Rafael

Земля остывает медленно…

На земле живёт небольшая группа людей, зомбированная весьма своеобразно: эти люди постоянно озабочены манией преследования и собственным возвеличиванием. Они воюют против всех, но очень стараются делать это тихо и незаметно...

Мы живём в удивительном мире и в удивительное время. Честно говоря, очень хочется написать – в мире страшном. Но есть очень важный фактор, благодаря которому у нас есть основания считать, что положительные перемены наступают, а у России и народов, исконно её населяющих, есть могучее и прекрасное будущее. Фактор, о котором я пишу – деятельность академика Николая Викторовича Левашова, направленная на борьбу с врагами России, на защиту народов России и на Возрождение самой России.

Давно ни для кого не секрет, что Н.В. Левашов обладает способностями и возможностями управлять ураганами и другими, страшными для нас природными стихиями. Ни для кого также не является секретом то, что в мире давно создано и применяется метеорологическое, тектоническое оружие и многое другое. Понятно также, что разработки в этой области не стоят на месте. Как бы отвратительно и страшно это ни звучало, в этом бизнесе всё просто: произвёл необходимые воздействия на погоду, и «собрал урожай» – погубил труд земледельцев в одной или нескольких странах, поставил на грань полного разорения и нищеты миллионы людей в другой, и, тем самым, обогатил свою биотехнологическую мафию на миллиарды долларов.

Как? Очень просто…

На встрече с читателями, состоявшейся в Москве 24 июля 2010 г., Николай Викторович рассказал собравшимся о том, что, помимо природных факторов, страшная жара и засуха на огромной части территории России этим летом вызвана тем, что американцы применили принципиально новый вид оружия – действие его таково, что поверхность земли разогревается изнутри. Учёный так охарактеризовал это «изобретение»: «…они применили принципиально новую систему, которую раньше не запускали, весьма основательную…».

Сделано это было с целями «простыми и прагматическими»: уничтожить сельское хозяйство России, которое и так уже значительно подорвано демократизаторами. Далее: ослабить нашу мощь, продав нам (и заработав на этом) пятнадцать миллионов тонн зерна. Какого зерна? Генномодифицированного, конечно! Зачем? А чтобы мы быстрее вымерли. Наша богатейшая территория им ой как нужна, а мы, население, – нет! Так ведь они ещё и «наварить» на этом хотят! Очень своеобразные люди!..

Своё сообщение Николай Викторович сделал в прошлую субботу, 24 июля. Он сказал своим читателям, что, к сожалению, такие проблемы не решаются быстро и просто – захотел, и проблема решилась. Надо сначала найти действительную причину установившейся жары и засухи, потом определить её природу и место нахождения, и только потом можно попытаться её уничтожить. Он назвал также время, когда соответствующая очистительная процедура была им проведена – в предшествующий вторник.

Эта работа оказала весьма положительное влияние на территорию Европы – там погода быстро стабилизировалась, и пошли дожди (европейская общественность тоже сопротивляется «американским коврижкам» из генномодифицированного зерна, и международная биотехнологическая мафия не стесняется преподносить «сюрпризы» своим союзникам по НАТО – ведь вредоносные продукты будут есть простые люди, а не члены «золотого миллиарда», поэтому со «старушкой» Европой тоже не церемонятся).

На территории России первый этап совершенно уникальной левашовской работы сказался не так сильно. Именно поэтому в четверг Н. Левашовым были осуществлены дополнительные виды воздействия. Следствием их стало то, что уже к утру субботы на Дальнем Востоке прошли дожди, похолодало в Сибири, были потушены многие пожары на всей территории России, а вечером 24-го дождь пошёл и в Москве.

Выразив надежду на то, что всё скоро восстановится, Николай Викторович подчеркнул, что на это требуется время – земля была разогрета изнутри и поэтому мгновенно не остынет.

Больно читать, роясь в Интернете, сколько лесов сгорело по всей территории нашей страны, как от лесных пожаров выгорали деревни и гибли люди, сколько мелких фермеров разорилось этим летом. Понятно, что не может и не должен служить утешением людям, чья жизнь оказалась разрушенной, тот факт, что жителям столицы в июле этого года тоже было плохо, как никогда.

Москва, которую в «глубинке» многие не любят, в июльские дни превратилась в страшное место: ведь наш город стал настоящими «каменными джунглями», где преобладает серый и чёрный цвет. Надо ли гадать, что испытывают люди, когда температура воздуха в тени достигает 33-37°, и солнце палит вовсю? А если к этому добавить смог от горящих торфяников?

Привожу в пример свои любительские фото, сделанные слабенькой камерой мобильного телефона. Это вид на одно из самых высоких мест в Москве – Воробьёвы горы. Для тех, кто не знает – это МГУ и Лужники, расположенные на западе Москвы. Торфяники горели на юго-востоке. Следовательно, задымлённость и все её последствия – отсутствие кислорода, отравление угарным газом и продуктами горения – в большей степени скапливались в низинной части Москвы. На первой фотографии, сделанной с возвышенности в пасмурный день конца июня 2010 года, хорошо видна «кругляшка» Лужников, за домами виден шпиль Университета. На фотографии, сделанной сегодня в час дня (ветер по-прежнему с востока), видно, что день-то солнечный – крыша Лужников поблёскивает. Но только по этому блеску и можно определить, где находятся Лужники – в сплошном дыму не видно ни гор, ни шпиля МГУ.

Трудно представить себе, что вообще могло бы произойти на территории России, если бы не вмешательство академика Н.В. Левашова. Кто ещё владеет подобными технологиями и возможностями, позволяющими противостоять дикой агрессии мировой сионистской мафии против России? Кто ещё в состоянии защитить Русь и остальной мир от надвигающегося кошмара?

Никто!

Кстати, задавался ли кто-нибудь вопросом, почему это в 2002-м году сначала было очень много публикаций о том, что власти Москвы и Подмосковья не могут «пока» справиться с горящими торфяниками, «несмотря на все предпринимаемые усилия»? Если кто и интересовался, то ответа не нашёл. А ответ оказался очень простым: он содержится в небольшой и очень интересной статье «Засуха». Там объяснено, почему пожары «вдруг» прекратились «сами собой», и задымление быстро исчезло…

Николай Викторович – скромный человек. Благодарность ему и низкий поклон!

Сейчас, пока шла работа над заметкой, всё уже меняется к лучшему. Фотография с того же места сделана в 16 часов, и сильный ветер по-прежнему, с востока, с торфяников. Дым уносит из Москвы на запад. Воздух очищается, а ночью ожидается хороший дождь.

Полная запись этой встречи с читателями скоро появится на сайте академика! Обязательно посмотрите! И попробуйте найти и проанализировать факты о погодных «аномалиях» последних дней. Вы будете очень удивлены…

---
Надежда Симонова, 29 июля 2010
Источник: http://ru-an.info/news_content.php?id=250
---

Бежевый джипик, перемешивая колесами снежную кашу цвета грязного риса, неуклюже ткнулся в межмашинье у обочины и мигнул фарами. Лобовое стекло отражало небесные блики, потому я не сразу обратил внимание на водителя. Обитатель темных внутренностей энергично жестикулировал мне одной рукой, как Чапаев, переплывающий реку под пулеметным обстрелом. В отчаянной попытке утопающего выплыть из-подо льда светлое пятно лица приблизилось к стеклу, мягким хрустом вывернутого сустава сработал замок пассажирской двери. В диагонали тонированного стекла метнулся блеск неба и в полуприкрытую щель прорвался приглушенный вопль: «!!...ири…!!!»

Гражданский кодекс обязывал откликнуться на призыв о помощи – а иначе, как призыв о помощи поведение водителя не воспринималось.

«Садись скорее!» - интонации были возбужденно- радостные, как у студента, сдавшего сессию. Точнее, студентки, поскольку за рулем находилась женщина. Приподнятое плечо, дерзкий взгляд темных глаз, Красиво очерченные губы прятались в меховом воротничке.

Отвернувшись и бросив взгляд в левое зеркало заднего обзора, она включила поворотник и мягко вырулила на среднюю полосу.

«Привет!!!   Не узнаешь?»

Её было сложно узнать. Мы общались давненько, было не лучшее время -  время её серьезного упадка, и она была другая – вообще другая внешне – изношенная, выгоревшая, потускневшая, как корпоративный автомобиль начинающего торгового агента.

В те времена невесёлые её муж создал другую семью. Разваливался совместный бизнес, накатывались волнами кризисы: возрастной, семейный, финансовый, политический, всемирный. Но самой горькой из потерь на момент нашей встречи она считала расставание с мужем. Хотя отношения были зелёные и пыльные, как бутылка из-под портвейна, со времен предков стоявшая в тёмном углу гаража, но женщина отчего-то дорожила своим статусом. По факту ничего не изменилось в её жизни, но она тосковала, словно у неё отобрали бронзовую медаль «за качество» полученную на волгоградской выставке 1983 года.

Возрождать её из развалин было трудно и интересно.

Она была сложена из двух частей- деловой и личной. Деловая была значительно повреждена, но оставалась действующей боевой единицей. Личная утратила волю к победе и изматывала душу своей бесполезной тяжестью чемодана без ручки и вдобавок при каждом толчке била острыми углами предрассудков по нежным местам.

Многие её представления прешлось переделывать, безжалостно отказываясь от подростковых взглядов на любовь. Она и выглядела устаревшей в своей современной обстановке – о таких лицах в семейных фотоальбомах говорят: «это бабушка в молодости». Придерживаясь консервативных взглядов, она истово берегла воспоминания о прошлых отношениях – отказываясь от новых перспективных проектов в личной жизни в пользу построения экономики семьи. Остывающие чувства  мужа она компенсировала подогреванием своих профессиональных качеств.

Берегла редкие знаки его внимания. И больше всего меня удивил запах её духов – тепло сладкий фимиам мавзолея, в котором хранятся забальзамированные отношения идеальной семьи.

Глядя на неё, мне подумалось, что в жизни каждого человека есть несколько точек умирания. Когда нужно отказаться от себя старой и принять себя новую, чтобы начать успешно жить дальше. Но многие боятся такого перерождения и продолжают сохнуть мумиями и скелетами в стеклянных шкафах своих старых представлений о неизменности бытия.

Мы закрыли семью, как исчерпавший себя бизнес, безжалостно изменили взгляды на новый лад, отвечающие современным требованиям и открыли новый проект успешной семьи.  

Приняв решение убить свой старый образ, она с азартом,  звоном и грохотом разбила большое зеркало в бывшем общем офисе. Если вдребезги целая жизнь – то зеркала уже не жаль.

Удивительно, насколько  хулиганские поступки могут делать женщину красивее.

Теперь она была чудо, как хороша собой. Оживленная и обновленная, певучим контральто с обаятельной хрипотцой в голосе она мурлыкала новости.

Новости были хорошие.

 «Знаешь, получилось всё, как ты сказал!!!»  Я оживленно кивал, но мне было неловко. Я не помнил того, что говорил ей тогда. Я просто искренне вкладывал в свои посылы веру в то, что она будет победителем. Я верил, что так и будет.

Разбив зеркало прошлых её представлений о себе, я стал делать её новую – сначала в мыслях и воображении, затем в ощущениях и образах, затем в жизни и действиях.

Я научил её глядеться в зеркала других людей. И эти зеркала показывали ей её новую – уверенную, успешную, привлекательную, пробивную и хваткую.

Ту, которой она являлась сейчас.

Двигатель приглушенно бунтел, как агрессивный мартовский кот. Изящные руки в тонких кожаных перчатках уверенно лежали на руле. Она владела машиной, жизнью и собой.

Сотовый телефон запел о любви. Она отвечала на вызов  и улыбалась мне взглядом.  В полуметре и далее до горизонта суетился стылый февральский город, а в её душе кипела бурная апрельская весна. Она выглядела девчонкой, познавшей прелести новой любви и свободу взрослых поступков. Была наполнена замыслами, исполнена сил и впереди была целая жизнь. Новая жизнь, без запаха консервантов, с горечью осеннего дыма, терпкостью декабрьских морозов, холодом майских заморозков, и шумом июльских ливней, пригибающих деревья к земле.

Зажегся зелёный и ряды машин медленными мехами баяна растянулись по проспекту. 

«Мне к Дому Союзов. Я тебя высажу. Так и не поговорили! Позвони мне вечером!»

С нехарактерной для женщин уверенностью она воткнула джипик в карман стоянки.

Коротким взмахом куцых крыльев утёнка распахнулись и захлопнулись двери.

Разгневаной птицей вскрикнул центральный замок.

Рот-фронтовским жестом вскинула вверх руку, закидывая сумочку на плечо.

«Позвони мне, ладно? А то я спешу…»

Обдав меня воздушной волной проносящегося поезда с приглушенным перестуком каблучков, она прошуршала изыскано подобранной кожаной курточкой, подчеркивающей воздушную миниатюрность подростковой фигуры и блестнув по мне взглядом, удалилась в анфиладу коридоров, оставив за собой шлейф тончайшего аромата холодного воздуха весны, духов и запаха успешного человека.

Запах победителя…

У демократии в России не менее глубокие традиции, чем в Западной Европе, доказывает историк из Архангельска Глеб Тюрин. Знание отечественной истории сподвигло бывшего валютного дилера Глеба Тюрина взяться за спасение обескровленных северных деревень. Причем, за американские и европейские деньги. <more> То, что Тюрин за 4 года сделал в забытой богом архангельской глубинке, не имеет прецедентов. Экспертное сообщество не может понять, как ему это удается: социальная модель Тюрина применима в абсолютно маргинальной среде и при этом незатратна. В западных странах аналогичные проекты стоили бы на порядки дороже. Изумленные иностранцы наперебой приглашают архангелогородца делиться опытом на всевозможных форyмах - в Германии, Люксембурге, Финляндии, Австрии, США. Тюрин выступал в Лионе на Всемирном саммите местных сообществ, его опытом активно интересуется Всемирный банк. Как это все случилось? После вуза Глеб поехал учительствовать в сельскую школу в самом отдаленном районе Архангельской области. Отдал педагогике семь лет жизни. В начале 90-х вернулся в город, восстановил свой приличный английский, освоенный еще в элитной английской школе, работал менеджером и переводчиком в разных СП и западных фирмах, в американской бизнес-школе, стажировался на Западе, изучал банковское дело в Германии и стал старшим валютным дилером в Архангельскпромстройбанке. "Это было по-своему очень интересно. Но чувствовал себя таким тикающим механизмом: весь день сидел перед кучей мониторов и щелкал деньги. Иногда по 100 миллионов рублей в день", - вспоминает Глеб. Что испытывает бывший учитель, который продает миллионы долларов при колебаниях курса? Дикий стресс. А когда он выходил из банка, то видел, как нищие учителя устраивают демонстрации, перед мэрией кричат бабушки, которым не платят пенсию. "Через наш банк проходило по полтора миллиарда долларов в год. Стране не нужны были никакие западные инвестиции, мы могли бы сами полностью модернизировать свою экономику. А вокруг все сыпалось", - с горечью говорит Глеб.

Во время поездки по Скандинавии Глеб как-то оказался в маленьком рабочем поселке и увидел там "кружок будущего". Сидят трезвые работяги и думают, что они будут делать, когда через несколько лет закроется их завод. Сначала он подумал, что они от своего развитого капитализма совсем обалдели. А потом понял, что это тот самый социализм, который мы строили и не построили. И решил то же самое попробовать делать в России. Он придумал и создал Институт гражданских и социальных инициатив - бесприбыльную негосударственную организацию, которая взялась за возрождение архангельской провинции. "Местная власть там живет на дотации сверху, делят их между райцентрами. А на периферию денег уже не хватает. Закрывают школу, потом - фельдшерско-акушерский пункт - все, деревня обречена. Из 4 тысяч деревень через 20 лет хорошо, если останется тысяча", - прогнозирует Тюрин. Глеб начал ездить по медвежьим углам, чтобы выяснить, что люди там могли бы сами для себя делать. Провел десятки сельских сходов. "Местные граждане смотрели на меня, будто я упал с луны. Но в любом социуме есть здоровая часть, которая способна за что-то отвечать." А ведь до революции жители Поморья хозяйствовали крепко, жили трезво и зажиточно. На русском Севере были развиты многие промыслы и ремесла, возделывались разнообразные сельхозкультуры, шла бойкая торговля с другими регионами. Крестьяне сами содержали дороги и деревни. Почти в Приполярье получали рожь - 40 центнеров с гектара, держали стада быков, строили просторные деревянные дома-крепости, которым износу нет, - и все это при отсутствии техники, удобрений, гербицидов. Это была веками отлаженная система крестьянского самоуправления. Именно демократические традиции русского Севера сделали край процветающим. А Русский Север в 16-м веке - это половина страны. Исторический экскурс Глеба Тюрина До татарского нашествия русские князья были по сути дела избираемыми. Их "приглашали" или показывали им "путь". Так они и странствовали из города в город, из княжества в княжество. С приходом татар и включением Руси в Орду княжеская власть стала наследственной и независимой от народа. В итоге начался массовый исход этого самого народа из страны, от Руси остался пятачок земель. Одна часть России ушла в Литву, которая стала практически русским государством с литовской элитой и другими прибалтийскими вкраплениями. Она простиралась от Балтийского моря до Черного. И была тогда самым большим государством Европы. Это было довольно демократичное государство с либеральными законами, сильными традициями самоуправлением. Здесь сохранялись многих из прежних демократических традиций Руси. Это потом, после унии с Польшей полонизация и наступление католицизма заставили немалую часть славянского населения Литвы вернуться в российское подданство (и, кстати, так возникла основа российского верховного дворянства, ведь большинство русских князей - это выходцы из западных земель). Еще одна часть России ушла на Север, в леса, где возникла и столетия существовала удивительная поморская культура крестьянской демократии (самоорганизации). Крестьяне были свободны (здесь никогда не было крепостного права) и жили самоорганизующимися сообществами (мирами). Уже в XIV - XV веке они свободно покупали и продавали землю. У поморских сообществ (земель) были свои Уставы, по сути дела - конституции. Миры сами избирали судей, и священников, улаживали ссоры и конфликты, договаривались об использовании ресурсов и организации дел. Эти позволило на этой холодной и суровой земле создать процветавшую по меркам того времени экономику. И царь считался с их вольницей. Иван Грозный, провел на севере земскую реформу и убрал там воевод. Явно не по доброте душевной - так он мог больше получить налогов, которые организованные крестьянские миры сами собирали и исправно на телегах привозили в Москву. Так что, когда говорят, что в России все всегда держалось одними нагайками, это - миф. После Смуты ситуация стала меняться. Уже первые Романовы провели перепись земель, стали прижимать и обкладывать Поморье, восстановили воеводства. И население Поморья стало уходить в Сибирь, которая была колонизирована за каких-то полстолетия (самая большая территория в мире!), причем сделали это 600 -700 человек! Какая колоссальная энергия была заложена в этих людях, которые в XVII и в XVIII веках шли в "восточные землицы" пешочком или сплавляясь по рекам. Подумать только: более 20 тыс. километров от Белого до Охотского моря дойти, нарубить деревьев, построить лодки, доплыть до Аляски, ловить там зверей, продавать пушнину на границе с Китаем. Кто-то из этих отважных людей возвращался в Поморье, большинство осели в Сибири. Этот процесс закончился почти на границе с Мексикой, за фортом Росс. Русский Север стал хиреть. Петр I просто ликвидировал примерно 40 процентов населения Севера, когда строил Петербург и русский флот. И загнал его население в жесткие военизированные рамки. Демократическая традиция самоорганизации северных крестьян была "размазана" тонким слоем по всей Сибири, она ушла "вширь", была как бы вытеснена на периферию, не став сильной системой, которая образовывала страну. Она скорее формировала некий ее подвальный этаж. И все же она была! К сожалению, эта русская демократическая традиция очень плохо изучена. Немножко ею занимались либеральные историки конца XIX века - начала XX, немножко - русские историки-эмигранты. Но в общественное сознание этот пласт так и не вошел. * * * Край черной безнадеги Но Глеб Тюрин считает, что сегодня нужно не столько спорить о теориях, сколько думать о реалиях жизни. Поэтому он попробовал воспроизвести традиции российского земства в современных условиях. Вот как это происходило, и что из этого получилось. - Мы стали ездить по деревням и собирать народ на встречи, организовывать клубы, семинары, деловые игры и бог знает что еще. Старались расшевелить людей, которые сникли, считая, что о них все забыли, что они никому не нужны, и ничего у них не может получиться. У нас есть наработанные технологии, которые позволяют порой довольно быстро воодушевить людей, помочь им по иному посмотреть на себя, на свою ситуацию. Поморцы начинают думать, и оказывается, что у них много чего есть: лес, земля, недвижимость, другие ресурсы. Многие из которых бесхозны и гибнут. Например, закрытую школу или детсад немедленно разворовывают. Кто? Да само же местное население. Потому что каждый сам за себя и норовит хоть что-то лично для себя урвать. Но они разрушают ценный актив, который можно сохранить и сделать основой выживания данной территории. Мы пытались объяснить на крестьянских сходах: сохранять территорию можно только сообща. Мы находили внутри этой разуверившейся сельской общины группу людей, заряженных на позитив. Создавали из них некое креатив-бюро, учили их работать с идеями и проектами. Это можно назвать системой социального консалтинга: мы обучали людей технологиям развития. В результате за 4 года население местных деревень воплотили 54 проекта стоимостью 1 миллион 750 тысяч рублей, которые дали экономический эффект почти в 30 миллионов рублей. Это уровень капитализации, которого нет ни у японцев, ни у американцев при их передовых технологиях. Принцип эффективности

Селяне получают небольшую инвестицию, сами пишут проект и становятся субъектом действия. Раньше человек из райцентра тыкал пальцем на карту: вот здесь будем строить коровник. Теперь же они сами обсуждают, где и что они будут делать, причем ищут самое дешевое решение, потому что денег у них очень мало. Рядом с ними тренер. Его задача - привести их к ясному пониманию, что они делают и почему, как создать тот проект, который в свою очередь потянет за собой следующий. И чтобы каждый новый проект делал их экономически все более самодостаточными. В большинстве случаев это не бизнес-проекты в конкурентой среде, а этап обретения навыков управления ресурсами. Для начала очень скромными. Но те, кто через этот этап прошли, уже могут идти дальше. Вообще, это некая форма изменения сознания. Население, которое начинает себя осознавать, создает внутри себя некий дееспособный орган и вручает ему мандат доверия. То, что называется органом территориального общественного самоуправления, ТОС. По существу, это то же самое земство, хотя несколько иное, чем было в 19-м веке. Тогда земство было кастовым - купечество, разночинцы. Но смысл - тот же: самоорганизующаяся система, которая привязана к территории и отвечает за ее развитие. Люди начинают понимать, что они не просто решают проблему водо- или теплоснабжения, дорог или освещения: они создают будущее своей деревни. Главные продукты их деятельности - новое сообщество и новые отношения, перспектива развития. ТОС в своей деревне создает и старается расширить зону благополучия. Энное количество успешных проектов в одном населенном пункте наращивает критическую массу позитивного, которая меняет всю картину в районе в целом. Так ручейки сливаются одну большую полноводную реку. Сюжеты доля небольших рассказов В Коношском районе со времен советской мелиорации летом нет воды. Стали искать выход. Вспомнили: есть артезианская скважина, но надо надо построить водонапорную башню. Если идти обычным административным путем, сооружение потянет на миллион рублей, у муниципалитета таких денег нет. Но людям нечем поить скот и поливать огороды. Что делать? Придумали: собрать водонапорную башню из трех старых. Разработали проект. Район помог с инженерным обеспечением. Работали деревенские бесплатно. Закупили только новые трубы, разводные ключи - вся стройка обошлась в 50 тыс. рублей. И теперь вода здесь есть! * * * В соседней деревне Фоминской такая же беда с водой. ТОСовоцы решили привести в порядок родники под деревней. При этом сделали из них еще и местную достопримечательность. Вычистили помойку вокруг источников, поставили бетонные кольца для водозабора, срубы, беседку в традиционном русском стиле, декоративную ограду. И стали заманивать туристов. Как? Очень оригинально. Источники были названы родниками любви и поцелуев. В местном ЗАГСе оставили рекламу. И новобрачные поехали. Родилась традиция. Сейчас там каждое воскресенье свадьба. Едут с райцентра. Каждая свадьба оставляет 500 рублей. Для деревни это деньги. Уже и новые русские приезжают туда отдохнуть - там начали площадку для шашлыков отделывать. А еще тамошний ТОС отстоял лес от вырубки, добился льгот своим ветеранам, взял на себя обмен паспортов и многие-многие другие дела, о которых прежде и думать не могли. Теперь уже и молодежь начала подтягиваться к ТОСу - поверили. * * * В поселке Хозьмино Вельского района идея была другая - благоустроить два дома для ветеранов войны. Поначалу это казалось сомнительным. Почему этим двум? И в чем тут развитие? Их аргумент: "Мы сделаем более красивым поселок". Эффект проекта был невероятным. За 250 долларов, выделенных по гранту, они обшили вагонкой два дома, покрасили и украсили резными карнизами и наличниками. Живущие рядом посмотрели и задумались: надо свои дома сделать не хуже. Так возникла целая "музейная" улица домов, украшенных с невероятной фантазией. Идея следующего проекта была более практичной: перепахать все общественные сенокосы и засадить травой, которая даст гораздо больше зеленой массы. После этого тосовцы взялись модернизировать старую изношенную систему отопления поселка, при которой нещадно мерзли зимой, и постоянно висела угроза полного разморожения системы. В 16 домах установили печи или мини-котельные, а освободившиеся мощности отопительной системы направили на школу, клуб, больницу. Эффект проекта: 80 000 рублей в год экономии бюджетных денег. По завершении проекта экономия составит 600 тыс. рублей в год. А еще хозьминцы взялись восстанавливать свою уникальную церковь XVIII века. *** В деревне Леушинской рядом с Хозьмино группа женщин, создав ТОС, взялась за здание запущенной котельной. Это была страшная мертвая индустриальная коробка из кирпича, заполненная громадами ржавых котлов и труб, в которой выл ветер и напивались алкаши. Тосовки придумали сделать там шейпинг-зал. Подняли мужиков, вытащили котлы, утеплили здание, привели в порядок крыши и стены, настелили полы, все покрасили, установили печь. Теперь тут есть современный спортзал, вокруг которого начала роиться молодежь и подростки, те, что прежде болтались без дела - с ними уже устали "бороться". А район под новый спортцентр дал пол-ставки руководителя спортивных секций. * * * В соседней деревне Берег того же Вельского района - масса безработных женщин. Они решили выращивать капусту. Создали производственный кооператив. Им дали безвозвратный грант. Они капусту вырастили, продали, на полученные деньги благоустроили медпункт, обстановку, спортплощадку для детей. И изменили ситуацию в деревне в принципе. Сейчас провели ремонт в клубе и создают там информационный центр ремесел. * * * В старинном селе Ошевенск в 40 километрах от Каргополя, ТОС тоже обратился к возрождению культуры и развитию туризма. Места тут живописнейшие, много старины, но все в разрушенном состоянии, нет работы, все пьют. Тосовцы взяли заброшенный купеческий дом XIX века и за два года полностью его восстановили, воссоздав в нем интерьер позапрошлого века. Получилась замечательная маленькая гостиница- музей. Когда энтузиасты начинали, деревня не верила: "Да какой у нас туризм?!" Но когда проект успешно довели до конца, деревенские стали проситься: "Ну, если у вас еще что-нибудь будет, вы уж нас возьмите!" Сюда уже приезжали архангельский Владыко, туристы из Москвы и даже Америки. * * * А вот в деревне Заозерье Мезенского района, что на самом севере области, на границе с тундрой, ситуация может показаться на порядок более сложной, чем в остальных архангельских деревнях. В деревне осталось всего двое ребятишек - школу собирались закрывать. Никакого производства, все закрыли. Это почти при полной изоляции от центра областного центра! Разбитая дорога есть только зимой - 550 километров смертной муки. За что тут браться? Стали думать, спорить. И вот что надумали. В районе много одиноких стариков, которым нужна помощь. Их увозят в богадельню областной центр. А что если открыть для них дом престарелых? Нет помещения? Перевезти огромное здание закрытого детсада из соседней деревни! Взялись и за три года сделали! В январе 2004 года открыли дом престарелых на 14 мест. У многих местных появилась работа, место сбыта с/х продукции. Чтобы привлечь сюда медсестру (головная боль для многих даже более благополучных деревень!), тосовцы отремонтировали заброшенную квартиру в общежитии и дали объявления в газетах по всей России: "Требуется медсестра. Желательно с детьми. Благоустроенная квартира предоставляется". Оказалось, что в стране полно женщин, которые мечтают уйти от пьющего мужа, да некуда. И к ним приехала одна такая - с двумя детьми-школьниками. А это значит, что и дом престарелых обеспечен медпомощью, и еще школьников добавилось. Значит, школу не закроют. * * * В пинежской деревне Йоркино ТОСовские женщины уговорили деревенских мужиков поставить мост через канаву в центре села, подсыпать дорогу. Потом деревня взялась за освещение улиц, укрепление берегов от паводков, летом организовали детский лагерь для учеников художественной школы из райцентра, отреставрировали старинную избу и сделали там музей народного быта и центр ремесел для детей и взрослых. "Опыт позитивного отношения к жизни. Взгляд из Нью-Йоркино", - так называется книга Глеба Тюрина, которую он написал обо всем, что я попыталась рассказать в короткой версии.

Там есть ВИДЕО. Хорошее. :)

Я хотела, я очень хотела избавиться от этой сердечной раны, от боли! :

Что мне делать, как мне быть,

Как себя мне возродить

Из пылинки, из тростинки,

Из прозрачной синей льдинки?

Как мне снова стать собою

С разудалой головою?

Чтобы с ветром и водой,

Чтобы с небом и звездой,

За морями, облаками,

За горами, за лесами,

Чтобы я летать хотела.

Танцевала, песни пела

И была такой всегда –

Лучезарна, как звезда!

                                                 12.01.09

И Небо ниспослало мне этот живительный заживляющий душевные раны бальзам. Как он выглядит? Из чего состоит? Как действует? - Понятия не имею, но он существует! Вчера я гуляла, как обычно, ночью по пустынным улицам и вдруг пространство стало менять свою размерность, стало чем-то вроде гиперкуба, подул тёплый ветер, задрожали звёзды, деревья зашевелились, как в танце, извиваясь, дома стали похожи на бочонки от лото, а окна в них засветились, как  электросварка, земное притяжение стало лунным и всё заполнилось еле уловимым мягким голубовато-белым свечением, которое проникало во всё: в воздух, дома, в деревья, в меня...Ноги как будто оторвались от земли, меня понесло, как  лепесток по ветру, а из сердца потекли капли чёрной крови, они летели одна за одной, по дуге, как ожерелье, куда-то  вверх, исчезая  в тёмно-синем небе, и мягкий свет проникал в сердце, заживляя его, оживляя, наполняя непонятной радостью, нежностью, томлением.  И Благодать полилась в душу серебристым потоком, заполнила все её глубины, и была она так нежна, так ласкова...И внезапно я как будто проснулась от тяжкого сна, от этой свинцовой летаргии последних месяцев, или меня просто подменили? Перенесли двойника из другого измерения? Понятия не имею! Но я себя ощутила кем-то другим: весёлой, радостной, без груза прошлого и с верой в будущее. Я возродилась! Небо мне помогло. Спасибо, Небо!