, не постулировав этого явно, способствует тому, чтобы человек взял па себя полную ответственность за все, что с ним происходит. Психологи не призывают: возьмите ответственность на себя, но они показывают человеку, что если он успешен, то это связано с его активностью, если же он неудачник, то это определяется его особыми "сценариями", и если он несчастен, то причину этому можно искать только в нем самом, в его внутреннем мире, в особых психологических механизмах, и потому нет смысла кого-то винить или на кого-то надеяться – стоит обратиться к самому себе.

В плоскости отношения с другими людьми психология продемонстрировала вред обращения на другого человека собственных ожиданий. Это очень хорошо выражено в молитве "гештальтиста", сочиненной Ф.Перлзом: "Ты пришел в этот мир не для того, чтобы соответствовать моим ожиданиям – я пришел в этот мир не для того, чтобы соответствовать твоим". В какой-то мере этот тезис перекликается с христианским: "Не судите, да не судимы будете", но в него психология вдохнула вторую жизнь. Психология помогает человеку стать свободным от тех образов, которые ему навязывают родители, друзья, культура, и в то же время избежать собственного навязывания образов своим близким.

Как и религия, психология предложила человеку систему понятий, которые позволяют ориентироваться в жизни и принимать конкретные решения. Человек, впитавший психологическое мировоззрение, постоянно спрашивает себя: вижу ли я свои чувства и свои желания? принимаю ли я их и доверяю ли я им? нет ли во мне самоосуждения и самонеприятия, попыток бороться с собой? не завишу ли я в своих решениях от мнений других людей? не пытаюсь ли я удовлетворить чьи-то ожидания? ощущаю ли ответственность за то, что со мной происходит? не пытаюсь ли навязать свои образы другим людям? и т.д. Ответы на эти вопросы позволяют человеку принимать решения в каждой конкретной ситуации. Они дают ему компас и карту, позволяя плыть в океане жизни, ощущать внутреннюю гармонию, реализованность и ни о чем не жалеть перед смертью.

Психологическое мировоззрение самодостаточно. Оно не требует религиозных идей. Более того, во многих пунктах оно противоположно религиозному отношению к жизни и не может быть с ним соединено. Я приведу несколько примеров подобных расхождений.

Важнейшее понятие религии – понятие "греха". Греховно преступать абсолютные нравственные законы, изложенные, например, в десяти заповедях. Грех не перестает быть грехом, даже если он позволяет реализовать подавленные желания и тем самым облегчает психологическое состояние человека; точно так же праведный путь остается праведным, даже если его ценой является психологический дискомфорт.

Психология не знает понятия "греха". Психотерапевт может употребить слово "грех" только в одном контексте: "Ваше ощущение греховности собственных действий", и при этом психотерапевт поможет человеку преодолеть это ощущение, поскольку оно, с точки зрения психологии, способствует самоотчуждению, вытеснению, борьбе с собой.

Согласно психологии, плохо только одно: то, что мешает человеку жить (любить и работать, по Фрейду); все, что устраняет помехи для жизни (а ощущение собственной греховности – одна из таких помех) – хорошо.

Отсюда и разница в поведении психотерапевта и священника. Священник может (более того – должен) указать человеку на его грех, апеллируя к абсолютному нравственному закону, заповедям. Психотерапевт же будет способствовать тому, чтобы человек освободился от ощущения греховности. При этом он будет отсылать человека к ценности его внутренней согласованности и психологического благополучия.

И религия, и психология говорят о нецелостности, противоречивости натуры человека; и религия, и психология помогают человеку обрести целостность. Однако делается это по-разному. Религия утверждает, что человек, с одной стороны, несет в себе образ Божий (нравственный закон), с другой – обладает слабой, греховной плотью. Целостность же может быть достигнута через преодоление греховного начала и полное воплощение образа Божия, т.е. религия, обнаруживая двойственную природу человека, дает положительную оценку одной и отрицательную – другой части и призывает победить одну часть, полностью слившись с другой.

Первым в психологии противопоставил религиозному свое понимание двойственности Фрейд. Описывая борьбу Сверх-Я с Оно, он фактически повторил религиозное противопоставление, поменяв знаки. Источником зла оказалось "нравственное начало" (Сверх-Я), которое подавляет, заставляя подчиняться Божеским законам, природное плотское Оно – источник "греховных влечений". Выход из противоречия – не реальный, а скорее идеальный – Фрейд видит в высвобождении природного Оно из-под власти Сверх-Я. Фактически Фрейд предложил выпустить из плена нравственных норм живущего в человеке дьявола. На мой взгляд, ограниченность этого подхода связана с тем, что в нем не преодолено христианское противопоставление плотских и духовных влечений (позже это сделают гуманисты), в то же время его сила заключается в прозрении относительно невозможности что-либо победить и подавить в себе. Чем больше человек стремится к подавлению той или иной свой части, своих чувств и желаний, тем в более уродливых формах они проявятся в его жизни.

Начиная с Фрейда западная культура осознала опасность борьбы человека с собой. Гуманистическая психология сделала следующий шаг: она показала, что нецелостность человека, наличие субличностей (в гештальттерапии) или "отторгаемого опыта" (по Роджерсу) не несет в себе коренного непреодолимого противоречия. Это не борьба Бога с дьяволом в душе человека, это не противоположность плотских влечений нравственности, а отгороженность друг от друга таких частей, которые в принципе могут договориться между собой и прийти к согласию, сделав человека внутренне богаче. Соответственно, в качестве идеала была выдвинута идея внутренней интеграции, достижения целостности не за счет победы одной части над другой, а за счет их союза, синтеза, когда человек принимает, что он может быть и добрым, и злым, может испытывать привязанность и может не любить своих родителей. Может гневаться, раздражаться, быть агрессивным, иметь греховные желания. И все это нормально. Принятие и интеграция этих частей позволяет человеку стать целостной личностью с богатым внутренним миром.

Соответственно отличается и отношение священника к прихожанину от отношения психолога к клиенту. Священник принимает любого человека, поскольку видит в нем искру Божью, но он не принимает его грех, осуждает поселившегося в нем дьявола. Священник, зафиксировав внутреннюю борьбу, становится на сторону одной из сил, помогая Духу победить плоть. Для психолога такой подход – признак непрофессионализма, поскольку он лишь усугубляет внутреннюю раздвоенность. Даже если психотерапевт, как человек, осуждает какой-либо поступок клиента, входя в "рабочее состояние", он должен принять клиента целиком и помочь ему обрести внутренний мир, дав место всем его чувствам и желаниям.

Религия предлагает человеку особый путь – "путь спасения". Наверное, нет нужды описывать его. Это путь соблюдения заповедей, путь веры, путь "творения добра". Психология же помогает человеку идти его собственным путем, каким бы этот путь ни был. Психоанализ позволяет человеку достичь "осознания", гуманистическая психология в качестве идеала выдвигает идею "самоактуализации", "самореализации", "внутренней интеграции", "проживания своего внутреннего опыта", "обогащения внутреннего мира", "личностного роста". Сами эти термины показывают, что психология не указывает человеку направление его движения, она доверяет тому направлению, которое избирает сам человек, помогая ему как можно точнее прочувствовать его собственный индивидуальный путь и следовать по нему. По сути дела идеал психологии – освобождение человека от всех идеалов, предлагаемых ему извне, в том числе и религией. Социальные, культурные, религиозные представления о том, что хорошо и что плохо, мнения родителей, супругов, "общества" способствуют раздвоенности, не дают человеку поГгги в контакт со своими собственными чувствами и прожить свою собственную жизнь. Психология помогает человеку отнестись к своим переживаниям н желаниям как к высшей ценности, когда даже из болезненных и "ненравственных" чувств: агрессии, сомнения, страха, – можно извлечь опыт для личностного роста.

Эти примеры показывают, как далека идеология, лежащая в основе психотерапии, от идеологии, зовущей человека следовать по определенному пути. То, к чему призывают психологи, можно выразить в таких словах: "Поверь себе, будь открыт новому опыту (какой бы он ни был), осознавай все (что бы ты в себе ни обнаружил), принимай то, что в тебе есть, ищи согласия между всеми твоими частями, изменяйся, двигайся (туда, куда тебя поведет твое "Я"), неси ответственность за свои поступки, не навязывай своих представлений другим людям – и тогда ты проживешь интересную насыщенную жизнь в согласии с самим собой и умрешь, реализовав себя". Воплотить этот идеал очень непросто – столь же непросто, как и идеал христианства. Собственно говоря, и жизнь священников не является абсолютно праведной, что не мешает им помогать людям следовать заветам Бога. Также и психологи редко полностью воплощают описанную модель, хотя и они могут помочь людям подобным образом отнестись к своей жизни.

Как мне представляется, психологическое мировоззрение уже вышло за рамки одной лишь психологической науки и стало общекультурным феноменом. Возьмем, например, контркультуру с ее идеалами естественности, следованием за своими чувствами и желаниями, освобождением от социальных норм – не есть ли это аналог отшельничества, где мы видим попытку полного (и потому утрированного) воплощения идеологии, но только не религиозной, а психологической? И так же, как пример отшельника, истязающего свою плоть, живет в сознании мирского верующего человека, пример людей, воплотивших лозунг "свободная любовь" и отказавшихся от социальных ограничений, воздействует на сознание современного атеистического человека.

В конце мне хочется сделать несколько замечаний. Я, человек неверующий, понимаю и принимаю людей, следующих по религиозному Пути. При этом мне кажется интересным и ценным подход, предложенный психологией. Лично я являюсь "психологом по жизни", неся в себе психологическое мировоззрение и психологические ценности. Хотя я отдаю себе отчет в том, насколько короткий путь прошла сама психология на фоне тысячелетий религии.

И еще одно уточнение: говоря о мировоззрениях религии и психологии, я произвожу обобщения, выделяя главные тенденции так, как я их вижу. Очевидно, что и в психологических, и в религиозных текстах можно найти утверждения, противоположные выделенным мной тенденциям.

Возвращаясь к началу, я хочу еще раз сказать, что все изложенное здесь демонстрирует, на мой взгляд, принципиальную невозможность христиански-ориентированной психологии, сохраняющей специфические черты современной психологии. Внесение в психологию не только идеи Бога, но даже просто нравственной системы, разрушит психологию – она обратится в один из видов религии (или этики). Сила психологии и психотерапии – в полной безоценочности, в отсутствии любых абсолютов, кроме абсолютной ценности и истинности любого переживания. Если же человек нуждается в том, чтобы его действия были оценены с точки зрения каких-либо нравственных критериев, если ему нужно "наставление на путь", то к его услугам различные религиозные, этические и философские системы. Образно говоря, религия открывает для человека путь к Богу, психология – путь к себе. И их совместить вряд ли возможно.

 

Миролюбив Ю.П. «Сакральное Руси» т. 1 ВЕЛИК-ДЕНЬ

 

ВЕЛИК-ДЕНЬ

 

Приготовления к Велико-Дню (Пасхе) занимают, в сущности, все время после Колядина Дня. Так, приготовляется ветчина, копче-нина, сало, колбасы, которые засолены или выкопчены. К Велико-Дню хозяйки собирают творог, сметану, масло, яйца, подкармливают индеек, гусей, уток, кур, берегут ягненка, поросенка, откармливают петуха и т.д. Но еще с Перуньих Дней (Осенью) происходит чередование поимено-ваний Перуна, Бога Солнца и Весеннего Дождя, Семя-Жива, Оживляющего Семя, то выстрелами из ружья в «поименование Грома», то стуком кием по деревянной стене амбара, воротам, заборам и т.д. Так, через всю Зиму идут напоминания, что Бог-Перун жив и что он - Жив-Бог: даже Зимой, даже под спудом, под снегом всегда жив Перун. В Юрьевке подростки и парни забавлялись «вызовом Грома» (Перуна!) на Колядин День (Рождество), забавой было «встречать кутью» стуком дубового (Перуния древа) кия по воротам, в Kairyu, вечером «обозначая Звезду» и «провожая кутью» на Первый День Рождества. Они же «обозначали» Новый Год, «провожая Старый», таким же стуком, сопровождая его еще «выдыбанием саней», то есть выталкивая за ворота сани с сеном на них. В сене положена «подоба», то есть изображение Старого Года, которую сваливали где-нибудь под забор и возвращались в шубах, шерстью вверх, с криком, песнями, шумом, битьем в днища ведер (шаманское «изгнание Старого Года шумом»). Стар-Год, лежавший под забором, под плетнем, был предметом шуток и издевательств мальчишек, тащивших «подобу» за деревню, где ее жгли в соломенном Костре. Солому для этого приносили с каждого двора. Огонь-Перун сжигал Старый Год. Через это пепелище водили неплодных овец, чтобы они стали плодными. Некоторые приводили их к Костру, брали клок шерсти и бросали его с молитвой в огонь. Так и здесь ясно виден Культ Перуна-Агни, или Огня-Агнца, ибо от неплодной овцы благодаря Огню ждали Агнца. Все это — приготовления к Празднику Велико-Дню, являвшемуся Пасхой. Вызывание Перуна было проявлением культа Солнца, без которого Пасхальный День не Праздник. В день Благовещения в Антоновке пригоняли скот, коров, быков и лошадей к церкви, и священник кропил их святой водой. Эта вода была Живой Водой в понимании крестьян. Она защищала скот от падежа, мора и болезней. Вся площадь вокруг церкви в этот день была заполнена рогатым скотом и лошадьми. Здесь виден отголосок древнейшей религии Быка и Лошади, как Священного Животного.

   К Велико-Дню коровы, кони и овцы получали свежую траву, если их еще не выгоняли на пастбища. Каждая хозяйка как в День Благовещения, так и на Пасху приносила скотине зеленой травы, крапивы или, если травы еще не было, то хотя бы зеленых веток с распустившимися на них первыми листиками.

 

ЗЕЛЕНОЯДЕНЬЕ

 

Ошибочно думать, что посты введены у нас православием. Они существовали и до него и назывались «зеленояденнем», или же «мясопустом», и были сопряжены с воздержанием от мяса, особенно стариков, с древности заметивших вредность мясной пищи. Чтобы организм мог отдохнуть от этого, ели семь седмиц одну растительную пищу («с-траву»), а в промежутках между «мясопустом» и «мясоедом» ели молочную пищу, и «с-травный» период назывался у наших Предков «сыропустом». В более древние времена он назывался «створопустом», или «тво-ропустом» («творог» и «пусто»), откуда вышли и православные посты, приспособленные церковью для христианской жизни и обрядности. Так случилось со многими языческими праздниками и обрядами. Обряд освящения плодов, пшеницы, вина и елея, раздача поминального Сочива и Ко-лива, явно взятых из языческой тризны, освещение Пасхальных и Рождественских блюд, кушаний и стола, приготовление меда к праздникам, сенной браги и т.д., Красная Горка, поминание Родичей на могилках -все это обряды древности, идущие, может, еще из степей Сапта-Синдху или Ариастана, легендарного Ирия, «куда на зиму птички улетают». Во всех этих обрядах виден Культ Солнца и Пастушьей жизни. «Зеленоядение» в степи представляло из себя сбор лука, чеснока, особого рода колокольчика («рэпонс» по-французски), «белой лебеды»-дикого шпината, зелени одуванчика («львиный зуб») или цикория, «катрана»-дикий сальсифий, щавеля и т.д. Из этой зелени и приготовлялась «зелена с-трава», нечто вроде супа из зелени; часто ее ели сырой, поливая кислым соком, самодельным уксусом из хлеба, намоченным в воде и перекисшего в уксус. В южной России этот «сыровец», или же «квас», употребляется и посейчас для варки борща, зеленого борща или для приготовления окрошки, ботвиньи и для поливания готовящегося мясного блюда для того, чтобы придать мясу вкус н нежность. Зеленоядение наблюдалось на юге России в Посты Петра и Павла, так называемая Петровка, Успенский пост, п в среду и в пятницу каждой недели. Последние посты, может быть, были установлены и православными, но вообще, даже на седьмице, наши Предки ели хоть раз в неделю зеленую пищу. Произошло это оттого, что в степях, гоняя стада скота, они не всегда могли приготовить мясное блюдо, а иногда не могли иметь и молока, потому что оставляли его телятам. Наконец, зеленояденье могло быть вызвано и другими причинами: усталостью от мясного, ожиданием приплода, необходимостью кормления молодого приплода молоком и т.д. Гигиеническое значение этих постов весьма значительно, и всякий, кто обнаружил вредность мясного режима, прибегал к зелени.

   Обычно для мясной пищи берут молодой скот: ягнят, телят и т.д., но пока эти животные еще очень молоды, они не дают достаточно мяса. Значит в основе могли быть и соображения практические: дать время подрасти молодняку.

 

продолжение на http://ser99198384.ya.ru/replies.xml?item_no=5555

Предиктор Людмила ЭПИЛОГ

С кем холодно, а с кем любя,
Читатель, нам пора прощаться.
Возможно, мы теперь тебя
Настроим чаще обращаться
И к фарисейским письменам,
И к книгам Первого Поэта.
Как решена задача эта,
Судить, естественно, не нам.
Конечно, автор будет рад
Твоё увидеть пониманье,
Что повесть — пусть и подражанье,
Но не отпетый плагиат.
Ведь мы не шли бы напролом,
Но повседневная отрава
Людей враньём даёт нам право
Под неизведанным углом
Взглянуть на лирику и драму,
И на «коломенскую даму».
Вдруг кто-то и задаст вопрос,
Как мог картёжник знаменитый
ЧеКа-линский сказать всерьёз:
Не «бита» дама, а «убита»?
Нелюбознательный сглотнёт
Всё, как библейские рассказы:
Исход, Синайский турпоход,
Содом и прочие проказы.
Кому же истина милей,
И кто с рассудком не в разладе,
Тот доберётся, где «теплей»:
Ну, например, к «Гавриилиаде».
Или пробитую не раз
Увидев в «Выстреле» картину,
Найдёт швейцарскую вершину —
Тому на пользу наш рассказ.
Глядишь, толковый демократ
И повернёт направо «Взгляд».
И чем быстрей очнётся он,
Тем раньше умереть могла бы
Программа «Обезьяньей лапы»,
Подкинутая князю в сон.
Нас бьют приёмами простыми,
Чтоб стала наша голова,
«Как иудейская пустыня,
И как алтарь без божества».
А «дуэлянты» с двух концов
Друг друга кроют «Аргументом»,
Являются ли документом
Листки «сионских мудрецов»?
Но разве в том , скажите, суть,
Реальность это или сказки?
Факт то, что кто-то, как по смазке,
Проводит в жизнь всю эту муть.
Потом смекнёте! Разве мог
Без правой половины мозг
Всех «мудрецов» сионской школы
Такой состряпать приговор?
Скорей, лихие «протоколы»
Слепил швейцарский Черномор,
Подбросив, как бы мимоходом,
Свой труд масонскому «уму».
А тот духовную чуму
Разнёс по странам и народам.

*         *         *

И, наконец, когда меж книг
Вам попадётся идиотский
Какой-нибудь дебильно-бродский
Абстрактно-вознесенский стих,
То, и помывши руки мылом,
Вы для острастки всё равно
Прочтите Пушкина, чтоб было
С вас смыто чёрное пятно.

 

Пасха. Пазха. Паз-Ха. Правда о Велик Дне

 

Внимательный читатель Голубиной книги и других древних текстов (летописей, богословских книг), особенно написанных старой (дореволюционной) орфографией (на так называемом церковно-славянском языке), мог заметить некоторый разнобой в написании, казалось бы, одних и тех же слов. Например, в одном месте написано много ХРИСТИАН православных, а в другом – КРЕСТЬЯНЫ православные. В летописях можно найти слова проливашет кровь ХРЕСТЬЯНСКУ. Что это значит?

Наше сознание, зомбированное современным монистическим Мировоззрением и спекулятивным (церковным и научным) мышлением, автоматически (по заранее заданной программе) подводит к незамысловатому ответу на вопрос о причине несовпадения в написании вроде бы однинаковых слов у отечественных книжников.

Поскольку (по мнению книжников) наши Предки знали и понимали о себе и Мире меньше, чем мы (ибо соответствующими приборами и научными знаниями не обладали), поскольку они были малограмотными (справочника Розенталя по русскому языку у них не было), то писали они – кому как бог на душу положит. Поэтому все вышеприведённые слова надо читать и писать в современной российской орфографии, исправляя неученых предков правильно: ХРИСТИАН православных, ХРИСТЬЯНЕ православные, кровь ХРИСТИАНСКУЮ, ведь речь идёт везде вроде бы о верующих во Христа.

 

Но взгляд на данный (и любой) вопрос не с книжной (библейской) точки зрения, а с  позиции Мировоззрения Триединой Жизни наших Белосветных Пращуров – Русов – даёт принципиально другое понимание данного вопроса и приводит к качественно иным выводам.

Сакральный подход к всемирной истории последних тысячелетий приводит к выводу о том, что человечество стремительно со всё возрастающей скоростью деградирует в Нраве и Уме (безумие в ближайшие годы примет массовый масштаб).

Наши далёкие Предки были неизмеримо умнее и нравственнее нас, правильно понимая истинную суть Мира и смысла своего пребывания в нём, потому что их качественно иное Мировоззрение и мышление позволяло им знать то, о чём мы не имеем даже представления, зачастую не понимая и не догадываясь, о чём вообще идёт речь в древних текстах (и каков смысл древних изображений).

Поэтому для того, чтобы понять, правильно или не правильно написаны какие-то слова, а главное – что они означают, какой их глубинный (истинный) смысл, надо иметь верное представление о Мировоззрении прошлых веков и тысячелетий – о понимании Предками Мира и Его устройства хотя бы в пределах нашего Звёздного острова (Солнечной системы).

 

В понятийной системе Сакральных Знаний есть такие важные слова-понятия как КРЕСТ и ХРЕСТ, которые имеют отношение и к механике Космических процессов нашего Звёздного образования.

Животворящий КРЕСТ, графически обозначаемый прямоугольным крестом в круге, присутствует в околоземном пространстве в виде взаимодействующих друг с другом потоков Земной и Звёздной энергии и служит механизмом проецирования на Землю Космической энергетики, которая вызывает к жизни и поддерживает все процессы на нашей Планете. Крест внутри Круга (Кона) показывает взаимодействие полярных сил – Ян и Инь – под прямым углом.

Солнце, проходя по четырём вершинам Животворящего Креста, фиксирует для землян наступление четырёх сезонов природного годового цикла и четырёх главных годовых праздников – Зимнее и Летнее Солнцестояние, а также Весеннее и Осеннее равноденствие. Эти праздники по Кресту называются соответственно КРЕСТьянскими и связаны в основном с Духовной жизнью тела и плотским здоровьем. Крестьянский цикл задавал ритм жизни и весь процесс взаимоотношений с Природой и Землёй-матушкой у соответствующего сословия – КРЕСТЬЯНСТВА.

Сакральный смысл исконного древнерусского слова крестьянин – КРЕСТ-ЯН-ИН – все тысячелетия пребывания на Земле Белосветного Народа – Русов своей корневой основой показывает величайшую роль жизненного предназначения данного сословия – быть в ладу с Землей Матушкой – понимать её язык, мировоззрение и Жизнь!

 

Понятие же ХРЕСТА связано с организационным устройством нашего Звёздного острова – с динамикой Небесной механики. Когда наша Космическая система ещё имела полноценное устройство, характер движения Планет был иным и имел в частности ХРЕСТОобразный участок траектории в виде буквы «Х», который наши Предки так и называли ПАЗ Ха. В день, когда наша Планета проходила эту точку своего космического пути, на Земле отмечали соответствующий праздник с названием ПАЗХА, которая позднее по мере изменения (деградации) огласовки превратилась в Пасху.

Представление о значимости этого дня в годовом Природном цикле сохранилось в простонародном дохристианском названии Пазхи – Велик День.

Эта важнейшая для Духовной жизни Души точка годового цикла увязана с циклом Животворящего креста таким образом, что наступает в настоящее время в первое воскресенье (которое в Древней Руси называлось Неделей) после первого Полнолуния, наступавшего вслед за Весенним равноденствием.

Поэтому Пасха происходит на всех Планетах всех Звёздных систем, даже если характер их орбитального движения изменился и они не пересекают Х-образный участок траектории, но его место сохраняется и на эллиптической орбите (как в наше время).

За этим ХРЕСТианским циклом в силу его определяющей важности и ценности для Души следили Духовные наставники, которых так и называли ХРЕСТиане.

 

Если же знать, что Исконная религия Русов – ПРАВОСЛАВИЕ (дохристианское), тогда можно будет догадаться, кого и почему называли Православные КРЕСТьяне, а кого Православные ХРЕСТьяне.

Кстати, прозвище основателя соответствующего вероучения ХРИСТОС, означающее просто ПОМАЗАННИК (то есть ПОСВЯЩЁННЫЙ), писалось порой на Руси (да и в греческих текстах) – ХРЕСТос.

 

Современная же книжная (библейская и научно-атеистическая) интерпретация слова Пасха как и всё, что основано на искусственном – оторванном от естественной Жизни – Мировоззрении, привязывает этимологию данного слова к одному из событий истории т.н. богоизбранного народа.

И выходит, что, если бы не было исхода из Египетского плена, то и не было такого праздника как Песах (для диких аборигенов Русской Земли – Пасха).

Если бы не было на Земле богоизбранного племени, то не родился бы в колене давидовом сын Божий. И не был бы распят на кресте. И не воскрес бы вслед за этим. И не праздновали бы иудо-христиане всего мира Песах-Пасху как главный церковный праздник…

 

Вопрос же о том, почему т.н. пасхальная обрядность и символика уходит в добиблейскую глубь времён, почему этот древнейший религиозный праздник всех земных коренных народов – прежде всего народов Белой Расы – привязан именно в этой точке годового природного цикла жизни планетарного тела Земли в составе космического организма нашего звёздного острова (солнечной системы) – все эти (и другие) вопросы остаются без ответа…

 

Для первоначальной полноты впечатления от сказанного о естественно природном происхождении пазхи (т.н. пасхи) стоит добавить и такой непосредственно связанный с данной темой факт.

Очень многие иудо-христианские иконы являются переделками с той или иной степенью искажения икон исконной религии Древних Русов (дохристианского) Право-Словия (Православия). Сокровенный смысл древнейших икон народной=языческой Руси содержался не только в изображениях, но и в используемых на иконах словах.

Как было сказано выше, в орбитальном движении планет нашего звёздного острова в далёкие допотопные времена присутствовал Х-образный участок – ПазХа, в момент прохождения которого на планете наступал соответствующий праздник.

Траектория всех планет в целом напоминала восьмёрку, в середине которой и находился ПазХа. В цетнре двух половинок восьмёрки находились две т.н. тронные звезды и одна из них носила древнерусское название ИНЦИ.

Иудо-христианская традиция сохранила на своих заимствованных из Древности иконах это слово без изменений. Изменения были внесены только в смысл этого имени тронной звезды. Как?

Это слово объявили аббревиатурой, которую для библеизированных русских аборигенов расшифровали в соответствии с новозаветной мифологией как Иисус Назорей Царь Иудейский.

 

Вслед за т.н. первым русским митрополитом 11 века Иларионом каждый приверженец иудо-христианского вероучения на Русской Земле должен повторять слова митрополита:

 

Благословен Господь Бог Израилев,

Бог христианский.

 

Для тех же, кому Совесть не позволяет говорить о Пращурах так, как это позволял себе т.н. русский митрополит Иларион – мол, они «были подобны зверям и скотам, не разумели, (где) десница, (где) шуйца, и земному прилежали, и нимало о небесном не заботились», они «были слепы и истинного света не видели, но во лжи идольской блуждали» …

Для тех, в ком Русский дух ещё окончательно не угас в процессе Его многовековой переделки и перестройки…

Для тех, в чьих душах ещё Русью пахнет, звучат как последняя надежда слова наших Белосветных Предков:

 

Очищайся, Русь, от скверны вековой!

Возвращайся, Русь, в духовный дом родной –

В дом Природы и Всевышнего Творца,

Чтоб проснулись наши Совесть и сердца,

Чтобы жить своим естественным умом

И не видеть мира в зеркале кривом

Иноземных слов лукавых, чуждых вер,

Что корежат Русский Дух на свой манер.

 

Смоем с душ всю инородческую гнусь,

Что веками «просвещает» нашу Русь,

Ибо Русь по-русски значит БелоСвет.

Можно ль Белый Свет белее сделать? Нет!

 

Очищайся, Русь, от скверны вековой!

Возвращайся, Русь, в духовный дом родной!

 

Байки кремлевского диггера Елена Трегубова Глава 1 КАК МЕНЯ ВЕРБОВАЛ ПУТИН

 

 

– Давайте вместе отпразднуем День чекиста в каком-нибудь ресторане, – неожиданно предложил мне Володя Путин.

 

Я сидела у него на Лубянке после интервью, одна, в кабинете директора ФСБ и, сохраняя непринужденную улыбку, судорожно старалась понять, что же пытается сделать главный чекист страны – завербовать меня как журналиста или закадрить как девушку.

 

– Оставьте мне свой телефон, я на днях перезвоню, и мы договоримся о времени и месте, – попросил он.

 

– Мой телефон вообще-то есть у вас в приемной… – с опаской процедила я.

 

– Ну вы вот здесь мне все равно на всякий случай напишите еще раз…

 

Отпираться дальше было глупо – мой телефон все равно не секрет, и тем более для главы ФСБ узнать его не составило бы труда.

 

Начальник секретного ведомства явно заметил, что я напряглась от интимного предложения. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, я весело заявила:

 

– Хорошо, я вам оставлю свой домашний телефон, а вы за это проверьте, пожалуйста, чтобы его больше не прослушивали! Вы же можете это поставить под личный контроль как директор ФСБ?

 

– А вас что, прослушивают?! – изумление, изображенное Путиным на лице, выглядело до того неподдельным, что я невольно расхохоталась. Но тут же взяла себя в руки и сделала серьезное лицо:

 

– Да вот, понимаете, Владимир Владимирович, я каждый день в Кремль хожу, часто езжу с президентом. А тут я недавно в одной статье прочитала, что в России вообще всех политических журналистов просто по должности прослушивают… Вы-то сами как думаете: правда это или неправда?

 

Последний вопрос, я, понятно, произнесла как можно более наивным голосом и выжидательно уставилась на Путина.

 

– Ну что вы!!! Мы?! Вы думаете, это МЫ вас всех прослушиваем? – еще более искренне изумился Путин.

 

Накал всеобщего изумления и наивности между нами возрастал.

 

– Ну что вы, Владимир Владимирович! Как я могла о вас такое подумать… – еще раз подыграла я, чуть не прыснув от хохота, и увидела, что глаза Путина тоже смеются. Правда, его маска искренности и девственного непонимания была сработана гораздо профессиональнее моей.

 

– Вот-вот, – ловко пряча ухмылку, подхватил он, – это не мы, а кто-то другой!

 

– Кто же тогда, Владимир Владимирович? – не унималась я. – Вы же – самое осведомленное ведомство в стране, у вас же должна быть информация о том, кто это делает!

 

– Ну это, наверное, какие-ибудь конкурирующие коммерческие структуры. Знаете, у них есть такие свои маленькие службы безопасности… И, кстати, там иногда работают наши бывшие сотрудники…

 

– И что же, вы не можете их контролировать?

 

– Нет, абсолютно – творят что хотят! Вот уважаемых журналистов прослушивают! – тут уже Путин откровенно усмехнулся.

 

Черт, какая жалость, что передать этот разговор в виде газетного интервью не удастся! – пронеслось в тот момент у меня голове. – Ну как вот, например, передать на бумаге этот особый юмор главы секретной службы?

 

Перед моим уходом Владимир Владимирович весьма профессионально попросил меня перечислить симптомы прослушки моего телефона. Выслушав, он удовлетворенно заключил: Ага. Проверим! На том и расстались.

 

Как только я шагнула за порог, на волю из мрачного здания КГБ, странный разговор с Путиным и необходимость что-то решать насчет обеда с ним моментально выветрились из головы. Навалились личные проблемы. У моей подруги Маши Слоним незадолго до этого умер муж – всеми нами любимый Сергей Шкаликов, прекрасный актер МХАТа, которому было всего тридцать пять лет. Маша передала мне на пейджер, что хочет встретиться, и мы условились поужинать в соседнем с Лубянкой здании – в мексиканском ресторане на Пушечной улице. Фахитас в рот не лез. Мы смотрели Сережины фотографии и утирали друг другу слезы.

 

И вдруг ресторанный антураж спровоцировал чудовищную аллюзию. Меня прямо-таки обожгла мысль об обеде с Путиным. Какой ужас! Как я могла согласиться, идиотка?! И как Путин вообще все это себе представляет: вот сидит красивая молодая женщина за столиком в ресторане, а напротив нее – директор ФСБ?! Хорошенькая парочка! Я огляделась: маленький фонтанчик, грот из камней, приглушенный свет – и ярко представила саму себя за нашим столиком не с моей милой Машей, а с Путиным. Какой позор!

 

В общем, домой я доехала уже в состоянии полного транса. Оставшись одна, я начала в деталях восстанавливать разговор с Путиным, пытаясь понять, что же ему от меня нужно и правильно ли я себя с ним вела. Все началось с того, что уже после интервью, когда я начала задавать главе ФСБ вопросы не для печати, он вдруг заботливо поинтересовался:

 

– Леночка, скажите, чем я вообще могу помочь вам в вашей работе?

 

– Чем-чем… Давать больше информации, конечно, Володенька! – не растерялась я.

 

– Может быть, мы можем организовать для вас постоянный канал информации? – из уст главного чекиста страны такое предложение в адрес журналиста звучало довольно двусмысленно. Именно поэтому я постаралась внятно перевести разговор из русла его профессии в русло моей.

 

– Разумеется, Владимир Владимирович, нам хотелось бы получать как можно больше информации. Знаете, у нас в газете есть отдел, который занимается преступностью и расследованиями, и, я думаю, они были бы счастливы, если бы ваше ведомство делилось с ними оперативными данными.

 

– А как мы можем сотрудничать лично с вами? – не отступал Путин.

 

– Вы же знаете – я политический обозреватель, меня прежде всего интересует, что происходит в Кремле. Но ведь вы же мне не станете рассказывать правду о том, что там, в застенке, происходит, правда?

 

Путин чуть заметно улыбнулся в ответ своей фирменной загадочной улыбкой Джоконды.

 

– Было бы просто отлично, – продолжала я, – время от времени получать от вас напрямую официальные комментарии по основным политическим событиям в стране. Но я же знаю, что вы на своей должности стараетесь держаться максимально аполитично. При том что ситуацию знаете, наверное, даже лучше многих в Кремле…

 

В этот момент путинская Джоконда разулыбалась еще довольнее.

 

– Поэтому из реальных моих пожеланий, – подытожила я, – остается одно: почаще видеться, чтобы вы хотя бы не для печати объясняли свое понимание расстановки сил в стране.

 

Вот тут-то директор ФСБ и сделал мне предложение, от которого отказаться было еще труднее, чем согласиться: пообедать вместе. Да еще и на День чекиста.

 

Я была в шоке. Конфликт чувства и долга во мне начался почище, чем в трагедиях Расина. Точнее, совсем наоборот: чувство говорило нет, а долг вопил yes!!!

 

С одной стороны, обедать вместе с кагэбэшником – западло. А уж праздновать с ним День чекиста – это вообще позор на всю жизнь. Мне ведь потом даже друзьям об этом рассказать будет стыдно!

 

С другой стороны, встретиться один на один, в неформальной обстановке с главой самого засекреченного ведомства страны и задать ему любые, самые откровенные вопросы – это ведь несбыточная мечта любого журналиста! И, наконец, это ведь просто круто!

 

После секундного колебания профессиональное любопытство во мне все-таки взяло верх:

 

– Отличная идея! Только, Володь, одна просьба: давайте не приурочивать это к вашему профессиональному празднику, а просто пообедаем и поболтаем, хорошо?

 

* * *

Когда я прокрутила все это в памяти, то осталась вполне довольна собой. Мне показалось, что я четко расставила все акценты и никакого недопонимания между нами возникнуть не должно.

 

Тем не менее какое-то неприятное предчувствие почему-то все-таки продолжало меня донимать. Да плюс к этому у меня впервые в жизни примерно на сутки появился какой-то необъяснимый страх разговаривать по телефону.

 

Чтобы избавиться от этой дурацкой фобии, я специально по телефону запросто рассказала всю эту историю Юле Березовской (которая совсем не родственница Бориса Абрамовича, а моя однокурсница, теперь, правда, по иронии судьбы, контактирующая по работе со своим знаменитым однофамильцем).

 

– Ты что, дура? Зачем ты рассказываешь мне все это по телефону, тебя же наверняка слушают! – завопила Березовская.

 

– А от кого мне теперь скрываться? Директор ФСБ и сам уже об этом знает! – расхохоталась я.

 

– Ты вообще понимаешь, что ты наделала? – тоном еврейской мамы запричитала Березовская. – Тебе директор ФСБ свидание назначил, а ты согласилась! Он тебе хотя бы нравится?

 

* * *

Через несколько дней, когда безобидно миновал уже и День чекиста, и вышло мое интервью с Путиным в Известиях, я с облегчением подумала, что никакого обеда не будет.

 

Но на следующее утро в моем кабинете в Известияхраздался звонок:

 

– Елена Викторовна? Владимир Владимирович Путин хотел бы пообедать с вами. Он предлагает завтра в два часа дня в японском ресторане Изуми на Спиридоновке. Вам подойдет это время и место? Прекрасно, спасибо! Владимир Владимирович будет вас там ждать!

 

Звонил Игорь Сечин, нынешний руководитель канцелярии президента, исполнявший в то время функции не только пресс-секретаря, но заодно, по сути, еще и денщика Владимира Путина.

 

Вот тут-то, когда эта авантюра обрела реальные очертания, я, наконец, не на шутку испугалась.

 

Единственным человеком, с которым я всерьез (и уже не по телефону) посоветовалась, был мой отец. Оптимизма он мне не добавил.

 

– Знаешь, Алена, Лаврентий Палыч Берия тоже вот так вот молоденьких девушек на обед приглашал. А потом их никто и никогда больше не видел…

 

Вот в таком бодром настроении в декабре 1998 года я отправилась на свидание с человеком, которому всего через год предстояло стать новым президентом России.

 

Поверить в это тогда, разумеется, было невозможно. Точно так же, как и в то, что мой обед с Владимиром Владимировичем Путиным через год станет косвенной причиной моего изгнания из кремлевского пула. И уж тем более в то, что еще через несколько месяцев, получив верховную власть в стране, этот мужчина практически уничтожит независимую политическую журналистику в России.

 

 

 

Негр идет в церковь. А у входа табличка: “Только для белых”. Он разворачивается, идет, горюет:

— О Боже, что ж за жизнь такая? Даже в церковь не пускают!

Голос с небес:

— Да ты, парень, особо не переживай. Я там тоже не бываю...(МК)

Секретаря ФМС уволили за чистоту генетики "белой расы" Эхо планеты

21 апреля 2011 09:42  http://www.ekhoplanet.ru/russia_486_10548

 

Пресс-секретарь ФМС Константин Полторанин потерял пост из-за неосторожного интервью британскому журналисту BBC. "Сейчас на карту поставлено выживание белой расы. Мы хотим убедиться в том, что кровь здесь смешивается, как надо, в правильном направлении, а не так, как это случилось в Западной Европе – мы все видим этому плачевные последствия", – заявил пресс-атташе ФМС, отметив, что среди мигрантов в его стране предпочитают украинцев и белорусов. Кремль и правозащитники оказались едины, назвав заботу о "белой расе" "фашизмом", недопустимым для крупного чиновника.

 

Глава ФМС Константин Ромодановский сообщил, что Константин Полторанин уволен из-за его высказываний относительно межнациональных отношений, сделанных в одном из недавних интервью. "Для любого государственного служащего РФ и тем более для руководителя Федеральной миграционной службы такие высказывания недопустимы", – подчеркнул бывший шеф Полторанина. Также с позицией Полторанина не согласились в Общественном совете при ФМС. Сам бывший пресс-секретарь пояснил что уволился "по собственному желанию": "Я написал сам заявление, потому что 15 лет проработал с Ромодановским и не хочу на него тень бросать никоим образом", – цитирует экс-чиновника "Русская служба новостей".

 

Скандал разгорелся из-за видеоинтервью пресс-секретаря ФМС британским журналистам из BBC. В нем Полторанин комментировал ситуацию в центре для помощи беженцам и вынужденным переселенцам в России в Очерском районе Пермского края. В феврале в аппарат уполномоченного по правам человека по Пермскому краю поступили жалобы на плохие условия содержания мигрантов. Как говорится на сайте "BBC", в конце разговора корреспондент спросил у пресс-секретаря ФМС, не хочет ли он добавить еще "что-нибудь важное". У Полторанина было что сказать. Для начала чиновник отметил, что из всех видов иммигрантов Россия предпочла бы переселенцев украинского и белорусского происхождения.

 

"Корреспондент спрашивал меня, почему мы говорим о плохих демографических показателях и при этом не очень хорошо относимся к мигрантам – выходцам из Африки. Мы, в принципе, ко всем относимся нормально, но нас интересуют люди, которые смогут легко интегрироваться в наше общество и не будут создавать социальную напряженность. Люди, которые знают русский язык, и люди в первую очередь славянской группы", – прокомментировал позднее Полторанин свои слова в эфире РСН. Он отметил, что не является ни националистом, ни расистом. Полторанин пояснил, что под "белой расой" он имел в виду европейцев.

 

Комментарии Полторанина по поводу белой расы вызвали возмущение правозащитников. Как заявила "Эху Москвы" глава фонда "Холокост" Алла Гербер, подобные высказывания являются фашизмом. Директор правозащитного центра "Сова" Александр Верховский заявил, что комментарий пресс-секретаря ФМС действительно "является расистским": "Это вполне расистская риторика в классическом, биологическом смысле, как у ку-клукс-клана какого-нибудь. Только господин Полторанин не предпринял никаких действий. Расизм – это проведение различия по каким-то этнорасовым признакам, как бы они ни определялись. Он бывает разный, но этот самый простецкий", – цитирует правозащитника "Газета.Ru".

 

Сам Полторанин в эфире "Эха Москвы" отверг эти обвинения. По его мнению, слова о выживании белых людей не имеют отношения к расизму.

 

Однако с правозащитниками оказались солидарны как шеф Полторанина, глава ФМС Ромодановский, так и в администрации президента РФ. Отстранение от должности Полторанина в президентской администрации назвали логичным и необходимым действием со стороны руководства службы.

 

Зато активную поддержку заявлениям Константина Полторанина оказали в националистических организациях. "Заявление пресс-секретаря, конечно, было очень смелым, но неудивительным, потому что именно ФМС располагает реальной статистикой о количестве мигрантов из стран Азии, Закавказья и других стран. Поэтому это заявление вполне оправдано", – заявила пресс-секретарь ДПНИ Алла Горбунова.

 

Координатор "Русского гражданского союза" Антон Сусов также уверен, что Полторанин пострадал за своё личное мнение. Он отметил, что высказывание Полторанина о "выживании белой расы" соответствует действительности: "Чисто статистически, "белых" европейцев на планете становится меньше. Каждое поколение населения Африки, Азии растёт, а Европа катастрофически снижает своё население. И действительно мы можем говорить о вымирании европейцев".

 

http://www.ekhoplanet.ru/russia_486_10548

Байки кремлевского диггера Елена Трегубова Предисловие

 

Предисловие

 

 

Насколько сильный наркотик – близость к власти, мне довелось испытать на собственной вене.

 

Я проработала кремлевским обозревателем четыре года и практически каждый день близко общалась с людьми, принимающими главные для страны решения. Я лично знакома со всеми ведущими российскими политиками – по крайней мере с теми из них, кто кажется (или казался) мне хоть сколько-нибудь интересным.

 

Небезызвестные деятели, которых Путин после прихода к власти отрезал от властной пуповины, в редкие секунды откровений признаются, что страдают жесточайшей ломкой – крайней формой наркотического голодания. Но есть и другие стадии этой ломки: пламенные реформаторы, производившие во времена Ельцина впечатление сильных, самостоятельных личностей, теперь отрекаются от собственных принципов ради новой дозы наркотика – чтобы любой ценой присосаться к капельнице новой властной вертикали.

 

Точно так же искушение близостью к власти на моих глазах сломало и многих талантливых журналистов.

 

Что до меня, то к изучению существ, населяющих Кремль, я изначально относилась как зоолог или даже уфолог. Если быть еще точнее – на протяжении всех этих лет я чувствовала себя в Кремле диггером из фантастического фильма, который спускается в канализационный люк и в кромешной темноте и адском зловонии пробирается по запутанным лабиринтам. И, наконец, – что самое мучительное – вступает в контакт с местными обитателями. Внешне они иногда слегка напоминают людей, но в действительности – совсем не люди, а абсолютно другой, даже не скрещивающийся с нами биологический вид.

 

Мутанты эти перманентно норовят сожрать не только друг друга, но заодно и тебя. Но еще опаснее – если ты все-таки ухитришься выжить. Поскольку чем дольше ты с ними живешь и контактируешь, тем больше начинаешь проникаться логикой этих чудовищ. И даже любить их. Просто потому, что ты – в отличие от них – человек и умеешь чувствовать.

 

А потом, когда твои легкие уже окончательно отравлены ядовитыми испарениями этого кремлевского подземелья, тебе вдруг начинает казаться, что настоящая жизнь – только там. И спускаться туда каждый день за новой дозой становится для тебя не просто работой, а физиологической потребностью. И в какой-то момент, выбравшись однажды на поверхность, ты замечаешь, что твои друзья из прошлой жизни (в смысле, люди) начинают как-то странно, с опаской на тебя поглядывать: А не мутант ли ты, часом, уже и сам? – и тайком ищут на твоей нежной ключице след от укуса кремлевского вампира.

 

Если честно, то, несмотря на все свои диггерские прививки, боюсь, что по собственной воле из этого заколдованного мира на свежий воздух я бы никогда не выбралась. Так что, надо признать: есть свои плюсы даже и в нынешней борьбе Кремля с независимыми СМИ: у меня хотя бы появилось время написать эту книгу.

 

Теперь, когда среди кремлевских журналистов о президенте Путине уже принято писать почти как о покойнике – или хорошо, или никак, – я и решила рассекретить свои диггерские файлы и рассказать то, что раньше оставалось в сейфе не для печати. И попробовать разобраться: как могло случиться, что молодая властная элита, медиамагнаты и даже сами российские журналисты так легко согласились расстаться со свободой СМИ. А вместо воплощения великих надежд на великие преобразования моя страна вдруг опять незаметно очутилась на пороге авторитаризма.

 

Эта книга ни в коем случае не попытка написать политическую историю России последних лет. Ее и так еще никто не успел забыть. Кроме того, вся новейшая политическая история и так уже написана в моих ежедневных газетных статьях.

 

Так что это не история страны, это – моя личная история. История России имеет, конечно, отношение к моей личной истории, но, пожалуй, не большее, чем стоппардовские Розенкранц и Гильденстерн к шекспировскому Гамлету.

 

А поскольку это – моя история, то и рассказывать я ее буду в том порядке, как это подсказывает моя собственная, автономная историческая память. И начну я со странной истории моего знакомства с человеком, сыгравшим роковую роль не только для моей диггерской карьеры в Кремле, но и для всей страны.