...Я прикорнул у камина, поудобнее пристроив поближе к себе кружку с грогом... Метель , бессильно поколотившись о дверь и стены, припала к каминной трубе так, чтобы всем были слышны её жалобные всхлипы и подвывание. Но дела здесь никому до этого не было... И мне тоже...
Можно было некоторое время не бренчать мышцами, скалясь и рыкая. Мирно себе лежать, лениво потягивая грог после неплохого ужина, щурясь на огонь, время от времени приглядываясь к постояльцам, нежась в тепле и впитывая в себя баюкающий шелест беспечно порхающих слов.
Я не собирался возвращаться сюда. По крайней мере, в ближайшее время. Если бы только не это косматое чучело, вымытое, впрочем, уже, побритое и причёсанное. Вон он, голубчик-паинька, ошарашенно и преданно пялится из своего угла на ту, которую здесь стали теперь называть Принцессой. Угораздило же меня... Всего-то несколько часов назад...
Я не собирался возвращаться...Когда Синдбад, бродяга, избоченясь, как какой-нибудь придворный вертопрах, ввёл в каминную залу одетую и убранную по староиспанской моде на манер Инфанты Кастильского Двора эту неандертальскую девчёнку, я уже знал, что это Она. И старался не встретиться с ней взглядом. И когда я её, перепачканную, исцарапанную и завёрнутую в смрадные шкуры, тащил на себе сюда, через перевал и мокрую вечереющую чащу, то и тогда уже знал, что это Она. Мне повезло сшибить её наземь на самом краю провала, куда она почти было сиганула в припадке каких-то чувственных трепыханий и неразделённостей. Не повезло мне только в том, что, придавливая её, бьющуюся в истерике нежелания жить, к камням, я заглянул в её глаза. Девчёнка сразу обмякла безвольной куклой. А меня, на один только миг, пронзило вспышкой картинки какого-то давнего сна...А может быть и не сна...Я глядел однажды в эти глаза. Только когда-то очень давно. И не здесь... И наверное, не в этой жизни... Крохотное королевство на Закатном Побережье... И я сопровождаю туда лесами принцессу из Метрополии. К её жениху...Кровавая схватка с людьми принца в его замке... Бегство...Погоня...Избушка на болотах...Может быть, конечно, это был и сон. Может быть. Или ещё как-то. Но это точно был Её взгляд. Это была Она. Без сомненья... Вот где встретиться пришлось...
Она была волшебно хороша в тёмно-лиловом бархате с белым кружевом, в свете канделябров. Тёмные локоны и трогательно обнажённый затылок. А в лице всё настойчивее читалась победительница. И ничего в ней не оставалось от перепачканной, избитой и исцарапанной, огорчённой до корней яйцеклеток превратностями Любви и Нелюбви сопливой девчёнки из неандертальских пещер. Одна только готовность стать победительницей. И нельзя было вновь встретиться с ней взглядом. И нужно было бежать. И не возвращаться...
Я так и сделал. И к утру уже был на водопадах. Чуть дальше обрыва.
Я так, наверное, никогда и не узнаю, почему вернулся к этому месту. Почему прошёл дальше. Мир непонятен и странен. Сплошные почему-почему-почему-почему...Первая волна мерзостного запаха настигла меня едва ли раньше уловленного боковым зрением колыхания густой листвы слева. Я рухнул, пропуская над собой увесистое древко с мощным кремнёвым наконечником. И перекатился к кустам, как раз под ноги троим косматым человекообразным, перескочившим по инерции через меня на тропу и наполнявшим воздух боевым кличем, рыком и чудовищным амбре. Успел подняться...Ну конечно. Косматый Угг, кто ж ещё (девчёнка довольно точно его описала). И сопровождающие лица, как же без них...Меча я вытащить не успел. Поэтому просто качнулся влево от дубинки Угга и, возвращаясь с шагом вперёд, влепил ему левой по печени, а правой, открытой ладонью, - в то место, где у него могло быть левое ухо. Он мгновенно начал валиться вперёд на подкосившихся ногах. А я схватил его левой за волосы, прыжком оказался у него за спиной, запрокидывая ему голову назад, всадил ему колено в поясницу и добавил правой сверху в угол между шеей и ключицей. Внутри у него что-то хрюкнуло и он плавно прикорнул у моих ног. Двое других храбрых джентльменов, не ожидав от меня такой прыти, потеряли темп атаки и внезапно поскучнели, обнаружив в моих руках клинки. А потом и вовсе дали стрекача, ломая кусты и распугивая мелкую живность. И я занялся пострадавшим.
Ему было плохо. Но не хуже всех.
Дыхание нормализовалось. А кровообращение так и вовсе не пострадало. С сознанием обстояло похуже, но это временно. Похоже, он сломал себе правую ключицу, ударившись о мою руку...Несвежая, безобразно вздувшаяся рваная рана с багровыми краями на его левом бедре, в результате столкновения, вскрылась и обильно кровоточила...Я смешал джин из своей фляжки с водой, что отыскалась в тыкве на его поясе. Потом смочил джином тряпицу из своей аптечки и вжал её в рану. А как только он раскрыл пасть и заревел, влил ему между зубами разведенный джин. Что-то в его нутро, конечно, попало, потому что, когда он наконец откашлялся и отфыркался, взгляд у него стал вполне осмысленным. Я усадил его, уперев спиной в валун, сам сел напротив. Мы посмотрели друг другу в глаза и начали разговаривать, не произнося ни слова:
- Почему ты меня не убил?
- А смысл? Ты мне такой неопасен...
- Дурила. Неубитый враг всегда опасен.
- Да какой ты мне враг? Так...недоразумение ходячее...Скорей уж, собрат по несчастью. Только Она сбежала от тебя и ты сдуру поскакал за Ней, терзая ноздри запахом Её следа. А я сбежал от Неё...или от себя, какая теперь разница... Вот мы лбами и столкнулись.
- Я любил Её. И люблю.
- Ну и что? Какая разница, если Она не захотела быть твоей женщиной и жить с тобой всю жизнь?...И рожать тебе детей?... И готовить тебе еду?...И залечивать твои раны после неудачной схватки с маралом или саблезубым махайродом?...Кому интересна тогда эта твоя любовь?
- Да ты просто ненормальный. И Жуд, и Чича, классные девчёнки, они с ума сходили и отшивали других парней одного за другим, чтоб только стать моими жёнами. А мне нужна была только Она. И Она, чёрт возьми, БЫЛА МОЕЙ! И БУДЕТ МОЕЙ! И я Её НИКОМУ НЕ ОТДАМ!
- Вот-вот...Все вы, соплячня неразумная, от неразвитости своей полагаете, что стоит вам только изречь Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ или там Я ТЕБЯ НИКОМУ НЕ ОТДАМ...или уж совершеннейшую глупость вроде ТЫ - МОЙ или ТЫ - МОЯ - и всё дальнейшее само собой разумеется. А что, собственно, разумеется? Да никто в этом мире ничей. В любви никто никому не может ПРИНАДЛЕЖАТЬ. Любви никакие, в общем-то, заклинания и клятвы не нужны. Пришла, ушла - ты над ней не властен.
- У-у-у...Ну откуда ты взялся? Сначала этот..Ну, Она про него рассказала, когда вдруг собралась уходить, вернувшись перед тем, вся всклокоченная, пропахшая им, не хотела есть...У-у-у...Суслик горбатый... неженка...со стекляшками на глазах...Она меня чуть не проткнула из-за него... Я отлежался, прихватил племянников и пошёл по следу. Но возле обрыва Её запах смешался с твоим и дальше с ним не расставался. Я был в отчаянии. А потом появился ты один...Если б не эта дурацкая рана, я бы тебя прикончил...И отыскал бы Её...
- Не болтай глупостей. Это ничего бы не изменило...Впрочем...Ты идти-то сможешь? Здесь тебе оставаться нельзя. Начинается метель. И в пещерах тебя уж точно никто не ждёт. Ты вернёшься туда неудачником, от которого сбежала девчёнка, а её новый парень тебя здорово потрепал. И твои Чича и Жуд в твою сторону даже фыркнуть не захотят. Да ещё и станут жить с этими твоими племянниками, которые поди наплели уже всем, как храбро они сражались с целой стаей снежных барсов, но вынуждены были отступить, ввиду потери тобой вооружения и численного превосходства врагов...Поэтому давай-ка пойдём. Начнёшь всё заново...Заодно и сам всё увидишь...
Когда я дотащил до Синдбадова приюта уже потерявшего все силы и самообладание Угга, он, узрев мельком в дальней части залы свою...да, в общем-то, уже никакую не свою...Принцессу, только и смог прохрипеть:
- Зачем ты меня не убил?
Бредил, наверное. Принцесса была занята гостями и не то,что не видела, - даже не почувствовала нашего появления. Да и слава Богу. Принцесс трудно любить. Их можно носить на руках, петь им баллады, посвящать стихи, защищать от злодеев, сопровождать в поездках...Но вот любить их...Им просто НЕ ДО ВАШЕЙ ЛЮБВИ. Тем не менее, наша Принцесса не возражает пополнить свою свиту. Вот только я туда врядли сгожусь...А Угг, смотрю, сгодился. Отмылся, побрился, отлежался...и преданнейше сгодился. Ну, помогай ему Судьба...
О-о...А вот и Синдбад. Увидел мою опустевшую кружку и, виновато отводя глаза, решил предложить мне джину...Бадди, дружище, садись рядом. Давай-ка выпьем... За Принцессу!
Оттенки снов и клочья вам чуждых наваждений
Запутались, увязли в узоре тонких нитей.
Изящна простота ловушки сновидений.
На грани сна и яви помощник и Хранитель.
Но как бы ни была ловушка изящна и сильна,
Не сможет удержать твой страх самого себя.
Из центра лишь прольётся тонкий лучик Веры,
В тебя и освятит души твоей пределы,
Разгонит сомненья и сумраки страхов,
Рассеет ложь иллюзий одним сильным взмахом.
И ты увидишь наконец узор своей Судьбы
Прекрасный и простой, совсем как у ловушки,
Что держала тебя в плену, лишь пока не стал ты
Собою Настоящим, страхи - лишь сон на подушке.
