Шведская художница Linda Bergkvist создает работы в жанре цифровая фентези и готика. Феи, пикси, эльфы и в том числе гендерно-нейтральные персонажи, красивые юноши в классических образах девушек-))).  Ее сайт www.furiae.com , но уже давно не обновлялся ею - как она написала из за болезни. Ее работы очень известны в сети-) на их базе создают анимации, делают открытки. Часть представленных работ мне нравится, а часть нет-)) но если уж давать представление о художнике -то полное-)))

[ Смотреть дальше ]

 

 

РОЖДЕСТВЕНСКИЕ ЧАСЫ!

 

И снова стрелки добегут, укажут полночь,В старинном серебре готических часов!Наступит Рождество, и нам подарит снова,Из сумрака достав, в романтике надежд,Тот призрачный букет счастливых снов!

 

РОЖДЕСТВЕНСКИЙ АНГЕЛ!

 

К нам Ангел рождественский прилетел,Поздравить нас всех с Рождеством!Он с праздником нас поздравляет,И радость несет в каждый дом!Чтоб не было грусти-тоски, И весело праздник прошел!Чтоб были в Душе высоки,И радостны телом, при том!

Как вы определяете гота? Пожалуй, это наиболее часто задаваемый вопрос о готах и готической субкультуре. Не менее верно и то, что эта тема окружена наибольшим количеством путаницы и обмана. Выяснение может занять немало времени, так что устройтесь поудобнее и давайте, наконец, разберёмся, что же такое готы.

В действительности готы – это нечто большее, чем сумма определённых понятий.

Каждый раз, задавая подобные вопросы, вы будете получать самые противоречивые ответы. Всё будет зависеть от личности спрашиваемого. Уж очень многое в данной теме представляет собой части более обширной культуры. Это не ярлык и не описание. Будучи и философией, и стилем жизни, готическая субкультура опирается как на прошлое, так и на настоящее.

Основной идеей, характеризующей готов, является непреодолимая тяга к самовыражению и реализации своего творческого потенциала в стремлении увлечь аудиторию вещами мрачными и пугающими, обыденно игнорируемыми, но, вместе с тем имеющими большую, почти гипнотически-животную силу. Это может быть нечто тонкое и искушающее, а может быть ужасное и бросающее в дрожь. Главное – игра на тех сторонах жизни, которыми общество явно обладает, но боится признать за собой. Методы самовыражения варьируются от создания одежды до написания музыки и новелл.

Воображение и оригинальность всегда были ключевыми качествами готов.

Как образ жизни готическая субкультура так же разнообразна, как и её сторонники. Нет никакого определённого стереотипа или униформы. Не все готы депрессивны, не все одеваются в чёрное. Готы слушают разную музыку и используют различные средства самовыражения. Подобное положение вещей создаёт много путаницы в определении понятия готической субкультуры, но при этом является и характерной чертой.

Так как же идентифицировать настоящего гота, если все они так различны? Здесь важно напомнить и ясно осознать упоминавшуюся ранее основную идею готов, как контркультуры: стремление взять темные стороны нашего «Я», и явить их свету, таким образом, что бы мы признали их частью себя независимо от того насколько они плохие или хорошие.

Что бы понять готическую субкультуру более глубоко, необходимо обратить внимание на ее историю.

Это течение существует несравненно более продолжительное время, чем тот ярлык, что прилепили к нему в недавнее время. Субкультура появлялась, расцветала и умирала, что бы возродиться вновь во многих сообществах и эпохах. Её сторонники – молодая интеллигенция, скучающая в лоне основной, существующей культуры. Обычно, под основной культурой подразумевается сложившаяся, окостеневшая система кастовых, межличностных отношений, а так же определённая нетерпимость к различным школам искусства и мысли. Именно из-за этих свойств, любая контркультура воспринималась и воспринимается обществом враждебно и подозрительно, иногда принимая форму крайней агрессивности. Единственный момент в истории, когда контркультура воспринималась дружелюбно – это эпоха итальянского ренессанса.

Мы знаем, что современная готическая субкультура появилась в Западной Европе и Северной Америке в период конца семидесятых и начала восьмидесятых годов. Как и сейчас, тогда это было течение в среде молодёжи среднего класса, который на тот момент активно входил в состояние преуспевания. Получив некоторую, экономическую свободу, молодые люди чувствовали внутреннюю нестабильность и недостаток идентификации. Пребывая в столь хрупком осознании себя, они не могли найти внутреннего равновесия, руководствуясь лишь системой ценностей внушаемых извне. Линии социального разделения отдаляли их от людей, с которыми совсем недавно они были на равных, что создавало сильный диссонанс.

Ответом на данное замешательство в плане самоидентификации стало образование собственной социальной среды. Основой для данной контркультуры стал синтез исторических элементов сильно тяготеющих к драматическим традициям, философии и идеям байроновской Англии, Германии времён Второй Мировой, а так же эпохи американских битников. Существуя некоторое время без какого-либо определённого названия, субкультура в начале обрела название New Romantics (в то время как некоторые называли себя Deathers), а уж потом Goths.

К 1981 году, очень неоднозначная по своей природе готическая субкультура разделяется на две фракции – Appolonian и Dionysan.

Каждая из этих фракций послужила персонификацией тех сторон, которые были наиболее привлекательны для конкретного гота и выражались в отношении к материализму, элитарности и чувству морального превосходства. Основным различием были способы выражения их чужеродности и неприятия в обществе.

Большинство приверженцев фракции Appolonian были заняты аспектами искусства и философии в готической субкультуре. По сути, не являясь бунтарями, они целиком отдавались процессу создания и оценки произведений музыки, литературы и изобразительного искусства. Некоторые из них предпринимали малоуспешные попытки узаконить свою субкультуру в глазах общества, которое относилось к ним как к безобидным, болезненным мечтателям.

В то же время Dionysian были охвачены погоней за наслаждениями и страстью саморазрушения. Их вклад в субкультуру более эфемерен и труднее определяется в традиционных понятиях креативности, но всё же обладает достаточной силой в своих тёмных сторонах. Некоторые из известных музыкантов и идейных вдохновителей среди готов принадлежали именно к этой фракции. Будучи более конфронтационной, в своём самовыражении, эта часть субкультуры была признанна общественным мнением как опасная и нежелательная.

Современный стереотип гота – это искажённая карикатура на фракцию Dionysan,

отражающая её манию к саморазрушению и упадническим настроениям, при полном отсутствии тёмного шарма и глубины, не говоря уже об основном понятии гота как такового.

К 1987 году обе фракции практически исчезли, окончательно слившись с традиционной культурой, так как их приверженцы встали лицом к лицу с необходимостью выживания во взрослой среде. Очень небольшой процент от оригинального сообщества остался верен себе и своим принципам, сохраняя возможность жить по-прежнему. К этому времени новое поколение разочарованной молодёжи стало подражать Dyonisian готам. Они взяли за основу мрачный стиль одежды и решили, что высокомерная, одинокая музыка написана именно для них. Некий стереотипный образ жизни готов послужил достаточным, для того, что бы внести в их скучную, лишённую воображения жизнь разнообразие.

Новоявленные киндер-готы были встречены неодобрительно. Новая позиция не была принята исходной культурой, после чего возникло резкое обоюдное отторжение. Те немногие, кто остался от предыдущего поколения готов, в начале предпринимали попытки охватить разрозненные группы молодёжи, но их энтузиазм столкнулся с враждебностью и неприятием.

После этого начался активный обмен любезностями, где щедро раздавались ярлыки типа «Позёр» и «Фальшивый Гот».

К девяностым годам артистизм и философия исходной готической субкультуры были подменены внешним позёрством и стилем одеваться. Немногие из оставшихся готов старой школы ушли в андерграунд, не желая быть сопричастными с тем, что заявляли о себе заурядные и невнятные выскочки, называвшие себя готами перед средствами массовой информации. Они ясно видели, что новые готы не более чем группа наркоманов, которым нечего предложить миру кроме плохих манер и способа одеваться. Мнение новой школы о своих прародителях было не многим лучше.

За прошедшие несколько лет обе школы охватили значительную часть всемирной сети, которая стала и средой выживания, и полем битвы. Свободный доступ к паутине привёл к интересному и неожиданному повороту:

новое поколение готов начало качественно расти,

развивая свой креативный потенциал, который ранее был центральной идеей у готов старой школы. Новые готы или Goffs, как называют себя некоторые из них, становятся более похожими на исходную субкультуру, чем каждая из враждующих прежде сторон. Эта тенденция позволяет надеяться на благоприятную перспективу для готической субкультуры, привнося в неё свежую кровь, в захватывающей игре на скрытых и потаённых сторонах нашего общества.

Так или иначе, самые красивые цветы растут на сорняках, не так ли?

© 1998 Azhrarn © translated by Flamboyant © 2006-2007 Fatalaim.net

Eternal Tears Of Sorrow - Tears Of Autumn Rain


It’s autumn night,
The pale moon reveals my emptiness
And the hollow rust I feel inside.
I close my eyes to sense her nightly lust again


On her rays my thirst will fade away.


The nightly bliss,
This gentle fall tune in my heart,
I can hear the winter song again,
My will of life falls away like golden leaves,
I'm just a flame who dies in shade.

Let me feel your pain, Tears Of Autumn Rain,
Wipe the bloodened shore
There is light no more.
Freezing gale of night,
Silence stream of life,
Lay us down to sleep
On the crimson leaf.


Let me feel your pain, Tears Of Autumn Rain,
Wipe the bloodened shore
There is light no more.
Freezing gale of night,
Silent stream of life,
Lay us down to sleep
On the crimson leaf.


Let me feel your pain, Tears Of Autumn Rain,
Wipe the bloodened shore
There is light no more.
Freezing gale of night,
Silent stream of life,
Lay us down to sleep
On the crimson leaf.

Спит убитая лисичка,
Спит задушенная птичка,
Обезглавленный хомяк
Посмотри-ка как обмяк.
Утонув в зловонной жиже,
Спят в аквариуме мыши.
И на высохшем полу
Рыбки кучкой спят в углу.
Спят в пробирке эмбрионы,
Спят в музее фараоны,
И в уютном мавзолее
Ленин спит, блаженно млея.
Сторож спит с ножом в спине,
Спят пожарники в огне,
И, придавленный бревном,
Спит строитель мертвым сном.
Ошибившись только раз,
Спят саперы в этот час.
Парашют с собой не взяв,
Спит десантник на камнях.
Газ забыв закрыть, соседи,
Спят в повалку на паркете.
В паутине дремлют мушки…
Спи, а то прибью подушкой

 Раскопанные археологами могилы мне всегда напоминали барсучьи норы, разрытые с весёлым остервенением молодыми щенками. Как за сладкой шкуркой неуклюжие ещё собачки с умными глазами неловко откидывают лапами чернозём, воображая себя опытными хирургами Науки. Грезят, что своими лопатами, как скальпелем, безошибочно и небрежно, рассекают ткань Времени и там, в разрезе, вот-вот станет виден туманный портрет Прошлого. Из разрытых детьми могил потянутся к нам неясные тени людей живших здесь не одну тысячу лет назад.

Конечно, это иллюзия. Пропасть между нами слишком велика. Но вечером, в косых лучах заходящего степного солнца… Когда длинные тени дают новую, короткую, призрачную жизнь мёртвым находкам, найденным ослепительным полднем… Пройдите вдоль раскопанных могил, вглядитесь в белеющие кости тех, кто когда-то Был … Здесь, на краю подсыхающей ранки - рассечённой скальпелем земли, становится ясно, что нас разделяет не только время – это были совершенно Другие цивилизации и мерки нашей, техногенной, здесь просто не уместны.

Вечером – это очевидно по тысяче странных признаков, рассеянных в разлитом вокруг степном воздухе. Вас охватывает странное беспокойство. Не то что бы вечерние тени облачают в призрачную плоть отшлифованные временем скелеты на дне могил, нет. Но они точно перестают быть Безликими. Это завораживает. Есть много способов сделать ещё несколько шагов в мягком тумане. Стараясь найти мостик туда, где реальность становится … другой, где тени обретают каплю плоти.

В каждой могиле обязательно лежит керамический кувшинчик. По преданию, туда клали сердце умершего. Иногда кувшинчик находят лопнувшим в дребезги. Неизвестно, почему они взрываются. Нам нужна могила молодой девушки, с целым кувшинчиком. Тёплая керамика ещё помнит, как она была мягкой глиной, ещё хранит отпечатки вылепивших её пальцев. Выцарапанный орнамент – цепочка забытых оберегов. Графическая магия древнего погребального обряда. Наполняем сосуд белым сухим вином, мешая прах её сердца и продукцию фирмы «Золотая амфора». Красным сладким крымским вином натираем её череп. Белое вино пьём, наслаждаясь странным вкусом, под печальный шелест степного ветра. Ждём…

Она обязательно придёт сегодня ночью на свидание. Они всегда приходят. Раздвинув вуаль твоего страха, сквозь чёрные изломы теней, заставив дышать тебя полнее, сложнее, чаще. Ночь на дне могилы будет яркая, чумная, жадная. Ты будешь кричать, но тебя никто не услышит. На грани сна и реальности, и реальность эта ночная, не будет казаться тебе склеенным подобием жизни, фальсификацией мечты, а будет самой подлинной жизнью, в которую пришла Тёмная мечта.

Утром ты вернёшься в лагерь, исцарапанным, бледным, неся на коже отпечаток лунного света. Болят покусанные губы. Этим летом ты уже не загоришь. Молчаливым, охрипшим - теперь дневная жизнь будет напоминать тебе раскрашенный картон. Каждую ночь будешь беспокойно ожидать, вглядываться в тени, возвращая в воображении вкус белого вина смешанного с тленом её сердца, но она больше не придёт. Мне кажется, что они умирают, ведь не зря кувшинчики лопаются утром на мелкие осколки.

Следующим летом ты любой ценой вырвешься в экспедицию, в поля, хоть на пару дней. Утром вернёшься с покусанными губами. А может быть всё будет не так, может быть тебе не нужна Тёмная мечта… может быть, ты спрыгнешь на дно совсем другой могилы и попробуешь взять себе Тёмную силу… Они всегда приходят, но это уже не будет так просто… я расскажу об этом в другой заметке.

 

Я не был здесь уже так много лет. Я здесь бродил, когда я был ребенком. Как изменилось все! Качелей нет, И нету павильона на пригорке. И в старой церкви ныне . тишина, Сухие листья . на ее пороге. Я здесь с друзьями в рыцарей играл, Не думая о Дьяволе и Боге. Я был тогда не меньше одинок, Но более . и счастлив, и свободен. Меня водил по свету мой злой рок, И вот . я здесь, и снова . дождь, и осень. И девушка. Она идет одна Через аллею, где дубы стояли. Года прошли, но я ее узнал. Мы в этом парке с нею и гуляли. И я поспешно в сторону пошел, Прошедшее тревожить не желая, А ветви надо мной сплелись в шатер, И птицы в небе жалобно кричали.

Разговор в Полнолуние

"Лунный свет на спящий сад струится, за рекой - туманные поля. Вот мелькнул - нетопырь или птица? Ты открой окно, впусти меня."

"Кто ты, гость? Полуночной порою почему ты ищешь здесь приют? Ты окутан тенью ледяною, И глаза, как угли, меня жгут." "Ты меня неужто не узнала? А клялась когда-то мне в любви, А меня когда-то обнимала! Твердь Земли меня не удержала В ночь перерождения Луны." "Почему покинул ты могилу? Почему ты не обрел покой? Господи, спаси от Темной Силы! Богоматерь, ты пребудь со мной!" "Тщетно ты крестом меня пугаешь, Тщетно Бога ты зовешь сюда! Холода могилы ты не знаешь, Бога - нет, за гробом - пустота. Но послушай, я тебе открою, Как возможно смерти избежать - Быть бессмертны могут только двое, Если будут связаны Любовью, Что одна умеет воскрешать! Ты меня по-прежнему боишься?" - "Ну а если путь лежит нам в Ад?" - "Ты со мной оттуда возвратишься, Для Живых огни там не горят!" - "Что же люди, коль они узнают?.." - "Колья и костер тогда нас ждут, Но Любовь из пепла возрождает Тех, кто ею лишь одной живут!" "Ну так что же скажешь?" - ".Я согласна. Боже. Мое горло. Эта боль." - "И пока Луна над нами не погасла, Будешь ты бессмертна и прекрасна,

Верной будешь мертвецу женой!"

Девушка в черном Скрипнули ставни. Осень глухая Ветром холодным коснулась лица. Тени сгущаются, все застилая, Отсвет луны - как оскал мертвеца. Новым порывом погашены свечи - Дверь открывает чья-то рука. Это судьба - наша новая встреча. Страшная гостья снова пришла. Девушка в черном, девушка - призрак, Делает шаг ко мне, скорбно бледна. Эта улыбка - улыбка вампира, Взгляд гипнотический - в нем пустота. Только такой ли была она в жизни, Той позабытой, цветущей весной? Видно, и впрямь неуютно в могиле, Если она предстает предо мной. Здравствуй, подруга! Ну вот мы и вместе. Значит, я тоже подобен тебе. Я стал давно уже собственной тенью, Чтобы веками бродить по земле. 

http://darkcastleclan.ucoz.ru/publ/1-1-0-11

Ангел Печали

Прости мне чужие, рождённые ночью мечты. Прости каждый звук, не тебе что пою на рассвете. Прости два крыла непроглядной глухой темноты. Я – ангел печали, я – музыка мрака. А ты? Ты свет, недоступный в моём чёрном пагубном цвете. Я падаю тихо, неслышно – нежданная смерть; Холодная маска удушья, тоски и порока. Прости, что взяла в свои руки визжащую плеть. Прости, что придётся мне вечно во мраке гореть: Я – ангел печали, лишь эта верна мне дорога. Прости, что вовек не найти мне пристанища душ, Разбитых на части, расколотых светом чрезмерным. Постелью мне стал неба чёрный искрящийся плюш. Я – ангел печали, в моём сердце сонмища стуж, И мрак непроглядный течёт по моим льдистым венам. Прости, я, наверно, уже не сумею любить. Прости мою боль, она – чувство, которым живу я. Твой свет ослепляет, а я…, я могу только стыть. Я – ангел печали, теперь больше некем мне быть, Мой Бог – Темнота, Одиночество, Смерть… Аллилуйя. Отрежь свои крылья Отрежь свои крылья: тебе время вышло летать. Пусть ветер осыплет, как снег, белоснежные перья. Тебе время вышло жить в вечном печали преддверье: Эпоха тоски воцарила, твой дух чтоб забрать; Чтоб выпить последние капли шального тепла. Ты чувствуешь тяжесть своих опустившихся крыльев? Как падают перья под ноги отмершею пылью, Как топчут их люди, безжалостно, молча, дотла? До тлена тебе не рассыпаться – срок не настал. Ты будешь скитаться по улицам тёмною тенью, И будут, как годы, тянуться, цепляться мгновенья, И ночь в твою душу откроёт чернёный портал, Текла чтоб в тебя непроглядная льдистая тьма, Чтоб крыльев останки окрасились тягостным мраком. Отныне твой дух воплотиться единственным знаком – Тоской –, что себе ты во тьме, начертала сама Чёрный ангел Тёмным саваном небо накрыло разбитые окна. Мёртвый город гасил мерно бледный, чуть тлеющий свет. Клинья в сердце вбивая, кружа меж лучей лунно-белых, Чёрный ангел ронял вниз свои воронёные перья. Он то падал, то вновь поднимался, крылами чуть дрогнув. Он парил над землёй и тянулся к ней тысячи лет. Он ломался, он рвался, он бился своим хрупким телом О небесную твердь, разметав все каноны неверья. Понял он: этот мир не такой, как учили с рожденья, Когда солнце скрывает от глаз твоих свой яркий блеск; Каждый день – это лишь приближенье заката и ночи, Подсознания двери что может так просто открыть. Ты живёшь в ожиданье, в своём безнадёжном стремленье, Чёрным ангелом бьёшься и слышишь костей своих треск, Душу рвёшь, утонувшую в чувствах, в холодные клочья, Чтобы выжить в том мире, в том небе, где надо бы ЖИТЬ. Мёртвый город откинул свои многоликие маски; Он был тёмен, как всё, что попало в дыханье ночей. Чёрный ангел кружился меж звёзд, поражаясь сиянью, Недоступному стёртой, никем не согретой душе. Потерявшим размытые мраком цветущие краски Остаётся навеки ломаться в мерцанье лучей. Этот путь не приемлет в своей немоте состраданья.

Это путь чёрных ангелов, падших в крутом вираже.

Светлана Ярцева