Сказание о Сапфировом Змее (часть третья)
- 03.04.13, 22:55
Амаирий много пролетело прежде, чем случилось диво,
Когда Измир из мёртвых человека к жизни вырвал.
Мог отныне он крупицы духа своего в кого угодно заселять,
Тем самым духов Смерти к жизни снова обращать.
Растения засохшие расцветали вновь в его ладонях,
И забивались вновь сердца животных разнородных.
Люди павшие поодиночке вновь на ноги становились,
Но личности их не в полной мере обратно воротились.
От деяний своих Измир нажил себе врагов в людском роду,
Разорвав священную и не подвластную им смерти череду.
Не раз двуногие убийцы рушили его со спутницей покой,
Тем самым погружаясь в смерти хладные объятья с головой.
Врагов покойных змей, сбавив гнев, обратно духом оживлял,
И их сознанье повреждённое своей могучей воле подчинял.
Хоть Измир сильней желал драконов оживлять силою своей,
Жизнь вдохнул он скоро в собственных детей.
Заточённых в скорлупе, мать берёгла их пуще глаза своего,
В то время, как отец огнём созвал всех бывших мертвецов.
На град людской близ пропасти он рать свою пустил,
И в теченье дня всех жителей и зданья разгромил.
Стали бояться люди тех земель и оживителя-дракона,
Со сторожившей его ратью человеков возвращённых,
В безопасности с тех пор росли дракона синего потомки:
Не зная одиночества и испытания угроз жестоких.
Мудростью своей отец делился с ними через письмена,
Которые им завещал сберечь на будущие времена.
Слух о змее-исцелителе, меж тем, рассеялся по стаям,
И порой за помощью к нему драконы прилетали.
Измир им не отказывал ни разу, дело своё зная,
Подчас на время свои владенья покидая.
Однако дух свой Жизни почти он полностью раздал,
И к лечению всё чаще вновь к растеньям прибегал.
Днём одним дракончиков его тяжёлая настигла хворь,
И лишь воздействием касаний отец их излечить не смог,
Но вспомнил о целебных травах на острове неподалёку,
И отправился за ними во мгновенье ока.
Его отлёта тихо поджидали скрытые в листве вояки -
Люди с щитами, копьями, мечами, без тени страха.
Они были детьми изгнанников из града сокрушённого,
Которые в дружину собрались, возмездьем вдохновлённую.
Едва Измира очертания за горизонтом скрылись,
Как орава злобных воинов на остров в брод пустилась.
Оживлённые вояки без влиянья змея сознаньем одурели,
И выстоять пред ними долго не сумели.
Зийреста не могла детей забрать, угрозу заприметив,
Отчего Измира духом воззвала, зная, что тот ей ответит.
Змей сапфировый услышал её зов в своём сознаньи,
И домой скорее устремился, не ощущая расстояний.
Тем временем Зийреста гнев на врагов обрушила сама,
И многих истребила, случайно взглядом не поймав,
Как в пещеру кто-то ловко мимо пламени её пробрался,
Туда, где дети беззащитные в лечении нуждались.
Бросилась она домой, и убийцы следом все за нею.
За ними устремился и Измир, едва остров свой заметив.
Со всех он сил кричал, собой пытался их отвлечь,
Но так никто и не услышал его исчезнувшую речь.
К семье разгневанный дракон нёсся огненной волной,
В пещерных залах разобравшись с оставшейся толпой.
Последним пал детина с копьём в руках застывший,
Драконицы лазурной сердце глубоко пронзивший.
Остыл Измира пыл, и охватило его горе:
Лишился он важнейшей поддержки и опоры.
Её обняв, не мог найти дракон найти себе покоя,
Пока вдруг не услышал голоса за её спиною.
Деток трое в целости, хоть не в добром здравьи,
К отцу прильнули вместе с сердца замираньем.
Прочувствовав в себе их радость и печаль,
Змей с мыслями собрался и на лапы твёрдо встал.
Зийресте он прижёг все раны и избавил тело от копья,
Приглушил касаньем боли дочери и сыновьям,
Затем им повелел его оставить с избранницей наедине,
Где Измир прилёг к ней рядом, будто оба они были в сне.
Не прошло десятка дня, как рык из зала их раздался,
На который спешно змеев молодняк сбежался.
На детей, с трудом пытаясь с места встать,
Живым взглядом пристально смотрела их родная мать.
Но в глазах оранжевых сквозь радость виделась печаль:
Измир, под крылом её лежавший, больше не дышал.
Добился цели он, сумев разжечь в драконице дух вновь,
Ради которой своей жизнью был пожертвовать готов.
Вернув Зийресту из забвенья, змей явился ей во сне,
И поведать о лекарстве детям пред исчезновением успел.
Задание Измира исполнила она в теченье дня того,
А затем в пучине моря оставила избранника навеки своего.
Наследники сапфирового змея вскоре излечились,
И, повзрослев, в обитель стаи синей устремились.
Поодиночке три дракона в общину прибывали,
Где вместе с новою семьёю вместе поживали.
Никто не знал об их происхожденья тайне:
Они со всею стаей обучались и охотились на равных.
Со временем хитрейший сын Хлезгир оброс влияньем,
И в возрасте на редкость молодом, возглавил стаю.
Узнав о том, Зийреста вновь явилась в прежний дом,
Где с детьми она пред стаей рассказала обо всём.
Возмущению драконов синих не было предела,
Но семью Старшего пред ним они тревожить не посмели.
Хлезгир донёс до всех отцом внесённый вклад,
И словом твёрдым изменил незыблемый Уклад.
Своим примером он отцов в их мненьи переубедил,
Преемственность семей драконьих навеки сохранив.
Спустя долгие года мечта Измира воплотилась:
И узы кровные родителей с детьми восстановились.
Окрепла с поколеньями община змеев и перестала стаей быть,
Сумев пред стаями иными первым кланом себя объявить.
Свою мудрость змеи синие сковали в письменах безмолвных,
Начертанных по залам в пещерах потаённых.
И были там два символа, которые Измир на себе отметил:
"Дух несокрушим" - своими пальцами зажав их после смерти.
Если вы прослушали это сказание вместе с Агнаром в красивом исполнении потомка Сапфирового Змея, значит, пора возвращаться обратно в обитель Синего клана. Возможно, полдень уже наступил.
Написание этого сказания далось мне непросто, и я не удивлюсь, если читатели найдут множество логических нестыковок в нём. Наверное, в желании их устранить я и растянул его написание почти на всё лето. Сюжетные повороты, в том числе и ключевые, приходилось менять множество раз, а многие вещи мне было сложно разжёвывать в поэтическом формате сказания. О распределении литературного времени на многие события и вовсе говорить не приходится.
Авторские примечания (для особо любопытных):
- изначально Измир должен был страдать немотой с рождения, но потом я решил, что в "ОбЗике" и сказаниях слишком много врождённых драконов-инвалидов и переиначил её происхождение;
- план Старшего Синей стаи по избавлению от потенциальной угрозы, в виде Измира, не предусматривал лишение последнего речи. Старший хорошо знал об одичалом драконе, который убил первого прилетевшего за ним змея, а второго убить не успел, оставив на память множество болезненных шрамов. Поскольку Измир отличался строгой исполнительностью, предусматривалось два варианта развития событий: либо он будет убит одичалым драконом, либо Измир убьёт того. Во втором случае Старший получал возможность избавиться от соперника изгнанием из стаи (убийство сородича у драконов считалось и до сих пор считается одним из непростительных преступлений)
- зачем дракону, лечащему одним прикосновением, даже не жертвуя частью своего духа, нужна была целебная растительность? С одной стороны, Измир использовал растения для того, чтобы подсознательно отследить (через касание) механизм борьбы организма с болезнью; с другой стороны, в них содержались вещества, которые организм больного не мог ни при каких воздействиях вырабатывать для борьбы с болезнью. Можно сказать, что принцип целительных способностей Сапфирового Змея заключался в его манипуляции над организмами, заставляя их самих бороться с недугами (чему поспособствовал пробуждённый в полной мере дух). Полученные им знания впоследствии позволили Синей стае опередить всех остальных драконов в развитии знахарства;
- зачем жители города сбрасывали людей с обрыва? Вероятно, так они приносили жертвы богам или избавлялись от врагов, не желая их хоронить. Сжигание же ямы мертвецов, возможно, было связано со свирепствовавшей в то время эпидемией;
- дух Жизни (то же, что и просто "дух") - это источник жизни и могучих способностей драконов. С исчезновением духа дракон умирает, равно как со смертью дух растворяется в бесконечности. Однако, по преданиям, при определённых условиях после смерти существа, его дух улетучивается не полностью и привязывается к останкам. Он называется духом Смерти - отголоском жизни, скованном в мёртвом теле. По этой причине Измир не мог вернуть к жизни кого попало, но к его счастью, этого хватило для армии зомби-телохранителей;
- покорность и воля оживлённых воинов в огромной мере зависели от психологического и духовного влияния Сапфирового Змея, потому, чем дальше улетал их хозяин, тем бесполезнее они становились в бою со здоровыми людьми. Так что, они служили, скорее, обыкновенным пугалом для слабовольных людей, пока в тишине и покое росли дети Измира;
- почему личность Зийресты вернулась в полной мере после её смерти? Этому есть сразу несколько причин. Пока могу назвать две: часть духа драконицы уже жила в Измире, и спутник просто вернул его ей; присутствие детей, в которых текла её кровь, сказалось на скором восстановлении;
- как Зийреста нашла Измира спустя месяцы расставания? Однажды она пролетала мимо стаи, которую не так давно перелечил Измир, и, разговорившись с инокровными драконами, узнала о том, что один из них видел, в каком направлении Измир покидал стаю. Надо сказать, логово этой стаи находилось в паре дней лёта от острова Сапфирового Змея;
- Хлезгир больнее всех пережил смерть отца, и, узнав о традициях стаи и подлости Старшего, решил любой ценой смести его с места. Как известно, он пришёл к власти благодаря своей хитрости, однако лишь единицы знают, что этому поспособствовал его дед, Гзелехр, узнав в драконе с сапфировой чешуёй своего родственника. У него были свои причины ненавидеть Старшего, и краткое упоминание о нём при побеге Измира - крохотная отсылка к ним;
- прозвище "Сапфировый змей" Измир получил ещё при жизни, благодаря оттенку своей чешуи. Так его прозвали драконы из упомянутой ранее стаи, когда тот не мог произнести своё имя. Змеем с большой буквы (вернее, Великим змеем) он стал спустя примерно тысячу лет после смерти, когда у всех драконов на устах звучало имя одного, вернее, не совсем не менее выдающегося дракона из иного клана. Об этом я напишу позже, в другом сказании.
1
Коментарі