Никак не определюсь с заглавием...

Людям свойственно все путать. Иногда мне кажется,что все это они делают специально,чтобы создать проблемы,а потом всю жизнь из них выпутываться. Например: зачем брать под опеку тухлятину,принимая ее за деликатес? Зачем привязывать себе еще одну пару ушей,которые лишь кивают и не способны уловить истинные желания и движения вашей души? Ведь рассказывать вам все же надоест,и где потом найти огонек? Сначала вы боитесь равенства, а после бежите от удушья мелких потребностей подопечных"?
Думаете,деньги спасут? Вот сейчас куш отвалится и вы на нем поплывете в рай?
Это смешно... Истинный рай находится в каждой секунде жизни, если она согласуется с биением сердца. Для этого слева в груди оно и живет. Только эти часы говорят правду. Отвечая на вопрос "который час"? Они указывают путь, не цифры...

        …Когда его в шесть утра ввезли в операционную, он выглядел уже вполне пристойно. Чудовищный запах, пасмы давно не мытых с мылом волос и вши остались в приёмном. Нам же оставалось разобраться с дыркой в его левом боку, куда вывалился рваный сальник, и тем, что натворила в его животе пуля…. Хотя состояние его было вполне приемлемым, с уверенным пульсом и артериальным  давлением, и оставляло время для организационных трепыханий, какие принято называть манёвром сил и средств.

      История этой драмы из жизни городского дна в его изложении выглядела так. Они с другом…Друг, когда я уходил в операционную, шарабенился с весьма заинтересованным видом по коридору отделения, бросая пытливые взгляды в приоткрытые двери палат. Прикидывал, видимо, чем можно поживиться. В ответ на моё грозное появление прямо у него по курсу быстренько ретировался и больше не появлялся. Так вот, они с этим другом мирно шли себе по окраинной уличке. Мирно шли. В два часа ночи. По уличке, примыкающей к станционным путям и развязкам, где полно металлоконструкций. Ну, или не по улочке. А просто вдоль путей. Шли себе, никого не трогали. Беседовали о сущности Бытия и Вселенной…и таком прочем… Художественный тип личности, он такой… Вдруг откуда ни возьмись…Подскочил кто-то да как бабахнет из пистолета! И прямо в бочину. Пока «скорая», пока то-сё… В общем, он у нас.

        Есть у меня сильное подозрение, что не так оно всё было. «Скорая» забирала его как раз с той окраинной улочки. Где жилые дома – редкость…да и заперты…

         В брюхе у него оказалось с литр крови и фрагменты кишечного содержимого. В тощей кишке, сантиметров сорок от двенадцатиперстной,  входная и выходная дырки. И в брыжейке кишки у выходной раны – резиновая пуля калибром 9мм (значит стреляли из травмата). Пулю убрал. Дырки в кишке зашил. Кровотечение остановил. Брюхо отмыл по сантиметру. Дренажи. Швы. Он вроде как выздоравливает. Весел. На гособеспечении, хоть и не самом выдающемся, но с антибиотиками и перевязками. Весёлый.

          Теперь вопросы. Не ко мне (я для него уже всё сделал). К гражданам. И к правительству.

1. Какими свойствами должен обладать травматический пистолет?

2. Как быть с вооружением граждан и разрешением на ношение короткоствольного оружия?

3. Что делать с психопатами, тренирующимися в стрельбе по бомжам?

4. Что делать с пунктами приёма металлолома?

 

Я конечно понимаю, что организмы бомжей и прочей подобной публики живучие. Но вопросы остаются…

Дата рождения шестьдесят девять. Цифра смешная, но я уж привык. Тем, кому двадцать, можешь поверить, кажется, что я обычный старик.
Чередовались провалы с удачей, в калейдоскопе событий и стран... Мама моя, вот считает иначе. Думает, что до сих пор я пацан.
Только живёт в моём сердце надежда, мой неизменный по жизни девиз: я нахожусь где-то между. Я между. Как-то добрался, да так и завис.
Семидесятые. Маленький мальчик. Маленький домик, увитый лозой. Маленький город. Деревья. Вокзальчик. Лето, жасмин и дорога домой.
Я самый маленький, и самый главный. А надо мною плывут облака. Бабушка вышла, захлопнула ставни, по телевизору Пленум ЦК.
Я в этом мире хочу разобраться. В нём столько много, чего только нет! Мам, родила ты меня в девятнадцать, значит тогда тебе двадцать пять лет. 
Семидесятые! Песни горласты. На паровозах -качества знак. А на трибуне лидер бровастый вешает звёзды себе на пиджак.
Может сегодня звучит это странно, воспоминания эти, как дым. Помню, как жили ещё ветераны. 
Нынче мне больше немного, чем им. 
За короля и ферзя гибнут пешки. Сторож Михеич, простой человек. Только безногий. На старой тележке, с орденом в лацкане, курит "Казбек". 
Космос советский! В морях ледоколы. Красные флаги средь горных седин. Семидесятые. Средняя школа. Средняя школа номер один.
Папа красивый, на велике "Спутник". Ленин рукою указывал путь. Тикали часики, дни и минутки.
Восьмидесятые. Вырос чуть-чуть. 
Девочки выросли, как и мальчишки. Но как всегда дефицит колбаса. Как я любил олимпийского мишку, что на шарах улетал в небеса!
Олимпиада! На Спасской куранты. Праздник, салют! Пионер, будь готов! И я впервые попробовал "Фанту" и "Пепси-Колу", напиток богов.
Дальше всё шло переменно и с крапом. Дедушка умер. Ворвалась беда. И я увидел, как плачет мой папа. Больше не видел уже никогда.
Восьмидесятые. Кадры с экрана. Как эпитафия чьей-то судьбы. Восьмидесятые. И из Афгана грузом двухсотым летели гробы.
Стали кривее пути и дороги. Чаще по два покупались цветы. Парень с района Степанов Серёга мне улыбался с могильной плиты. 
О коробок зажигаются спички. Курим в курилке. Молчим в тишине. Жмут сапоги и сержантские лычки, жмут, как Серёге когда-то и мне.
Я не могу рассказать вам о службе, не потому, что сказать мне нельзя. Дружба была. Настоящая дружба. Это не мало, поверьте, друзья.
Впрочем, не важно. И можно не верить. Только осенней прохладной порой шёл я на дембель -восемьсят девять. Поезд плацкартный. Вернулся домой.
Стал я взрослее душою и ростом. Стал я уверенней, всё ни почём. Тихо подкрался к стране девяностый. И перестройку сулил Горбачёв.
И закрутило в едином порыве, танки в Москве, и Макдональдс в Москве. Вскрылись проблемы и вскрылись нарывы. И заметало, как ветер в листве.
Доллары съели десятки и трёхи. Рынки на площади, битвы братков. И в МММ шли несчастные лохи, чтоб оказаться в стране дураков.
Всё по понятиям, очень конкретно, словно сжимая очерченный круг, песню про Родину с ленты кассетной пел с придыханием Юрий Шевчук.
Всё продаётся на всём белом свете. Хаты, машины, должник и холоп. Бабы и шмотки. Жвачка и дети. И за сто баксов- контрольный и гроб.
Проданы верфи, заводы и дамбы. Освободились. Лишились оков. Только Серёжа жуёт свою "Мамбу", только пиздит Леонид Голубков.
Обе чеченские. Центр излома. Как апогей окровавленных дней. Лето. Басаев воюет с роддомом. Против беременных. Против детей.
Впрочем, всё это ужасно не просто. Впрочем, претензий практически нет. Старшая дочка в конце девяностых, в самом конце, появилась на свет.
Всё пережили, не став, впрочем, чище. Лишь облака, бороздящие высь. Кончился век. Ярко цифры "две тыщи" иллюминацией в небе зажглись.
Мы изменились. Другими не будем. Реки, как воды в сплетении лет. Мимо бежали события, люди. Средняя дочка родилась, привет!
Воспоминания ровно, пунктиром. Тихим безветрием или, как шквал. Ельцин сказал всем в российских квартирах, что он уходит, и что он устал.
Новое царство и новые гимны. Тихий полковник с улыбкой врача. Но мы всё также воздушно- наивны. А в триколоре цвета кумача.
Так же бодрят нас экранные фразы, и обещанья в предвыборный срок. Платим за деньги мы нефтью и газом. Тот же Кобзон, "Голубой Огонёк".
Новые войны и новые тёрки, лозунги старые- "Не посрамим!". И по разбитой дороге "шестёрка" едет с наклейкой "Вперёд! На Берлин!".
В моде попса. Интернетские битвы. Меньше хороших, красивых стихов. И в телевизоре хором молитвы, чтобы отвлечь от реальных грехов.
Но средь событий на этой планете, что нам судьба, как сюрприз припасла, осенью как-то рождается третий. Сын между прочим. Такие дела.
Кстати, на этом не ставил я точку. И предвещая ответ на вопрос, лучшим подарком ещё одну дочку как-то весной один аист принёс.
Где-то весна, у меня скоро осень. Правда. Иллюзий практически нет. В мае исполнится мне сорок восемь! Мама, ты слышишь меня или нет?
Только частенько мне снится, что тучки в небе высоком июльского дня. И ты берёшь меня, мама, на ручки. Просто берёшь ты на ручки меня.
Я белобрысый. И вкусная каша, ту, что сегодня терпеть не могу. Маленький мальчик. Зовут меня Саша. Сны эти, мама, в душе берегу.
Дата рождения шестьдесят девять. Цифра смешная, но я уж привык. Тем, кому двадцать, можешь поверить, кажется, что я обычный старик.
Чередовались провалы с удачей, в калейдоскопе событий и стран... Мама моя, вот считает иначе. Думает, что до сих пор я пацан.
Тысячи букв. Телефон, телеграмма. Только запомните эти слова: люди, пожалуйста, слушайте маму.
Мама всегда, безусловно, права.

Первые капли весеннего дождя на щеку упали неожиданно, и почти сразу же - гулкий раскат весеннего грома. Обожаю грозу!

Ужасная ночь. Реально ужасная - спал от силы час и то какими-то пятиминутными полудремами с 3-х до половины пятого утра. Утром пришлось вставать очень рано и, кстати, совершенно зря (намеченная встреча не состоялась). Но встал с такими красными глазами, что из дому даже в темных очках выйти было нельзя. Только после закапывания (Спокойно - не меня в землю, а капель в глаза) и компрессов набрался смелости съездить на рынок и сходить в аптеку. Но в очечках. Очень темных.

Шпината, петрушки и салата купили у нашей девочкиной дочки. Вылитая мама, только чуть ниже и чуть толще. У Леши купили отличной редиски и офигенных огурцов.

Удивительно насколько хорошие и добрые люди работают обычными продавцами на рынке, многие из них еще и сами все это выращивают, выкапывают, моют и т.п. Например, "наша девочка" (у дочки которой сегодня скуплялись), Антонина-Утка, "редьковая бабуля" с дочкой. Да и много еще кто. Все спрашивают - а что вас давно не видно? Мы же не стали всему рынку объяснять, что теперь тут (где было раньше) не работаем и по какой причине. Отшучивались - в отпуск ездили на моря. - Так холодно ж еще,- удивлялись. - Дык, а мы на теплые моря.

Как-то так.

Странное дело - еще недавно мне казалось, что оказаться безработным нерезидентом без своего жилья и вообще безо всего-всего это ужас-ужас. Оказалось - не правда. Хотя-бы теоретически.  Как минимум, один из двух главврачей, имеющих на своей территории откат с  аппарата УЗД, заинтересовался моим новым бизнес предложением. Другое дело, что такие условия, которых ему хочется - мне категорически не подходят.

Скорее всего, таки придется уезжать в Крым. Придется оставить тут бытовой техники, мебели и прочей утвари эдак где-то на 100-200 штук. И томатного сока немеряно и прочей консервации.

Другое дело, что это "ван вэй тикет оу оэ" Единожды выехав в Крым (если получится) возврата назад не будет.

Но будем пробовать. Голова есть, извилины пока работают.

И вот еще - это наверное самый последний случай в жизни, когда я удивился по настоящему. Я понимаю, что человечество знало много примеров куда более жутких - друзья могут и отравить в день рождения насмерть, и нож в спину воткнуть и выстрелить прямо в сердце. Да и резня близких родственников не в новинку. Но вот чтобы своими глазами и на своем примере... Ух..

С таким предательством я раньше в жизни не встречался. Как же подла и низка человеческая сущность, если из-за пустяковых денег можно перечеркнуть все былое и, воспользовавшись беспомощной ситуацией, втоптать бывшего друга в говно и выбросить, как вовремя использованный, но больше не нужный гондон.

Всё! Это последний случай, когда я удивился. Больше такого не будет.

Если миллион мух говорят, что вот ЭТО - говно, то они не могут ошибаться. Если весь город говорит, что этот человек - говно, то, скорее всего, оно так и есть.

Как я мог быть так слеп...

Причем ЭТО - оказалось даже хуже, чем говно. Намного.

Ладно. Закрыли тему.