Профіль

фон Терджиман

фон Терджиман

Україна, Сімферополь

Рейтинг в розділі:

Останні статті

Рене Феррер да Арреллага "Мир"

По следу иссушенному жажды
где патрулирует безумие тайком,
селитра сыплется ,проникая в недра
заодно с кровавым месивом образов.

Наступил миг.
Абсолютная тишь мира.
Спокойствие неописуемое времени
и этот дождь цветов с ветром.

И уж нет места
ни усталости,
ни опасенью с приходом авроры,
не страшно,
не храбро.

Окончилась вся суета
по кускам растерялась:
то в ущелье по тропам,
то в окопе слежалась.

После стольких дней отлучки,
стольких слёх невыплаканных,
в углы ,что хранят усталость,
после такой сдачи проливной,
фугаса убойного,
желанный,-
усыпающий поля битв
дождём цветочным на ветру.

Перевод с испанского Терджимана Кырымлы

Рене Феррер да Арреллага "Ветеран"

Я -мачта отрывистого лая,
вчерашнее,
и возвращение к повороту
где ждут пожитки найдённые.

Галоп отчаянно-изношенный
над беспредельностью,
ужас геморрагический отвёрстых щелей.

Я -старая равнина
укоренённая во времени дистанции,
тоска блуждающего прицела
в каньонах молчания,
рука просящая минуты скрытной,
что вторгается в никогда.
Жестокая наковальня такой дали
и лавр в сердцевине души.

Я -скаредный часовой
пальмовника заброшенного,
вышка одинокая под отсутствующими звёздами.
Страх неповторимого существа
жить и умирать вечно,
скачок вены окозлелой
в полосе препятствий невозможного.

И сегодня, столько раз-
ком забытый
под ливнем жизни.

Перевод с испанского Терждимана Кырымлы

Рене Феррер да Арреллага "Водовозы"

Грубое одиночество.

Дистанция прямая на пороге автозеркала;
пульс, покорный сумасшедшей ясности;
стоны металла
в подоле беззащитном пешей колеи.

Сельское безлюдье.

Есть руки ловкие
выжимающие в простор груди земли,
резец решительный чтоб окоротить протяжённость вечера...
...Химеры трепанирующие потёмки желания,
слова ,отбитые у припоминания,
и этот равнодушный взмах крыльев ласк отсутствующих.

Грубое одиночество.

Пальмовник пепельный под помрачённым солнцем,
открытый покой па`рамо иссушённого.
Аккорды гитар ссыльных
и околица раскалённаям-
в проливе бурном
лун минувших.
____________________________________
Па`рамо- холодное плоскогорье, или- равнина, тж., в Боливии- изморось,- прим. перев.
Перевод с испанского Терджимана Кырымлы

Стихотворение перуанского поэта, покончившего с собой в 20 лет:(

Никто на корабле не слыхал его голоса, прежде чем пение прикованного уже много пятилетий донеслось с Острова Забвения. Его тело не было видано нами, но ветер-сиверко принёс весть будто 5 дня февраля года 1960-го он, Альберто Мадзоки наложил на себя руки в граде Кордова, в котором был рождён. То была вротая попытка гения, и едва истекло 4 месяца и 15 дён с того дня, когда ему исполнилось 22 года.
И с той поры дух поэта странствует ,читая низким голосом Дилана Томаса или, в лучшем случае, речитативом напевая во весь голос собственные поэмы. Дабы не одни мы с берегов пустынных реки, что течёт островом ,услышали оные, воспроизводим толику в знак памяти и почтения к покинувшему нас.
(предисловие редакции некоего перуанского лиртературного журнала, что издаётся в Куско - прим.перев.)

Забывал тебе сказать
что море стережёт тайну
что ни начертал я на камнях от своего имени
ни протоптал пути в краю
встретил истинную печаль в этих трупах птиц
но также не стряхнул песок
на всякий случай
ни тем что листья растрезвонят моя смерть
Листья стерегут тайну
и если я потерял какую медаль не углядишь без счёту
в них нет никакого предания
Чайки ничего не ведают
Знают кричать и есть день
будет пища что плещётся в воде
но ты знаешь что много лесов скрылось
но в этих путях единственное что можешь слышать
в тишине
нет тем
это одиночество что питается
и ни мантия моя ни моя блуза
ни конь мой которого оставил я в некоторой ветви
ветер также стережёт тайну
склоняется деревья ветви верхние деревьев
шерстит сосновые иголки
лохматит детку бедного
треплет подол женщины бедной
не для того чтоб назваться мне
ночь там на склоне
это море сохранит тайну
никому не скажет что умерло

Альберто Мадзоки (Alberto Mazzochi)

перевод с испанского Терджимана Кырымлы

Рене Феррер де Арреллага "Отсюда"

Часы минают вперевалку,
жарою помрачённые.
Вести просеку рубят
своим чёрным плюмажем голубки иссохшей от жажды.

Внутри, в закутках
гуляют призраки парусов
в то время, как эхо дробится
в пригородах печали.

Катятся часы
на дистанции,
далёкие,
а на меже настоящего
мучится жаворонок,
слеза сгущается
или дробится тайной цветка мака отворённого.

Дороги минают
с паркой возбуждённой носильщика бессонного,
с напрягшимися мускулами лишённого лица солдата,
вытащенного на обочину терпения.

А в нашем птичнике пропащем
клювов множество высекает
брызги, что покрывают
апостолов авроры.

Перевод с испанского Терджимана Кырымлы.

Рене Феррер да Арреллага "Архангел"


Санитаркам
Архангел в час апокалиптический
доливающий крови до краёв капельниц.

Из туннеля обледенелого, что нарушает
пределы сна
возвращал ты пульсу пропадающему
ритм галопа
на грани бездны отсутствия.

Маки раненные сливались с твоими поцелуями
и с этой нежностью новоявленной,
что партулирует твой склон-
пока не срывались влёт голу`бки невидимые
поверх лохмотьев молчания.

Слезою сиротской
отвергнутых жизнью
наполнял ты заводь,
и прихлёбывало от хлопот твоих слово слетевшее
под светилом-скелетом.

Архангел
лун рискованных,
бегущих без русла,
уныния тёмного
и лампы зажжённой
в этом заброшенном
дрожатнике теней.

Перевод с испанского Терджимана Кырымлы.
heart rose

Винни- Пух и Пятачок: навеки вместе

Собственное эго из "лего" слагая...
нет, не так.
Петренко, не вставляя реплик,
склейте Медведя, символизирующего Великую,
и Поросёнка- Малую Россию,
немецким "Моментом".
Навсегда запомните:
политики- нам не родители, портить игрушки не запретишь,
и жить красиво- тоже, ко времени будь сказано.
Знайте ещё:
историки всё, что им прикажут, извратят мигом,
самое святое и незабываемое, самое больное и радостное.
Зайца к Волку пришивая ниткой суровой,
кричите хором :"Принимай нас ,Европа!"
Лещенко, не в щель,- на солнышко вам.
Что вы, кому рукоплещете? Склейте свой хлам.
Итак, собственное эго- в скопище неразъёмном,
того, что уж никак не исследовать путём вскрытия.
Руки- не детские, и не разъёмы.
Уста готовы к поцелуям,- не укусам.
Сознанье- многослойно, как луковица.
Слёзы, вам -в окоёмы.

heart rose

Артур Шницлер "Одинокий путь", пьеса (5: 6-8)

* * * * *,................................................................................................heart rose !:)

Шестая сцена

Феликс. Юлиан. Зала.

Феликс: Герр фон Зала! У вас есть что мне сказать?
Зала: Да... Доброе утро ,Юлиан... не уходите, Юлиан: свидетель мне очень кстати. (Феликсу.) Вы окончательно решились отправиться в экспедицию?
Феликс: Да, решено.
Зала: Я также. Но возможно, один из нас откажется.
Феликс: Герр фон Зала...?
Зала: Что-то окажется не в порядке: некто решит ,в далёкий путь с возможным убийцей отправляться не следует.
Феликс: Герр фон Зала, где моя сестра?
Зала: Я не знаю. Не знгаю, где она находится в этот миг. Вчере вечером, прежде вашего прихода, она в последний раз покинула меня.
Феликс: Герр фон Зала...
Зала: В прощании значилось "до завтра". Вы убедились: вот почему я был удивлён, когда утром явились вы. Позвольте мне ,далее, скатьть вам, что именно вчера я попросил Йоханну стать моей женой, на что она живо ответила отказом. Это говорю вам вовсе не ради выгораживания себя. Ибо в моей натуре нет привычки основательно строить злые козни, ну разве каприз- с кем не бывает. Речь о том, что вы должны знать правду: для этого я всегда к вашим услугам. Так сказать, вовсе не  обязательно нам вместе ступать в глубины земные спать под одним шатром.
Феликс (после долгой паузы): Герр фон зала, мы не будем стпать под одним шатром.
Зала: Как?
Феликс: Так далеко ваша экспедиция теперь не зайдёт.
                   (Долгая пауза.)
Зала: Ну... Понимаю вас. Вы в настолько уверены?
Феликс: Вполне...
Зала: Йоханна знала это?
Феликс: Да.
Зала: Благодарю вас... О, вы можете спокойно пожать мою руку. Обстоятельства поджимают, со всех сторон... Ну? ... Не годится отвергать руку того, кто сляжет в землю.
Феликс (протягивет ему руку; после): И где она может быть?
Зала: Этого не знаю.
Феликс: Она вам никак не намекнула?
Зала: Ничуть.
Феликс: И никаких предположений? Может, у ней было зацепка: занакомство, связь- за границей? Или у ней есть друзья, подруги, о которых мне не известно?
Зала: Нет, насколько знаю.
Феликс: Полагаете, она пока жива?
Зала: Не знаю.
Феликс: М о г л и   б  вы больше не говорить, герр фон Зала?
Зала: Я   н е   м о г у  говорить больше. Мне уж нечего сказать. Будьте здоровы, приятного пути вам. Передайте привет графу Ронски.
Феликс: Неужто мы видимся в последний раз?
Зала: Кто может знать?
Феликс (протягивает ему руку): Я спешу к отцу. Обязан поделиться с отцом тем, что от вас узнал.
Зала (кивает).
Феликс (Юлиану): Адьё. (Удаляется.)

Седьмая сцена

Зала и Юлина, взаимно удаляясь.

Юлиан (внезапно натыкаясь на Залу): Что медлите? Идёмте.
Зала: Странно это  з н а т ь.  "Покровы обволакивают всё..." Прочь их! Никакого удавольствия от случившегося: я застигнут им врасплох- и стряслось-то всего через час после...
Юлиан: В ы  догадываетесь?
Зала (долго всматривается в Юлиана): Если б... Он хорошо поступил ,ваш сын... Мы не будем спать под одним шатром. Неплохо! Это мне даже нравится...
Юлиан: Почему не идёте? У вас ещё есть что сказать?
Зала: То же хоче спросить у вас, Юлиан.
Юлиан: Зала?!
Зала: Точнее выразиться: я не говорил об одной особенной галлюцинации, это и держит меня. Думаю ,это была...
Юлиан: Так говорите же!
Зала: Поверите ли: прежде, чем я пришёл сюда, но после того, как Феликс удалился, прошёлся я было своим садом- точнее, пробежался, будучи непривычно возбуждён.  И ,когда миновал пруд, показалось мне, что виду в глубине...
Юлиан: Зала!
Зала: Вода ,зеленовато- голубая, поблёскивала. Кроме того, тени буков колыхались этим ранним утром по поверхности пруда. И так особенно проникновенно молвила вчена Йоханна : "Так недолго моё отражение хранит эта вода"... судьба задаёт загадки... а когда я миновал пруд, показалось мне, что вода всё ж сохранила её образ.
Юлиан: Это возможно?
Зала: Правда или нет, что мне дела? Только мне это важно, год ли, час жить осталось.
Юлиан: Вы намерились..................?
Зала: Конечно. вы же не думаете, что я снану дожидаться? Будет немного больно. (Смеясь. Юлиану.) Кто с вами станет острить, милый друг? Да, вот и всё... Где теперь всё? Где термы Каракаллы? Гле парк Лугано? Где мой милый уютный домик? Не блиде и не дальше мраморных ступеней ,ведущих в таинственную глубину. "Покровы окутали всё..."  Ваш сын ,вероятно, скоро узнает, трехсотдвенадцатая ступень- последняя ли- а не узнает, так гора с плеч... Находите ли вы, что он только что держался молодцом? .... Сдаётся мне, кроме шуток, что новое поколение лучше нас: больше выдержки и меньше духа... Благодарите Небо, Юлиан.
Юлиан (желает последовать за ним).
Зала (мягко. но решительно): Останьесь, Юлиан. Наш диалог окончен. Живите счастливо. (Быстро удаляется.)

Восьмая сцена

Юлиан и Феликс. После- Веграт.

Феликс (быстро является): Герр фон Зала ушёл? Мой отец желает поговорить с ним... А вы пока здесь? Что он вам сказал? Йоханна!... Йоханна...?
Юлиан: Она мертва... захлебнулась в пруду.
Феликс (отчаянно кричит): Куда он ушёл?!
Юлиан: Ты больше не отыщешь его.
Феликс: Что он замыслил?
Юлиан: Он рассчитал... ко времени...
Веграт ( выходит из веранды).
Феликс(бросается навстречу): Отец...
Веграт: Феликс! Что стряслось?
Феликс: Нам немедля на виллу Залы, отец.
Веграт: Мертва?...
Феликс: Отец! (хватая руку Веграта, целует её) Отец мой!
Юлиан (медлено уходит).
Веграт: Надо было всему случиться, чтоб это слово прозвучало для меня как впервые услышанное!... ?

Занавес.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Приём у окулиста

Загадка -текст у окулиста:
внизу торчит гиерогли`ф.
Стекло потеет... нет, слезится.
Зрачок командует: "коли!"
И нет врача: кому поправить?
Но есть соблазн себе соврать.
Кто я?... Илья? Ошибся, Рабби.
На то есть сонная кровать,
чтоб вспомнить всё, что прежде буквиц
определяло суть вещей.
Квадрат строфы в простора кубе,
и пота липкого ручей-
позорней чем дрожанье ляжек,
прозрачней угольных ночей:
"Ученья труд в походе тяжек.
В плену сомненья ты- ничей"
А если обмануться, молча
непонятое пропустить?
Уйти, хвостом махнув по-волчьи,
клыки покрепче отрастить?
Забыть нахватанное, чтобы
не обращаться к докторам,
подслеповатым? и... безлобым,-
не магометова гора.

Артур Шницлер "Одинокий путь", пьеса (5: 1-5)

* * * * *,................................................................................................heart rose !:)

Пятый акт

Сад Вегратов.

Первая сцена

Доктор Ройманн и Юлиан.

Доктор Ройманн (сидя за низким столиком, что-то пишет в блокноте).
Юлиан (быстро проходит верандой): Это правда, доктор Ройманн?
Доктор Ройманн (встаёт): Что?
Юлиан: Пропала?
Доктор Ройманн: Да, она исчезла. Вчера пополудни она покинула нас. Никакой записки не оставила, ничего с собой не взяла- просто ушла прочь и не вернулась.
Юлиан: Да, и что могло случиться?
Доктор Ройманн: На этот счёт у нас нет никаких предположений. Возможно, она заблудилась и никак не найдёт дороги. Или с Йоханной произошло нечто непредвиденное... Знать бы, какой.
Юлиан: Что ещё могло с ней случиться?
Доктор Ройманн: Мы решили снова вместе собраться тут в десять часов. Я побывал в разных больницах, и ещё- в иных места, где мог бы отыскать её следы...Тогда профессор решит, как быть.

Вторая сцена

Юлиан. Доктор Ройманн. Феликс. Веграт является.

Веграт: Ничего?...
Доктор Ройманн: Ничего.
Юлиан (подаёт руку Феликсу): Откуда вы явились?
Феликс: Я был у господина фон Залы.
Доктор Ройманн: Что?
Феликс: Мне казалось, он что то сможет нам посоветовать, дать направление поисков. Но он тоже ничего не знает. Абсолютно. Если бы что-то знал, нечто определённое, то сказал бы мне. В этом я уверен. Он ещё был в постели, когда о моём визите доложили ему. Он думал, речь пойдёт о нашем предприятии. Когда узнал, что Йоханна пропала, сильно побледнел... Но ничего не знает.

Третья сцена

Доктор Ройманн и Юлиан. Феликс. Вегат входит.

Веграт: Ничего?...
(Юлиан пожимает руку отца. Остальные качают головами.)
Веграт (присаживается): От меня ждут намёков: даты, адреса знакомых. Есть ли какие? ...Никаких... Я  не теряюсь в догадках: их просто нет. (Оборачивается к Юлиану.) Пополудни она ушла на "маленькую прогулку", как случалось иногда... (Обращаясь к Феликсу.) За ней что-то хоть едва замечалось? ...Похоже, она ни о ком не подумала, когда покинула дом... что знала: уходит навсегда.
Феликс: Не всё ещё потеряно.
Веграт: Она всегда была скрытной... и замкнулась в себе пуще после смерти матери... Ах, если бы знать! ...Вы допускаете э т о , господин доктор?
Доктор Ройманн (пожимает плечами).
Феликс: Кто из нас всех знает о ком-нибудь всю подноготную? Кто заботится, по большому счёту, о других?
Доктор Ройманн: Это ,пожалуй, и хорошо, иначе мы б сошло с ума от сочувствия, отвращения или страха. (Пауза.) Мне пора к больным: назначены неотложные визиты. К полудню я снова явлюсь сюда. До свиданья.
(Удаляется.)

Четвёртая сцена

Юлиан. Феликс. Веграт.

Веграт: Вот так, на глазах твоих, из детки вырастает девушка, молодая дама, сотню тысяч слов ей говорено, а она, в один прекрасный миг, встав из-за стола, не попрощавшись, надев шляпку и пальто, уносится неведомо куда: то ли в пропасть, то ли к новой жизни.
Феликс: Но это могло произойти в любой миг, отец: она всегда желала удалиться от нас. То, что случилось, в любом случае.
Веграт (качая головой, безутешно). Всё к этому шло: по воле, без воли... всё к тому.
Феликс: Отец, что случилось, нам пока неведомо. Вероятно, Йоханна приняла чьё-то приглашение- и скоро вернётся к нам. Возможо, она через пару часов, а то и дней, будет снова с нами.
Веграт: Ты надеешься... ты полагаешь, это возможно?
Феликс: Да, возможно. Если бы только она не... принялась за старую свою задумку, о которой вчера с тобой говорил, отец. А ввиду такого обстоятельства, думаю, не следует мне отлучаться надолго и далеко.
Веграт (обращаясь к Юлиану). Ну, вот, полюбуйтесь: он мне желает принести жертву!
Феликс: Значит ,обстоятельства подталкивают меня.
Веграт: Нет, Феликс, ты знаешь, что я её не приму.
Феликс: Это не жертва. Заверяю тебя, отец: я остаюсь с тобою, ибо не могу и н а ч е.
Веграт: О, Феликс, ты мог... и сможешь. По-моему, ты б не должен остаться с нами, ты обязан отпрвиться в путь. Не могу знать, чем мне обернётся твоя перемена: ты ведь с таким жаром взялся было за новое дело. Я полагаю, что тебе этот поворот дорого обойдётся, и я ,виновник, не прошу себе. Будь же счастлив новой перспективой, на своём, теперь открытом, пути ты, пожалуй, обретёшь всё, что пожелаешь. И, наоборот, будешь жалеть всё свою жизнь, что не воспользовался оказией.
Феликс: Но со вчерашнего многое, очень многое может измениться доя тебя и для меня.
Веграт: для меня- пожалуй, но -не дл тебя. Я не вынесу этого, не приму твоей жертвы. Принял бы, коль увидал в ней особенную для себя выгоду, но как только ты удалишься в путь, я смирюсь с твоим отсутствием... почти... совсем. Судьба, больно поразившая нас, не должна комкать жизненные планы против нашей воли. В любом случае, нам следует, перешагнув несчастье, оставить ужаснейшее позади. Но, поступая против собственного естества, предавая своё сокровеннейшее, множим будущие несчастья. (Оборачиваясь к Юлиану.) Не так ли, Юлиан?
Юлиан: Ты вполне прав.
Феликс: Благодарю тебя, отец. Благодарю за твою уступчивость, и свободу выбора, которую мне предоставляешь.
Веграт:  Всё хорошо, Феликс... За пару недель, что ты ещё проведёщь в Европе, ещё многое булдет сказано, побольше того, что выговорено за последние годы. Вероятно, многие не знают ближних... Ах, я устал. Всю ночь провел на ногах.
Феликс: Тебе бы отдохнуть, отец?
Веграт: Отдохнуть... Ты остаёшся дома, Феликс, не правда ли?
Феликс: Да я буду ждать. Как можно поступить иначе?
Веграт: Казню себя... Почему она ничего мне не сказала? Почему я сам не расспросил как следует? Почему мы были столь далеки? (Уходит.)


Пятая сцена

Юлиан и Феликс.

Феликс: И этот человек лгал- на протяжении всей своей жизни, нам всем.
Юлиан: На этом свете нет ни одного непоправимого греха, ни одного преступления, ни одной измены. И разве всё, что тут случилось, осталось безнаказанным и забылось?
Феликс: Как, вы не понимаете?!... Здесь все лгали с заделом на будущее. Поэтому я не могу покинуть этот дом. А начало этому положила моя матушка- и вы толкнули её на эту стезю- и ложью был я сам, пока считал себя не тем ,кем являюсь.
Юлиан: Так давайте-ка начистоту, Феликс. Я отвечу перед избранным тобою судьёй, обрекаюсь на любой вынесенный им приговор... Быть мне навеки про`клятым? Должен я, один из всех оступившихся, вымолвить "это грешно"?...
Феликс: Слишком поздно. Обстоятельства  ,пока грешнику суждено рассчитываться, являют прошлую вину.  Но срок, вы, пожалуй, чувствуете сами, давно вышел.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы