Полуостров Арнем-Ленд – одна из самых неосвоенных человеком северных территорий Австралии. Но подразумевается, естественно, что не изучена она лишь белым человеком. И это, конечно же, оказывает благотворное влияние на природу этих мест. Австралийские аборигены, фактически чернокожие, знают эти земли как свои пять пальцев и ведут примерно такой же образ жизни, что и их древние предки много тысяч лет назад. В частности, что мы и хотим показать вам в этой публикации, занимаются охотой на небольших крокодилов и огромных ящериц гоанн.

Охотник стоит в воде биллабонга (так на австралийском английском зовется небольшой стоячий водоем). Рой Гайкамангу только что застрелил крокодила.

[ Прочитать полностью + ссылка на источник с фотографиями... ]

Я как-то уже писал опус про путешествие в мошонку. http://blog.i.ua/user/712914/562445. И орхидометр тоже там приводил и альтернативные способы подружиться с мужиками на приеме описывал.

Вкратце напомню. Орхидометр - это такие папуасские бусы из высушенных яичек съеденных пациентов. Вот типа таких. Дохтур щупает попеременно яйца и свой прибор. Когда наступает совпадение размеров и прибора - значит осмотр удался. Прибор, - это орхидометр, а не то, что Вы подумали.

Так вот, мне никогда не нравилось щупать мужские яйца. Поэтому всегда одеваю перчатки, хотя никогда не щупаю, а только делаю УЗИ.

Недавно один местный светило (назовем его "андролог+") решил стать еще более крутым и прислал подряд целую кучу мужичков разного размера и степени вонючести яиц. Мне кажется, что он не совсем уверен в моей ориентации и хотел по-дружески меня прощупать на предмет перверсий. Или пощупать? Не важно, я не такой.

Докладываю - всех пациентов осмотрел, невзирая на запах и грязные трусы. Интересное наблюдение. Просто подряд два мужчинки один за одним. Один из далекого села - маленький, плюгавенький. Объем каждого яичка - 30  кубических сантиметров, суммарно - 60 мл. В миллилитрах - это для простоты. Для простоты, а не для простаты. С ней как раз все в порядке.

Другой мужичок - холеный, трусы дорогие, писька вымыта, парфюм отовсюду. Городской. Мышцы такие выпирают отовсюду. Почти как у меня пару лет назад (мышцы). Объем одного яичка - 2.8 мл. (ноу комментс). Суммарно оба яйца еле-еле на 5 мл потянули.

Вопрос на засыпку - у кого проблем больше?

Ответ на засыпку - неизвестно, что считать проблемой.

Тот, у когорого объем яиц в десять раз больше другого - бесплоден, живых сперматозоидов практически нет, зато с потенцией и эякуляцией все в порядке. А тот, у которого яички даже меньше, чем у перепелки - вполне фертилен. Хотя есть небольшие проблемы с эрекцией.

Удивительны и неисповедимы пути постнатальных девиаций.

Есть одно хитрое племя в Перу. Название путанное, но что-то типа Асе-эхо.Их там всего тысяча осталась, нравы жуткие, но мне лично очень понравилось. Я постоянно по телевизору смотрю про них. Они даже женами и детями обмениваются, когда надоест унылость.

Так вот - там сюжет был обалденный. Короче, племя дикое, жрать мало-мало чего есть, поэтому охотятся на обезьян в виде лакомства.

И вот как-то по весне (это у них там такой сезон откормленных обезьян) пару семей заваливают сообща  несколько обезьянов на обед. Большое народное гуляние и бубны с тамтамами. Но неожиданно один обезьян вдруг оказывается неродившей мамой на сносях. Тогда один перунец (ну, тот который в Перу, один из тысячи оставшихся Асенху) вспарывает пузо беременной обезьянке и достает оттудова еще живого ребеночка.

Дальше вообще бразильские сериалы отдыхают. Приходит евойная дочка и говорит на ихнем языке - "Па, а давай я ребеночка и выкормлю и вырощу. Будем играться вместе."

Ну дикие нравы, что возьмешь. Типа "Игрушки" с Пьером Ришаром..

Так вот, -  аборигенская девка оказалась настырной и таки его молочком выкормила. На момент репортажа обезьянкиному детенышу было уже два годика, а девочка у него как мама. Он висит на ней постоянно, целует и все такое... Радуется, короче, кагбы всепрощая тот малозначимый факт, что в свой день кесарева рождения его нынешняя мама его родную, билогическую, на обед кушала в виде рагу.

Короче - ужасно умилительная история. Каждый раз, как смотрю, так и плачу.

И что-то мне это напоминает в отношениях. И не только обезьян.

Автор репортажа - известный тележурналист. Его родители тоже. Но об этом в другой раз.

и давно подозревала про общие корни украинцев и индейцев как оказалось они тоже были большие любители поплюхать семечки еще тысячи-тысячи лет тому назад аха подсолнух широко использовался и как еда и как медикамент, ну наприклад отвар корней как припарка к всяким волдырям, а еще делали всякие настойки от малярии, от укусов насекомых, ну и конешно использовали в еде ирокезы даже умели делать подсолнечное масло а еще в разных племенах высушеные семечки растирали в порошок и потом делали из него хлеб, пироги и супы, а еще варили вкусный кофе с жареными семечками

да, я тут нашла интересный рецептик, привет от предков так сказать понравится - сообщите ок?


суп из семечек

2 ст. очищенных семечек
6 ст. куринного бульйона
3 небольших зеленых луковицы
2 ст.л. порезаного мелко укропа
соль и перец по вкусу

положить семечки в бульйон, добавить порезаный лук. варить в открытой кастрюле, на медленом огне гдето 1 час, в конце добавить укроп, соль и перец. Вот и все, бон апети ням?

Анатолий Мозжухин
   
  Смерть капитана Джемса Кука

       При всем уважении к автору слов «почему аборигены съели Кука, молчит наука», должен с горечью объявить о недобросовестности поэта в этом вопросе. Науке доподлинно известно из дневников членов экспедиции и последующих исследований всё, что произошло с телом великого мореплавателя. Не могу не отметить и этическую сторону, недопустимую бестактность барда по отношению к трагедии человека. 
       Отправляясь в 1776 г. в третью экспедицию, легендарный командир двух предыдущих своих кругосветных «путешествий», целью которых было расширение территорий Британской империи, Кук, как обычно, получил от королевского Адмиралтейства секретный пакет. В документе под названием «Секретные инструкции капитану Джемсу Куку, командиру шлюпа его величества «Резолюшн» («Решительность»), предписывалось: «...с согласия туземцев при надлежащих обстоятельствах вводить во владение от имени короля Великобритании страны, которые будут вами открыты...», а также «...всеми мерами устанавливать с ними дружбу, раздавая им подарки… и делать это надо наилучшим образом». 
       В феврале 1779 г., когда шел к концу третий год плавания, экспедиция работала в самом центре Тихого океана на Гавайских островах в сотрудничестве с местным населением, и ничто не предвещало грядущих потрясений. За 10 дней до трагедии лейтенант Джемс Кинг, второй помощник Кука на «Резолюшн», написал в своем дневнике: «...мы никогда еще не отваживались проявить такое доверие, какое мы проявили по отношению к этому народу».
       А между тем, инструкция адмиралтейства дотошно предписывала «относиться к туземцам вежливо и уважительно, но при этом принимать меры, чтобы они не застали вас врасплох, и быть на страже, предупреждая возможные столкновения». 
       Именно этим пренебрег капитан в тот роковой день на западном берегу острова Гавайи, куда пристал для ремонта кораблей. Дружественные отношения с туземцами постепенно ухудшались из-за прогрессировавшего воровства, вынуждавшего англичан порой даже применять оружие. В ночь на 14 февраля прямо из-под борта второго корабля «Дискавери» («Открытие») был украден ялик. Кук отправился в селение Коуруа, где находился местный король и свита его приближенных вождей, потребовать немедленного возврата ялика. Оценив обстановку, Кук пригласил старого короля последовать за собой на корабль, на что тот, судя по всему, не зная о краже, охотно согласился. Однако другие вожди стали отговаривать его. Увидев, что короля пытаются задержать, Кук проявил настойчивость, взял старика за руку и попытался увести силой. На беду в этот момент прибежал раненый выстрелом с английской шлюпки очередной воришка. Окровавленный гаваец бросился перед королем на колени, умоляя его не подвергать себя опасности. Вид раненого привел и без того возбужденную толпу в бешенство. Кук приказал своим спутникам отходить к шлюпкам, но был остановлен парнем, вооруженным заостренной железной палкой и камнем. Угрожая капитану, он замахнулся на него, и Кук дважды выстрелил из двустволки, но перезарядить её и добраться до шлюпок уже не успел. Он упал прямо в воду, где его и добили озверевшие туземцы.
       Бесстрашие индейцев перед смертоносными выстрелами противоречило предыдущему опыту англичан и оказалось для них роковой неожиданностью. Рассеянные в толпе спутники Кука не готовы были к такому повороту событий, превосходящие числом туземцы избивали их камнями и палками. Вместе с Куком погибли четыре солдата морской пехоты. Остальным четверым с серьезными ранениями удалось под прикрытием огня со шлюпок добраться до воды и отплыть к кораблям.
       Уже на следующий день 15 февраля заместитель Кука капитан корабля «Дискавери» Чарльз Клерк принял командование экспедицией. Проанализировав все обстоятельства трагического инцидента, он направил к берегу шлюпки под флагом примирения, но вместе с тем, как он пишет в своем дневнике, «с хорошо подобранными и основательно вооруженными людьми под командованием лейтенантов Кинга и Барни». Это были лучшие офицеры, которым было приказано «ни в коем случае не высаживаться, но приблизиться к берегу на такое расстояние, чтобы можно было вступить в переговоры и потребовать выдачи тел наших людей, и в первую очередь тела капитана Кука». Туземцы с удовлетворением приняли мирную инициативу англичан и, побросав оружие, пообещали на завтра доставить тело капитана Кука, которое к тому времени находилось в глубине острова. К сожалению, в соответствии с обычаями островитян, тело Кука успели расчленить и раздать нескольким жрецам для ритуального сожжения. Для их возврата англичанам пришлось проявить настойчивость.
       Лейтенант Кинг стал первым помощником капитана Чарльза Клерка, на «Резолюшн». Вот строки из его дневника, написанные сразу после трагедии:
       «В случае если бы туземцы отказались выдать тело, я должен был им пригрозить, но мне запрещалось открывать по ним огонь, если только они не нападут на меня первыми... Я на ялботе пошел вперед под белым флагом, и сразу же на берегу раздался радостный крик. Люди, возвращавшиеся с холмов, сбросили с себя защитные циновки, положили оружие и сели. На берегу, не проявляя враждебности, нас ждала толпа, состоявшая из мужчин и женщин.
       Эти дружественные проявления дали мне основания полагать, что моя миссия окажется успешной.
       После... явился один вождь, который состоял в дружбе с капитаном Клерком и офицерами «Дискавери»... и сказал нам, что… тело уже в пути, но доставлено сюда оно будет только завтра утром».
       «Примерно в 8 часов вечера к кораблю подошло каноэ. Было очень темно и часовые… открыли огонь… Я в этот момент был на палубе, стрельбу прекратили, причем все обошлось для туземцев счастливо... Однако они были крайне испуганы и бросились нам в ноги. Один из них был нашим большим другом и часто бывал в наших палатках. Он играл главную роль во всех жреческих церемониях и постоянно с жезлом в руках сопровождал капитана Кука, когда тот бывал на берегу; он шел впереди и заставлял всех встречных туземцев простираться ниц перед капитаном... Пришедший, пролив обильные слезы по Куку, сказал нам, что он принес часть тела капитана. Держал он её под мышкой в свертке.
       Легче вообразить себе, чем описать тот ужас, который охватил нас, когда, развернув сверток, мы увидели... Человек этот сказал, что это все, что ему удалось сохранить, так как тело капитана было разрезано на куски и сожжено. Однако голова, кости и все прочее, что не относилось к туловищу, было передано Териобу и другим вождям, а та часть тела, которая лежала перед нами, предназначалась для Као (как мы полагали, он должен был произвести над ней какие-то религиозные церемонии). Као (главный жрец острова – М.) и послал её нам, поскольку мы изъявили горячее желание получить тело».
       «Мы прежде никогда не пренебрегали возможностью узнать, были ли эти островитяне каннибалами. Им часто задавали наводящие вопросы, когда шла речь о здешних способах погребения покойников, и на эти вопросы неизменно следовал ответ, что тела разрезаются на части и сжигаются. В конце концов, мы прямо спросили их, не поедают ли они в некоторых случаях мертвые тела, но сама мысль об этом вызвала у них возмущение. Таким образом, все наши опросы довольно основательно убедили нас, что эти люди не были каннибалами».
       «Наши люди в дни этих событий совершили много проступков, заслуживающих осуждения. В оправдание можно только сказать, что душа их была возмущена варварской расправой с капитаном Куком... И обычный матрос, пребывая в таком состоянии и чувствуя, что ему все сойдет с рук, совершает такие же зверства, как дичайший индеец. Во многих случаях не во власти офицеров было сдержать их... Одного старика, который шел со связкой кокосовых орехов и бананов, ...по счастливой случайности миновала гибель. По нему дали несколько выстрелов, но он уцелел, …а затем его связали и доставили на борт. Никогда я еще не видел выражения такого ужаса, какой был написан на его лице, и в то же время меня поразило, как внезапно лицо его изменилось, когда его развязали и растолковали, что никто его больше не тронет». 
       Джемс Тревенен, мидшипмен с «Резолюшн», пишет, что этот старик сам считал англичан каннибалами. Возможно, что их настойчивые вопросы на эту тему не только возмутили туземцев, но и дали основания заподозрить англичан в этом. У самих индейцев на острове было достаточно хорошей пищи, и они буквально заваливали корабли свиньями и плодами, от избытков которых англичанам нередко приходилось отказываться
       «19-го Яппо (имя вождя – М.) пришел с группой туземцев... Он передал нам аккуратный сверток, покрытый пестрой шалью из черных и белых перьев (нам объяснили, что это траурные цвета). Развернув его, мы обнаружили в нем кисти рук капитана (а их можно было узнать по приметному шраму), скальп, череп без нижней челюсти, бедренную кость и кости предплечья. Плоть сохранилась только на кистях... Кости голени, нижняя челюсть, ступни не были преданы огню...».
       «20 февраля. Яппо и сын короля явились на борт с останками капитана. Они принесли также башмаки и некоторые другие вещи, принадлежавшие ему... Яппо сделал все, что от него зависело, чтобы убедить нас, будто Териобу, Майха-Майха и он сам искренне желают мира, хотя многие вожди все еще остаются нашими врагами. И он, и другие островитяне с большой выдержкой говорили о своих потерях, видимо не преуменьшая их, и сказали, что 30 человек было убито, примерно столько же островитян получило тяжелые ранения. О погибших они упоминали с полным безразличием и сокрушались лишь о смерти шести вождей».
       «21 февраля получили все, что у туземцев осталось от тела капитана, и его двустволку, которую, однако, они испортили. Мы попросили Яппо, чтобы бухта была объявлена табу во избежание недоразумений: мы собирались дать прощальный салют по капитану, а пушечные выстрелы могли испугать туземцев. После полудня похоронили его останки. Их положили в сундук и бросили в море».
       Чарльз Клерк записал в своем дневнике в понедельник 22 февраля 1779 г.: «Вечером я предал морю останки капитана Кука со всеми почестями, какие были возможны в этой части света». Сутки спустя он отдал приказ поднять якоря и плыть на север. Свою могилу сам Клерк обрел ровно через полгода в Петропавловске Камчатском, где установлена в его честь памятная стела. 
       Секретная инструкция Адмиралтейства предписывала командиру экспедиции еще одно важное действие: «...Прежде чем покинуть шлюп, вы обязаны потребовать у офицеров и унтер-офицеров все вахтенные журналы и дневники, которые они могли вести в ходе плавания, и в опечатанном виде доставить эти бумаги нам...». Благодаря этому все дневники сохранились и неоднократно публиковались. Одно из последних, тщательно выверенное с оригиналами, издание было осуществлено в Англии (Кембридж) в 1967 г. под редакцией видного исследователя литературного наследства Кука новозеландского ученого Джона Биглехола (J. Beaglehole). В СССР оно вышло в 1971 г. Благодаря этим изданиям обстоятельства гибели выдающегося мореплавателя известны не только науке...

       Трагическая гибель великого человека не должна была стать предметом шуточной песенки. Это норма элементарной культуры. 

       Я так думаю. А вы?

Пришло, пришло время, поведать о невероятных событиях, приключившихся со мной и моими друзьями в стране далекой, где деревья исполины, пальмы, кактусы, что выше человека вымахали, птицы дивные и звери невиданные. Люди там проживающие – черны как антрацит, но при этом веселы, образованы и прекрасно владеют автоматическим оружием Французкого производства. Дивные эти места омывает Великий Атлантический океан, по коему, на красавце теплоходе мы туда и прибыли. Путь наш был не легок, затирали льды сурового Северного моря, надоедали туристы  в Ла Манше, трепал и кидал шторм в Бискайском заливе, налетала саранча у Канарских  островов. Проходя экватор, чуть не врезались в экваториальный столб, за что нептун обложил нас данью великой , да матом семиэтажным. Правда, моральные издержки потом русалки компенсировали.                                                                                                                 И вот,сошли мы на берег Африканский, себя показать, да на мир посмотреть, замполит пред этим нас отечески напутствовал словесами – мол, голуби мои не дай бог, хто – то в виде непотребном по территории иноземной гулять будет, аль какое другое непотребство придумает – в пять минут на Родину депортирован будет и стран дальних такому засранцу, как своих ушей не видать. Ну, да за эти страсти любой наш странник был неоднократно предупрежден и потому в землях неведомых, как правило, вели себя достойно и с пониманием.                                                                                                   Дивный город, вместо тополей пальмы растут, вместо горобцов – папугаи летают, сразу созрела мысль наловить десятка два в коммерческих целях,  но не получилось, оказывается они там дикие. Аборигены исповедуют ислам, поэтому с фотокамерами надо быть поосторожней, а то и на скандальчик нарваться не долго ( вера запрещает фоткаться). Но я приспособился, Зенит повесил на грудь, вижу сцену достойную кадра, включаю задержку, сам руки в карманы, разворот   к объекту – клац и готово.                                                        В первый день долго ходили по городу, фотографировали, приценялись к шмоткам, пили пиво. В одном из кварталов нас атаковали проститутки, еле отбились, пообещали, что завтра придем, девы наглые как танки, а страшные то какие… Но в том квартальчике, как нам потом обьяснили,  других и не водится. Зашли  на какой то базар – ряды лавок, а в середине строение с торговыми местами. Чего там только нет – глаза разбегаются. Я простодушно наслаждался всей этой экзотикой, пока не почувствовал, как какой то ловкач запустил руку в задний карман джинсов. Через мгновение в моих руках трепыхался малолетний арапчонок, слезно просивший его отпустить на вполне понятном русском языке, при этом он, почему то называл меня-Саня. Воришку я конечно отпустил, за что он показал нам лавку наших земляков.  «Земляками» оказались армяне, когда и как они там оказались, мы не спрашивали. На их магазинчике торгующем  товарами именно для моряков из  Соц. Лагеря висела картонка с надписью фламастером – «Фирма веников не вяжет, фирма делает гробы» Этой рекламой они очень гордились.  

 продолжение будет.