Которую ночь подряд практически не сплю. Причем просыпаюсь всегда где-то около двух-трех. А потом - аж до рассвета и до шума дворников - ни в одном глазу. Обычно сочиняю всякие тексты, стихи, думаю про разное философическое. Грустно, что нигде все эти плоды ночных раздумий не остаются. Только в виде мысленных опытов.

Но вот что должен сказать, - много часов подряд в темноте и практически абсолютной тишине лежать и думать про самые главные вещи в жизни (разной, не только своей) - это очень дорогого стоит. Нет, я бы конечно с гораздо бОльшим удовольствием просто похрапывал или сопел (проживая очередной захватывающий эпизод в своем параллельном мире сна), но когда выпадает такая уникальная возможность...Часа четыре, а то и пять думать, не отвлекаясь ни на что.... Это скорее подарок, чем наказание. Особенно, если утром не вставать на работу.

И про текущее положение дел, но очень кратко. За последние два дня мною был побит олимпийский рекорд в 200\120 и в бытовой ходьбе с аксессуарами достигнут фол, когда костыль не удерживает и тупо почти падаешь в лужу.

Я ни разу не сомневаюсь, что бывает и намного хуже и даже еще чуть-чуть хуже и даже еще немного, но... пусть так не будет, ну пожалуйста. Матрица, отпусти меня из штрафбата. А то может все пойти уж совсем не так. Причем, не только для меня. Я ведь могу и матрицу ненароком разрушить.

Я вот даже румынскую водку "STALINSKAYA" разоблачил. Дело вообще странное. Это рейтинговый турнир Европеан Мастерс. Проходит в Румынии. Сегодня третий день. И третий день на всех стенах красуется реклама румынской водки "Сталинская". Вот это как? А почему не шнапс "Гитлеровский"? Мне этого не понять.

Ну и еще немного про топонимику. Написал один говняный (или как правильнее - говенный?) стих про говно, возведенное в степень говна (что-то типа числа Грэма, но только из говна). Меня сильно улыбнуло, даже громко хихикал на работе. Хихикал на работе, потому там его сочинил, а придумал, когда сидел утром на унитазе. А вот жену только на две капельки рассмешило.

Merde (пардон за мой французский) = очень сильный эпизод из фильма ТОКИО! (впрочем, там все эпизоды сильные). Существо из канализации - очень офигенное кино. Уже три раза смотрю и все три раза в ахуе.

Вечерний АТБ порадовал - очаровательная лопатка одомашненного кабана почти в килограмм всего-то за тридцатник с небольшим.

И про погоду. Жара спала, можно снова предаваться любимым порокам - физкультуре и готовке вкусняшек. Завтра буду готовить лопатку и физкультурить по полной.

А еще скачал две книжки новых. Чушь, конечно, не ругайтесь - Ася Казанцева (да, из Питера, да одного возраста с моей дочкой). Да, слишком примитивный научпоп. И к тому-же -- женский. Но мне жутко интересно. Вот есть моя дочка. И есть Ася Казанцева. Они - одногодки. И мне чертовски интересно слегка полистать то, о чём я знаю в сто тысяч раз больше, но про это написала женщина, которая думает, что она самая умная и при всем этом она ровесница моей дочери.

Подумать только. У Аси Казанцевой две книжки бестселлера. И они - ни о чём. Просто голимый научпоп. При чём - очень голимый. И они - бестселлеры.

А моя дочка в оккупированном Крыму (ровесница Аси) получает пособие по безработице и тоже радуется жизни (хочется в это верить). Всё это называется - многообразие жизни.

Сталин был готов пожертвовать Прибалтикой и Украиной

Догматизм вождя и его упрямая приверженность надуманным внешнеполитическим схемам привели к трагедии 1941-го и стоили нашему народу многих миллионов жизней.

Как Сталин за счет территориальных уступок спасал свой режим в июне 1941 года

Через несколько дней после начала войны, в июне 1941-го, посланник Болгарии в Москве Иван Стаменов был приглашен в ресторан «Арагви» неким Павлом Анатольевичем Павловым, который отрекомендовался секретарем самого Берии1. То, что посланник услышал от влиятельного собеседника, поражало воображение. Оказывается, Сталин передает германскому правительству предложение о мире. Причем готов на огромные территориальные уступки.

В качестве «секретаря Берии» выступил высокопоставленный чекист, руководитель Особой группы НКВД Павел Судоплатов. А вопросы и предложения, изложенные Стаменову для передачи в Берлин, он получил от Берии. Их перечень и смысл не оставляет сомнений в авторстве. Совершенно узнаваемый сталинский стиль с двукратным повтором: «Что Германию устроило бы, на каких условиях Германия согласна прекратить войну, что нужно для прекращения войны».

Интересно другое. Сталину напрочь отказало чувство реальности. Он, как утопающий, цепляющийся за соломинку, полагал, что еще не поздно все остановить, превратить в ограниченный инцидент на границе, в своего рода наглядную демонстрацию немецкой силы для подкрепления территориальных требований. А ему — Сталину — теперь надо лишь убедить всех в необходимости нового Брестского мира. Да, позорного, но необходимого для спасения страны.

Выступавший в роли переговорщика с Гитлером (через посредника) чекист Павел Судоплатов

Что заставило в 1953-м Судоплатова написать этот документ о своем участии в таком позорном деле? Ведь вполне возможно, он ускорил его арест как доверенного лица Берии. Для Судоплатова, осознававшего, сколь наказуема может быть эта акция, важно было отмежеваться и от Берии, и от этого чрезвычайно опасного дела. Уступка Гитлеру территории — «измена Родине» в чистом виде! Главное — не оказаться здесь крайним.

Задним числом Судоплатов придумал объяснение позорной сталинской инициативе. В своих мемуарах он хитрит, относя это событие к 25 июля (месяцем позже), и в корне меняет его смысл, дескать, это была всего лишь дезинформация с целью выиграть время для собирания сил2.

В своих показаниях в прокуратуре 10 августа 1953-го Судоплатов был точнее. Он текстуально воспроизвел 4 пункта, продиктованных Берией, вспомнив и о грозном предупреждении наркома держать все в строжайшей тайне, иначе Судоплатов и его семья «будут уничтожены»3. Будучи арестованным, 21 августа 1953-го на первом же допросе Судоплатов пояснил, что со Стаменовым он встречался как с агентом, а вовсе «не вел переговоры как с послом», и вообще, если бы не был уверен, что это задание от советского правительства, — то не выполнял бы его4.

Да и Берия вынужден был оправдываться. На допросе 11 августа 1953-го он рассказал, как его вызвал Сталин и спросил: «В Москве ли еще Стаменов?» Узнав, что в Москве, Сталин очень хотел через его связи в Берлине выяснить: «Чего добивается Гитлер, чего он хочет?»5

После предъявления ему объяснительной записки Судоплатова Берия ответил, что первые два пункта правильны, а про остальные он «не помнит»6. Через два дня Берию вновь допросили об этом эпизоде, «обрадовав» тем, что теперь постановлением прокуратуры от 12 августа 1953-го ему добавлено обвинение в «измене Родине»7. Берия вновь стал упирать на то, что выполнял прямое задание Сталина, и теперь вспомнил и подтвердил и остальные пункты сталинского предложения Гитлеру, правда, уточнив, что речь шла не обо всей Украине и Прибалтике, а лишь об их части, и ничего не говорилось о Белоруссии, Буковине и Карельском перешейке8. На следующий день, 14 августа 1953-го, Берия добавил: «Судоплатову я верил, не сомневался в нем, считал его смелым, находчивым, а также имел указание от И.В. Сталина не вводить новое лицо для связи со Стаменовым»9.

После проведенной встречи со Стаменовым контролировалась шифровальная переписка посольства Болгарии с целью выяснить, передавались ли сталинские «мирные предложения». Об этом Берия докладывал Молотову. Объяснялся ли Молотов в 1953-м с членами Президиума ЦК КПСС по поводу этого события — неизвестно. И навечно замолчал инициатор возможной сделки с Гитлером — усопший диктатор.

 

Гитлер говорил со Сталиным

Откуда у Сталина взялась уверенность, что, получив отступного, Гитлер оставит его в покое? Накануне войны в потоке поступавших в Кремль разведдонесений было одно прелюбопытное сообщение от источника Лицеиста. Оно легло на стол Сталина 25 мая 1941-го: «Германский план войны с Советским Союзом разработан самым детальным образом. Максимальный срок войны 6 недель. За это время Германия овладела бы почти всей европейской частью СССР, но правительства в Свердловске не трогала бы. Если Сталину после этого удалось бы спасти социалистический строй в остальной части СССР, то Гитлер этому не мешал бы»10.

Этому источнику в Кремле вполне верили. Лишь после войны выяснилось, что обладавший обширными связями в верхушке рейха Лицеист (он же латышский корреспондент в Берлине Орестс Берлинкс) — агент-двойник, выполнявший прямые указания германского руководства. А ведь его сведения принимались Сталиным за чистую монету. И неудивительно, все его предсказания сбывались, например, о предстоящем захвате Югославии. Устами Лицеиста со Сталиным говорили Гитлер и Риббентроп, они напрямую посылали сигналы о том, что ждет СССР и его вождей.

История приобретения Лицеиста в качестве источника информации резидентом советской внешнеполитической разведки в Берлине Амаяком Кобуловым (псевдоним Захар) в полной мере открылась в 1947-м, когда на Лубянке допросили арестованного офицера германской разведки Зигфрида Мюллера. С 1940-го Мюллер служил в реферате «4-D» гестапо (слежка за иностранцами, аккредитованными в Берлине), а весной 1941-го он — референт русского сектора «Абверштелле-Берлин». Согласно его рассказу, в августе 1940-го заведующий отделением ТАСС в Берлине Иван Филиппов-Юдин11 сделал Берлинксу предложение сотрудничать с советской разведкой, но Берлинкс тут же явился с этим в гестапо. Там моментально оценили ситуацию, и штандартенфюрер СС Рудольф Ликус завербовал Берлинкса (в гестапо он получил псевдоним Петер), а затем использовал как канал дезинформации. Через несколько дней Филиппов связал Берлинкса с резидентом Кобуловым.

Кобулов был в восторге от нового приобретения. Ему казалось, что Берлинкс ценный и многообещающий источник, обладавший обширными связями в верхушке рейха. Агенту присвоили псевдоним Лицеист и платили ежемесячно от 300 до 500 рейхсмарок. Немалая сумма! По словам Мюллера, донесения Берлинкса докладывались Гитлеру и Риббентропу, а немецкая дезинформация, передаваемая через него Кобулову, просматривалась и утверждалась Гитлером.

Берлинкс вошел в доверие к Кобулову настолько, что — то ли хвастаясь, то ли в порыве откровенности — тот ему заявил, что его доклады он направляет лично Сталину и Молотову. Разумеется, все услышанное от резидента Кобулова Берлинкс тут же передавал штандартенфюреру СС Ликусу12. Последнее сообщение Берлинкса о том, что Кобулов говорил, будто советское правительство не хочет войны с Германией, разозлило фюрера. На этом донесении Гитлер написал «лгун» и приказал Берлинкса арестовать. Однако его не арестовали, а как-то этот вопрос замяли и отправили в Швецию продолжать тайную службу.

А в Кремле доверяли Берлинксу полностью. Особенно понятными были для Сталина его сигналы о том, что военные приготовления вермахта на советской границе — всего лишь способ давления с целью добиться определенных уступок. И на сей счет скоро грядет германский ультиматум. Сталин его ждал. Ждал так, что терял терпение.

Не случайно за неделю до начала войны в печально знаменитом сообщении ТАСС от 14 июня13 выражено прямо-таки недоумение по поводу отсутствия немецкого ультиматума и сожаление, что Германия «не предлагает какого-либо нового, более тесного соглашения». Этим сообщением Сталин пытался хоть как-то закамуфлировать концентрацию советских войск на границе и их наступательную конфигурацию. При этом явно намекал: а где ультиматум? Ведь ранее Гитлер всегда действовал по одной схеме — сначала требования, при последующем отказе — атака. По мысли Сталина, войну вполне можно было оттянуть, лавируя…

А если нет — то, дождавшись ультиматума, ударить самому, но не выглядеть при этом агрессором.

На сталинский зондаж (сообщение ТАСС от 14 июня) немцы не ответили и даже не сообщили о нем в своей прессе. Просто сделали вид, что не заметили. Степень раздражения и нервозности Сталина легко оценить по его знаменитой резолюции на сообщении наркома госбезопасности Всеволода Меркулова №2279/м от 17 июня 1941-го, в котором со ссылкой на источники в штабе германской авиации и министерстве хозяйства говорилось о том, что «все военные мероприятия по подготовке Германии к вооруженному выступлению против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время»14. В сообщении говорилось, что и Венгрия примет участие в военных действиях на стороне Германии, а источник в министерстве хозяйства дал перечень функционеров рейха, назначенных начальниками военно-хозяйственных управлений «будущих округов» оккупированной территории СССР в Киеве, Москве и на Кавказе.

На этом сообщении Сталин ярким зеленым карандашом начертал: «Т-щу Меркулову. Может, послать ваш «источник» из штаба Герм. авиации к … матери. Это не источник, а дезинформатор. И. Ст.»15. Можно догадаться, что вызвало его гнев. Пункт второй сообщения был крайне неприятен и разозлил Сталина: «В кругах штаба авиации сообщение ТАСС от 6 июня воспринято весьма иронически. Подчеркивают, что это заявление никакого значения иметь не может»16. Не только перепутали дату столь важного для Сталина сообщения ТАСС, но и смеют иронизировать вдобавок. Над тем, что казалось вершиной его государственной мудрости и дипломатического искусства, над его последней надеждой… К слову, немецкие антифашисты Харро Шульце-Бойзен — обер-лейтенант люфтваффе (агентурный псевдоним Старшина) и Арвид Харнак — старший советник министерства экономики (агентурный псевдоним Корсиканец) поплатились жизнью за свою работу на советскую разведку. Оба были казнены в 1942-м.

Не мог знать Сталин содержания записи Геббельса в дневнике, сделанной 16 июня — за считанные дни до начала войны. Министр пропаганды зафиксировал услышанное им от Гитлера объяснение грядущей развязки: «На сей раз делаем все иначе — мы не полемизируем в прессе, замыкаемся в полном молчании, а в день «Х» просто наносим удар»17.

События развивались стремительно, и в Кремле нарастала паника. 21 июня Геббельс записывает в дневнике: «Вопрос относительно России обостряется с каждым часом. Молотов просился с визитом в Берлин, однако получил решительный отказ. Наивное предположение. Этим надо было заниматься полгода назад… В Финляндии мобилизация. Теперь-то Москва, должно быть, заметила, что грозит большевизму…»18.

Да, Гитлер схему поломал. Ультиматума не было. Ударил первым, и ударил мощно. Сказать, что Сталин растерялся, — ничего не сказать. Он был раздавлен и морально сломлен. Выступить в первый же день перед населением не смог, поручил Молотову. Отсюда и риторика обиженных — «вероломно напали». Итак, что делать? Уступить и сохранить свою власть хотя бы в части страны! Причем чем раньше уступить, тем ближе ехать. Может, и не придется в Свердловск, а, пожертвовав западными областями и Прибалтикой, удастся и в Москве усидеть.

Гитлер предлагал Сталину убраться за Урал, а Сталин был готов пожертвовать в основном своими территориальными приобретениями 1939–1940 годов. Как точно отмечает историк Сергей Случ: «Сталин не понимал сущности Гитлера-политика, признававшего только один аргумент — силу. И те конвульсии на международной арене, которые демонстрировал Кремль весной 1941 г., в полной мере отражали эту неадекватную оценку происходящего»19.

Осталось неясным, передал ли Стаменов информацию по назначению. Берлин молчал. Гитлер верил в силу германских войск и в сталинских уступках не нуждался. Он полагал, что место Сталина все же не в Москве, а за Уралом. Кажется, в 1942-м, в узком кругу, на вопрос, кому доверить управление территорией СССР за линией Архангельск–Киров–Астрахань, куда немецкие войска не пойдут, фюрер высказался в том же духе: дескать, Сталину и доверим, он же знает, как управляться с этим народом.

 

«Когда кремлевскими стенами живой от жизни огражден…»

Минули годы. Генералиссимус Сталин овеян славой, и придворные историки пишут «правильную историю войны» — историю его побед. Но он помнит о том, что тайну его трусости и глубины падения в 1941-м знают три человека. Они знают то, чего лучше бы им не знать. Именно такое объяснение можно дать дальнейшим событиям, когда в 1950-м, вроде бы ни с того ни с сего, Сталин предложил министру госбезопасности Абакумову арестовать Судоплатова. Об этом рассказал и сам Берия, будучи под арестом (пунктуация оригинала):

«…в 1950 году в середине или в начале года Абакумов, будучи у меня в Совете Министров по другим вопросам, рассказал, что он имеет указание И.В. Сталина арестовать Судоплатова, Эйтингона и ряд других сотрудников. Абакумов не сказал мне за что их надо арестовать. Для меня было ясно, что арест Судоплатова означал его уничтожение. Поэтому я сказал Абакумову, чтобы он еще раз поговорил со Сталиным, тем более что причин ареста Судоплатова Абакумов не назвал. Я сказал Абакумову: «Я бы на твоем месте сохранил Судоплатова и не дал бы уничтожить»20.

Сталинский демарш обеспокоил Берию. Он понимал, что, может быть, несложно расправиться с Судоплатовым, но потом ведь настанет и его очередь. А кто следующий, Молотов? В последние годы жизни диктатора тень недоверия легла и на того и на другого. Берию он держал «в узде» с помощью «Мингрельского дела», а Молотова вытеснил из «узкого руководства», публично раскритиковав на октябрьском (1952) пленуме ЦК КПСС как «капитулянта», пасующего перед Западом. Наверное, в дальней перспективе Сталин уготовил всей этой троице плохой конец. Но 5 марта 1953-го внесло свои коррективы.

 

Из объяснительной записки Павла Судоплатова в Совет Министров СССР:

«7 августа 1953 г.

Докладываю о следующем известном мне факте.

Через несколько дней после вероломного нападения фашистской Германии на СССР, примерно числа 25–27 июня 1941 года, я был вызван в служебный кабинет бывшего тогда народного комиссара внутренних дел СССР Берия.

Берия сказал мне, что есть решение Советского правительства, согласно которому необходимо неофициальным путем выяснить, на каких условиях Германия согласится прекратить войну против СССР и приостановит наступление немецко-фашистских войск. Берия объяснил мне, что это решение Советского правительства имеет целью создать условия, позволяющие Советскому правительству сманеврировать и выиграть время для собирания сил. В этой связи Берия приказал мне встретиться с болгарским послом в СССР Стаменовым, который, по сведениям НКВД СССР, имел связи с немцами и был им хорошо известен <…>.

Берия приказал мне поставить в беседе со Стаменовым четыре вопроса. Вопросы эти Берия перечислял, глядя в свою записную книжку, и они сводились к следующему:

1. Почему Германия, нарушив пакт о ненападении, начала войну против СССР;

2. Что Германию устроило бы, на каких условиях Германия согласна прекратить войну, что нужно для прекращения войны;

3. Устроит ли немцев передача Германии таких советских земель, как Прибалтика, Украина, Бессарабия, Буковина, Карельский перешеек;

4. Если нет, то на какие территории Германия дополнительно претендует.

Берия приказал мне, чтобы разговор со Стаменовым я вел не от имени Советского правительства, а поставил эти вопросы в процессе беседы на тему о создавшейся военной и политической обстановке и выяснил также мнение Стаменова по существу этих четырех вопросов.

Берия сказал, что смысл моего разговора со Стаменовым заключается в том, чтобы Стаменов хорошо запомнил эти четыре вопроса. Берия при этом выразил уверенность, что Стаменов сам доведет эти вопросы до сведения Германии…»

Никита Петров

(Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 17. Оп. 171. Д. 465. Л. 204–208; опубликовано в сборнике: 1941 год. М., 1998. Т. 2. С. 487–490.)

О Второй Мировой надо говорить или подробно, или ничего. Я говорила о ней подробно год назад. Даже попрошу вывесить эту передачу снова, потому что, в общем, с тех пор мне добавить особенно нечего.

А о чем бы я хотела добавить и поговорить? О тех победах Сталина, о которых редко пишут, потому что Сталин их одержал без применения оружия и без жертв со стороны советского населения.

Одним из важнейших следствий Второй мировой войны была инфильтрация коммунистических агентов в государственный аппарат союзников, которая, собственно, во многом способствовала нынешней конфигурации свободного общества.

Я, собственно, поговорю сначала о некоторых конкретных примерах, например, о том, как разделили Югославию. Первый партизан, который стал бороться с Гитлером в Югославии, был генерал Михайлович. Когда Гитлер весной 1941 года напал на Югославию, генерал Михайлович увел своих солдат в горы и, собственно, его четники и были первые партизаны.

В этот момент Сталин был союзником Гитлера, югославские коммунисты во главе с Тито, понятно, против Гитлера не воевали. Соответственно, Великобритания, ну, и американцы поддерживали, естественно, сражающегося против фашистов Михайловича.

И, вот, с 1943 года к ним со всех сторон начинает поступать информация о том, что Михайлович – предатель, коллаборант, что с военной точки зрения он не делает ничего, что могло бы оправдать его поддержку, что у Тито под ружьем стоит 200 тысяч человек, у Михайловича – 10 тысяч. И, собственно, в 1943 году в Тегеране союзники объявляют, что они поддерживают Тито.

С этого момента Михайлович перестал получать помощь, помощь вся шла коммунистам. Как следствие после конца войны Югославия вошла в советский блок, досталась Сталину. Михайловича в 1946 году арестовали, судили и расстреляли.

Вопрос: как получалась такая информация? Была ли она правдой? Ну, ответ, что, мягко говоря, не совсем, тем более, собственно, в мае 1944 года, получив поддержку в Тегеране, героический Тито сбежал из страны, до конца войны сидел под крылом русских и британцев.

Авторами абсолютного большинства докладов о Тито и Михайловиче были советские агенты или в крайнем случае люди, ими распропагандированные. А координатором всей этой информации был каирский резидент Джеймс Клюгман, шестой член Кембриджской пятерки, агент Москвы, а не только Британии. И, собственно, Клюгман делал очень просто: он, во-первых, утаивал все рапорты, благоприятные для Михайловича, а, во-вторых, приписывал все операции Михайловича Тито. И степень дезинформации союзников была такова, что Черчилль в Тегеране похвалил Тито и сказал, что тот сдерживает в Югославии 20 нацистских дивизий. Даже Сталин не выдержал и заметил, что во всей Югославии этих дивизий 8.

Естественно, не один Клюгман был источником информации. Например, было около 40 хорватских коммунистов, которые прошли подготовку в диверсионно-разведывательном лагере «Центр Икс». Это был, соответственно, американский диверсионно-разведывательный центр, но там тренировались также и британцы, в них, в частности, Флеминг тренировался.

Собственно, потом эти замечательные люди были переброшены в Каир, прошли брифинг там у Клюгмана, потом в Югославии. Нетрудно догадаться, какие отчеты слали эти коммунисты. А самое интересное, кто был человеком, у которого американцы спросили: «А, вот, кого стоит посылать в Югославию?» Это был ветеран коммунистических бригад Милтон Вульф.

Собственно, кейс с Югославией показателен тем, что в данном случае речь не идет о том, что Сталину уступили Югославию из опасений, что он развяжет там Третью мировую войну, как это можно аргументировать, например, на предмет Польши. А, вот, знаете, есть такой рачок саккулина – это такой паразит, он на крабах паразитирует. И самая примечательная его черта – то, что он полностью меняет поведение хозяина. Вот, всё меняется у краба (поведение, метаболизм, образ жизни), и вместо того, чтобы кормить себя, краб теперь кормит саккулину. И причем, если саккулина сидит на самке, то самка вместо того, чтобы ухаживать за своими яйцами, ухаживает за яйцами саккулины.

А с самцом-крабом происходит еще интересней, потому что, во-первых, саккулина его кастрирует. А, во-вторых, превращает в такую условную самку с точки зрения поведения, и вот этот кастрированный самец заботится о яйцах саккулины.

Вот, в случае Югославии Черчилль и Рузвельт в чистом виде сыграли роль краба, а Сталин – роль саккулины, потому что все военные, финансовые и разведывательные ресурсы Запада пошли на то, чтобы выхаживать в Югославии яйца, отложенные Сталиным.

Вот, с точки зрения Запада это был чистый паразитизм без грамма какой-то геополитики или логики. А с точки зрения самого Сталина, конечно, блистательная победа, причем даже без применения оружия.

Ю.Латынина И я продолжаю рассказ о грандиозных победах, одержанных товарищем Сталиным над западным миром и даже без применения оружия. Еще одна такая победа была одержана в Китае, где в 1949-м вскоре после Второй мировой победили коммунисты. И в Китае один в один повторилась история Югославии.

В 1949 году тоже там были 2 группы, которые должны были сражаться против японцев еще во время Второй мировой, соответственно, глава Гоминьдана Чан Кайши, глава коммунистов председатель Мао.

Причем, важно, что Китай в этот момент был очень важной для американцев территорией, и единственная причина того, что Япония напала на американцев была защита ими Китая. Китай был казус-белли для американцев так же, как для англичан и французов казус-белли была Польша. А я напомню, что в июле 1941 года американцы вводят тотальное эмбарго на поставки Японии нефти, требуют ухода японских войск из Китая. И японцы готовы отказаться от всего – от Индокитая, от дальнейшей экспансии в Юго-Восточной Азии. Но, вот, в обмен на снятие санкций отказ от поддержки Чан Кайши. Американцы отказываются, и, собственно, в этот момент милитаристское правительство Японии в рамках той логики, которой оно придерживалось, и понимая, что иначе ему ничего не светит, понимает, что у него нет выхода.

Но, вот, несмотря на то, что для США Китай был крайне важен, он находился далеко, знатоков Китая было в этот момент мало. Соответственно, приходилось полагаться на достаточно небольшое число людей, которые, действительно, профессионально разбирались в происходящем в Китае. Одним из таких людей был Оуэн Латтимор, американский советник Чан Кайши, одновременно советник самого Рузвельта по вопросам Китая.

Я как-то уже говорила о роли этого прекрасного человека, который восторгался московскими процессами 1937 года как чистой демократией, который восторгался ГУЛАГом, который он посетил в 1944 году. Но я сейчас поговорю немножко о другом человеке, еще одном человеке, взгляды которого тоже определяли политику США в Китае. Это был кадровый дипломат Джон Стюарт Сервис.

И Сервис был сыном протестантских миссионеров в Китае. Как и в случае Латтимора, которого, кстати, потом сенатор Маккарти называл самым высокопоставленным советским агентом, у Сервиса тоже было 2 родных языка – китайский и английский. И в 1943-44 годах этот незаменимый человек был вторым секретарем американского посольства при Гоминьдане, а жил он в одном доме с другим влиятельным американским чиновником, казначейским атташе Соломоном Адлером.

А третьим с ними… Вернее, Сервис и Адлер жили в одной квартире, а наверху над ними жил еще один, третий человек Ци Цао-тинг – это был китаец, который получил американское образование и, собственно, работал на Министерство финансов Гоминьдана.

Вот эти 3 прекрасных человека, которые формально должны были помогать Чан Кайши, на самом деле, были советские агенты, причем два из них (Ци и Адлер) после падения Гоминьдана сбежали к Мао и были встречены там как герои.

И, вот, собственно, отчеты Джона Стюарта Сервиса, ну или скорее вот этого странного домохозяйства на троих, как и отчеты Латтимора били в одну точку. С его точки зрения председатель Мао был единственный, кто сражается против японцев, и кроме того председатель Мао – настоящий демократ, который только по недоразумению называется коммунистом. Его надо поддерживать, а, вот, Чан Кайши – он коррумпированный диктатор, а с японцами не сражается.

Вот некоторые фразы, которые употреблял Джон Стюарт Сервис: «Чан Кайши – это коррупция, не имеющая прецедентов в объеме открытости. Воцарение реакции, растущая мегаломания. Диктатура гестаповской организации, фашист, не демократ, феодал, саботаж войны, очевидная неэффективность китайской армии» и прочее, и прочее.

Ну, конечно, вы можете сказать: «А вдруг дипломат Сервис – вот, он просто был такой скептик?» Ну, странным образом этот скептицизм совершенно куда-то девался, когда речь заходила о коммунистах. Тогда употреблялись такие слова как «прогрессивный», «демократический», «впечатляющие личные качества». Цитирую: «Политическая программа коммунистов – это просто демократия. По форме и духу они куда более напоминают американцев, нежели русских».

Собственно, термины, в которых Джон Стюарт Сервис описывал председателя Мао, очень напоминают термины, в которых «Гардиан» описывала Братьев-мусульман после их победы на выборах в Египте.

Всё это писалось, заметим, человеком, который лично посетил Яньань маоистскую и видел, что там происходит. А я напомню, что одной из отличительных черт маоистского террора, который отличал его, собственно, от советского было то, что в Советском Союзе существовал специально выделенный орган (НКВД), а Мао предпочитал, чтобы люди всё делали сами. Чтобы они сами проводили публичные чистки, чтобы они сами забивали своих товарищей ногами и, собственно, Сервис всё это видел.

Более того, собственно, мемуары Сервиса и Латтимора падали на хорошо подготовленную почву, потому что внутри американской администрации политику по отношению к Китаю к этому времени определяли такие замечательные люди как Гарри Декстер Уайт, Лафлин Карри, Гарольд Лассер, Алджер Хисс. Все агенты Сталина, все они… То, что они агенты Сталина, стало потом ясно из того, что называется «Venona files» – это перехваченные и расшифрованные американцами советские радиопереговоры. И, собственно, в соответствии с их рекомендациями и велась официальная американская политика по отношению к Чан Кайши, потому что Чан Кайши был коррумпированный диктатор, которого нельзя было поддерживать, а Мао – молодой демократ и борец с японцами.

И самым поразительным в этом было два момента. Что, как я уже сказала, США ввязались в войну с Японией, вернее, Япония напала на США из-за поддержки американцами Чан Кайши. И, вот, в то самое критическое лето 1941 года, когда решалось, Япония нападет на СССР или на США, вот, все эти люди – Карри, Уайт, Хисс, конечно, Латтимор и Сервис – стеной стояли за то, чтобы США не предавали Чан Кайши. Вот, в этот момент в обмен на снятие американского эмбарго Япония была готова оставить все свои завоевания кроме Китая. Все эти люди сказали, что Чан Кайши нельзя предавать. Тем самым они столкнули Японию и Америку, и оказали Сталину бесценную услугу. И, вот, теперь в 1943 году их мнение вдруг меняется на противоположное – Чан Кайши нельзя поддерживать, надо поддерживать настоящего демократа Мао.

Далеко не все планы Сталина удались, но среди тех, которые провалились, я тоже хочу отметить несколько, которые не меньше, чем истории Югославии и Китая демонстрируют победу, одержанную Сталиным над государственным аппаратом Запада.

Вот, все знают о плане Маршалла, который путем гигантских денежных вливаний восстановил экономику Европы и, в частности, Западной Германии. Но не все знают, что план Маршалла начал реализовываться в 1947-м, уже при Трумэне. А при Рузвельте существовал другой план – план Моргентау, собственно, названный по имени Генри Моргентау, главного соратника Рузвельта (одного из) и секретаря казначейства.

План Моргентау предусматривал полное и необратимое уничтожение промышленности в Германии и превращение ее во что-то вроде сельскохозяйственной Болгарии. Он был принят на второй квебекской конференции 16 сентября 1944 года, то есть совсем незадолго до победы. И Генри Моргентау убедил Рузвельта, что Германия должна ответить за мировую войну, превратиться в сельскохозяйственную нацию, чтобы избежать возможности повторения войны. Черчилль был против, но его уломали.

Учитывая, что сельское хозяйство тогда могло прокормить где-то 60% населения Германии, это означало, что 40% должно умереть при выполнении плана Моргентау. Детали немедленно просочились в прессу. Соответственно, это вдохнуло новое дыхание в немецкую армию, немцы стали драться против союзников как одержимые.

А самое интересное в этой истории – это автор плана Моргентау. Им был человек, которого звали Гарри Декстер Уайт, это был правая рука Моргентау, это был создатель МВФ и Бреттон-Вудской системы. А кроме этого Гарри Декстер Уайт был советским агентом.

Собственно, преимущества плана Моргентау для Сталина видны невооруженным глазом: в случае реализации этого плана посреди Европы возникал гигантский Хамас. Вот, разоренная, униженная, живущая за гранью голода нация. При этом Советский Союз, который никакого плана Моргентау не подписывал, мог создавать мощную индустрию в ГДР, делая из нее одновременно плацдарм для завоевания Европы и путеводную звезду для остальной нищей Германии.

Ну и был еще немедленный тактический выигрыш, потому что немцы с удвоенной силой сражались против союзников, услышав, что они собираются превратить Германию в пшеничное поле. И, собственно, именно из секретариата Уайта сведения утекли в прессу.

Еще один поучительный пример – это Катынь. Потому что все знают, что СССР всегда настаивал, что за Катынь ответственны немцы. Немногие знают, что свободный Запад тоже поучаствовал в процессе, потому что все упоминания о том, что Сталин ответственен за Катынь, в США в течение всех военных лет подвергались жесточайшей цензуре. Это при том, что среди людей, первыми оказавшимися на месте Катыни, был американский полковник Джон ван Влит. Ну, он был на тот момент военнопленным. Соответственно, в 1945 году он возвращается в США. Он предоставляет подробный отчет о том, что там случилось. Отчет объявляют совершенно секретным, а, в конце концов, просто теряют.

Результатом всего этого было то, что Сталин попытался обвинить в Катыни немцев прямо в Нюрнберге. Собственно, вот, чуть-чуть Сталину не хватило, чтобы Катынь была записана на счет Гитлера и сомневаться в том, что это он устроил Катынь, было бы пособничеством немцам ревизии итогов Второй мировой.

Еще один страшный результат Второй мировой – это выдача союзниками почти 2 миллионов человек, которые бежали от Сталина в Европу. Директива, посланная после Ялты союзным войскам, просила взять под стражу, цитирую, «любого представителя соединенных наций, который мог преступить свой национальный закон в поддержку германского военного усилия». Формулировка не хуже закона Яровой.

Джозеф Крю, который на тот момент сидел в Америке и был действующим, заменявшим Стеттиниуса госсекретарем США, был в ужасе, когда услышал, что это подписывают, потому что было совершенно понятно, что этих людей посылают на смерть. Он немедленно посылает телеграмму о том, чтобы это остановить. Телеграмма эта тоже затерялась. Собственно, даже известен человек, который ее затерял – это был человек, которого звали Алджер Хисс и который был одним из тоже, собственно, агентов Сталина, даже одним из самых высокопоставленных.

Собственно, рационально объяснить судьбу этих 2 миллионов человек и выдачу их в СССР на верную смерть было сложно, потому что Сталин вряд ли начал бы войну за этих беженцев. А основная проблема была, вероятно, в том, что они представляли из себя людей, которые понимали, что представляет из себя СССР. Фактически Сталин хотел устранить 2 миллиона свидетелей. Ему это удалось. И операция по выдаче этих 2 миллионов человек называлась «Операция «Килхол». Напоминаю, что килхол – это мучительная морская казнь, когда вы убиваете человека, протаскивая его под килем корабля. То есть те люди, которые выдавали эти 2 миллиона, не сомневались, что с ними происходит. И надо сказать, что каждый раз, когда я вижу леваков, которые рассказывают, как Запад виноват перед беженцами из Сирии, которых он должен принять и накормить, я вспоминаю, что эти же самые леваки послали 2 миллиона русских на смерть, на страшную смерть, назвали это «Операцией «Килхол». Вот, точно так же, как советские агенты – Карри, Хисс и Латтимор – в 1941 году втягивали США в войну против Японии для защиты Чан Кайши, а в 1944-м объясняли, что Чан Кайши защищать не нужно, точно также те же самые леваки, которые в 1945 году объясняли, почему 2 миллиона русских надо отдать обратно в СССР, теперь объясняют, почему надо заселить Европу беженцами с Африки.

Самый главный итог Ялты, более даже главный, чем раздел Восточной Европы был раздел мира. Делил этот мир Рузвельт, американский президент, который в тот момент был смертельно болен уже. Делил Эдвард Стеттиниус, его госсекретарь, который был не очень опытным человеком. А ближайшим помощником Стеттиниуса был уже упоминавшийся мной Алджер Хисс, единственный советский агент, о котором хотя бы было доказано, что он советский агент. Потом с целью минимизации ущерба писали, что Хисс занимался только техническими вопросами, что неправда, потому что Рузвельт лично просил Хисса быть в Ялте. Осталось гигантское количество свидетельств, когда госсекретарь Стеттиниус говорил «Китай – поговорите об этом с Хиссом. Дальний Восток – поговорите об этом с Хиссом». То есть со стороны США исход Ялты во многом определял советский агент. И, собственно, что было главное в этой политике? Создание Объединенных наций и антиимпериализм. Хорошо известно, что Франклин Делано Рузвельт занял в Ялте фундаментальную позицию – это была позиция на уничтожение Британской империи, колониализма и создания ООН, потому что после Второй мировой войны США и Британия, действительно, вполне могли разделить мир. Вместо этого Рузвельт занял другую позицию – он, а не Советский Союз был главным могильщиком колониализма. Вместо этого была создана ООН. И самое интересное, что главным человеком, который создавал ООН, был как раз выше мной названный Алджер Хисс.

Полное проникновение советскими агентами государственного аппарата США случилось во время войны. И, собственно, это один из главных итогов деятельности администрации президента Теодора Рузвельта. Я не случайно говорю «агенты», а не «шпионы», потому что это совершенно агенты нового типа. Потому что обычный агент – это секретарь, который фотографирует информацию и пересылает. А здесь речь идет о людях, которые формировали политику США в отношении Польши, Югославии, Китая, самого СССР.

Как писал Уиттекер Чемберс, ситуация, которая имеет мало параллелей в истории. Агенты врага были в состоянии сделать гораздо больше, чем красть документы. Они были в состоянии влиять на внешнюю политику нации в интересах главного врага нации.

Соответственно, это был совершенно другой модус операнди, потому что обычный агент сидит тихо как в норе. Главная ваша забота при устройстве обычной шпионской ячейки заключается в том, чтобы ни одна ячейка не знала, что делает другая. Здесь всё было наоборот, потому что эти люди общались друг с другом, помогали друг другу, ссылались друг на друга, стояли друг за друга горой. Если ФБР выгоняло одного из них с должности, то друзья тут же устраивали его на другую. Если поднимался публичный шум, в ответ поднималась целая буря негодования, что, вот, мол, эти проклятые спецслужбы нарушают права человека.

Собственно, один из самых главных источников влияния при Рузвельте был источник, выше которого встать было трудно. Это была самая полезная из полезных идиотов – супруга президента Рузвельта Элеонора. Вот, как позднее вспоминали некоторые американцы уже во время войны, все попытки выгнать коммунистов из армии разбивались, цитирую, «лейтенанта, полковника Джона Ленсдейла о слепое, наивное отношение миссис Рузвельт и ее круга в Белом доме». Не совсем случайное это было отношение, потому что есть сильное подозрение… Есть версия, что любовником миссис Рузвельт был человек по имени Джозеф Лэш, который, собственно, возглавлял один из фейковых сталинских политических оффшоров под названием «American Student Union». И, собственно, он очень удачно познакомился с миссис Рузвельт на Pennsylvania Station в тот момент, когда в ноябре 1939 года ехал давать показания перед Сенатом по поводу своей антиамериканской деятельности.

Ну, после этого знакомства все обвинения с бедного мальчика были сняты. А в 1942, якобы (это неподтвержденные данные) американская контрразведка G2 – она наблюдала за Лэшем, она боялась, что он советский агент, несмотря на то, что он формально отрекся от СССР. Записала его интимную встречу с миссис Рузвельт, якобы, в отеле «Чикаго» и имела неосторожность принести это показать самому президенту Рузвельту. И результатом, естественно, стал разгон всей G2 и полное уничтожение ее файлов.

Один из сталинских агентов Уиттекер Чемберс прозрел сразу после подписания пакта Молотова-Риббентропа, пришел в ФБР еще в сентябре 1939 года. Он назвал всех ключевых агентов Сталина в американском правительстве, включая Хисса, Уайта, помощника президента Рузвельта Лафлина Карри. Никаких последствий для этих людей не было.

В 1945 году те же самые имена, около 80 имен назвал другой советский курьер Элизабет Бентли. Результатов ноль.

В том же самом 1945 году ФБР накрыло шпионское гнездо в журнале «Amerasia» и оно изъяло из журнала около тысячи секретных документов. Более того, оно полностью задокументировало и даже записало встречи издателя «Amerasia» левака Яффе с высокопоставленными американскими чиновниками, например, с тем же упоминавшемся мною Джоном Стюартом Сервисом, с одной стороны, и с сотрудником из советского посольства, с другой.

Гувер считал, что у него водонепроницаемый кейс. Кейс развалился стараниями, во-первых, демократов, во-вторых, советских агентов, прежде всего Лафлина Карри. Тот же Сервис тихо ушел на пенсию. Но, например, о том, что Хисс – советский шпион, было доказано еще в марте 1946 года. Покинул Госдеп он только в январе 1947 года. Прекрасно это время он использовал для того, чтобы нафаршировать созданную им Организацию Объединенных Наций нужными ему людьми, он устроил на службу туда около 50 человек.

Собственно, в конце концов, ФБР, видимо, всё это надоело, и они уже в 50-х годах слили всю эту информацию сенатору Маккарти, который поднял публичный скандал. И, собственно, этот публичный скандал был зачищен тем же самым способом, как были аннулированы предыдущие попытки очистить от всего этого Государственный департамент.

Собственно, вся история Маккарти была очень проста. ФБР с 1948 года расшифровало огромный объем советских радиошифровок, известных как «Venona files». Соответственно, не хотело светить источников. Данные были слиты Маккарти, эти люди покинули госслужбу. Когда цель операции была достигнута, Маккарти тоже слили. Во-первых, чтобы не светить Венону, рассекреченную только в 1995 году. А во-вторых, потому что, собственно, к этому времени речь шла не только уже о коммунистах, а речь шла о том, что поскольку демократическое правительство, всё правительство «Ньюдил» допустило такое гигантское проникновение, то речь шла о репутации демократов, о репутации того, кто сейчас является вот той партией, которая сейчас породила Берни Сандерса.

И, соответственно, понятно, что далеко не все агенты были названы. Вот вам просто последний пример. Вот, никто никогда не называл, вернее, не доказал, что Гарри Гопкинс, ближайший помощник Теодора Рузвельта, который отвечал за ленд-лиз, был советским агентом.

Всем хорошо известна позиция Гопкинса по помощи России. Цитирую: «Поскольку Россия является решающим фактором войны, ей должна быть предоставлена любая помощь, все усилия надо употребить на то, чтобы добиться ее дружбы». Совершенно нормальная, абсолютно рациональная позиция: чем больше горючего поставишь России, тем меньше будет убито американских солдат с точки зрения Америки.

Но, вот, я не знаю, известно ли вам, что в рамках ленд-лиза, во-первых, были по приказу Гопкинса переправлены тысячи страниц технологической документации, которые не имели никакого отношения к ленд-лизу. Велись поставки Урана-235. А самое интересное, что была даже история о том (по крайней мере, об этом свидетельствовали под присягой в Конгрессе люди, которые этим занимались, в частности, майор Джордж Джордан), что однажды он переправлял в Советский Союз спецификации по работам, которые велись в Ок-Ридж, то есть ядерные реакторы, американская ядерная программа. И записка была подписанная «H.H.», Гарри Гопкинс, еле-еле выцарапал это у Гровса. Собственно, Гровс был генералом, который отвечал за этот проект.

Вот, вопрос, да? В рамках какого ленд-лиза Гарри Гопкинс посылал в СССР Уран-235 и спецификации атомного проекта в Ок-Ридж?

Впрочем, даже то, что творилось в западных правительствах к концу Второй мировой войны, когда один советский агент создал ООН, другой советский агент возглавил МВФ, когда советские агенты отдавали Сталину Китай и Югославию, бледнеет, естественно, перед тем объемом проникновения, который имел место в кругах того, что называлось «левой прогрессивной общественностью».

Собственно, почему я об этом говорю после 9 мая? Ну, во-первых, а когда как не 9 мая напомнить о блестящей победе, одержанной могучей армией сталинских агентов и просто полезных идиотов над Западом, потому что даже размер проникновения в государственный аппарат бледнел перед размером проникновения в прогрессивную общественность.

А во-вторых, собственно, потому что мы до сих пор живем в мире, сформированном сталинскими пропагандистами, сформированном той же миссис Теодор Рузвельт, не говоря уже об Алджере Хиссе или Декстере Уайте.

И, с одной стороны, вот, что я самое главное хочу сказать? Все эти победы, все эти ухищрения оказались напрасными. Вот, все попытки СССР выехать на кривой козе оказались не важными. Мао продемонстрировал эффективность насилия, покорив Китая. Вьетконговцы продемонстрировали эффективность насилия. Полезные идиоты продемонстрировали эффективность лжи. Крах колониализма был катастрофой для подавляющего большинства стран, где он случился. СССР, в общем, полностью победил в сфере левой идеологии и подавился, и рухнул, ничего его не спасло.

Но точно также оказалось, что сама разрушительная левая идеология очень живуча. Она мутировала. Левая тусовка больше не защищает коммунизм, но она с помощью тех же мемов защищает, например, исламистов.

Вот, под лозунгом антиколониализма происходит колонизация Европы арабами, происходит Тахаруш в Кёльне. И оказывается, что Европа всегда перед этими прекрасными людьми всё равно страшно виновата.

У меня два очень простых вопроса. А скажите, почему нет никого, кто говорит, что японцы виноваты перед филиппинцами? Да? Или что там японцы! Да? Вот, есть Турция, которая страна, которая, вы будете смеяться, расположена целиком и полностью на землях, населенных христианами. И не то, чтобы этих христиан там вывели в XIII веке. Еще в начале XX века четверть Константинополя составляли армяне, а четверть греки. И где эти армяне, и где эти греки? Половина Малой Азии – это была Великая Армения. Вот, славный город Хомс, где у нас сейчас ведутся боевые действия, еще в начале XX века был наполовину христианским. Я еще ни разу не слышала от европейского левака вопрос «А что же случилось с христианами в Турции не то, что там в XIX веке, а, вот, в XX-м?»

Это такие очевидные вопросы. А когда существуют группы интересов, они начинают доказывать, почему все им должны. И, собственно, вот это история рачка саккулины, паразитирующего на крабе. Саккулина – паразит, она не способна к самостоятельному существованию. Саккулина под названием СССР оказалась неспособна в обычном соревновании выиграть у капитализма.

Но трагедия нашего времени заключается в том, что современное открытое общество – это такой краб, на котором по-прежнему паразитирует левая саккулина. Это один из самых важных итогов Второй мировой войны и одна из самых важных побед ныне уже почившего в Бозе Сталина и даже Советского Союза.

https://www.youtube.com/watch?v=mQZeg456ryw

http://blog.i.ua/community/2998/1897339/

На этот раз академик раздувает в Украине антисиметизм, и делает это исключительно из своей верности кремлёвской гебне, которой он служит более 50 лет, иначе этот академик НИКОГДА бы не смог достичь своих академических высот.

Мои комментарии он у себя удалил, но это не мешает мне разместить моё отношение к его публикации в своём блоге - человек не только позволяет себе инсинуации в адрес Нади Савченко, о чём я говорила в предыдущей публикации - http://blog.i.ua/community/2956/1873640/

Но он сознательно уводит внимание всех своих читателей от главного преступника - кремлёвской гебни, возглавляемой В.В. Путиным. Состояние которого оценивается в 200 млрд. дол. США, что почти в 3 раза больше состояния Б.Гейтса - https://ru.wikipedia.org/wiki/Список_миллиардеров_(2015)

Ну и кто же по национальности Путин?

А теперь вспомним, как основатель кремлёвской вертикали власти, И.В. Сталин, за несколько лет до своей смерти преследовал евреев, которые к тому времени уже успели пострадать во времена гитлеровского холокоста не только в Германии, но и на всех оккупированных ими территориях, включая территорию СССР. 

И чем же отличались и сегодня отличаются от Гитлера те же Сталин или Путин?

Однако, в той истории был закономерный финал - Сталин умер в своей империи СССР в полном одиночестве, и без оказания своевременной квалифицированной медицинской помощи.

А история с Путиным ещё не завершена, но, как известно,  "история имеет свойство повторяться"...(c)

Сегодня 23 марта 2016 года. Сегодня всемирный метеорологический день. Праздник Всемирной Метеорологической организации, которая входит в структуру ООН.
Что мы слышим в мировых глобальных обзорах и прогнозах погоды? Где-то бури и ураганы, где-то ясно и солнечно. И так каждый день. Погода меняется, то что было быстро забывается, сбылся прогноз или нет, всё уходит в прошлое.

Но в истории обзоров погоды были и запомнившиеся исключения, которые вспоминают и сейчас.

"Над всей Испанией безоблачное небо." Это краткий обзор погоды в Испании от 18 июля 1936 года.

"В Сантьяго идёт дождь." Это краткий обзор погоды в Чилийской столице 11 сентября 1973 года.

Авторы этих кратких обзоров национальной погоды - политические метеорологи - испанский каудильо Франсиско Франко и чилийский генерал Аугусто Пиночет. Они на протяжении довольно долгого времени определяли политическую погоду в своих странах.

"После смерти на мою могилу нанесут много мусора. Но ветер истории развеет его". Автор этого прогноза - Иосиф Виссарионович Сталин - крупный специалист по направлению и силе политического ветра.

Это всё из исторического прошлого. Теперь о будущем.

Будет ли "над всей Украиной безоблачное небо"? Пойдёт ли в Киеве дождь?

Будет ли "над всей Бельгией безоблачное небо"? Пойдёт ли в Брюсселе дождь?


Услышу ли:
"Над всеми странами безоблачное небо. В столицах идёт дождь."

Куда подует ветер истории? Кто даст прогноз?

А метеорологов поздравляю! Они хоть и не сапёры, но пусть тоже стараются ошибаться пореже.

800x600

На первой фотографии я с Неонилой Столяровой на фоне пианино.

На второй фотографии я стою первым  в верхнем ряду. Неонила Столярова вторая  справа в верхнем ряду. Вторым слева во втором ряду Павлик Меланич, четвертым слева возле воспитательницы  стоит Саша Марков. Фотография 1949 года.

5 березня асоціюється у моїй пам’яті з двома подіями мого життя.
  У цей день 1953 року, коли мені було 8 років, я хворів на застуду і не пішов до школи. Був яскравий, сонячний  і дуже морозний ранок.  Тоді я жив з батьками та братом у Жмеринці  Вінницької області неподалік залізничного вокзалу. Десь біля 10 години ранку з базару  прийшла мала. Не роздягаючись, вона підійшла до мого ліжка. Дмухаючи на змерзлі руки,  вона якось буденно промовила: - Сталін помер...  Мене аж підкинуло: - А як же ми тепер будемо без Сталіна...?!   - Буде хтось інший!  Буденно відповіла мама.
  Мама - Ядвіга Петрівна(полька)  у 1937 році  втратила свого першого чоловіка Висоцького Алоїза - поляка за національністю, висококласного ливарника - формувальника Браїлівського цукрового заводу  під Вінницею. Мама розповідала, що Алоїз дуже подобався такій собі пані Кміцінській, що мешкала у сусідньому будинку. Доречи, у Жмеринці жінки спілкувалися між собою тільки через "пані": пані Картасевічова, пані Боскалевич - бабця мого шкільного товариша Толі Пономарьова.   Всі знали, що Кміцінська агент НКВС, зневажали і дуже  боялися її наклепів,  обходили десятою дорогою.  Мама була  привабливою жінкою і звичайно Алоїз  на інших жінок  не звертав уваги. Це дратувало залицяльницю і донос на сусіда, "ворога народу", був своєрідною помстою.  Репресованого Висоцького розстріляли у Лук"янівському СІЗО м. Києва, а маму з двомісячним братом  Мар"яном  виселили з помешкання у м. Браїлів Вінницької області.  Лише за декілька років, завдячуючи Н.К.Крупській, мама змогла  повернути  свою нерухомість у Жмеринці по вул. Шевченка і перед війною переїхати туди жити. Алоїза реабілітували у 1956 році і мамі виплатили грошову компенсацію у розмірі близько 1200 рублів (випуску 1947 року), або 120 рублів зразка 1961 року.
  У 1951 році  батько у Москві купив  радіоприймача "Москвич", і не зареєструвавши його у компетентних органах, замаскував у схованці у книжкової шафи.  Пізніми вечорами. коли не так дошкуляли радіо глушники, він слухав "ворожий  "Голос Америки". Я особливо не дослухався до цих передач, але дещо відкладалося у моїй пам’яті. Батько якось почув від мене коментар  щодо "голосу" і дуже розстроївся. Надалі   суворо заборонив мені будь кому розповідати, що у нас є радіоприймач і які передачі він слухає.
  На час смерті Сталіна я вже  знав трагедію життя мами, відчував на собі "щасливе дитинство", за яке ми мали дякувати "Товаришу Сталіну", але  Радянська пропаганда все ж таки змогла зомбувати  дітей, зокрема мене, до такого стану, що я вже не уявляв  життя СРСР без Сталіна.  Не дивно! Мене оточували портрети Сталіна, транспаранти, які малював мій батько - художник залізничного вокзалу ст. Жмеринка. На замовлення керівництва вокзалу він виготовив скульптуру "Вождя", яку було встановлено поруч  у сквері  на височенному постаменті. Коли приходив до батька у майстерню на вокзалі, то інколи чув з "Красного уголка" вигуки комуністів, які зібралися на чергові партзбори: - Слава Великому Сталіну!", і довгі  руко плескання на його честь. У мене навіть збереглася світлина з дитячого садочка, на якій я з іншими дітлахами граюсь перед портретом  "Великого Сталіна". Свою справу зробило радіо. Вже після смерті Сталіна серед зібраної макулатури у школі я побачив  випускний твір одного з медалістів нашого навчального закладу на тему: Сталин наша слава молодая!.... Сталин - нашей юности полёт!
  5-го березня 1980  року, пішла з життя моя мама - Чмирьова Ядвіга Петрівна, полька, католичка, 1902 року народження, уродженка м. Старокостянтинів( тепер Хмельницької області), знала мови: польську, українську, російську, єврейську( ідиш чи іврит ), молдавську, гарно співала, тривалий час була хористкою у місцевому костьолі, складала вірші. Не було такої роботи, якої мама не могла би виконати. Шила нам одяг або перелицьовувала старий, допомагала  батькові у оздоблювальних роботах (оформлення драпіровкою кабінетів великих начальників. Після війни батько робив популярні тоді гіпсові копилки у вигляді  котів, курей, статуетки. Він у мене  професійний художник. Закінчив  художнє училище у Білорусії. Мама цих котів  продавала на базарі. Поралася на городі, вирощувала всі овочі; від картоплі до помідорів, квасила у бочках вирощені огірки, капусту, яблука. У 50-х  раз на рік відгодовувала кабанчика у підвалі будинку, коптила сало та м"ясо. Вона могла  з ночі  зайняти  чергу і по 5-6 годин вистоювала в ній, очікуючи на   телячі хвости, субпродукти, або свинячі ребра  у магазині "Копита". Це прізвище продавця, яке дивним чином співпадало з тим, що у цьому магазині продавали. Я й досі не можу збагнути коли мама  спала.  Я засинав - мама ще поралася по господарству, я прокидався - вона вже поралася. Готувала сніданок, а влітку поралася на городі.  Коли я прокидався серед ночі то бачив на кухні світло. Мама щось там робила.  Вона ніколи не визнавала, що захворіла. Ніколи не лежала хвора у ліжку, боялась створити незручності для чоловіка та дітей. Вона тихо і померла. Начебто нездужала, як завжди, але батькові не скаржилася.  Лягла спати  вечором, а вранці 5-го березня 1980 року не прокинулася.
Світла їй пам"ять і Царство небесне.