Кто крайний на беременность?

- Межбижер, вы имеете хранить секреты? - спросила мадам Берсон и заклипала глазами, как ходики мадам Родимчик из подъезда.
- Умею! – неуверенно, но с готовностью, солгал Межбижер.
- Тогда слухайте. Наша Маруся немножечко беременная!
- От кому? – заинтересовался Межбижер.
- От Марик! – тут мадам приложила палец к губам. – Тольки никому, а то Бетя узнает и будем иметь скандал на весь двор.
Межбижер в ответ пошаркал ногой. Это означало начало разгона. Старт, так сказать. И… через восемь минут и шестнадцать секунд о новости знал весь двор и близлежащие улицы Лизогуба и Кангуна.
Рекорд!
Мадам Берсон осталась довольна. Маруся вчера обидела ее тем, что выиграла в девятку аж два рубля с мелочью, а Марик отказался подарить мадам настоящую чугунную сковородку, которую какой-то йолд сдал ему в пункт утильсырья. Мадам даже пошла на то, что готова была компенсировать Марику двадцать четыре копейки, которые тот отдал клиенту. Но Марик не только отказался, но и отдал сковородку тете Бете. Пусть, кстати, и она пострадает.
О том, что у нее есть или будет ребенок Маруся узнала на работе от секретаря парткома, заверившего ее, что партия в беде не оставит, что родина поможет вырастить ребенка настоящим советским человеком.
Хуже обстояли дела у дяди Марика. Он о своем отцовстве узнал на пороге собственной квартиры, куда зашел пообедать. Первое, второе и третье тетя Бетя отпустила ему с помощью скалки и той самой сковородки, так что, к моменту, когда Марику удалось доказать свою невиновность, он напоминал дерево кедр обилием шишек.
Когда тетя Маруся пришла домой, к ней проникла тетя Аня и задала вопрос, который волновал весь двор:
- Мальчик или девочка?
- Куда мне к моим семи детям еще одного? – спросила Маруся.
- У тебя ни одного нет! – возмутилась тетя Аня.
- Что ж ты тогда мне голову морочишь? – поинтересовалась Маруся.
Из дальнейшего разговора выяснилось, что тете Ане обо всем рассказал по секрету Межбижер.
Ага.
Маруся взяла кухонный нож и стала точить его во дворе на кирпиче. Межбижер, крутившийся около, на всякий случай отбежал подальше. Но и там его достал вопрос, какие цветы он хочет иметь на могиле – искусственные или живые?
Межбижер все понял и охотно заложил мадам Берсон.
- Она собственноручно мене сказала! – заверил Межбижер.
Потом у Маруси был недолгий – но мирный! - разговор с тетей Бетей и дядей Мариком.
Потом…
А потом ничего не было. Наутро Маруся отправилась на работу в театр… Там кое с кем поговорила. А вечером…
Вот вечером все и началось.
Дело в том, что к дяде Марику и тете Бете пришла комиссия из райисполкома. Комиссия тщательно вымеряла квартиру дяди Марика. Было объявлено, что до нормы на трех человек дяде Марику, как будущему отцу, не хватает восьми с половиной квадратных метров, поэтому взамен этой двухкомнатной квартиры ему выделят трехкомнатную в новом доме на Бебеля угол Канатной. Комиссия не успела выйти из квартиры, как новость стала известна всему двору. Так что работников райисполкома ждали во дворе разъяренные граждане числом больше сорока, сообщившие, что квартиру надо давать, в крайнем случае, Марусе, как матери, а лучше вообще ничего, никому не давать.
Комиссия, хоть и советские люди, глас народа проигнорировала, сообщив только, что у Маруси уже были и что она получит квартиру дяди Марика.
Все начали так радоваться, что даже подрались.
Но это еще что!
Мадам Берсон, не ожидавшая такого эффекта, распереживалась и… потеряла время.
Нюся Накойхер, мадам Камасутренко, Дуся Гениталенко и даже тетя Рива охраняли мужей бдительно и сурово. Оставались бесперспективные Герцен с Межбижером и алкаш Стеклотаренко. Но и к нему уже страдали в очереди тетя Сима и тетя Аня, не говоря уже о менее значительных персонажах. Так что, мадам Берсон оказалась не то восьмой, не то девятой…
На счастье для Стеклотаренко он, напившись, что-то разбил и загремел на пятнадцать суток.
А за это время все как-то выяснилось.
И все во дворе очень смеялись.
Но через девять месяцев в четырех семьях все-таки появилось пополнение.
Александр Бирштейн