Сколь покой расфиолечен
вдоль дороги да под вечер!
Конь уносит в путь поэта...
Затишек синь-фиолетов!

Сладко пышет речка, речка,
пахнет ка`мышами, влагой,
освежает хутор, лечит...
Дух дари`т усадьбе речка...

Конь уносит в даль поэта...
Сколь покой синь-фиолетов!

А душа уже ущербна,
в боли кается бальзаме,
просит зелени прощенья...
А душа уже в ущербе...

Конь уносит в даль поэта...
Сколь покой синь-фиолетов!

Уж рукой подать до злата...
Мысль последняя поэта
солнце, солнце усыпляет.
И рукой подать до злата...

Сколь покой расфиолечен
вдоль дороги да под вечер!
Конь уносит в путь поэта...
Затишек синь-фиолетов!

перевод с испанского Терджимана Кырымлы

 Поэт на коне

Сон сиреневого цвета
над вечернею тропою!
Конь уносит в ночь поэта...
Сон сиреневого цвета!

Чистый час речной прохлады.
Влажный запах камышовый
проникает за ограды...
Тихий час речной прохлады.

Конь уносит в ночь поэта...
Сон сиреневого цвета!

А душа моя томится-
так тревожно и дурманно
душу бередит душица...
И душа моя томится.

Конь уносит в ночь поэта...
Сон сиреневого цвета!

Золотыми стали плёсы...
За последним вздохом солнца
сон нисходит на откосы...
Золотыми стали плёсы...

Сон сиреневого цвета
над вечернею тропою!
Конь уносит в ночь поэта...
Сон сиреневого цвета!

перевод П.Грушко

В этих сумерках, что приближаются к ночи,
заливается сердце, глаза мои красит...
Отзвонили; Венера восстала; карета
почтарей: ровно семь; холодает...На красном
небе пальма, звонни`ца, терраса
поверяют истории старые мне, из забытых,
словно я заблудился в тумане, прокрался
между лоз, детка, спящий убито...

Поворот: вот карета уж стоном зальётся,
в мир несётся! Мой свет,он ещё существует!?
А мне кажется родиной новой зовётся
слёз поток этих. Молкну, печалясь, ликуя.

перевод с испанского Терджимана Кырымлы

Этой смутной порой, когда воздух темнеет,
задыхается сердце и рвётся на волю...
Лёг туман, отзвонили, звезда леденеет
над почтовой каретой семичасовою...
А закат, колокольня и ветви над домом
наполняются смыслом забытым и странным,
словно я заблудился в саду незнакомом,
как ребёнок во сне, и смешался с туманом.

Развернётся карета, застонут вагоны
и потянутся вдаль...если есть ещё дали!
Я стою одиноко и заворожённо,
не достигший отчизны паломник печали.

Перевод А.Гелескула

Люблю густую зелень на берегу реки.
Закат играет солнце там, в гуще театральной,
а ясные кувшинки отстой моей тоски
да мысли нарасхват уносят в пляске бальной.

На небо? В море? В мир? Коль знать мне... Зори
всё тянутся к воде, приманенные бризом.
Задумчив соловей...Светлей, чем прежде, горе:
плывёт улыбок цвет, укрыв печаль, что снизу.

перевод с испанского Терджимана Кырымлы

Люблю зелёный берег с деревьями на кромке,
где солнце заблудилось и кажется вечерним
и смутные раздумья, душевные потёмки,
плывут среди кувшинок, гонимые теченьем.

К закату? К морю? К миру? В иные ли пределы?
В реке звезда плеснула, и путь её неведом.
Задумчив соловей...Печаль помолодела,
и в горечи улыбка мерцает первоцветом.

перевод А. Гелескула (с)

Терджиман Адаоглу Кырымлы "Тель-Авив, бульвар Яффо", 2009 г. 

Я молвил, что нравятся мне,-
а та меня слушала молча-
весною б во платы что снег
любовь обряжалась нарочно.

Голу`бые очи вскинув,
она усмехнулась грустно
нетронутыми устами,
и молча глядела с чувством.

Свиданья час нестрог был:
она до майской ночи
стояла у порога
вся в белом, непорочном.

перевод с испанского Терджимана Кырымлы

Я просто сказал однажды,-
услышать она сумела,-
мне нравится чтоб весною
любовь одевалась белым.

Глаза голубые вскинув,
взглянула с надеждой зыбкой,
и только детские губы
светились грустной улыбкой.

С тех пор, когда через площадь
я шёл на майском закате,
она стояла у двери,
серьёзная, в белом платье.

перевод Н.Ванханен (с)