О том, как «реве та стогне» одна из крупнейших рек Европы, «Ракурсу» рассказал эколог, доктор технических наук Евгений Яковлев.

— Большинство экологов сегодня схожи во мнении, что Днепр — это мертвая река. Что в понимании специалиста означает термин «мертвая»?

— Каждая здоровая река — живая экосистема, которая имеет способность к самоочищению. То есть она способна избавляться естественным способом от излишков загрязнений. Днепр не умирает, он де-факто мертв, поскольку лишился способности к самоочищению.

— Почему так произошло?

— В первую очередь потому, что он техногенно-деформирован, у него нет нормального поверхностного водообмена, а также стока грунтовых вод. На сегодняшний день продолжают наращиваться изменения водного баланса и качества вод, которые поступают в Днепр. Одной из главных проблем является недостаточно эффективная очистка промстоков. Несмотря на то, что их количество заметно снизилось, уровень загрязнения продолжает нарастать.

— Возможно ли каким-то образом восстановить природные параметры реки и ее цикл самоочищения?

— Я считаю, что если брать именно комплекс взаимодействия поверхностных и наземных вод, то это уже невозможно.

— Некоторые активисты полагают, что после спуска, к примеру, Киевского водохранилища улучшится проточность Днепра и это благотворно скажется на его экологическом состоянии. Что вы об этом думаете?

— Дело в том, что в целом спуск водохранилища — процедура недостаточно изученная, но, тем не менее, по первым параметрам она является опасной. Мои коллеги Олег Войцехович и Вячеслав Шестопалов не раз заявляли, что после спуска остаются илы, которые, высыхая, могут начать миграцию с ветром. Меняется уровень грунтовых вод, они начинают опускаться и тем самым давить на берега, усиливаются эрозионные и оползневые процессы.

Кроме того, сегодня к Днепру привязана масса водозаборных, портовых сооружений, и при спуске уровня они все окажутся в новых условиях. Так что для их дальнейшей работы потребуется перестройка. Не стоит забывать и о том, что из-за спуска мы можем вызвать дополнительный процесс ускоренной миграции загрязнений. Соответственно, береговая зона Черного моря может очень сильно пострадать от этого.

— Не секрет, что одной из главных проблем Днепра является его обмеление. Чем это грозит?

— От проблемы обмеления избавиться невозможно, потому что плотины останавливают так называемый твердый сток. Это песчано-глинистый материал, который идет нижней частью речного стока, и когда ставится плотина, то он останавливается.

В тоже время сегодня идет активная добыча песка в ряде водохранилищ, при которой нарушается естественный равновесный профиль, который сложился уже в условиях водохранилищ. Так начинается перераспределение этих песчано-глинистых материалов, в результате чего начинают появляться отмели возле опор мостов, где уменьшено сечение русла реки и увеличена скорость. Именно этот песчано-глинистый материал может выноситься, из-за чего обнажаются опоры. Я слышал, что в Украине такие тревожные сигналы были. Постепенно увеличивается риск колебаний моста, в результате можно выйти на аварийный режим эксплуатации.

— Гуляя летом по набережной Киева, невозможно не заметить, что вода в Днепре неестественного зеленого цвета и от нее идет крайне неприятный запах. С чем это связано?

— Это связано непосредственно с процессом эвтрофикации реки. Проще говоря, это процесс аномального роста водной растительности и в частности сине-зеленых водорослей. Вызвано это крайне высоким уровнем фосфатов в воде, которые являются благодатной почвой для развития микроорганизмов. В результате в воде уменьшается количество кислорода, она начинают буквально гнить. Это приводит к массовому мору рыбы. К сожалению, процесс этот остановить невозможно, ведь Днепр неспособен сам себя очищать. Не стоит также забывать, что Днепр «кормит» примерно 70% питьевого водоснабжения Украины, хотя по качеству он абсолютно непригоден.

Фото: Г. Салай / segodnya.ua

— Куда же смотрят соответствующие инстанции?

— Мои коллеги, члены-корреспонденты НАН Украины Аркадий Шапар и академик Владимир Гончарук не раз обращали внимание на то, что у нас в питьевом стандарте около 40 показателей, в то время как в Европе их примерно 130. По факту из этих заявленных 40 контролируются меньше половины.

— Какова ситуация с очисткой воды в Украине?

— У нас есть системы очистки воды, однако они малоэффективны. В Украине используют от двух до трех степеней очистки воды, в то время как в развитых странах — от 8 до 12. В основном у нас идет хлорирование воды, в цивилизованном мире подобные методы давно не используются. Ведь хлор вступает в реакцию с рядом смесей, примесей и образует большую цепочку токсичных соединений.

В Европе работают ультрафиолетовые, акустические и другие, более безопасные системы очистки. В условиях нарастающего загрязнения больших украинских рек, вода которых активно используется в питьевой цепочке, мы по эффективности очистки отстаем от техногенных изменений и поэтому формируем повышенные риски для здоровья людей.

— Есть ли выход из сложившейся ситуации?

— Мое мнение, что в первую очередь необходимо максимально перейти на питьевое водоснабжение за счет подземных вод. Подобная практика у нас есть. Это было сделано в Киеве после аварии на ЧАЭС, необходимо было оторвать людей от водоснабжения из загрязненных Десны и Днепра. Для этого в столице пробурили около 150 артезианских скважин, которые сегодня работают как бюветы.

Большая часть рекомендаций водно-рамочной директивы Европейского Союза базируются именно на обосновании преимущественного использования подземных вод для хозяйственно-питьевых целей.

— Продолжая тему Чернобыля. После аварии существовала угроза проникновения радионуклидов в Киевское водохранилище. Благодаря мероприятиям по защите воды от радиации большую часть опасных веществ удалось остановить, но не все. Сейчас они осели в иле Киевского моря. Существует ли сейчас опасность смыва радиации вниз по течению?

— Я сам чернобылец, активно работал на местах аварии с коллегами-академиками Шестопаловым, Соботовичем, Барьяхтаром и другими. Исходя из опыта могу сказать, что наземная миграция и поверхностный смыв радионуклидов с промплощадки Чернобыльской АЭС был остановлен более чем на 90%. Однако то, что пришло с воздушными потоками и осело на поверхности водохранилища, исключить было нельзя. В течение первого десятка лет после катастрофы радионуклиды были захоронены, покрыты слоем непроницаемых песчано-глинистых пород и, таким образом, существенного воздействия на качество днепровских вод не оказывали.

— Существуют ли у государства какие-то единые пути спасения Днепра?

— К сожалению, нет. Объясняют это чиновники банальной нехваткой денег.

— Какие первоначальные меры можно было бы предпринять, чтобы приостановить процесс деградации качества воды?

— Во-первых, нужна обновленная государственная программа. Во-вторых, необходимо выходить на международное сотрудничество, учитывая опыт других стран. В-третьих, создание эффективной системы мониторинга. Ну и в-четвертых, нужно научно обосновать предельно допустимые изменения в бассейне Днепра. Придерживаясь этих пунктов, мы сможем выйти на экологически безопасное состояние реки и по ее бассейну, и по прибрежной зоне Черного моря.

http://racurs.ua/1910-pozdno-pit-borjomi-ili-kak-umerla-glavnaya-vodnaya-arteriya-ukrainy